Тайный мембер
В одиннадцать утра конференц-зал агентства был битком набит журналистами, всем не терпелось узнать новости из первых уст. Утренние газеты цитировали Намджуна, на первых полосах красовались наши общие фото. Дядя держал меня за руку, когда мы садились за стол на подиуме — наверное, я всегда буду для него маленькой девочкой. Дядя поприветствовал всех за то, что они собрались в зале, и перешел к важной части, не затягивая.
— Директор Бан, скажите, чья была инициатива создать группу BTS — ваша или Оксэн? Я так понимаю, на момент начала трейни ей было всего пятнадцать, — спросил один из журналистов известного издания.
— Это была идея Оксэн. Моя девочка работала в агентстве еще с младых ногтей. Также всем известно, что она проходила стажировку целый год в известном американском агентстве. Когда Оксэн предложила эту идею, она была на сто процентов подготовлена к руководству группой.
— Оксэн, начиная работу над формированием группы, ты использовала только ресурсы агентства или же внесла и свой вклад? — прозвучал следующий вопрос уже лично мне.
— Я участвую в создании песен, музыки к ним. Также я учу ребят вокалу и хореографии. Когда мы с дядей вели переговоры по поводу создания группы, я поставила условие, что все финансовые расходы беру на себя. Я сдержала свое слово. Но если бы не мой дядя и стафф, думаю, группы пуленепробиваемых сейчас бы не существовало.
— Но если ты уверенно руководишь командой и всю финансовую сторону сама смогла осилить, почему бы тебе тогда просто не пойти с такими ресурсами в другое агентство, если бы в БигХит директор Бан отказал? — удивление журналиста было искренним.
— Кто доверит репутацию целого агентства пятнадцатилетней девчонке? — засмеялась я. — Мой дядя верил в меня и поэтому имя БигХит теперь известно во всем мире.
— Я и сейчас верю в тебя, Окси. Ты всегда была собранной, умной и взрослой не по годам, — сказал дядя, беря мою руку в свои ладони. Я посмотрела на него с благодарностью.
— Принимал ли участие директор Бан в отборе мемберов, и как вообще происходил отбор? — задали следующий вопрос.
— Дядя Шихек лично участвовал в отборе мемберов. Первым в команде появился Ким Намджун. Я планировала изначально сольный проект, но Намджун сказал, что будет выступать либо со мной, либо никак. Поэтому мы решили создать группу парней. Следом в группе появился Ким Сокджин. За ним Чон Хосок и Мин Юнги. И затем младшие мемберы. Приоткрою немного завесу тайны и скажу, что если бы не Чон Чонгук, в команде бы не было Ким Тэхена. А благодаря Тэхену за год до дебюта в группе появился Пак Чимин.
— Мемберы тоже участвовали в отборе остальных участников? — удивилась девушка-журналист.
— Да, они имеют такое же право голоса, как и я, и Окси, и наша команда. Мы все стараемся прислушиваться друг к другу, — ответил дядя.
— Оксэн, почему Ким Намджун был первым, и почему у тебя возникла мысль сделать его сольным проектом?
— Мы с Намджуном знакомы с одиннадцати лет. — Удивленных возгласов было немного. — Когда мне было почти одиннадцать, а ему, соответственно, двенадцать, его родители переехали в соседний дом с нашим. Так мы и познакомились. Этот мальчишка уже тогда писал рэп. Он очень талантлив, и с четырнадцати я мечтала о том, чтобы об этом узнали все.
— Как он отреагировал на смерть твоих родителей? — кто-то вставил бестактный вопрос. Умеют задеть больное место. У меня на глаза навернулись слезы и перехватило дыхание.
— Когда погибли родители Окси, — заговорил за меня дядя, — Намджун был единственным, кто смог вытащить ее из депрессии. И всячески поддерживал. Я благодарен Ким Намджуну за то, что он не дал моей племяннице опустить руки и не оставил ее в трудную минуту. Наверное, именно тогда они стали друзьями на века.
