Одержимость: Любовь разрушительна 18+ | РЕДАКТИРУЕТСЯ!

Она была спасением, путем на волю. Она должна была научить меня жить или научить умереть, она должна была коснуться своей твердой и красивой рукой моего окоченевшего сердца, чтобы оно либо расцвело, либо рассыпалось в прах от прикосновений жизни.
— Г. Гессе, «Степной волк»

От его лица:

Быстро выхватив с отсека, помеченный красным крестом аптечку и бутылочку прохладной воды их мини-холодильника, я молниеносно покинул душную каюту, выходя на палубу, стремительно нацеливая свой взгляд на место, куда ранее посадил свою обессиленную птичку, однако сейчас оно пустовало, что заставило меня взволноваться.

- Кэти!- оглянувшись по сторонам, громко стал я выкрикивать ее имя сквозь шум грозно бьющих агрессивных волн, безжалостно разбивающихся об металлическую конструкцию судна, заставляя яхту сильно покачиваться из стороны в сторону, в надежде услышать ее спокойный тембр голоса, однако в ответ лишь раздался сильный гром вдалеке, следом озарившиеся яркой вспышкой молний, после чего низких темных туч над головой стали капать мелкие капли дождя, оставляющие след на моей льняной рубашки.

Выкинув сумку с лекарствами и бутылку на палубу, я быстро осмотрел все доступнее места, куда девушка могла пойти, однако ее след простыл, поэтому вернувшись в исходную точку приблизился к краю яхты, вдумчиво оглядывая темные воды волнующегося моря из-за приближающегося дождя, который продолжал грозно греметь вдалеке.

- Черт! Ну, как тебя угораздило?! - яростно стукнул я ладонями по металлическому ограничителю, осознавая, что она сейчас беспомощно барахтается под водой, захлебываясь горькими слезами и солоноватой водой, накрывающих пенистых волн, - Птичка, пожалуйста, продержись еще немного, - сделав пару шагов назад, ужаснувшись собственным мыслям, взволнованно проговорил я, набирая побольше воздуха в легкие, одним уверенным прыжком ныряя в холодное, как воды северного ледовитого океана, гневные волны лигурийского моря, стараясь разглядеть под темной пеленой морского мрака ее беспомощно барахтающиеся тельце, сплывающее наружу, однако в радиусе метра от меня не были ни рыбы, поэтому стремительно продолжил погружаться глубже, обеспокоенно разглядывая все больше чернеющие с каждым метром закрытые от проникновения солнечных лучей просторы.

Спустя несколько минут ныряния грудную клетку сильно начало сдавливать невыносимой пронзившей кинжальной болью от острой нехватки воздуха, отрицательного давления, низкой температуры воды и отсутствия необходимой подготовки тела для погружения в море, заставляя мой мозг давать телу срочную команду вынырнуть наружу, однако я стал яростно противиться собственным инстинктам самосохранения, продолжая упорно размахивать окоченевшими от резкого перепада температур мышцами тела, погружаясь еще глубже. Как вдруг в нескольких метрах от себя перед глазами мелькнул фрагмент белой ткани, стремительно скрывающиеся под натиском тяжести вглубь моря, поэтому ускорившись, с зародившиеся надеждой в груди, стремительнее нацелился вслед за этой зацепкой, которая вскоре привела меня к ней.

Кэти безжизненно тонула. Ее руки и ноги бесформенно болтались под натиском и давлением соленой воды, пока ее светлое лицо выражало полное спокойствие и умиротворение. Крупные глаза были плотно закрыты, пока темные пряди лениво обволакивали ее лицо и шею, скрывая пухлые губы от моего пронзительного взора. Вплотную приблизившись к жене, я надежно обхватил ее хрупкое тельце одной сильной рукой, пока другой, упорными размашистыми движениями пытался вывести нас из глубины безжалостно затянувшего моря, где было намного спокойнее, чем наружу, где во всю лил грозный дождь, осыпающий нас крупными каплями, в сопровождение устрашающих звуком раскалывающего земли пополам грома и яркой вспышкой грозы. Оказавшись наверху, я жадно стал хватать ртом воздух, обескураженно поглядывая на безжизненно болтающеюся голову Кэти, чья тело я сильнее прижал к своему.

