Евангелие от Иуды

«Останься в живых, и тогда мы увидимся вновь».

***

Тот, кто не видит противника, который стоит перед ним, никогда не сможет одолеть противника за пределами зрения. Именно этому с юного возраста учили Юнги в военной академии. Внешности и доброжелательности веры нет. Все в этом мире можно обыграть и выставить в глазах людей так, чтобы, к примеру, зло стало добром, а жестокость превратилась в добродетель. Убив врага, солдат автоматически становится героем, затем он получает своё первое звание и далее движется по карьерной лестнице. Воинская служба — предмет мечтаний многих альф, но и она в один прекрасный момент может трансформироваться в наказание. Одно серьёзное ранение, и жизнь военного закончена.

Ещё совсем недавно Юнги командовал огромным войском, вышестоящие чины всячески выражали ему свою поддержку, сослуживцы преклонялись, словно он был самим Аресом. Сильный, умный, статный альфа одним своим взглядом ловко кружил омегам головы и сполна наслаждался славой и влиянием. Но за все в этой жизни приходится платить. Особенно за кровь, некогда омывшую руки. Не столь важно, что эта была война, и если не выстрелишь ты, то убьют тебя. Грех есть грех. Наказания небес не избежать. И Юнги тоже пал его жертвой. Серьёзная травма груди настигла его в возрасте тридцати одного года. Повреждение внутренних органов, многочасовая операция на сердце, месяц в реанимации. И как венец всему, вывод врачей: непригоден к военной службе.

В один момент герой стал обузой. Тарелка никогда уже не будет цельной, если на ней появилась трещина. Оформив инвалидность, Юнги был вынужден вернулся к своим истокам. Небольшой частный домик в деревушке под Сеулом, давно уже не знавший ремонта, забывший, что за зверь такой диковинный уборка, встретил его холодно и даже можно сказать враждебно. Кое-как справившись с мусором и на последние деньги подлатав крышу, альфа принялся познавать все прелести сельской жизни. Чистый воздух и подъем в пять утра за неприлично короткий срок стали для него новой привычкой, которая почему-то абсолютно его не напрягала.

День за днём Юнги непрерывно падал в бездну, проскальзывал сквозь трещины в помутневшем сознании, проваливался в тёмные глубины своей души. Он просто пытался жить, каждый день понемногу умирая. Упрямо вбивая себе в голову: если он будет один, то сможет всецело принадлежать лишь самому себе, Юнги без тени сомнения отвергал всех, кто предлагал ему помощь и, как искусная швея, штопал своё сердце и душу. Ему никто не нужен. Одиночество так прекрасно. Слишком долго он принадлежал другим. Слишком долго делал то, что ему велели. Собственные решения тяжелее приказов, но за них легче отвечать. Причём не только перед собой, но и Богом.

По вечерам прогуливаясь вдоль небольшой речушки, альфа, глядя на юркую воду, без особых усилий преодолевающую все препятствия, волей-неволей начинал считать себя самым несчастным человеком на планете Земля. Он приложил столько усилий, чтобы сделать себе имя, а в результате оно оказалось пустым звуком. Ирония судьбы, не иначе. Посмеяться бы, а что-то не весело. Неизвестно, сколько бы ещё он жалел себя и убегал от проблем, если бы не одна весьма интересная личность.

О дурной славе этого омеги Юнги узнал ещё в день своего возвращения. Колдун. Нечистый. Адское отродье. Прислужник сатаны. Демон. Иуда. Как только местные его не называли! В тот вечер от изобилия эпитетов, которыми фонтанировал пожилой родственник, у альфы невольно отвисла челюсть, а глаза чуть не вылезли из орбит. Внимательно слушая о выходках омеги, Юнги то поражался, то восхищался им. Парнишка постарался на славу, создавая себе такой оригинальный образ.

К концу вечера у него даже появились три любимые истории из жизни омеги. Первая о том, как глава посёлка отправился к нему домой, дабы решить несколько важных вопросов, а омега чуть его не убил. Причём не ножом или топором, а простой водой! По словам родственника, который «совершенно случайно» стал свидетелем сего действия, нечистый предложил главе испить воды из кувшина, а когда альфа отказался, озверел и запустил сосуд в печь. Всего секунда, и вода вспыхнула. А что было бы, окажись она в желудке альфы? Юнги хотелось сказать, что подобный трюк никак бы не навредил главе, но все же он решил благоразумно промолчать. Зачем лишать блаженных их иллюзий?

Вторая история произошла на осенней ярмарке. Кто-то задел омегу, а тот, откупорив флакон с «волшебной» жидкостью, которую держал в руках, произнёс магическое заклинание, и тут же жидкость мгновенно на глазах у всех превратилась в сплошную массу сверкающих всеми цветами радуги кристаллов. Чертовщина же! Юнги назвал бы подробное простой химической реакцией, но опять же промолчал.