— Только ли друзьями? — прозвучал очередной каверзный вопрос.
— Лучшими друзьями, — улыбнулась я.
— Какие у вас отношения с мемберами? — вот прям копают глубоко. Главное, чтоб ни один мускул на лице не дрогнул.
— Во времена трейни я старалась быть строгой с ними и отчужденной. Я считала себя только лидером и все. Они доказали мне, что это было лишним. С тех пор, как мы начали вместе работать, они стали для меня больше, чем друзьями, они стали семьей.
Дальше пресс-конференция проходила на легкой ноте. Все каверзные вопросы переводились в шутку, и дядя поддерживал меня в этом. Закончился час, отведенный для вопросов, и мы вновь поблагодарили всех за присутствие, пообещав, что следующая конференция будет с участием бантан. Раз уж всплыли такие обстоятельства насчет меня, и бантанам теперь можно было говорить обо мне, все хотели знать их мнение.
Мы с дядей поднялись на наш этаж и зашли в танцевальный зал, где нас уже все ждали. Как только открылась дверь, вся команда начала хлопать. Я улыбнулась и напряжение начало понемногу отпускать. Сложно было впервые говорить не о себе, а о команде, взвешивая при этом каждое произнесенное слово.
— Ты умничка, Окси, — сказал дядя и пошел в свой кабинет, где его уже ждала Мэй с малышкой. Я обещала подойти к ним попозже.
— Вы отлично справились, — сказал, обнимая меня, Джун и легко поцеловал. — Я чувствовал твое напряжение.
— Да уж, было действительно сложно держаться и не сболтнуть лишнего, — с облегчением сказала я.
— Когда ты говорила про семью, у меня аж слезы на глаза навернулись, — сказал, смеясь, Юнги.
— Я не играла там, — серьезно ответила я, — это действительно правда. Все, что я говорила — правда. Вы для меня стали семьей.
Все присутствующие опешили, даже команда. Я никогда не была откровенна, особенно при большом количестве народа. Тэхен подошел ко мне и обнял.
— Спасибо, — с чувством прошептал он. Намджун обнял нас обоих.
Все парни следом за ним обняли нас, кто-то даже, расчувствовавшись, всплакнул, включая меня. Я радовалась, что они, наконец, это узнали.
Через несколько дней ажиотаж немного поутих. Пропиарились мы основательно и журналисты теперь искали любые новости и фото от очевидцев, чтобы снова вытащить сенсацию на свет. Чтобы поддерживать повышенное внимание к группе на фоне новых обстоятельств о моем участие, стафф время от времени публиковал видео, которое ранее очень надежно прятали, потому что на нем была крупным планом я. Все ролики перед публикацией обязательно просматривались всей командой и мной лично, чтобы ничего лишнего, даже малейшего намёка на отношения с Намджуном, не утекло в сеть.
Когда наступил день пресс-конференции с парнями, никто и подумать не мог, что нас всех неприятно удивят.
— Раньше считалось, что тайный мембер — это ты, Тэхен. Теперь же становится очевидно, что это, скорее всего, Оксэн, — задали вопрос Тэ.
— Ооооо, Оксэн действительно огромная тайна, — загадочно улыбнулся он, — но она никогда не была мембером. Она легко могла бы стать айдолом — директор Бан и многие другие продюсеры предлагали ей. Но Окс это не интересно, поэтому она решила сделать айдолами нас и посвятить себя работе.
— Мы слышали, вы с Оксэн лучшие друзья? А как же её дружба с Намджуном? — спросили Юнги.