- Кэти, ты слышишь меня? – обеспокоенно стал я задавать никак не реагирующей девушки вопросы, переводя взволнованный, полный ненависти и агрессий взгляд на окружающую нас местность, которую было крайне плохо видно из-за белой стены агрессивно льющего дождя и сильного ветра, от которого моя кожа покрылась мурашками, - Кэти, пожалуйста, ответь мне, - встряхнув жену, обреченно попросил я, удерживая нас двоих наплаву в водах этого холодного моря, стараясь прислушаться к ее дыханию и разглядеть признаки жизни, - черт! – яростно крикнул я, осознавая, что она практически не дышит.

Продолжая блуждать глазами по морским просторам, я понял, что мы оказались далеко от того место, где ранее находилась яхта, которой не стало видно вблизи, и лишь одно радовало – мы оказались ближе к берегу. Недалеко от нас виднелась часть песчаного пляжа, где агрессивный ветер своей могучей силой завихрял слегка намокший песок. Набрав побольше воздуха в легкие, я стал одной рукой стремительно грести в сторону берега, бросая обеспокоенные взгляды на Кэти, чья голова безжизненно покачивалась на моей груди из стороны в сторону, пока побледневшее лицо и посиневшие губы были покрыты, прилипшими волнистыми темными прядями.

Все тело сводило от холода, а сильные волны упорно уносили нас обратно в море, заставляя меня тратить драгоценное время, от чего я яростнее стал размахивать свободной рукой, стремясь быстрее доплыть до берега, который с каждой минутой становился все ближе. Наконец ощутив под ногами дно моря, покрытое мелкими камушками и песком, я опустил вторую руку, хватая безжизненной тельце моей птички под коленки, крепко прижимая его к груди, в котором сердце безжалостно отстукивало бешенный ритм не только из-за холода и неожиданной физической нагрузки, но еще и из-за нахлынувшего волнения.

Впервые за последние несколько лет, я вновь ощутил это мерзкое, раздирающее мое окаменевшее сердце, чувство страха, волнения и беспокойства. Я смотрел на ее поникшее лицо, свисающие по сторонам руки и расслабленное, бездыханное тело и молился, чтобы было не слишком поздно. Лишь от одной мысли, что я вновь ее потеряю в груди разжигалось яростное пламя гнева и агрессий.

Вступив ногой а песчаный берег, я уложил на гладкую поверхность бездыханное тело своей жены, стараясь холодными пальцами нащупать на ее хрупкой шее, которую я мог сломать голыми руками, пульс, глазами пробегаюсь по прилипшей к телу мокрой одежды, пытаясь найти на нем кровоточащие раны. Однако мои пальцы с большим трудом ощутили слабую, редкую, нитевидную пульсации сонной артерии, от чего я сильно напрягся. Встав на одно колено, я перебросил тело Кэти на импровизированную опору, так чтобы оно свисало головой и руками вниз, поступательными движениями по спине выталкивая из легких засевшую там солоноватую воду.

- Кэти, давай! – практически умоляющее стал я громко кричать, продолжая свою ранее начатую манипуляцию, пока по моему лицу стекали капельки проливного дождя, - ты не можешь от меня просто так отвертеться, давай! – яростно проговорил я, не замечая никаких улучшений в ее состоянии, заставляющие меня заволноваться, - нет, ты не можешь просто так сдаться. Ты не можешь меня покинуть! - неожиданно для себя наружу вырвался обреченный крик, заставившие ранее мои нежные движения, стать более грубыми и решительными.

Перед глазами стала мерцать темная пелена воспоминании, заставившее меня издать яростный рык, раздавшиеся эхом по всей пустынной местности, окрашиваясь зловещим громом, как вдруг послышался тихий, нарастающий кашель. Под крепко держащих бездыханное тельце моей жены руками стали ощущаться приступообразные движения. Ее тело стало вздрагивать, пока сухой кашель нарастал, заставляя птичку излить всю накопившуюся в легких воду.

Продолжая удерживать ее навесу, я лишь аккуратно попытался убрать в сторону запутанные и наполненные песком пряди волнистых волос, спокойно выдыхая, наблюдая за тем, как девушка начинает самостоятельно дышать, изредка теперь даваясь остатками солоноватой воды, большая часть которая вышла вместе с оставшимся содержимым желудка. Как только девушка перестала кашлять, я присел на мокрый песок, укладывая осыпанное мелкой дрожью вялое тельце птички в свои объятия, давая ей возможность отдышаться.

