Больше, чем друзья
В один из дней мы с группой пели в студии новые песни для дебюта. Ребята сидели в ряд напротив меня. Мне нужно было слышать каждого, чтобы уметь подстраиваться под их голоса. Неофициально являясь седьмым певцом группы, я тренировалась вместе с ними, подпевала в общих моментах. Но и верхние партии обоих макнэ могла петь в случае форс-мажора с голосом у парней. Хотя всё равно чего-то не хватало. Не хватало еще одного голоса — выдающегося, лёгкого на верхних тонах. Я четко осознала, что нам не хватает еще одного певца и по совместительству профессионального танцора. А времени оставался всего год. По окончании репетиции я рассказала ребятам о своих мыслях. Реакция была бурной.
— Ты серьезно, Окс? — возмутился Юнги. Он всегда был голосом разума среди группы. — Остался всего год на подготовку. Мы два года пахали как проклятые, чтобы уметь сейчас делать то, что делаем. Два года, Окси.
— Прости, Окс, но Юнги прав, — сказал обречённо Хосок, — придётся вам обоим с новеньким не спать, не есть, а только тренироваться. И то не факт, что всего за год он дотянет до нашего уровня.
Я часто прислушивалась к мнению группы, хёны всегда давали отличные советы, когда не давали дурацких. Но сейчас я понимала, что нельзя сдаваться, не попробовав. И я понимала, как это будет сложно и изнурительно.
— Окси, со мной в школе учился один парень, — нерешительно начал Тэтэ, — Пак Чимин. Он очень здорово танцует. С самого детства этим занимается и до сих пор, наверное. Можно даже выступление танцевальной группы, в которой он занимается, посмотреть в интернете. Они хороши.
— Спасибо, Тэ, — улыбнулась я ему и положила руку на плечо в знак благодарности. — Возможно, сейчас ты повысил успех группы.
Я не обольщалась заранее. Могло сложиться так, что Чимин из Пусана не имел бы достойного для вокала голоса, например. Я поговорила тем же вечером с дядей, попросила, чтоб он отпустил меня и Джуна в Пусан. Всех парней бы не отпустили, а Джун был лидером группы. Дядя сказал то же самое, что и парни — что остался всего год на подготовку, а это очень мало времени, чтобы создать достойного мембера. Также он мне сказал, что через год, с новеньким или без, парни дебютируют — больше времени он просто не может мне дать, официальное заявление уже сделано о дебюте парней летом 2013 года от агентства БигХит. Я понимала, как я рискую, но не собиралась сдаваться. Если я начну сомневаться в своей затее, то дам заднюю. А седьмой участник нужен нам для полноценного звучания и хореографии.
Я настолько была поглощена своими мыслями об этом, что не сразу осознала — мы с Джуном вдвоём едем. Впервые вдвоём после произошедшего в бассейне. Черт, если думать об этом, он почувствует мою неловкость. Надо отвлечься, думать о новом участнике и о том, с чего начать его подготовку, чтоб сократить курс обучения до года и при этом научить его всему, что остальные уже знают.
Дядя дал нам машину из автопарка компании, так как ехать нужно было всего часа четыре. Намджуну уже исполнилось восемнадцать, и водительское удостоверение он получил при первой же возможности. Вернувшись к обеду с учёбы, мы быстро перекусили, собрали самое необходимое из вещей на пару дней и положили сумки в багажник двухместного компактного доджа. Чтоб в дороге было удобнее, мы оделись практично. На мне была любимая чёрная кепка, чтоб распущенные волосы не лезли в лицо, очки, чтоб лишний раз скрывать лицо, чёрные зауженные джинсы с кожаными вставками сбоку, в тон чёрная джинсовка, белый кроп-топ и красные завышенные конверсы. Намджун оделся тоже удобно и просто — в тёмные кроссы, голубые джинсы с дырами на коленях, черную футболку и очки.