Третья, самая «жуткая», приключилась на Хэллоуин. Прямо посреди центральной площади омега взял нож и несколько раз провёл им по своему запястью. Когда на руке появились многочисленные кровавые следы, тот, что-то тихо произнеся, протёр окровавленную руку платком, и все раны бесследно исчезли. Затем он бросил платок в костёр и, рассмеявшись, ушёл в лес. После увиденного весь посёлок месяц приходил в себя. Юнги же, отметив то, что хлорид железа и роданид калия — отличный тандем, сделал вид, что шокирован, и поспешил отправить родственника восвояси.

Уже на пороге, явно решив «добить» своего невольного слушателя, родственничек поведал о том, что и убийствами омега промышляет. Пять лет назад тот расправился с семью взрослыми альфами. Дело было глубокой ночью, отец омеги, бывший глава их деревни, бежав от гнева своих подчинённых, оставил тем на растерзание своего тринадцатилетнего сына. Разъярённые альфы бартер охотно приняли. Глава скрылся, а юный омега достался им как трофей. Наутро всех мужчин нашли мёртвыми, а нечистый начал ошиваться вокруг посёлка.

Уточнив, как именно погибли альфы, Юнги, попрощавшись с родственником, сел у камина и от души отругал похотливую сущность всех альф. Как же тринадцатилетний подросток их зарезал? Он мог бы поспорить, что альфы просто не смогли мирно решить, кто изнасилует мальчишку первым, вот и прибегли к силе. Хорошо, что хоть омега смог спастись. А тех отбросов ему жалко не было. Ни один уважающий себя мужчина никогда не прикоснётся к несовершеннолетнему ребёнку. Подобное является нонсенсом. Детей воспитывать нужно, а не трахать.

Снедаемый любопытством Юнги под предлогом осмотра местных пейзажей лениво направился на самую окраину их деревни. Там, в старом доме и жил тот самый омега. Старожилы называли это место «Домом увядающих цветов», так как некогда там жило семейство, воспитывающее пятерых прекрасных омег. Но несмотря на всю свою внешнюю привлекательность, никто из них так и не связал себя узами брака. Прекрасные цветы постепенно увяли и опали там же, где и жили. Поговаривали, что их тела зарыты в подвале дома. Правда это или нет, Юнги не знал, да и не горел желанием узнать.

Вспомнив всю свою армейскую подготовку, альфа ловко забрался на большую ветвистую яблоню, растущую напротив дома омеги, и, спрятавшись в листьях, принялся рассматривать вышедшего во двор юношу. Грозой посёлка оказался стройный, невысокий брюнет, который даже с натяжкой никак не походил на привычный образ чёрного мага, которого часто описывали писатели-фантасты в своих произведениях. Разглядывая привлекательного омегу, Юнги всё задавался вопросом, на кой-тому все эти представления? Не проще найти себе мужа и жить рядом с ним как за каменной стеной? Разве не этого хотят все омеги? Нахмурившись, Юнги с некоторым раздражением отметил, что так оно и есть.

Пока он был на службе и получал немалое жалованье, вокруг него толпами вились омеги и, словно хитрые, пронырливые торговцы, пытались продать ему себя подороже. Все они хотели одного и того же: выйти замуж и жить как у Бога за пазухой. Не то чтобы Юнги не хотел полностью содержать свою пару, скорее альфа просто желал, чтобы подобное решение принималось совместно. Не нужно ставить его перед фактом, подобного он никогда не потерпит. Все омеги охотно предлагали ему лишь свою красоту и молодость. Ни о каком внутреннем мире не шло и речи.

Для Юнги красота была сравнима с изысканным деликатесом. Пока ты видишь его только на картинке, читаешь «вкусное» описание, тебе безумно хочется его попробовать, но как только он становится частым гостем в твоей тарелке, вся прелесть, словно туман ранним утром, тут же исчезает. Никто не станет есть то, что уже набило оскомину, никто не станет жить с тем, кто неинтересен. На одном сексе долго не протянешь. Жаль только, что не все омеги это понимают.

Осторожно сдвинув ветку в сторону и присмотревшись к действиям «колдуна», Юнги с небывалым азартом отметил, что этот юноша ему до неприличия интересен. Нет, альфе не хотелось затащить омегу в постель и сполна насладиться его стройным телом, он жаждал узнать его получше. Понять, чем тот руководствуется, пугая местных жителей, чем живёт вдали от всех, о чём мечтает дождливыми ночами. Юнги впервые за очень долгое время была интересна личность, и он намеревался сполна удовлетворить своё любопытство.

