Глава 21
Ночь спустилась на Башню мягко, как покрывало из дыма. Драконье Крыло закрыл дверь их общей комнаты и запер её изнутри. Он был спокоен, даже ласков, как и обещал. Подошёл к Амфи, легко коснулся её плеча, уложил на подстилку из мягкого мха. Его движения были осторожны, как будто он боялся ранить, но вместе с тем настойчивы. Он лег рядом, положил хвост на её бок.
— Я здесь, — прошептал он, — ты в безопасности. Тебе больше не нужно бояться ни за кого.
Амфи не ответила. Её сердце било слишком громко. Она чувствовала, как он смотрит, как ждёт. Тогда она медленно повернулась, заставила себя дотронуться до его щеки, выдохнула:
— Мой любимый...
Он прикрыл глаза, наслаждаясь этими словами. Её слова согревали его, как пламя.
Он заснул, прижавшись к ней, положив крыло поверх их тел, словно защищая от всех ветров мира. А она лежала с открытыми глазами, глядя в темноту, где ничто не могло заглушить вопрос: какой ценой он вернул её брата?
---
Тем временем, в подвале, где мерцал свет от трескучего факела...
Младший брат Амфи — по-прежнему безымянный для чужаков — лежал, свернувшись клубком на старой подстилке рядом с охотником и уборщиком. Они не разговаривали, лишь изредка кидали на него косые взгляды.
— Я не хотел уходить... — шептал он в темноту. — Я не хотел уходить от мамы...
— Привыкай, — буркнул охотник, не открывая глаз. — Здесь не спрашивают, чего ты хочешь.
Котёнок прикусил губу и замолк. Слёзы снова потекли по его щекам. Он свернулся крепче, пытаясь унять дрожь.
Но вдруг... будто кто-то мягко коснулся его снов. Мамин голос. Амфи. Обещание: я с тобой. Он не знал, был ли это сон или магия трав, но впервые за долгое время он заснул без кошмаров.
Драконье Крыло мягко поднялся с подстилки, не разбудив Амфи. Её дыхание было ровным, лицо спокойным — во сне она, казалось, на мгновение забыла, где находится. Он задержал взгляд на ней, затем тихо вышел из комнаты и направился вниз, в подвал, где теперь жили три раба.
Первый этаж Башни был сыроват, пах мхом и пылью. Там, в низкой каменной комнате, на своих подстилках сидели охотник, уборщик и котёнок. Охотник быстро встал, выпрямившись, уборщик медленно поднял голову, котёнок сжался в угол, уткнувшись в лапы.
Драконье Крыло прошёлся вдоль стены, не спеша, с тяжёлым, бесшумным шагом. Его глаза сверкали в полумраке.
— Я думаю, вы уже поняли, — произнёс он негромко, но властно, — я ваш Хозяин. А вы — мои рабы. С этого дня и до конца. Вы подчиняетесь мне. Без вопросов.
Он замолчал, дав им время, чтобы осознать. Потом продолжил:
— Теперь вы назовёте свои имена. Один за другим.
Первым ответил охотник — голос у него был хриплый, но уверенный:
— Меня зовут Костогрыз. Я охотник. Прежний хозяин называл меня просто "Пёс", но имя моё — Костогрыз.
Уборщик долго молчал, но всё же заговорил, опустив глаза:
— Мыльник... так меня звали. Я мыл всё, что мне приказывали.
Наступила тишина. Драконье Крыло посмотрел на котёнка.
— А ты?
Котёнок дрожал, но поднял глаза.
— Меня звали... Песчинка. Я... я брат Амфи...
Драконье Крыло кивнул. Глаза у него смягчились лишь на миг — но этого было достаточно, чтобы Костогрыз нахмурился. Он всё замечал.
— Хорошо, — сказал Драконье Крыло. — Завтра начнём обучение. Вы будете полезны. А если не будете — станете удобрением для трав. Всё ясно?
— Да, Хозяин, — сказали трое почти в унисон.
Он развернулся и ушёл. Над ним — на втором этаже — спала Амфи, не зная, что имя её брата теперь — Песчинка.
— Костогрыз, — тихо, но чётко произнёс Драконье Крыло, — ты пойдёшь с моим Охотником на охоту. Он служит мне давно и знает лес, как свои когти. Учись у него, не болтай, и вернись живым.
Охотник, высокий кот с косыми глазами и длинными лапами, молча кивнул. Он стоял в тени у стены, и теперь вышел вперёд. Кивнул Костогрызу, и тот быстро поднялся, не задавая лишних вопросов. Взгляды двух рабов пересеклись на мгновение — и исчезли в тёмном проходе. Башня проглотила их шаги.
Драконье Крыло обернулся к Шороху:
— Покажи новому уборщику, что он должен делать. Не торопись — пускай учится. Время у нас есть.
Шорох, хоть и бледный, всё ещё держался. Он кивнул, чуть качнувшись, и повернулся к Мыльнику. Уборщик угрюмо посмотрел в пол и пошёл за ним, не говоря ни слова.
Тогда взгляд Драконьего Крыла упал на котёнка.
— Песчаник, — произнёс он мягко, но с металлической ноткой в голосе. — Ты слишком мал, чтобы выполнять трудную работу. Я подумаю, чем тебя занять.