- Кэти, как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно поинтересовался у своей жены, поглядывая на ее бледное лицо, однако в ответ девушка лишь промолчала нескоординированно прижимая к груди трясущиеся тонкие ручки, - Кэти, посмотри на меня, - взволнованно скомандовал я, замечая ее плотно закрытые глаза, однако девушка лишь вяло покачала головой, изъясняя свое нежелание слушаться, - Кэти, ты помнишь, что с тобой случилось? – продолжил я сыпать ее вопросами, желая вновь услышать этот мягкий, спокойны, тонкий голосок.

- Смутно, - прерывисто ответила жена, стуча зубами от накрывающие все сильнее и сильнее с каждой минутой дрожью в теле.

Приподняв ее содрогающиеся тело со своих колен, я крепко подхватил девушку на руки, укладывая голову на свою широкую грудь, разглядывая местность за нашими спинами, размышляя, куда можно было скрыться от прогрессирующего дождя. Однако не берегу было пустынно и лишь в нескольких метрах от нас виднелся тусклый, маленький домик, больше похожий на сарай, однако и он сейчас сойдет, как прикрытие от дождя.

- Кэти, посмотри на меня, - требовательно скомандовал я, замечая сильно сжаты от страха или холода глаза, - ты теперь в безопасности, поэтому, пожалуйста, посмотри на меня, - вновь попросил я, на этот раз смягчая свой грубый голос и командирскую интонацию, потому что сердце сильно сжималось от чувства вины и беспокойства за нее.

Мне всем сердцем хотелось вновь взглянуть в эти теплые каре-зеленные глаза с серой окантовкой и провалиться вглубь тех счастливых мгновений прожиты вместе, ярких, незабываемых чувств и ощущений. Мне вновь хотелось заполучить ее доверие, услышать звонкий смех, насладиться ее колкими фразами, шутками, да просто любоваться ею. Почувствовать себя живым. Однако с моего приезда, она ничего из этого не сделала, а лишь ненавистно поглядывала на меня. Я ничего другого не ожидал, потому что мои поступки ничем нельзя оправдать, однако я вновь заслужу ее доверие. Чего бы мне это не стоило.

- Мне холодно, - постукивая зубами, прерывисто оповестила меня птичка, крепче сжимаясь в моих руках, пока проливной дождь и вихри ветра, поднимающий остатки песка, заставляли ее тело сильнее трястись.

- Сейчас мы тебя согреем, - обнадеживающе заверил я девушку, ускоряя шаг.

Оказавшись у того самого маленького домика, я оглядел небольшую, пристроенную террасу, на которой виднелись ведра с незнакомыми мне принадлежностями, после чего громко постучал в дверь, ожидая появления хозяина или жильца на пороге, однако мой жест проигнорировали. Повторив попытку, я посмотрел на свою напуганную птичку в моих сильных руках, яростно желая согреть и защитить ее от всех бедствий, после чего перевел взгляд на небольшое окно рядом с дверью, заглянув в которое ничего не смог разглядеть из-за кромешной темноты, поэтому схватившись за ручку, я потянул за нее, распахивая ее перед нами.

- Есть кто? - заходя в окутанный мраком помещение этого маленького домика на пляже, я стал осматриваться по сторонам, пытаясь найти признаки жизни, однако в ответ лишь слышал звуки разбивающиеся об скалы волн, сопровождающиеся постукиванием сильного дождя по крыше.

Заходя глубже, я увидел небольшую одноместную кровать, расположенную рядом со скромным окошком, в глубине комнаты, у дальней стены виднелась импровизированная кухонная мебель, а по середине команды маленький столки и четыре стула, напротив которых стояла небольшая, самодельная печка. Приблизившись к стульям по середины комнаты, я наклонился, желая посадить свою птичку, однако та лишь крепче схватилась тонкими ручками за мою шею.

- Не оставляй меня, - обескураженно произнесла та, покашливая, заставляя меня обреченно выдохнуть.

- Птичка, ты подожди меня тут, а я пока попытаюсь найти, где у них тут свет включается, хорошо? - присев с девушкой на руках на хиленький стул, успокаивающе стал я разъяснить план действий, поглаживая ее по спине, пытаясь успокоить запаниковавшую жену, которая лишь сильнее напрягаясь, - я рядом, поэтому все будет хорошо. Я больше не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Обещаю. Постараюсь быстро к тебе вернуться, - продолжил я ее уговаривать, говоря девушки чистую правду, ощущая как ее цепкая хватка на моей шее стала расслабляться.

