9 глава
Перед самым вылетом в Корею, Джун отправил короткое сообщение отцу:
> «Я приеду через час.
Скажи своим людям: не прикасайтесь к Айше.
Я не вернусь туда, но ты — не трогай её.»
Он нажал "отправить", положил телефон на колени и выдохнул.
Пальцы сжались на подлокотниках. Он даже не знал — прощается ли навсегда.
Самолёт взлетел. Всё шло спокойно.
До самого приземления.
За минуту до касания колёс — что-то пошло не так. Сломалась стойка шасси. Резкий толчок, грохот, крик пассажиров, вибрация, будто небо упало на землю.
Джун ударился головой. Сознание оборвалось.
Его доставили в больницу. Экстренная операция.
Кома.
Молчание.
Забвение.
Врачи сказали отцу:
— Он потерял фрагменты памяти. Возможно, на месяцы. А может, навсегда.
Отец выслушал их с каменным лицом.
И только подумал:
> "С одной стороны — разочарование. Снова учить всему.
С другой… наконец-то он забыл ту девушку."
Прошло два года.
Джун снова стал тем, кем был до Айши:
Хладнокровным. Сильным. Опасным.
Он сменил номер, стер старые переписки. Его взгляд снова стал острым, голос — твёрдым.
Он убивал. Без колебаний. Без жалости. Без памяти.
---
А Айша…
Айша молчала.
Она продолжала учиться. Молиться. Жить.
Но внутри росла тревога. Незаметно. Глубоко.
Она писала ему. Несколько раз.
Ответа не было.
И вот однажды появилось уведомление:
> "Пользователь заблокировал вас."
Она сидела долго, не моргая. В груди что-то медленно треснуло.
Он не приехал. Не объяснил. Не вернулся.
Тогда Айша решила… жить. Ради себя.
Она получила стипендию.
Поехала в Корею.
Училась на адвоката.
Друзья, новые знакомства, тёплые вечера, чай, книги — она улыбалась, шутя, что «всё хорошо».
Но дождь всё ещё напоминал ей о нём.
---
Сеул. Утро. Ливень.
Айша спешила на учёбу. Зонта не было — капюшон поверх хиджаба прятал волосы и часть лица.
Она бежала по мокрой улице, когда, завернув за угол, столкнулась с кем-то плечом.
Сильное тело. Запах знакомого одеколона.
Она замерла. Медленно подняла взгляд.
Перед ней стоял он.
Джун.
Костюм. Чёрный зонт. Холодный, уверенный взгляд.
Глаза — те самые. Но в них не было узнавания. Ни тени боли. Ни света.
— Джун… — выдохнула она.
Он нахмурился.
— Вы меня знаете? — холодно, ровно. Даже не на секунду не дрогнув.
Мир остановился.
Она смотрела на него, будто в пропасть.
Он… правда не помнит.
Её губы дрогнули, но она сдержалась.
— Извините… — тихо сказала она. — Видимо, обозналась.
Он кивнул, как незнакомцу.
И прошёл мимо.
Она осталась стоять под дождём.
Одна.
Внутри всё было спокойно.
Не больно. Не горько. Просто… пусто.
«Он ушёл.
А я… отпускаю.»
Прошло три месяца с того дня, как он прошёл мимо неё под дождём.
Айша старалась забыть. Всё шло по плану: лекции, практика, курсы. До тех пор, пока ей не пришло задание от юридической кафедры:
> "Работа с частным клиентом высокого статуса.
Позиция: временный помощник адвоката.
Дело: контрактная защита и анализ корпоративных рисков.
Имя клиента: Ким Джухан."
Её пальцы похолодели.
Имя… другое.
Но фамилия… та самая.
Она подумала, что ошиблась. Что, может, просто совпадение. Но когда она вошла в офис — увидела его.
Он сидел за столом. Всё такой же.
В строгом костюме. С каменным лицом. Только теперь — сдержанный, дипломатичный, почти идеальный.
Он взглянул на неё. Без узнавания.
— Вы — новый юрист? Из университета?
Она кивнула. Чётко. Профессионально.
— Айша Рахман. Буду помогать вам по делам международных контрактов.
— Хорошо, — кивнул он. — С вами удобно работать. Вы… говорите чётко.
Он снова посмотрел на неё. Дольше, чем нужно.
Потом отвернулся.
---
Прошло несколько дней.
Айша справлялась с делом блестяще. Она была организованна, точна и никогда не задавала лишних вопросов. Джун наблюдал за ней — и не понимал, что его раздражает больше: её голос, который будто слышал в других жизнях, или её спокойствие, от которого внутри что-то тревожно шевелилось.
