Эпилог
В ушах раздался непрерывный, пронзительный звон, как будто кто-то включил невидимый тюнер внутри головы. Я не могла поверить, что услышала правильно. Шаткая мысль о том, что Асмодей действительно пришёл за мной, была почти невыносима — не укладывалась в сознании, словно чужая и нереальная.
Место, где я находилась, всё-таки было подвалом. Поднявшись наверх по лестнице и выйдя в коридор — я поняла это. Тело быстро отреагировало на внезапное тепло — оно покрылось мурашками.
Звуки стрельбы становились всё ближе. Мы подходили к эпицентру.
— Не стреляй, если не хочешь ненароком убить свою девочку.
Всё вокруг затихло, и я услышала голос, от которого появилась дрожь:
— Где она, сукин сын?!
Сжав мою кисть, Ксавьер вывел меня из-за стены. Наши взгляды встретились. Я видела, как кадык Асмодея дёрнулся, как он прикусил губу и прикрыл глаза, словно пытаясь подавить вину. Двое суток мучений, и я наверняка выглядела так, что у него перехватило дыхание.
Моё сердце колотилось, как сумасшедшее, и я знала — его тоже. Я смотрела ему в глаза, видела его перед собой, и не понимала, что чувствую. Хотелось броситься ему в объятия или… ничего. От этого и было страшно.
В голове крутилась навязчивая противная мысль о том, что всё, что я здесь пережила, было из-за него. Просто не понимаю, почему вечно из-за чьих-то проблем страдаю я? В чём моя вина? Чем я это заслужила?
Асмодей сделал выпад вперёд, но Ксавьер тут же приставил к моему виску пистолет со словами:
— Один шаг — и я вышибу ей мозги.
Тело вытянулось, как струна, а дрожь пронзила позвоночник. Сердце больно отбивало в рёбра. Я даже перестала дышать, и Асмодей вместе со мной. Он медленно отступил назад, оскалившись от ярости.
— Отпусти её, Ксавьер. Не впутывай её сюда, — стискивая челюсть, отчеканил он.
— А почему вы впутали в это мою мать?! — выкрикнул Ксавьер, полностью оглушив меня.
Дуло пистолета плотно прижималось к моему виску. Я чувствовала, как холодный метал сейчас проделает там дырку. Я закрыла глаза, стараясь не думать об этом, но мысль об оружии у головы только крепче вбивалась в сознание. Иронично.
— Ты покушался на Киару уже давно, — сквозь гнев и ненависть отвечает Асм. — Я кидал тебе предупреждения, ты ведь это помнишь? Но до тебя, блядь, не доходило. Ты не оставил мне выбора. Я поклялся защищать свою женщину любыми способами.
Карие глаза снова переводятся на меня, и я вижу, как они просят прощения за то, что он так и не смог уберечь от этого, хотя пытался.
— Я отомщу тебе за своего родного человека твоим.
Асмодей покачал головой, безмолвно прося не делать этого.
— Отойди назад, — прорычал Ксавьер.
— Блядь, Ксавьер, убей меня! Ну же! Ты ведь этого хотел всю жизнь? — Асмодей подошёл к нам ближе. Пистолет ещё сильнее вжался в мою голову.
— Я сказал тебе оставаться на месте иначе лишу её головы!
Всё будто растворилось в этой комнате, оставив лишь безысходность и тишину. Я больше не чувствовала страха, лишь бесконечную усталость и желание, чтобы всё это поскорее закончилось — любым способом. Даже смертью. Тело измотано болью, и я готова отключиться прямо сейчас.
Я чувствую, что сегодня для меня всё закончится. И я буду жалеть, если не скажу ему эти слова:
— Асмодей, посмотри на меня, — я шатаюсь в хватке Ксавьера, пока тот сжимает меня. — Я очень сильно любила тебя. Просто никогда не забывай об этом, ладно?
Он сжал челюсть. Мне хотелось, чтобы он перестал смотреть на меня, потому что умирать и видеть его взгляд в последний раз будет слишком тяжело.
Неожиданный выстрел заставил нас всех вздрогнуть. Из-за угла, как призрак, появился Кемаль, и его неожиданное присутствие привело Ксавьера в замешательство. Мужчина направлялся к нам медленно и неспешно, наставив на нас с Ксавьером оружие. Асмодей напрягся, понимая, что пистолет всё ещё направлен на меня, и положение становилось более отчаянным.
Я в ловушке, из которой выбраться живой вряд ли получится.
— Ты предатель, — презрительно процедил Кемаль, и его широкие брови сошлись на переносице. В его взгляде читалось разочарование: предательство Ксавьера явно стало для него личным ударом.
— Не подходи!
— Не подходи, Кемаль, — просит Асмодей, внимательно наблюдая за мной и явно продумывая план моего спасения.
Только вот, наверное, его не было.