И не суть, что даже его единственный тут друг, неглупый альфа Хосок, порой досадливо жалел о том, что времена инквизиции давно прошли. Будь они в прошлом, нечистого справедливо сожгли бы на костре. Юнги забавляла подобная реакция, омега виделся ему не колдуном, а, к примеру, Джордано Бруно или же Галилеем. Тот так же как и выдающиеся учёные, поражал людей, используя свои научные познания, а те, глупые, видели лишь происки нечистой силы. Вроде и не дремучее средневековье, а нравы те же...

Услышав, как недалеко треснула ветка, Чимин, прищурившись, оглядел свой двор, а затем и улицу. Заметив на дереве незнакомого альфу, который явно намеревался сойти за зелёного дятла, иначе зачем тот надел рубашку оливково-зеленого цвета, жёлтые штаны и бурую жилетку, омега, тяжело вздохнув, вышел за ворота и, встав напротив яблони в воинственную позу, громко проговорил:

— Эй, тебе жить надоело? Прокляну!

— Очень интересно, как же ты это сделаешь, — спрыгнув с дерева, смущённо проговорил альфа. — Я тоже немного разбираюсь в химии.

— Мне стоит испугаться? — приподнял бровь Чимин.

— А почему бы и нет? — прыснул Юнги. — Хочешь, я напущу полный двор тумана?

— У тебя так много соляной кислоты и нашатырного спирта? — хмыкнул Чимин. — Лучше прибереги их, ибо в нашей глуши такая роскошь не продаётся.

— Тогда, может, мне заморозить твой колодец?

— Коллодиума не хватит.

— Презентовать тебе «Кувшин алхимика»? — всё не унимался Юнги, желая не то поразить омегу, не то просто блеснуть своими знаниями.

— Хочешь пополнить список местных изгоев? — словно у дурачка, спросил Чимин

— Не особо...

— Иди отсюда, иначе пожалеешь, — нахмурился омега, чувствуя нарастающее раздражение. Ему было некомфортно рядом со столь образованным альфой, такого надурить куда сложнее, а если что-то срочно не предпринять, руки незнакомец распустит уже за пару дней.

— Я не боюсь тебя, — добродушно промолвил Юнги.

— А зря, — прошипел Чимин. — Я ведь могу и куницу в твой курятник запустить.

— У меня нет кур.

— Отвязать корову.

— И коровы у меня нет.

— Опоить свинью.

— И её тоже нет.

— Да ты нищий как церковная мышь. Даже у меня куры есть, — растерял весь боевой запал Чимин. — Иди, я бедняков не трогаю.

— Почему ты такой неправильный? — взвыл Юнги. — Я же подружиться хочу.

— Неправильный не я. Неправильный весь этот мир.

— Будь ты подобрее, люди бы тебя не шугались и не осуждали.

— Мне плевать на чужое мнение и мне плевать, что меня ненавидят. Что-то ещё?

— Вопросов больше не имею.

— Вот и славно, — кивнул омега перед тем, как развернуться и направиться к своему дому.

Оставшись в одиночестве, почти правдоподобно изображая тополь на Плющихе, Юнги, тряхнув отросшими волосами, с некоторой опаской подумал о том, что омега смотрел в его глаза, словно в открытые двери, ведущие в самую глубину души. В мельчайших деталях помня омуты глаз, альфа почувствовал, как липкий страх, едва касаясь тела, пробежал по его спине. Омега не так прост, как он подумал изначально. Что-то с ним явно было не так. Истина была единственной дочерью времени. Истина в конце концов не остаётся скрытой. Если присмотреться, можно все понять, главное найти подход к омеге. И вот как это сделать, он, кажется, знал...

Забежав в дом и закрыв двери на все замки, Чимин, рухнув на пол, попытался совладать со своими эмоциями. То, что его раскусили, грозило нешуточными проблемами. Что альфа может пожелать за своё молчание? И станет ли он молчать? Кто он вообще такой? Неужели тот военный, который недавно вернулся в их посёлок? Если это так, то он пропал. Такому никак не вобьёшь в голову то, что правда — человека убийца, а молчание — чудесный цветок. Выходит, придётся вспомнить свой девиз по жизни. Слепая змея ничего не боится. И если нужно, он станет этой самой змеёй.

Немного постояв у дома омеги, Юнги, мысленно составив список нужных ему вещей, неторопливо направился в сторону рынка. Ему необходимо было купить материал для изготовления искусственных цветов, немного уксусной эссенции и бутылочку нашатырного спирта. Не помешало бы ещё запастись фитилями и стеарином, но не все сразу. Покорять омегу можно и постепенно.

— Мин Юнги, ой, выйдет тебе это боком, — шагая по дороге, причитал себе под нос альфа, прекрасно зная, что предчувствие никогда ещё его не подводило.

Глупость даже смерть не вылечит. Прав был его наставник.