56-Пусть у тебя будет мир во все грядущие годы
Бай Си прижался к Ци Сюню и не хотел уходить. Если бы они не были в аэропорту, он бы превратился в липкую кунжутную конфету, и прилип к Ци Сюню.
Но его оставшийся рассудок остановил его, когда он нехотя оторвался от Ци Сюня. Он обернулся и помахал своим коллегам и Су Е у двери жестом «Я сейчас уйду».
Двое коллег посмотрели на него с насмешкой и помахали с улыбкой. Затем они отодвинули свои чемоданы в другую сторону, чтобы купить мороженое.
Су Е тоже улыбнулся ему и одними губами произнес: «До свидания».
На мгновение взгляд Ци Сюня столкнулся со взглядом Су E.
Менеджер актера, стоявшая рядом, почувствовала, как в воздухе летят искры.
К счастью, это длилось всего несколько секунд. Вскоре Ци Сюнь взял Бай Си за руку и ушел.
Су Е некоторое время смотрел им вслед, прежде чем отвернуться. Он опустил шляпу и сказал: «Давайте тоже уйдем».
Бай Си и Ци Сюнь положили чемодан в багажник и сели на передние сиденья.
Благодаря защитной пленке на окнах автомобиля эта машина стала для них двоих тайным убежищем.
Как только двери закрылись, Ци Сюнь и Бай Си сократили дистанцию и начали страстно целоваться.
Ци Сюнь никогда не знал, что он такой импульсивный человек, но когда руки Бай Си обвились вокруг его шеи, он тихо стонал, глядя на него затуманенными от поцелуя глазами и глядя на него с полной беззащитностью, это было похоже на искру, которая мгновенно повысила температуру в машине.
Бай Си был в оцепенении от пленительных поцелуев. Трудно было сказать, был ли жар тела Ци Сюня невыносимым или его кровь кипела.
Иногда он даже задавался вопросом, почему он так сильно любит Ци Сюня, как он чувствовал, что тает, когда Ци Сюнь обнимает его.
Во время поцелуя он пробормотал Ци Сюню: «Я так скучал по тебе».
Зимой, когда он и Ци Сюнь только сошлись, он отправился в город Лохай, где тот был в командировке. Когда они встретились в городе, он сказал Ци Сюню то же самое: «Я так скучал по тебе».
В тот момент Ци Сюнь ответил ему: «Я знаю».
На этот раз Ци Сюнь обнял его, поцеловал от губ до кончика носа, нежно потер лоб и прошептал: «Я тоже скучал по тебе».
От «Я знаю» до «Я тоже скучал по тебе» всего за семь месяцев, начиная с зимы и заканчивая летом, но поскольку его целовали до тех пор, пока он не задохнулся, Бай Си не заметил разницы.
Ци Сюнь схватил руку Бай Си и просунул пальцы в щель между пальцами Бай Си, чтобы сплести их пальцы. Он прошептал: «Если бы ты не работал так усердно, я мог бы похитить тебя обратно».
Он говорил очень тихо, но нотку собственничества скрыть было невозможно.
Бай Си рассмеялся.
Он спросил хриплым голосом: «Что ты собираешься делать после того, как похитишь меня?»
Ци Сюнь пристально посмотрел ему в глаза и сказал следующую фразу так, словно шутил, но его слегка серьёзные глаза говорили обратное: «Запру тебя на вилле».
Бай Си поднял бровь и предупредил: «Это прозвучало как что-то противозаконное».
Но через несколько секунд он озорно улыбнулся Ци Сюню: «Но в этом нет ничего криминального, если я захочу».
Если бы Ци Сюнь был преступником, он бы охотно стал соучастником.
После того, как эти двое некоторое время лабзались, они медленно отошли друг от друга.
Хотя окна автомобиля были затонированы пленкой, обеспечивающей конфиденциальность, они все равно находились в общественном месте, поэтому не знали, когда придет владелец автомобиля, стоявшего рядом с ними.
Когда Ци Сюнь выехал на главную улицу, Бай Си опустил окно и позволил легкому ветерку обдувать его лицо, уменьшая жар на щеках.
Так как было уже шесть часов, уличное освещение было включено, но сегодня движение было не таким уж и серьезным, так как они добрались до дома через час.
Зная, что Бай Си сегодня вернется, госпожа Дин специально накрыла стол его любимыми блюдами и благоразумно удалилась пораньше.
Бай Си ел ее блюда со слезами на глазах.
Он уже очень давно не ел такой вкусной домашней еды.
Он пожаловался Ци Сюню: «Еда на званом ужине не для людей. Все было в маленьких порциях, как раз столько, чтобы накормить кошку. Даже Пухляш ест больше, чем нам подавали».