Усадив птичку на стул, я направился к двери, блуждая, как слепой крот, по стенам руками в поисках выключателя, который кажись наконец прощупал. Нажав на него, я услышал щелчок, после чего радостно поднял голову наверх, ожидая увидеть свет, озаряющий комнату, однако в место этого, мои глаза разглядели лишь привычную, ранее окутывающую помещение темноту. Еще пару раз нажав на этот доисторический механизм, осознал, что возможно из-за бури пробки вылетели, поэтому оглянувшись через плечо, я обеспокоенно посмотрел на свою трясущуюся птичку, не обращающая на меня никакого внимания, после чего вышел на улицу, направляясь к электрическому щитку на террасе, справой стороны от двери, поковырявшись в который вновь вернулся в комнату, захлопывая за собой дверь, пытаясь вновь включить свет. Однако и на этот раз мы по-прежнему остались в полной кромешной темноте.

Забросив, затеюсь со светом, я направился в глубь комнаты, роясь в старинных шкафах и ящиках в поисках простыней и полотенец, потому что нам необходимо снять с себя эту намокшую, намертво приклеившуюся к телу одежде, охлаждающее его. Найдя в крайнем узком шкафчике справа несколько полотенец, я их выхватил, направляясь к притихшей птичке, которая все это время лишь изредка подкашливала.

- Нужно снять с себя эту намокшую одежду, - присев на корточки перед ней, спокойно, вежливо оповестил я жену, раскладывая перед ней на столе полотенца, на что девушка отрицательно покачала головой, сильнее прижимая руки к груди.

- Мне холодно, - прерывисто ответила та, сильно трясясь.

- Кэти, тебе холодно от того, что мокрая одежда плотно прилипла к твоему телу, охлаждая его, поэтому послушай меня и сними ее, - вновь попытался я убедить упертую девушку послушаться меня, на что та наконец открыла свои испуганные, стеклянные глаза, с ужасом поглядывая на меня сквозь кромешную тьму, которая озарилась от яркой вспышки молнии, заставившую тут вздрогнуть, прикрывая ранее приоткрытые глаза.

Обездвижено посидев пару минут, приходя в себя после легкого испуга, девушка наконец раскрыл руки, дотягиваясь трясшимися пальчиками до пуговиц на задней поверхности шей, безрезультатно пытаясь расстегнуть их, однако крупная дрожь в теле не позволяла ей.

- Давай я тебе помогу, - добровольно предложил я свою помощь, вытягивая руки вперед, желая зацепиться за мелкие пуговички, как вдруг девушка поддалась назад, напугано поглядывая на меня, - можно? – подняв руки вверх, на уровне ее глаз, быстро отстранился я, ожидая ее ответа.

Спустя пару минут безрезультатных мучений, та наконец сдалась, после чего подняв стыдливые глаза на меня, несмело кивнула. Вскочив на ноги, я быстро отстегнул неподатливые пуговицы, спуская лямки белоснежного топа вперед, оголяя среднего размера, сочную грудь, которая высоко вздымалась.

- Подними руки, - требовательно приказал я, на что птичка мгновенно подчинилась, медленно поднимая конечности вверх, позволяя мне скинуть этот плотно прилипший к телу мокрый топ на спинку рядом стоящего стула.

Взяв одно из полотенец со стола, я накрыл голые плечи девушки и ее прекрасную грудь, при виде которых мне пришлось поправить член в штанах от возникшего молниеносного стояка. Как черт возьми у этой девушки получается вызвать во мне столь разные, противоположные эмоции. Бурю эмоции. Мне хотелось одновременно защитить ее, оберегать и заставлять ее громко стонать по до мной и выкрикивать мое имя от накрывающего ее очередного сильного оргазма.

- А теперь нужно будет встать, чтобы снять низ, - заботливо проговорил я, стрельнув глазами на намокшие беле брюки палаццо, которые ранее свободно свисали, а теперь ткань плотно облегала округленные бедра и сексуально выпирающую аппетитную попу, по которой хотелось пройтись ладонями, оставляя собственнические метки страстного соития.

Не говоря ни слово, девушка уперлась рукой в спинку стула, медленно вставая с него, однако выпрямившись практически во весь рост перестала управлять своим ослабленным телом, теряя равновесие. Однако я быстро успел подхватить ее за талию, прижимая ледяное тельце к своему разгоряченному туловищу, в которое упирались оголившиеся затвердевшие соски, соблазняя меня своим видом, но взяв себя в руки, я бережно накрыл их полотенцем.

