Глава 35
«Человек столько раз
умирает, сколько раз
теряет своих близких»
Публилий Сир*
Несмотря на то, что эти слова были произнесены в телефон, мне казалось, что они повисли в воздухе и в один момент свинцовой тяжестью обрушились на меня. Телефон выпал из рук и, отскочив от подушки, приземлился на толстый песочный ковер. Несмотря на то, что он остался целым, звук от удара об пол заставил Тома, который во время моего разговора вышел на кухню, вбежать обратно в гостиную. Застав меня в ступоре, он мгновенно изменился в лице.
С этого момента казалось, что мое тело начало существовать отдельно от разума. Душа разрывалась на части от невыносимой боли потери дочери, а мозг упорно отказывался воспринимать полученную информацию. Мой взгляд был сосредоточен на одной точке, в которой, казалось, был сосредоточен весь мой, разваливавшийся на куски, мир.
Когда наступил момент осознания, из груди вырвался чуждый душераздирающий вопль, вслед за которым все тело начала бить сильнейшая дрожь, через несколько мгновений сменившаяся дикой непрекращающейся истерикой. Я сползла на пол, спрятавшись за журнальный столик, подтянула колени к груди и начала раскачиваться вперед-назад, пытаясь успокоиться.
За что?! Чем, черт возьми, я это заслужила? Почему именно она?!
Пока я истерила, Том, словно понимая, что в этот момент меня лучше не трогать, стоял в углу. Каким бы профессионалом он не был, а справиться женской истерикой способна только женщина.
Когда первая волна пошла на спад, я поняла, что все еще не могла вымолвить ни слова, поэтому жестом подозвала Томаса к себе, безмолвно прося, чтобы тот помог мне встать. Но вместо того чтобы просто поддержать, он взял меня на руки и уложил на диван.
Пока я вновь сидела, уставившись в одну точку, Диксон принес стакан воды и заставил меня выпить его до дна. Опустошив его одним залпом, я почувствовала не совсем приятное послевкусие.
— Ты туда что-то добавил? — спросила я охрипшим за полчаса рыданий голосом.
— Да. Самое сильное успокоительное из тех, что нашел на кухне, — ответил он, присаживаясь рядом и приобнимая меня.
— За что судьба ко мне так не благосклонна? – спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Я не могу дать ответ на этот вопрос, — тихо отозвался Том.
— Почему?
— Я сам его не знаю.
Мне не хотелось продолжать диалог, поэтому следующие десять минут я провела, уткнувшись лицом в рубашку Томаса, пока тишина не была нарушена звонком моего, теперь уже сотового, телефона. Вытащив его из кармана своих шорт, я увидела номер Лесли. На данный момент моя психика не была готова к новому потрясению со стороны моего бывшего мужа, поэтому, бросив телефон на журнальный столик, я вновь спрятала лицо в складках рубашки Диксона.
Несмотря на полное игнорирование с моей стороны, звонки продолжались. Второй раз, третий... Четвертый... На пятый раз Том не выдержал.
— Если ты не возражаешь, я отвечу, — сказал он, отстраняя меня от себя и готовясь встать.
— Хорошо, — тонким голосом произнесла я, после чего притянула колени к груди.
— Да, — громко ответил он, беря трубку в руку. — Да, это я. У нее истерика, говори, я потом передам. — Томас вышел на кухню, оставив меня только в обществе спящего на верхушке кошачьего домика Эда.
Спустя несколько минут томительного ожидания он вернулся.
— Том, прошу, не жалей меня. Просто скажи все, как есть. – Я умоляюще посмотрела на него.
— Ты уверена, что сможешь выдержать? – спокойным тоном поинтересовался он. Несмотря на голос, я видела в его глазах оттенок грусти.
— Да. Мой сын умер у меня на руках, это я обязана выдержать, — стараясь говорить как можно увереннее, ответила я.
— Хорошо. – Он вернулся на диван и заключил меня в своих объятиях. — Начнем с того, что Лес меня оскорбил. К чему это — я так и не понял. У него самого уже был нервный срыв, но из-за Изабеллы он старается держаться, чтобы еще больше не расстраивать ее. Белла под присмотром врачей после истерики, которая так и не прекращается. Кстати, у нее снова начался приступ астмы.
Это было для меня не новостью, правда, с последнего приступа прошло достаточно много времени, поэтому это должно было меня взволновать. Но мысли сейчас были заняты другим, поэтому я спросила:
— Что произошло с Тори?
— Виктория рано утром зачем-то пошла к корме корабля. В ту же минуту в машинном отсеке начался пожар, и корабль пошел ко дну. Лес с Беллой оставались в каюте, ближе к носу корабля. Как только объявили эвакуацию, в одну из первых шлюпок посадили твою дочь, а он побежал искать Викторию. Она оказалась отрезана с другой группой людей стеной огня и огромными щелями в наполовину деревянном полу. – Том сделал паузу и посмотрел на меня, чтобы убедиться, что я все еще держу себя под контролем. Мне хотелось узнать все, поэтому я сделала вид, что ничего не изменилось, выдав себя лишь тяжелым, едва удавшимся мне, глотком. — Подобраться ближе не получалось и, в конечном итоге, Лесли силой посадили в одну из последних шлюпок. — От этих слов, у меня снова началось предистерическое состояние. Закрыв лицо ладонями, я продолжила слушать. — Катастрофа произошла около семи утра по местному времени на границе Мексиканского залива и Карибского моря, близ Мексики, — продолжал Диксон, сочувственным тоном, все сильнее прижимая меня к себе. — Ближе к обеду водолазы отправились собирать... Кхм... Трупы, — на этом слове он осекся и перевел взгляд на меня. Истерика опять начала запускать свои щупальца в мою нервную систему. — Они нашли... ее ногу. Лес и Белла опознали по тату и сделали экспресс ДНК-тест. Пару часов назад пришел положительный ответ... Тело найдено не было. Ногу кремировали, послезавтра они вернуться. Мне жаль, Джо...
— О, Господи, — произнесла я, зажимая рот рукой, чтобы приглушить вновь подступающий крик. Том снова пошел на кухню.
— Выпей. — Он протянул наполовину полный стакан, со слегка желтоватой жидкостью. Так в растворимом виде выглядит мое снотворное. Только обычно цвет был менее выражен.
Выпив все залпом, я практически мгновенно почувствовала сонливость, говорящую о том, что необходимая дозировка превышена. Несмотря на то, что я вполне могла передвигаться, Томас, видя мое состояние, взял меня на руки и понес в спальню.
Превышенная доза действовала на меня как наркоз, поэтому спустя еще несколько минут я уже начала отключаться. За миг до того, как на смену четкой картинки спальни пришла темнота, я услышала, как хлопнула дверь комнаты, а вслед за ней, раздался громогласный смех, разносящийся эхом по комнате...
-------
*Публилий Сир — римский мимический поэт эпохи Цезаря и Августа, младший современник и соперник Лаберия.