Ци Сюнь улыбнулся и очистил креветки для Бай Си.
Он подумал, что Бай Си немного похудел, как будто его избивали на улице.
В эти дни, когда Бай Си отсутствовал, у него тоже не было особого аппетита. Это было не потому, что мысль о еде была отталкивающей, а когда он ел один за столом. Было это чувство пустоты, к которому он больше не привык.
Не было никого, пускающего слюни на полу, никакого случайного пальто на диване, и никакого беспорядка в спальне. Все было в его распоряжении согласно его прежним привычкам, но всегда чего-то не хватало.
Глядя на Бай Си, сидящего напротив него в свободной футболке и с челкой, заколотой заколкой, Ци Сюнь наконец нашел тот кусочек пазла, которого не хватало в его сердце.
Бай Си держал маленькую миску и ел последний десерт. Это было молоко с двойной кожицей и медом. Когда он заметил, что Ци Сюнь смотрит в его сторону, он вытащил сладость и спросил: «Хочешь?»
Ци Сюнь покачал головой.
Он действительно был готов к десерту, но только не к тому, что был в миске Бай Си.
Бай Си съел все двойное молоко в одиночку.
Он с радостью откинулся на сиденье и потер живот, говоря с глазами, изогнутыми вверх полумесяцами: «Быть дома все равно лучше всего. Последние несколько дней в командировке были бесчеловечными. Я хочу съесть курицу, тушеную в кокосовом молоке, а также хотпот».
Ци Сюнь подошел к нему: «Да, на курицу, тушеную в кокосовом молоке, нет, на хотпот. Ты потом об этом пожалеешь».
Бай Си грустно моргнул.
Ци Сюнь поднял его, вошел в спальню и любезно напомнил: «Ты помнишь, что ты сказал мне по телефону два дня назад?»
Бай Си был в растерянности.
Он не помнил, как поддразнил его, потому что был занят настоящим, а не будущим.
Ци Сюнь положил его на кровать и начал медленно расстегивать.
Бай Си после ванны надел только большую свободную футболку, которой было достаточно, чтобы прикрыть его бедра. Теперь он был похож на рыбу на разделочной доске. Казалось, он не совершил ничего плохого.
Ци Сюнь встал на одно колено на кровати, поддерживая его одной рукой. Он посмотрел на другого сверху, прежде чем приблизиться и повторить слова того дня на ухо Бай Си.
Это было похоже на удар грома среди ясного дня. И тут Бай Си чуть не окаменел на месте.
Вначале, когда их разлучили на экранах телефонов, он изо всех сил звал «папочка» и еще «пожалуйста, преподай мне урок в постели», только потому, что Ци Сюнь не мог выскочить из-за экрана и тут же выполнить его просьбу, но теперь, когда Ци Сюнь посмотрел на него, крепко держа обе руки по бокам, он был словно в клетке.
Бай Си с трудом сглотнул.
«Джентльмен использует свой язык, а не силу».
Он пытался урезонить Ци Сюня, действуя кокетливо и послушно: «Нельзя воспринимать слова мужчины в постели всерьёз».
Ци Сюнь мягко улыбнулся: «Слишком поздно».
Он задрал футболку Бай Си.
Бай Си был вынужден обнажить свою тонкую и мягкую талию, кожа на которой была белоснежной и оставляла следы даже при малейшем приложении силы.
«Более того, я никогда не называл себя джентльменом»,— медленно добавил вторую половину предложения Ци Сюнь.
У Бай Си было полное понимание того, что означает свободный язык может вызвать катастрофу. Некоторые слова никогда не должны были быть произнесены вслух.
По крайней мере, только сегодня он был малышом в постели.
Приняв еще одну ванну, он лег на кровать со сменной простыней. Даже когда он был слишком уставшим, чтобы двигаться, его разум, казалось, был кристально ясен.
Он повернулся к часам и увидел, что скоро будет полночь.
Его день рождения уже почти наступил.
Внимание Ци Сюня также было приковано к времени, поскольку он держал Бай Си на руках, а время шло минута за минутой.
Когда стрелка указала на двенадцать, он опустил голову и нежно поцеловал Бай Си в лоб.
«С днем рождения.»
Он смотрел на Бай Си с любовью в глазах, что было совершенно не похоже на его холодный, спокойный и всегда сдержанный характер, как будто прямо сейчас он сломал и переделал его личность изнутри.
Он достал из прикроватного столика небольшой парчовый мешочек, вынул из него счастливый браслет и застегнул его на запястье Бай Си.
Несколько тонких шелковых шнуров были сплетены вместе с небольшой круглой золотой пуговицей посередине.
«Мой Си Си стал на год старше»,— сказал он,— «Пусть у тебя будет мир во все грядущие годы».