— Вы всегда такая… тихая? — спросил он однажды, подписывая бумаги.
— Я работаю. А не флиртую, — ответила она сухо.
Он усмехнулся.
— Привык, что юристы меня боятся. Вы — нет.
Она подняла взгляд.
— Вы не страшнее судьбы. А с ней я уже имела дело.
Он снова почувствовал… что-то неуловимое.
---
Через неделю он предложил:
— Я часто работаю дома. И мне проще, если юрист рядом. У меня большая квартира. Отдельная комната, питание — за мой счёт. Без намёков. Просто удобно.
Айша не сразу ответила. Но согласилась.
Профессионально. Холодно.
— Если вам так удобнее — я согласна.
---
И вот она переехала.
Большой дом. Стеклянные стены. Тишина.
Он — в своём ритме. Она — в своём. Иногда пересекались на кухне. Иногда — в зале.
Он видел, как она молится.
Как заваривает чай с кардамоном.
Как читает арабские книги у окна.
Что-то тянуло. Но он не знал — что.
Иногда она заходила к нему, держа в руках документы, и он чувствовал — её шаги он знает наизусть.
Иногда — слышал, как она читает "Бисмиллях…" перед ужином. И в сердце что-то дрожало.
Но память — молчала.
Поздний вечер. В квартире царила тишина.
Айша сидела в своей комнате, поправляя платок и просматривая бумаги — дело клиента, детали контракта, правки. Она уже привыкла: в этом доме всё строго, чётко, словно по расписанию.
И всё же… иногда Джун вдруг появлялся за её спиной, тихо, неожиданно. Как сейчас.
— Ты снова работаешь допоздна? — голос был спокойным, почти нейтральным.
— Просто хотелось закончить. Завтра подписание.
Он кивнул, прислонился к дверному косяку. Несколько секунд молчал, потом вдруг сказал:
— Ты всегда завариваешь кардамон… как будто у тебя в руках Восток.
Она удивлённо подняла глаза.
— Кардамон — вкус моего детства.
— Звучит… тепло, — чуть дрогнул его голос. Он провёл рукой по затылку. — Я не знаю почему… но каждый раз, когда ты молишься или завариваешь этот чай — у меня ощущение, что я это уже видел.
Айша напряглась.
— Может, ты просто бывал в арабских странах?
Он покачал головой.
— Нет. Это… нечто личное.
Не знаю. Как будто… я знал тебя раньше. Но не помню, где.
Она сжала пальцы.
— Не придавай значения. Иногда мы видим похожие образы. Или нам хочется их придумать.
Он смотрел на неё долго.
— Ты… никогда не спрашивала о моей прошлой жизни.
— Это не моё дело, — коротко.
— Всё равно ты... не похожа на остальных. Ты не пытаешься впечатлить. Не смеёшься глупо. Не боишься. И когда я рядом с тобой — у меня… нет холода.
Это странно. Потому что я не такой.
Айша почувствовала, как защемило в груди. Но она лишь мягко ответила:
— Ты сам не замечаешь, как становишься мягким.
Или, может, когда-то был таким.
---
На следующее утро Джун проснулся от шума дождя.
И от… сна.
В этом сне он держал чью-то руку. Она была тёплая. Тонкая.
И голос:
> "Ты не знаешь, как больно быть забытой."
Он сел на кровати, тяжело дыша. Лоб — холодный от пота. Он открыл телефон, пролистал рабочие сообщения. Всё сухо, строго. Ничего личного.
Но сон… будто не хотел отпускать.
---
Вечером он вошёл на кухню, где Айша мыла чашки. Она была в простом домашнем платье, с платком, повязанным по-домашнему. Спокойная. Настоящая.
Он подошёл ближе, и, сам не зная зачем, тихо сказал:
— У тебя… руки, как во сне.
Я не понимаю, что это значит.
Но во сне… ты плакала. А я держал твою ладонь.
Айша вздрогнула.
Слёзы подступили к горлу, но она не подала вида.
Она просто повернулась и сказала:
— Иногда Аллах стирает память, чтобы сердца нашли друг друга заново.
Может… ты просто идёшь ко мне другим путём.
Джун долго молчал. Потом шепнул:
— Кто ты… на самом деле?
Она улыбнулась. Тихо. Усталой, знакомой улыбкой.
— Я — та, кто когда-то стала твоим домом.
Но теперь я — твой юрист.