- Лучшее сделаем так, - подняв девушку на руки, я заглянул в ее затуманенные, усталые карие глаза, направляясь к кровати напротив окна, как вдруг вновь раздался трескающий звук грома в сопровождение яркой вспышки грозы, освятившую эту меленькую комнату, от чего птичка в моих руках сильнее прижалась к моей мускулистой груди своим холодным, как лед, телом, - Кэти, я радом, - вновь напомнил я ей о том, что рядом со мной она всегда будет в безопасности, оставляя легкий поцелуй на ее макушки.

Я буду охранять ее сон, безопасность, жизнь от всех угрожающих факторов. Будь то это гроза, молния, наводнение или обезумевший смельчак, решивший ей угрожать, даже от себя самого. Она всегда будет себя чувствовать в безопасности, и я даже пожертвую своей жизнью, лишь это чувство никогда не исчезало.

Уложив девушку на кровать, я стянул из-под ее тела небольшое темно-синее одеяльца, после чего та стала растягивать пуговицы и молнию на своих брюках, неуверенно приподнимая упругую попу от поверхности кровати, спуская вниз прилипшие брюки, которые плохо поддавались, после чего та обессиленно упала на пружинистый матрац. Присев на корточки рядом с ней, я аккуратно приподнял ее ногу, придерживаясь за тонкую лодыжку, отстегивая тонике ремешки на кожаных босоножках, скинув обувь на пол рядом с кроватью.

А затем убеждающее взглянув в ее засыпающие карие глаза, я накрыл тонкие ладони жены своими горячими руками, на что она их быстро отдернула. Продолжая беспрерывно смотреть на нее, я возвысился над ее тельцем, медленно стягивать брюки со стройных ножек, скидывая их на стул, с которого выхватил другое полотенце, приходясь сухой тканью по ее мокрым ножкам, смущая девушку.

Закончив с этим занятием, проносящим мне еще больше удовольствия и дискомфортно в штанах одновременно, я прицельно глянул на маленький белый треугольных, скрывающий оставшиеся не разгляданный мной сегодня участок ее тела, который беспрекословно принадлежало только мне, как и она. Только я мог касаться ее тела, только мне дозволено, так хищно поглядывая на ее аппетитные формы. Я единственный и законный владелец этого сокровища, осталось лишь покорить, растопить заледеневшее сердце, что безусловно будет труднее, но и я не трус. Я бы даже сказал, что игры, тяжелые обстоятельства и вызовы меня завлекают, точнее дико возбуждают.

- Нужно все снять, - уверенно проговорил я, глазами указывая на ткань намокших трусиков, через которые были видны изящные линий, заставляющие меня поглядывать туда, как привороженного, смущая трясущуюся жену, которая лишь отрицательно качнула головой.

- Нет, они быстро высохнут на мне, - попыталась та противостоять моим решениям, еле-еле произнеся это немногосложное предложение, однако из нас двоих я однозначно более упертый, чем она, поэтому продолжив молчаливо прожигать девушку требовательным взглядом, та спустя пару минут не выдержала, вынужденно кивнув головой в знак согласия.

С превеликим удовольствием, я схватился длинными пальцами за края тонких ниточек, которые неспеша спускал по бархатной коже стройных ножек, покрывшихся мурашками то ли от холода, то ли от возбуждения, я не уверен ,однако выяснять сейчас не стал, потому что для этого будет множество моментов. Спрятав к себе в карман брюк этот клочок тонкой ткани, я накрыл от ног до подбородка свою трясущуюся птичку одеялом, и еще тонкой простыней сверху, окутывая ее тело со всех сторона, после чего проник теплыми руками под одеяло, находя ее ледяные ножки.

Присев на корточки, я выхватил одну из них, вытаскивая наружу, растирая оледеневшую пятку в своих крупных ладонях, дополнительно нагнетая горячий воздух на чувствительную кожу, от чего птичка издавала приглушенные стоны. Продолжая растирать кожу, я стал подниматься выше, оставляя на разогревающихся участках гладких ножек разгоряченные поцелуи, доходя до внутренней поверхности бедра, нервно дыша, от яростного желания, набухшего в брюках члена. Представляя в голове стонущую от удовольствия в разных позах непослушную жену. Жена – это слово еще сильнее возбуждала меня, теша воцарившееся мужское эго, которое не хотел ее ни с кем делить.

