Глава 1.2
— Да, нравится, — вру.
А что я должна сказать? Правду? Зачем?
Девушка откидывается на спинку стула и медленно скользит взглядом вдоль моей фигуры.
Как назло, нет других гостей, к которым я могу убежать. «Ваниль» платит мало, но требования здесь до смешного высокие. Я им следую, поэтому не срываюсь с места и улыбаюсь как настоящая дура.
— Да ну. Серьезно? — посмеивается девушка и вздергивает свою аккуратную бровь. — И чем же?
Я открываю рот и тут же закрываю его, потому что блестящего исчерпывающего ответа у меня... нет. Пожалуй, плюс «Ванили» в том, что только здесь меня не прогнали и взяли на работу. Но об этом я ни за что в жизни не признаюсь. Слишком как-то унизительно звучит и жалко.
— Не желаете заказать десерт к кофе? — переключаюсь на рабочую волну.
— Я оставлю тебе очень хорошие чаевые, если ты побудешь со мной чуточку откровенной, — девушка мажет взглядом по моему бейджику, — Полина.
По позвоночнику ползет стайка ледяных мурашек. Я кошусь в сторону администратора. Она с любопытством посматривает на нас.
— Простите? — перевожу непонимающий взгляд на странную гостью.
Она тянется к своей сумочке и достает из нее наличность. Ее так много, что у меня непроизвольно расширяются глаза. Замечаю и доллары, и евро. Купюры стянуты обычной узкой резинкой. Такой резкий контраст на фоне элегантного образа блондинки что-то царапает в глубине моего сознания.
— Вот, — она быстро отсчитывает несколько стодолларовых купюр и небрежно кладет на стол. — Это будет твоим, если прекратишь мне врать.
Я совру, если скажу, что меня совершенно не интересует такой поворот в нашем разговоре. Мне нужны деньги. Очень сильно. А незнакомка предлагает столько, сколько я получаю за месяц своей немилосердной работы.
— В чем подвох?
Девушка улыбается, услышав мой вопрос. У нее красивые белоснежные зубы и улыбка очень красивая. Как у голливудской актрисы.
— Прости, пожалуйста, если я тебя напугала. Нет никакого подвоха, просто, — она обводит взглядом пространство кафе, — мне скучно, понимаешь? Вокруг так много лицемерия, тебе так не кажется?
— У меня работа, я не могу здесь долго стоять.
Девушка рассматривает пустой зал.
— Я много времени у тебя не отниму. Ты ведь не местная, да?
Киваю.
— Я тоже. И знаешь, скажу тебе по секрету, — она понижает тон голоса до загадочного полушепота, — я страшно ненавидела работать официанткой. Но приходилось, а что делать, правда? Надо же за что-то жить.
Глядя на девушку, я с трудом верю, что она не местная и когда-то так же, как и я работала официанткой. Ухоженная и обеспеченная. Но в то же время не высокомерная что ли. Это немного, но подкупает.
— Меня, кстати, Юля зовут. И я работала в такой забегаловке, что твоя на ее фоне покажется рестораном с кучей звезд Мишлена.
Боль в мизинце продолжает напоминать о себе, отчего долго стоять на одном месте для меня подобно пытке.
— Я ненавидела свою работу, — продолжает Юля. — Ко мне там еще бармен клеился. Урод. Еле отбилась от него. А он знаешь, что сделал? Обвинил в недостаче и меня выгнали, не заплатив.
— Это всё очень грустно, но у нас хороший бармен. Да и никто ко мне не клеится.
— Мы же, кажется, договорились быть честными, Полина.
Я испытываю волну стыда.
Как она догадалась? У меня что на лбу возникает особенный знак, когда я вру?
— Пара шлепков по заднице — не в счет, — тихо добавляю.
— Со временем обязательно найдется тот, кому пары шлепков окажется недостаточно. Поверь моему опыту.
Слова Юли вызывают у меня страх. Я не такая уж и наивная, знаю, что наш мир далек от миленькой сказки с до тошноты счастливым и сладким финалом. Но лишний раз говорить об этом вслух не хочется, иначе тогда руки окончательно опустятся и поплывешь ты по течению чёрт знает куда.
— Я не хочу вляпаться в какой-нибудь криминал, — признаюсь и нервно усмехаюсь, пряча за улыбкой страх и тревогу.
— Нет никакого криминала. Я не говорю, что ты будешь плевать в потолок и получать кэшем кучу зелени. Нет. Нужно впахивать, но поверь, оно того стоит.
— Что именно придется делать?
— Составлять компанию обеспеченным мужчинам: беседовать с ними, иногда пить, слушать их и поддерживать. Они бывают такими одинокими и ранимыми. В общем, создавать для них приятную атмосферу. На первый взгляд звучит легко, но на деле — нет.
Я крепче сжимаю в руке старый смарт, в котором хранится меню и история заказов. Чувствую, что пальцы от волнения становятся неприятно липкими.
Ерунда какая-то получается. Разве так бывает, что заманчивое и выгодное предложение просто так сваливается на голову?
В «Ваниль» заходит гость и я сразу бросаю на него быстрый взгляд. Это уже у меня на уровне инстинктов.
— Деньги твои, — заявляет Юля и достает из маленькой дизайнерской сумочки ручку, чтобы на тонкой слегка сероватой салфетке нашего кафе написать номер. — Как созреешь — звони. Пообщаемся.
Так и не притронувшись к капучино, Юля поднимется со своего места, кладет рядом с блюдцем деньги за заказ и легким движением поправляет край своего пиджака.
Через несколько секунд она исчезает из «Ванили» и если бы не шлейф ее сладких и наверняка очень дорогих духов, оставленные деньги на столе, то я подумала, что мне всё это привиделось.