Котёнок вскинул голову, будто не веря услышанному.
— Пока что можешь ходить по Башне, как хочешь, — продолжил Драконье Крыло. — Но запомни: второй этаж — моя территория. Там моя комната. В неё ты можешь входить только после стука. Это касается только тебя, Песчаник. Остальные могут заходить без предупреждения, если я их позову.
Он наклонился ближе, глядя прямо в его глаза:
— Я не шучу. Это не просьба — это правило.
Песчаник чуть заметно кивнул, и Драконье Крыло выпрямился.
— А теперь — иди. Осмотрись. Ты дома.
Котёнок метнулся к выходу из комнаты, но замедлил шаг, осторожно двигаясь вдоль стены, словно уже чувствовал, что в этой Башне каждое слово несёт вес, а каждый взгляд может стать приговором
Песчаник бродил по Башне, стараясь не шуметь. Он был котёнком — маленьким, но внимательным. Всё здесь пахло старым камнем, травами и странными ароматами, которых он не знал. Длинные тени скользили по стенам, и время от времени ему казалось, что башня шепчет.
Он заглядывал в пустые комнаты, где стояли только кувшины с водой, тряпки, старые одеяла. В одной из комнат валялась сломанная игрушка — перышко, привязанное к палке. Песчаник потянулся было лапой, но передумал. Он снова пошёл по коридору, пока не увидел лестницу на второй этаж. Там было тихо. Он вспомнил слова Драконьего Крыла — в его комнату можно только со стуком. Сердце застучало быстрее, но Песчаник не поднялся. Он повернул обратно, к тёплой нише у стены, свернулся клубком и уснул.
---
Утро было мягким и туманным. Амфи проснулась медленно, чувствуя, как её глаза открываются, а сердце снова бьётся в странной тревоге. Обстановка комнаты была знакома, но сон ещё не отпускал.
Мне это приснилось? — подумала она. Брат? Здесь?..
Она выскользнула из постели, шерсть была чуть взъерошена. Вышла за дверь, сердце уже колотилось в груди. Её шаги были осторожными, почти неслышными. Она спустилась вниз и… увидела его.
Песчаник сидел на полу, ел что-то из глиняной миски. Его глаза были такие же, как в детстве. Он обернулся, увидел сестру — и замер.
Амфи бросилась к нему, обняла, прижалась носом к его голове.
— Ты… ты здесь. Это не сон. Ты жив… — её голос дрожал, — Песчаник…
— Я не знал, что ты здесь, — прошептал он, — я проснулся, и меня сюда привели. А до этого я был в какой-то комнате, без окон…
Амфи отстранилась, взгляд её стал серьёзнее.
— Ты не знаешь… какую цену он заплатил, чтобы забрать тебя?
— Нет, — честно ответил котёнок. — Он просто пришёл. Работорговец сказал, что теперь я его. Маму я больше не видел.
Амфи застыла. Слова резанули сильнее, чем она ожидала.
Он не говорит, значит, не знает. А значит, я должна узнать сама.
И в её взгляде появилась решимость.
Амфи долго сидела рядом с братом, не решаясь ничего говорить. Сердце колотилось так, словно внутри неё бился птенец в западне. Она гладила шерстку Песчаника, а сама всё думала и думала.
Я его люб… Нет. Я — его любимица. Он так сказал. Значит, я имею право знать. Я могу спросить.
Она встала. Песчаник поднял голову.
— Ты куда?
— Я… поговорю с ним.
Она поднялась по лестнице. Её лапы дрожали. Драконье Крыло не дал никому права входить без стука… никому, кроме неё. Она — любимая. Её сердце сжалось, но она приучила себя улыбаться, когда страшно. Сейчас — тот самый случай.
Дверь была чуть приоткрыта. Она вошла тихо.
Драконье Крыло стоял у полки с сушеными травами. Свет из окна мягко ложился на его тёмную спину, на крылья, которые он иногда расправлял, как будто от того становился ближе к небесам.
Он повернулся, когда почувствовал её.
— Амфи.
— Мне нужно знать, — начала она с хрипотцой, — за что ты… получил моего брата?
Он молчал. Несколько секунд. Смотрел на неё, как будто искал слова. Или искал, как их обойти.
— Это неважно, — сказал он тихо. — Главное, он с тобой. Я же обещал, и я сдержал слово.
— Ты не ответил, — её голос стал тверже, хоть она и дрожала внутри. — Я твоя… любимая. Разве между любимыми бывают тайны?
Он подошёл ближе. Его глаза были тёплыми, но в них сквозила тень.
— Бывают, если правда может ранить.
— Значит, это что-то плохое?
Он протянул лапу, погладил её по уху.
— Это… было необходимо. Я не хотел, чтобы ты узнала. Поверь, если бы был другой путь…
— Я должна знать, — прошептала она. — Иначе… я не смогу смотреть на тебя, как прежде.
Драконье Крыло замер. Он долго молчал. Потом отвёл взгляд.
— Не сегодня. Прошу. Я скажу, когда ты будешь готова.
Амфи почувствовала, как больно сжалось внутри. Она опустила голову, но не ушла. Осталась стоять рядом.