- Что ты делаешь? – взволнованно поинтересовалась птичка, обессиленно опуская встревоженный взгляд, на мои блуждающе в районе ее внутренней стороны бедра губ, оставляющие нежные поцелуи.

- Пытаюсь тебя согреть, - честно ответил я, скрывая согревшуюся ножку под теплое одеяло, вытаскивая другую конечность.

- Поцелуями? – недовольным тоном спросила та, желая отдёрнуть ножку, однако я сильнее вцепился рукой в ее лодыжку, препятствуя этому.

- Если ты сомневаешься в эффективности поцелуев, то мы можем испробовать более достоверный метод, который не только согреет, но и удовольствие принесет, - тонко намекнул я на непристойный, горячий и малость лечебный бурный секс, на что моя жена лишь сильнее прижала к своему манящему оголенному трясущему телу одеяло.

Коварно улыбнувшись ей, я продолжил растирать кожу только теперь другой ножки, оставляя цепочку из страстных поцелуев, ловя на себе недоверительные взгляды сильно побледневшей птички, чьи глаза слипались от усталости. Однако ей не нужно было беспокоиться из-за меня, ведь сдерживать внутреннего зверя я могу, потому что меньше всего мне хотелось бы навредить ей физически, учитывая что из-за моих действий ее сердце настолько опустело, что она больше не способна меня даже как знакомого воспринимать, испепеляя меня ненавистным взглядом.

Закончив со второй ножкой, я поместил ее под обратно, укрывая Кэти теплым одеялом со всех сторон, после чего та свернулась калачиком на левый бок, прижимая коленки к оголенной груди, крепко закрывая уставшие глаза.

Присев на стул, на котором ранее сидела птичка, я какое-то время молчаливо наблюдал, просто любовался ею, пока вновь не ощутил это колкое, давно захороненное чувство слабости, беспомощности, которое я ненавидел. В голове стали сплывать мысли о том, что по своей глупости я мог ее сегодня потерять, от чего на лице появилась, отчаявшись улыбка от горького осознания правды.

- Черт! - ощущая непривычную слабость, еле слышно выругался я, вскакивая со стула, направляясь к шкафу, в котором пытался найти еще что-нибудь для себя, потому что хоть мое тело генерировало тепло, но его было недостаточно, чтобы согреть меня целиком из-за прилипшей к моему телу намертво мокрой одежды, с которой стекали капли воды.

Сняв издающие хлюпающие звуки, наполненные водой эспадрильи, я стал постепенно стягивать с себя брюки, боксеры и в завершение льняную рубашку, подчерчивающая стальной пресс. Просушив свое тело, я обмотал вокруг талий полотенце, направляясь к небольшой печке в противоположном углу, которую я ранее заметил. Приблизившись, увидел небольшую корзину, наполненную дровами, лежащие рядом спички и розжиг. Открыв дверцу печки, я наполнил ее древесиной, полил розжигом, затем поджег спичку, бросив ее внутрь, от чего в печке с невероятной силой всколыхнула яркое пламя огня, тень от которой освятило большую часть комнаты.

Покопавшись в ящиках я нашел еще пару крупных свеч, которые поджег, положив их по середине стола, хоть и тускло, но освящая интерьер этой небольшой комнаты, в которой разглядывались  собранные у стены удочки, растянутые рыболовные сети и другие принадлежности местных моряков. Продолжая увлеченно разгуливать антураж, я вдруг услышал прерывистое, громкое дыхание своей птичек, которое сильно участилось. Повернувшись к девушке, я заметил, как та панически скрутилась в маленький комочек, сильно сжимая плотно закрытые глаза, будто боясь заплакать.

Быстро преодолев небольшое расстояние, я сел на корточки, заботливо поглаживая ее по голове, тревожно прислушиваясь к невнятным, наполненным паникой и страхом монологом, как вдруг та резко распахнула напуганные глаза, наполненные горькими слезами и ужасом, издавая приглушенный крик.