— Кхм, одно другому не мешает. Окс всегда старалась уделять всем одинаковое количество своего внимания. Мы настолько много проводим времени все вместе, что уже давно стали друг другу близкими друзья. Окси помогала нам с учебой, занималась танцами отдельно с Джином и Арэмом, чтобы подтянуть их уровень. Тратила много сил на то, чтобы развить голос Чонгука и Чимина, и послушайте, как они поют сейчас в сравнении с временами трейни! Она устроила для меня недельную практику в Америке с диджеем Эриком. А хореографию на ММА вы видели? Она сделала это вместе с Хосоком, лично попросив его помочь с постановкой. Окс ко всем относится одинаково, как к лучшим друзьям, — закончил он свою пламенную речь. Сказав ему «спасибо» одними губами, я улыбнулась.
— Ким Оксэн — известный автор не только в Корее, но и в Америке. Она писала для вас песни? — очередной каверзный вопрос.
— Все песни нашей группы написаны в соавторстве, — взял на себя инициативу Намджун. — Есть песни, которые написали только мы с парнями. Но большинство композиций мы писали вместе с Окс. Песни, которые Окси пишет без нашего участия, в наши альбомы не попадают. Для нас важно именно наше с мемберами творчество в альбомах.
— В продолжение темы авторства Оксэн, знали ли вы, что она писала также песни для таких известных корейских групп, как BLACK PINK, GOT7 и EXO?
В зале повисла тишина. Все были ошарашены этой новостью. Парни уставились на меня, ожидая, что я опровергну эту чепуху. Как журналисты вообще раскопали это, мы же все тайно делали с другими агентствами?
— Это правда? — спросил у меня Юнги. Он злился, и ему было плевать на присутствующих в этот момент.
— Да, — ровно сказала я. Я не могла ему соврать, да и не хотела. Ведь он верил мне.
— Ты знал? — посмотрел он на Джуна. Его взгляд уже метал молнии.
— Да, я знал об этом, — не моргнув глазом, соврал Намджун и, встав за моей спиной, положил руки мне на плечи, будто отгораживая меня от агрессии Юнги.
— Чертовы предатели, — психанул Юнги, резко вставая и отпинывая стул ногой в сторону. Быстрыми шагами он вышел из зала. Мне хотелось реветь в этот момент. Я не хотела терять друга.
Зал просто взорвался вопросами. Мне пришлось заканчивать конференцию. Руки Джуна на моих плечах чуть сжались, то ли давая мне понять, что я должна собраться, то ли от злости на происходящее и меня.
Мы вышли в коридор и в гнетущей давящей тишине дошли до танцевального зала. Как только дверь за нами плотно закрылась и стафф остался за дверью следить, чтоб за нами никто с камерой не проскользнул, парни дали себе волю.
— Как ты могла нам этого не сказать, Окси? — возмущался Тэхен.
— Ты правда это сделала — написала песни для наших конкурентов? Мы бились несколько лет и до сих пор стараемся быть лучшими из всех к-поп групп, а ты писала песни на два фронта? — Хосок был расстроен таким поворотом.
— А ты? Как ты мог смотреть на это спокойно? — спросил Намджуна Юнги.
— Она ни в чем не виновата, — прорычал Джун, хватая одной рукой Юнги за воротник.
— Парни, хватит, вы необоснованно сейчас злитесь на Окс и друг на друга, — сказал Джин. — Как же твои слова, Юнги? Обо всем, что она для каждого из нас сделала. Это была игра на камеру? Окси всю себя в нас вложила.
— Вот именно. Наши песни — это наши песни, и она принимала участие в их создании. Но, в отличие от других групп, свое мы создали сами. Нуна — автор в первую очередь. Она зарабатывала на нашу раскрутку своими песнями и песнями для этих групп в том числе. Мы должны быть благодарны ей, — с презрением закончил Чонгук.
— Пожалуйста, хватит, — заплакала я. — Умоляю вас, не ругайтесь. Вы можете злиться на меня, но не злитесь друг на друга. Вы — команда, и перед лицом любой неприятности вы должны быть сплоченными. Только не ссорьтесь между собой, — закончила я шёпотом и села на стул, закрывая лицо ладонями. Я уже рыдала, не сдерживаясь.