Мы попрощались с мемберами и сели в машину, пообещав вернуться через пару дней без задержек и строго наказав Джину смотреть за младшими. Как только дверь машины за мной закрылась, я сняла очки, откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза. В отличие от Джуна за рулём эти несколько часов пути я могла поспать. Намджун включил негромко музыку, чтобы самому не уснуть в полной тишине. Прошло примерно полчаса, может, чуть больше, когда я услышала:
— Ты так и будешь молчать? Когда ты спишь, Окс, я не чувствую от тебя ничего, идёт совершенно ровный эмоциональный фон, за исключением тех моментов, когда тебе снятся сны. И сейчас я уверен, что ты не спишь. Тебя также разъедает изнутри то, что произошло с нами в бассейне, как и меня.
Мда, опять не получилось отвертеться от разговора. Честное слово, эта связь начинала бесить в такие моменты. Лучше бы мы молча забыли о том, что было, и все.
— Ты хочешь об этом поговорить? — спросила я, поворачиваясь к нему и на миг ловя его взгляд, пока он снова не перевёл его на дорогу. Я опустила глаза на его левую руку, что так уверенно лежала на руле. Ветер, врываясь в окно от быстрой езды, раздувал его волосы на макушке. Он был таким красивым в этот момент, на фоне заходящего солнца.
— А ты нет? — ответил он вопросом на вопрос.
— Это был просто поцелуй, Джуни. Тебе нужна была поддержка, а мне в тот момент хотелось быть той самой поддержкой. Ничего не изменилось, мы друзья, как и прежде.
Кого я пыталась убедить в этом? Его или больше себя? Я же понимала, что снова хочу попробовать его губы на вкус. Почувствовать тепло его рук на моем теле, его прикосновения. Я почувствовала, как во мне закипает злость, его злость.
— Оксэн, — он впервые назвал меня полным именем, — друзья ТАК не целуются. Друзья в принципе не целуются, а я был готов... Черт.
Он с силой стукнул ладонью по рулю со злости, видимо, не осознав, что и я это почувствовала. Съехал на обочину, остановил машину и вышел из неё. Я чувствовала, что он был зол, как черт, и тщетно пытался успокоиться. Поэтому вышла за ним следом. Джун облокотился бедром на багажник и смотрел неотрывно, как за горизонтом садится солнце. Я подошла к нему, повернула ладонью его лицо к себе, заставив обратить на меня внимание. Я не могла ничего сказать, но в глазах моих было отчаяние. Я уже ничего не понимала — когда наша дружба успела перерасти во что-то большее, когда мы успели так вырасти? Но, что бы между нами ни случилось, больше всего в жизни я боялась его потерять. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь, и погладил меня по голове.
— Почему, Окс? Почему ты берёшь на себя огромную ответственность, заключая контракты с группами на авторство их песен, создавая свою группу, но при этом убегаешь, когда между нами случаются ситуации, от которых нельзя просто отмахнуться? Ты кажешься смелой, но на самом деле ты такая трусиха.
Джун был прав — я была смелой во всем, что не касалось лично моих чувств.
— Эта ситуация... Она все усложнила, понимаешь? Раньше наши отношения были дружескими — легкими и понятными. Но ты упорно не хочешь стоять ногами на твердой земле и почему-то рвешься вперед на шаткий мост неизвестности. Почему ты не можешь просто забыть то, что было, и постараться вернуться к прежним отношениям?
— Потому что я хочу большего, — сказал он с вызовом, глядя мне в глаза и не давая отвести взгляд. — Я хочу, чтоб ты перестала бояться неизвестности и пошла со мной на этот шаткий мост. Вдруг он намного крепче, чем кажется? Я же вижу, как ты смотришь на меня, Окс, и чувствую, что наши желания взаимны. У тебя хреново получается это скрывать, — закончил он и, сняв с меня кепку, обхватил лицо ладонями.
— Зато ты даже не пытаешься это скрывать, — растерянно ответила я, пока его губы неумолимо приближались.