- Кэти, я тут, я рядом, - быстро оповестил я девушку, успокаивающе поглаживая ее по голове, прислоняясь губами ко лбу, пока ее запаниковавший, наполненный страхом взгляд блуждал по просторам тускло освящённой комнаты, - Кэти, посмотри в мои глаза, - отстранившиеся от нее, попытался я привлечь внимание жены, однако от заполнившего ее разум страха и спутанного сознания та не реагировала на мои просьбы, - птичка, пожалуйста, посмотри на меня, - спустив руку ниже, на ее холодную, как лед кожу лица, я медленно стал поглаживать ее щеку, убирая с лица скатившуюся слезинку, - это всего лишь кошмар, - усевшись на кровать рядом с ее скрученным телом, успокаивающе проговорил я, озабоченно поглядывая на нее, на что девушка вновь прикрыла уставшие глаза, расслабляясь от моих заботливых, трепетных касаниях.

Через какое-то время ее дыхание стало реже, глубже, говоря о том, что Кэти заснула, однако моментами та резко вздрагивала, сильно сжимая одеяло. На ее лице отражались ужасающие гримасы страха и боли, а побледневшие губы были слегка приоткрыты, в момент паники во время очередного дурного сна, хватая жадно воздух. Однако, сидя рядом, я пытался успокоить ее нежными касаниями, верно охраняя ее сон.

- Мне холодно, - чуть ли не заплакав, сквозь сон проговорила птичка, сжимая одеяло к своей груди,  - принеси мне еще одеяло, - прерывисто попросила жена, постукивая зубами.

- Это все, что я нашел тут, - приближаясь к своей птичке, удрученно оповестил я ее, укладывая крупную руку на ее узкий лоб, ощущая как внутренняя сторона ладонь сгорает от сильного жара, который мог соревноваться с температурой в зажжённой печки,- Как ты себя чувствуешь? - напряженно поинтересовался я, у расслабившиеся от моих лёгких касаний девушки.

-Мам, мне так больно, будто я кислоту выпила, - сквозь сон проведя тоненькой ручкой по оголенному участку шее, пожаловалась та, скорчив болезненную гримасу, натягивая на свое трясущееся от сильного озноба тело одеяло.

- Давай мы тебя немного согреем, - выдвинул я встречное предложение, больше не силах наблюдать за тем, как жена трясется от жара, перепрыгивая через ее скрученное в позу эмбриона напряженного тела, залезая своим разгоряченным телом под еле теплое одеяло, - говорят, что тепло человеческого тела греет лучше всего. 

Уложив свою тяжелую руку на ее ледяную кожу тонкой талий, я одним плавным движением притянул спящую птичку к своей разгорячённой груди, слыша ее прерывистое сопение. Укутавшись носом в ее холодную шею, я оставил на коже в тех участках пару горячих поцелуев, от чего ее тело стало расслабляться, становясь более податливым. Мне так этого не хватало. Мне не хватало исходящего от нее привычного аромата темного шоколада в примеси со свежем запахом цитрусовых, темных волнистых волос, рассыпающихся по подушки, ее маленького тельца, тихо сопения, и тех ощущений, которые она мне дарит. 

Эти несколько месяцев я был наполнен гневом, яростью, злостью, агрессией, чувством превосходства и в какой-то момент даже ощутил опустошение, оно появилось в тот момент, когда она покинула мой дом. Она будто забрала все краски, всю жизнь, эмоции и чувства с собой. После ее ухода стало по-прежнему темно и холодно. Кэти была одна из тех немногих людей, которые рассеивали собой мою гремучею тьму внутри, она подобна яркому солнцу заставляла моих демонов спрятаться, позволяя мне быть собой, но как только она вышла за порог моего дома, тьма вновь охватила меня. Сказать, что я ее боялся? Нет, я привык с ней жить, потому что мне ее с детства прививали. Меня скорее устрашали собственные ожесточенные действия по отношению к другим, совсем невиновным людям, которые страдали из-за меня. Однако я был вынужден, чтобы достичь цели.

А сейчас я лежал рядом с ней. Не отрывая любопытных глаз смотрел на свою жену, любовался, сканировал каждую родинку на ее белоснежной кожи и не мог ею насытиться, как после месячной голодовки, не мог держать себя в руках, чтобы не прикоснуться к ее телу и не мог больше скрывать свои тайны, которые день ото дня мучали меня, желая наконец выйти наружу. Однако, как только она узнает всей правды, сразу же сбежит от меня и никакие уговоры, манипуляции или угрозы не остановят ее. А мне не хотелось потерять ее. Нет, даже не так. Я больше не мог себе позволить жить вдали от нее.

Черт. Я стал зависим. И мне это нравилось .