— Придурки конченные, — прошипел Чимин и обнял меня, успокаивая.
Юнги резко дёрнулся из рук Джуна и вышел, ударив кулаком со злости в дверь. Тэхен пошёл следом за ним, в то время как Хосок, услышав голос разума в лице Джина, Джуна и Гука, присел передо мной на корточки. Он отнял мои руки от лица, глядя мне в глаза и держа мои руки в своих.
— Парни правы. Прости меня, Окси. Из всей команды больше всех я всегда боялся расстроить тебя, и вот теперь я один из тех, кто виноват в твоих слезах. Прости, малышка, я был несправедлив в своих обвинениях, — сказал он с горечью, вытирая мои слезы с щёк. Я улыбнулась ему.
— Чем сегодня будем ужинать? — спросила я, улыбаясь, и пытаясь не думать о Тэ и Юнги, доверие которых мне предстояло ещё вернуть.
— Пицца, — воскликнул радостный макнэ.
— Чон Чонгук, мы последние пару дней питаемся одной пиццей благодаря Окс, которая тебе доверила заказ еды, — сказал укоризненно Джин и посмотрел на меня.
— Я хочу рамен, — сказал Намджун.
— Тоже хочу какой-нибудь суп, — протянула я, вытирая мокрые глаза.
Дальше вечер прошел относительно спокойно, если в этой ситуации вообще что-то могло быть спокойно. Тэ и Юнги закрылись в своих комнатах и заказали еду на ужин через стафф. По телевизору все время крутили нашу ссору во время пресс-конференции и злого Юнги, пинающего стул. Я вздрогнула, увидев это снова. Джин предложил просто посмотреть фильм, чтоб не видеть всего этого в новостях.
Позже, когда все разошлись по комнатам, мы с Джуном поехали ко мне. В их комнате закрылся Тэхена, который и Джуна считал предателем. Тэхен всегда все воспринимал слишком близко к сердцу.
Улегшись в постель, мы некоторое время молчали.
— Почему ты этого не говорила раньше? — нарушил неуютную тишину Намджун.
— Не думала, что моё авторство в нескольких песнях других групп вызовет такую реакцию у парней. Ты же знаешь, моё участие во многих песнях держится в тайне.
— Об этом ты должна была сказать нам всем. Я не виню тебя, детка, но огорчен, что ты просто не сказала раньше. Раньше, чем это откопали журналисты и так грязно вывернули. Помнишь про все тайное? Если бы парням ты сказала лично, я уверен, они бы не отреагировали так резко.
— Знаю, что должна была. Я просто не подумала о последствиях этой тайны, и теперь мои друзья считают меня предателем, — вздохнула я. Джун поцеловал меня и притянул к себе поближе. Я все исправлю, я была настроена на это.
Прошло несколько дней, а шумиха вокруг скандала только набирала обороты. В агентство каждый день приходила куча писем для меня с пожеланиями смерти от АРМИ и требованиями оставить парней в покое и уйти из агентства навсегда. Я чувствовала давление, но старалась не показывать, как меня все это расстраивает — выступления парней, концерты, фотосессии, видеосъемки не остановили, мы продолжали деятельность, как и раньше. Юнги и Тэхен со мной не разговаривали даже во время репетиций.
Члены комиссии по награждению артистов пригласили меня на личную встречу. Мне пришлось поехать с охраной, так как дядя запретил передвигаться одной по городу и вообще выходить из агентства без лишней надобности. Даже жить пришлось переехать в общежитие снова, в свою бывшую комнату, пока все не уладится. Намджун, чувствуя неладное, поехал со мной, хотя все его отговаривали — АРМИ однозначно высказывались против нашей дружбы и меня конкретно. Ради группы нам с Джуном нужно было вести себя на публике сдержанно и отстранено. Он наплевал на все советы и повел меня за руку вниз, говоря, что будет там со мной, и это не обсуждается.