Как только его губы накрыли мои, у меня больше не осталось сил сопротивляться нашему притяжению. Я будто заново научилась дышать, только теперь моим кислородом был он. Теперь точно отмазаться не получится, и как прежде уже не будет. Он подхватил меня под бедра и посадил на багажник, одновременно наклоняя меня назад. Я обхватила его ногами за талию, чтоб удержаться и не лечь совсем спиной на машину. Его руки гладили мои обнажённые плечи, постепенно стягивая с них джинсовку. От губ он перешёл к шее, оттянув мои волосы назад, чтоб я запрокинула голову, открывая ему лучший обзор. Одной рукой я гладила его волосы на затылке, притягивая его ближе, а вторая блуждала под футболкой. Когда он провел языком от низа шеи вверх к уху, я застонала. Мурашки были по всей коже от его прикосновений. Я уже не отдавала себе отчёта в том, что мы делаем. Я хотела его здесь и сейчас. Желание, удвоенное нашей связью, было настолько сильным, что я потянулась к ремню его джинсов. Он резко положил свою руку на мои, останавливая, и оторвался от меня, все ещё держа меня за волосы и заглядывая в глаза. Я не хотела расцеплять свои ноги за его спиной, наше возбуждение сводило с ума. В его глазах я видела только огонь желания, так же, как и пожар в душе. Он отпустил мои волосы.
— Отпусти, Окси, — сказал он мне, пытаясь вырваться из кольца моих ног и отодвинуться от меня. Мы оба тяжело дышали. Я видела по его оттопыривающимся штанам, что до спокойного состояния ему ещё далеко, да и мои плавки были безумно мокрыми. — Или я за себя не отвечаю. Моё самообладание буквально на волоске сейчас от того, чтобы не сорваться и не лишить тебя девственности прямо на этой тачке. Это охренеть как сложно контролировать, если мы оба этого хотим.
— Так почему тогда мы должны останавливаться? — прошептала я ему в губы. Он застонал от бессилия.
— Потому что я не хочу, чтоб твой первый раз был в таком месте и в таких обстоятельствах... И мой тоже, — добавил он.
Джун был прав. Наверное, позже я бы об этом пожалела. Он снова обнял меня, только теперь нежно, как раньше, я прижалась щекой к его груди и мы любовались закатом, все ещё не меняя позы. Через некоторое время я почувствовала, что мы оба успокоились. Я чувствовала лишь умиротворение после столь сильного всплеска эмоций.
— Нам пора ехать дальше, — прошептал Джун, наклонившись к моему уху.
Я оторвалась от его груди и посмотрела на него устало. Он нежно поцеловал меня в губы и спустил за талию с машины на землю. Я села на свое место, пока Намджун доставал что-то с сумки. Солнце опустилось за горизонт, в салоне машины было темно, лишь фары освещали дорогу. Намджун вернулся на водительское место и, прежде чем тронуться дальше, накинул на меня свою кофту. Я быстро уснула, ощущая такой родной запах от его кофты и спокойствие от его присутствия рядом.
Джун разбудил меня уже когда остановил машину на парковке отеля. Я потерла глаза, просыпаясь.
— Я тебе раньше никогда не говорил, ты очень милая, когда спишь? Прям глаз не оторвать, — улыбнулся он.
— Это потому, что я молчу? — пошутила я и вышла вслед за ним из машины. По плану мы должны были переночевать в отеле, а с утра отправиться в школу, где учился Пак Чимин. Джун закинул свой рюкзак на плечо, в одну руку взял мою сумку, а второй рукой взял меня за руку, переплетая наши пальцы.
Мы подошли на ресепшен. Я не совсем ещё проснулась и предоставила Джуну решать вопрос с комнатами.
— Один двухместный номер, — уверенно сказал он. Я оторопела. Девушка за стойкой, видимо, тоже. — Мы молодожены, — сказал он уверенно и поднял вверх наши сцепленные руки, демонстрируя мою с кольцом на безымянном пальце.