— Отпусти девушку, и я, быть может, оставлю тебя в живых, — голос Кемаля звучал холодно и жёстко.
Ксавьер рассмеялся, и в его голосе зазвучала надломленная злость.
— О, я испугался, Кемаль. Правда.
— Отпусти её, Ксавьер, повторяю в последний раз.
Внезапно Ксавьер, держа меня крепко, двинулся назад. Я споткнулась, пытаясь удержать равновесие, чувствуя его нервное напряжение. Несмотря на показную уверенность, он был напуган — всё пошло совсем не по плану, и выкручиваться на ходу становилось всё сложнее.
Повисшую тишину никто не осмеливался прервать. Мы бы почти скрылись за той самой стеной, которая ведёт в подвал, если бы не раздавшийся выстрел. Кемаль был метким стрелком, потому что пуля попала прямо в область сердца Ксавьера. Когда хватка ослабла, и я поняла, что Ксавьер падает, сорвалась с ног и побежала к Асмодею, который незамедлительно прижал меня к себе.
Его тёплые, дрожащие от волнения руки обхватили моё лицо, и Асмодей смотрел в мои глаза, словно не веря, что я перед ним живая. Слёзы потоком хлынули наружу, и я мёртвой хваткой вцепилась в его руки, боясь, что он исчезнет, что всё это — лишь мираж. Он покрывал лицо поцелуями, шептал что-то, но я едва могла разобрать слова из-за звонкого гула в ушах. Мне было трудно поверить, что всё наконец кончилось. Я жива. Я здесь. Я с ним.
— Киара… Моя девочка…
Асмодей, видя, как тяжело мне стоять, подхватил меня на руки и стал нести на выход из этого ада. Я выбралась отсюда. Я жива.
♆♆♆
Моё состояние было очень заторможенным после всего произошедшего. Асмодей сразу вывел меня оттуда и посадил в машину, накрыл пледом и ещё миллион раз поцеловал моё лицо. Строгим голосом он отдавал приказы. Я краем уха слышала о том, что Асмодей сказал Кемалю самому разобраться с телом его человека. Он сказал, что благодарит за помощь, но это не значит, что они останутся в хороших отношениях. Как бы там ни было — правила остаются правилами. Кемаль будет изгнан из поста Босса и из своей страны.
Следующим ударом по самому сердцу стала информация о том, кем была Ана. Шокирующую новость вывалил на меня Каин, как только мы оказались дома. Я не думала, что такое возможно. Кто угодно, но не Ана. Эта женщина была слишком добра ко мне, и я… с трудом поверила в это.
Тристан, ворвавшийся в дом, во весь голос звал Асмодея. В этом голосе было столько дрожи и страха — Тристан боялся услышать, что друга больше нет. Я слышала, как параллельно он спрашивал стоящего у входа Каина обо мне. Я спустилась первее Асма, потому что тот был занят.
Объятия, в которые меня сразу же заключил Тристан, казались родными. Слишком искренними.
«Если бы ты умерла, я бы воскресил тебя и убил бы заново! — шептал на ухо консильери, аккуратно поглаживая мою спину. — Я очень рад тебя видеть, Киара».
Исцеление шло долго. Несколько недель ушло на то, чтобы все увечья, нанесённые Ксавьером, начали заживать. Только спустя столько времени я перестала чувствовать боль. Хотя тело всё ещё было страшным.
Асмодей возился со мной двадцать четыре часа в сутки. А одной ночью, когда я лежала на его груди, он обмолвился, что боялся, что я уйду от него после случившегося. Именно в ту ночь он признался мне в том, как сильно чувствует себя виноватым передо мной. Я слышала от него очень много плохих слов в собственный адрес. Вина колола его ежеминутно.
«Если бы не я, ты была бы в порядке. Я очень виноват перед тобой. Не передать словами, как сильно мне плохо оттого, что не смог уберечь тебя, что не смог предотвратить это… Ты вправе ненавидеть меня».
Признаюсь честно, в первую очередь самой себе, несколько дней, после возвращения домой, эти мысли съедали меня сутками. А потом просто… отпустила эту ситуацию. Пусть он и не смог предотвратить это, но он спас меня. Если бы Асм не вернулся за мной, Ксавьер бы точно не оставил меня в живых. Только благодаря Асмодею я жива.
Как бы сильно в тот момент я не испытывала к нему злости, любовь отгоняла весь негатив. Стучащее сердце при мысли об Асмодее напоминало мне о том, как сильно я люблю этого человека и как сильно он любит меня.
После всего, через что мы прошли, я наконец поняла, что фраза «любовь спасёт мир» — не просто красивая метафора. Она стала моей правдой, спасением, доказательством того, что даже в самой тёмной бездне можно найти свет.
Любовь спасла меня.
Любовь спасла его.
Любовь спасла нас.
Конец