Я стояла перед комиссией и чувствовала себя провинившейся девчонкой. От моей уверенности не осталось и следа, и вся эта шумиха выбивала из колеи. Некоторые члены комиссии смотрели на меня неодобрительно, поджав губы.
— Ким Оксэн, мы надеемся, Вы понимаете зачем мы Вас сюда пригласили? — строго спросила женщина лет пятидесяти.
— Предполагаю, из-за скандала, связанного с группой, — сказала я спокойно, взяв себя в руки. Сердце ушло в пятки, лицо члена комиссии не предвещало ничего хорошего.
— За последнее время слишком много слухов и даже скандалов связано именно с вами, мисс. В нашей стране артистам непозволительно быть скандальной личностью. Артисты Южной Кореи — пример для подражания. Ваше поведение неприемлемо, — закончила женщина строго.
— Возможно, конечно, ваши русские корни имеют значение в данной ситуации, — презрительно бросил мужчина лет тридцати.
— Мы посовещались с членами комиссии и пришли к выводу о лишении вас всех высших наград.
— За что? — прошептала я, шокированная таким решением. — Я ведь ничего плохого не сделала. — Мне с трудом верилось в такое зверство с их стороны, причем совершенно необоснованное.
— Решение, принятое членами комиссии, обжалованию не подлежит, — строго сказал все тот же высокомерный парень.
— Ясно. Я пришлю сегодня все в течение дня, — сказала я мертвым голосом и, не дожидаясь их разрешения, не поклонившись на прощание, пошла к выходу.
За дверью стоял Намджун и два человека из охраны агентства. Он увидел мое мертвенно-бледное, ничего не выражающее лицо.
— Что, Окси? Что они сказали? Зачем тебя вызывали? — обеспокоенно спрашивал он, пока вел меня до машины.
— Решением совета было единогласно принято забрать все мои награды. Все до единой. Мое поведение, как артиста Кореи, посчитали неприемлемым.
— Что? — Джун поразился сейчас не меньше меня в кабинете перед коллегией. — Они не могут так поступить. Ты одна из тех, кто прославил нашу страну на весь мир. Ты — международный автор, пользующийся огромным авторитетом, — сказал он с возмущением, садясь следом за мной в машину на заднее сиденье.
— Они уже так поступили, — заплакала я, утыкаясь ему в грудь. — Со мной больше никто не будет работать в Корее. Мне запретили. Боже, хоть бы они не забрали ваши награды. Хоть бы они не затронули группу. Я так боюсь этого. Парни не заслужили такого отношения из-за меня. — Мне было действительно страшно сейчас не за себя, а за них — они столько работали, только прославились за пределами страны. Они не могли все это потерять из-за меня и моих ошибок.
— Тише, моя девочка, — погладил Джун меня по голове, — все будет хорошо. Все уладится, просто нужно немного времени.
Мои слезы вскоре иссякли, и усталость взяла вверх. Я уснула у него на руках, пока мы ехали обратно в агентство. Подъезжая, я почувствовала, как Джун пошевелил плечом под моей щекой. Я открыла глаза на секунду, чтобы увидеть, что мы уже приехали, и снова закрыла. Это была последняя капля. Я устала бороться.
Джун открыл дверь с моей стороны и, аккуратно взяв меня под колени и спину, вытащил из машины. Он пошел к лифту немного впереди со мной на руках, охрана чуть поодаль.
— Мне так жаль, малышка, что на протяжении всей жизни с тобой это происходит. Но судьба никогда не посылает нам тех испытаний, которые мы не способны осилить. Не сдавайся, я прошу тебя. Мы через все пройдем и будем счастливы, вот увидишь, — шептал он нежно, подбадривая меня.
— Я люблю тебя, малыш, — сказала я устало, сильнее обнимая его за шею.