Вот же черт. Мы подарили друг другу эти кольца три года назад. С тех пор мои пальцы росли также, как и я, и на средний оно уже стало мало. Пришлось передвинуть на палец поуже. Мне никогда бы и в голову не пришло, что Джун может повернуть это в такую сторону. Остатки сна как рукой сняло.
— Могу я отвести невесту в номер, она очень устала с дороги, и вернуться к вам оформить и оплатить заселение? — невинно спросил Намджун. Видимо, чувствовал моё негодование, которое было готово вырваться наружу. Я осталась в номере, пока он оплачивал сутки проживания и заказывал нам ужин.
— Ты спятил? — накинулась я на него, негодуя, как только он вернулся. — Молодожёны, серьёзно? Намджун, мне ещё и восемнадцати нет, ты думаешь она не поняла? — Потом, помолчав немного, добавила: — А ты вообще раньше 30 жениться не собирался.
— О, обстоятельства изменились, — хохотнул он.
— Черт! — Я все еще была зла, но на него невозможно было долго злиться. — Ну и кто после этого из нас сумасшедший? — улыбнулась я.
Ужин должны были доставить только через двадцать минут, и Намджун пошёл пока в душ освежиться с дороги. Я разбирала свои вещи и переживала о том, как мы будем вместе спать после того, что чувствовали друг к другу. Наше притяжение было подобно искре, из которой незамедлительно разгоралось пламя.
Я проверила косметичку с таблетками, все ли взяла. На противозачаточные меня подсадил гинеколог ещё когда мне было пятнадцать. Цикл никак не хотел устанавливаться, невозможно было знать наверняка, когда и где меня настигнет эта напасть, и боли во время месячных я испытывала ужасные. В моем положении я не могла себе такое позволить и пришлось согласиться с гинекологом. Намджун знал об этом, потому что наша связь и здесь заставила меня краснеть и объяснять, почему у меня, а, следовательно, и у него, так дико болит низ живота. Это было самое унизительное, что я когда-либо делала.
Он вышел из душа в одних тренировочных свободных штанах, босой, вытирая мокрые волосы полотенцем. Черт, что он творит. Такой сексуальный. Безумно захотелось поцеловать его живот, плечи, почувствовать его запах. Я увлеклась и постаралась переключить свои мысли на предстоящий душ. Собирая чистые вещи, чтоб переодеться после, я чувствовала, как он провожает меня взглядом. Ох, не к добру это все. Я чувствовала одновременно страх и восторг, как перед прыжком с парашютом.
Стоило только встать под теплый душ, как расслабление пришло незамедлительно, а с ним из головы улетучились все мысли. Будь что будет. Уже ничего не изменить, мы можем только двигаться дальше, привыкнуть к этим новым взаимоотношениям между нами и продолжать работать. Я смывала с себя всю моральную усталость, переживания, тепло рук Намджуна, его следы поцелуев, оставляя чистый лист после всего, новую страницу нашей истории.
Я услышала стук в дверь номера, приглушенный шумом воды, — привезли ужин, наверное. Интересно, что он заказал? Надо быстрее выбираться из душа, есть хотелось невероятно. За пять часов пути, заселения, долгой остановки в дороге, мы перекусили только раз блинчиками с кофе. На полноценный ужин это слабо тянуло. В голову снова полезли непрошеные мысли — поцелуи Намджуна, мои ноги вокруг его талии, его обнаженный торс после душа. Черт, отсюда пора выбираться и занять себя чем-нибудь серьезным, чтобы он не чувствовал мое возбуждение от этих мыслей. Но было поздно. Я почувствовала, как по ногам потянуло прохладой, а затем он обнял меня со спины и поцеловал в обнаженное плечо.
— Ужин привезли, — прошептал он, лениво водя руками по моим бедрам и животу. Я замерла, практически не дыша.
Боже, я совершенно голая, да и на нем нет майки. Джун встал ко мне под душ, и его штаны намокли и прилипли к ногам. Я чувствовала его возбуждение. И мое начинало расти со скоростью света. Он опустил руку мне между ног и начал нежно поглаживать чувствительное место.
— Что ты заказал на ужин? — хрипло прошептала я, пытаясь цепляться за остатки самообладания.
— Тебя, — выдохнул Джун и развернул меня к себе лицом, чтобы незамедлительно захватить мои губы в плен поцелуем.
Связь с землей оборвалась, я хотела его сильно, до боли. Он прижал меня спиной к стене и настойчиво целовал, все больше и больше углубляя поцелуй. Его прикосновения к моей обнаженной коже заставляли непроизвольно стонать. Он чуть стянул штаны вместе с боксерами и закинул мою ногу себе на талию. Джун был почти на голову меня выше, хорошо, растяжка позволяла закинуть ногу хоть на плечо.
Джун оторвался от моих губ и смотрел мне в глаза с немым вопросом — готова ли я, давая мне последний шанс передумать. Но как я могла, когда наше возбуждение съедало изнутри, когда он, самый родной и любимый, целовал меня так. Я притянула его за шею и снова впилась ему в губы, это был ответ. Он аккуратно приставил головку члена к половым губам и начал медленно вводить его в меня, целуя при этом мою шею, плечи и давая мне привыкнуть к новым ощущениям. Я знала, что должно быть больно первый раз, но Джун был настолько нежен со мной, что я почти ничего не почувствовала, только как исчезает преграда между нами. Он вошел полностью и остановился, давая легкой боли утихнуть совсем.
— Прости, — еле слышно прошептал он на ухо. В ответ я приподнялась на одной ноге и сделала первое движение.
Джун впился зубами мне в плечо, застонал и начал двигаться, держа руки на моих ягодицах. В тот момент я поняла, что больше ни с кем, кроме него, такого не повторю. Таких ощущений, такого желания, связанных между собой, ни с кем не будет. Мы чувствовали каждое малейшее изменение в ощущениях друг друга, благодаря нашей связи. Из-за неё я точно чувствовала, когда нужно ускориться, куда поцеловать его и с какой силой впиваться пальцами в спину, чтобы это доставляло ему удовольствие. Мы стонали в унисон, приближаясь к разрядке. Я чувствовала, что он вот-вот закончит, и меня это ощущение подгоняло. Я последний раз выдохнула и выгнулась, сокращаясь и кончая. Громко застонав, и он закончил в меня следом, останавливаясь. Мы стояли, прижавшись лбами друг к другу, и пытались отдышаться. По спине Джуна все ещё текла вода из душа. Он опустил мою ногу и начал ополаскивать мои бедра от крови и спермы. Смущения больше не было. Все казалось таким идеально правильным, будто мы давно уже изучили друг друга вдоль и поперёк.
Ополоснувшись в душе, мы, удовлетворенные и немного уставшие, вышли из ванны. Я вытирала волосы, пока Намджун, закрепив полотенце на талии, накрывал на стол. Я накинула халат на голое тело и пошла к нему. Сев напротив, я стала накладывать еду себе в тарелку. Он захватил палочками мой любимый ролл и поднёс к моим губам. Я улыбнулась, открыла рот и съела предложенное.
— Надеюсь, теперь ты не будешь говорить, что между нами был просто секс, и мы друзья, как и прежде? — спросил он с усмешкой, отправляя еду в рот.
— Ммммм, — ответила я, жуя. — Между нами что угодно, только не «просто дружба» и «просто секс», — на этих фразах я сделала кавычки пальцами и заманчиво улыбнулась.
Мы быстро поели, так как были сильно голодны и переместились на кровать, включив телевизор. Я удобно устроилась на груди Джуна, ощущая его, такой любимый, запах и тепло его рук вокруг меня. От усталости я уснула довольно скоро.
— Сладких снов, моя любимая девочка, — прошептал он, целуя меня. Только я этого уже не слышала.