Эксклюзивная версия

 Прошли долгие полгода моей стажировки. Я стала действительно профессиональным хореографом и вокалистом. А также за это время познакомилась со многими американскими звездами. Но мы не только знакомились в звукозаписывающей студии, я писала для них песни, занималась с ними вокалом и хореографией. Про такую талантливую маленькую девочку узнали и не имеющие отношения к агентству ребята. Меня приглашали на вечеринки селебрити. Я чувствовала себя расслабленно и уверенно — у меня был опыт участия в различных приемах и вечеринках с детства. В газетах я стала мелькать чаще, хоть и не хотела этого. Все норовили со мной сфотографироваться, как с обезьянкой в цирке.

 Закончилась стажировка и настало время возвращаться в родные края, к тем, кто меня любил и ждал.

 В аэропорту нас с Мэй встречал дядя и семья Ким. Без Намджуна. Я знала, что он уехал в Новую Зеландию практиковать свой английский. Но огорчилась, не увидев его в компании встречающих. Дядя любил меня называть «наша звезда» с тех пор, как я начала мелькать с разными селебрити в газетах. 

 — Охохо, наша звезда вернулась. Моя девочка, как ты повзрослела, и подросла чуток вроде, — сказал дядя, обнимая меня. — И вы, Мэй, тоже похорошели, — улыбнулся он. — Кажется, поездка в Америку вам обеим пошла на пользу.

 Мэй что-то неразборчиво сказала, смущаясь такому комплименту. К счастью, в аэропорту люди на меня не особо пялились. Видимо, не много народу в Корее смотрит американские новости. Я спросила первым делом, после приветствия родителей Джуна, когда он вернется. Его мама улыбнулась. Она всегда так тепло улыбалась мне. Она сказала, что еще пару месяцев он там пробудет. Я огорченно вздохнула, но вслух сказала, как рада, что он поехал. Это отличная возможность попрактиковать язык и посмотреть хоть немного мир.

Мне тут же пришло сообщение на телефон: «Что огорчило мою маленькую девочку? Я чувствую, что тебя что-то расстроило. Как долетела?». Я улыбнулась, читая, и напечатала в ответ: «Известие о том, что ты вернешься только через пару месяцев. Долетела хорошо. Дядя сделал комплимент Мэй. Она смутилась, как девочка))))) Скучаю и жду тебя».

 Мы поехали перекусить в ресторан после длительного пути. Во время обеда мне пришло ещё одно послание: «Мне так нравится, как ты радуешься моим сообщениям. Я чувствую, что хоть ненадолго могу сделать тебя счастливой. Тоже очень скучаю».

  Мдэ, надо поаккуратнее радоваться, а то еще подумает, что я влюбилась.

Позже дядя привез нас с Мэй в наш новый дом и все время, что Намджун был в отъезде, я превращала его в копию того дома, в котором мы целый год жили с Мэй в Лос-Анджелесе. Мне нравились те апартаменты, в особенности комната, где я столько времени провела. Мне хотелось воссоздать ее с точностью до мелочей. Я даже картину выкупила у хозяина и еще несколько элементов интерьера.

 Также меня взяли в университет на сокращенную программу обучения, после заверений дяди, что я все потяну и не буду отставать по учебе. В остальное время я работала в агентстве, писала песни, приумножала свое финансовое состояние, иногда давала интервью на радио или в журналах как известный автор песен и вынашивала планы о создании собственного проекта, центром которого был Ким Намджун.

Когда Джун вернулся домой, миссис Ким позвонила мне и спросила, приеду ли я к ним пожить на несколько дней. Я была счастлива, что она меня пригласила. Учитывая, что мне было уже полных пятнадцать лет и самостоятельна я была не по годам, Мэй отпустила меня одну. После того, как я взяла часть работы дяди на себя, он подозрительно часто стал захаживать к нам на ужин, ссылаясь на то, что часто видит меня, но не может проводить со мной столько времени, сколько ему бы хотелось. И Мэй слишком быстро сдалась, отпустив меня одну к семье Ким.

 Много времени на сборы мне не понадобилось, и уже вечером я была в Ильсане. Я попросила миссис Ким не говорить Джуну о том, что приеду. Это должен был быть сюрприз для него, но и он для меня сделал сюрприз. Его не оказалось дома, когда я приехала. Я быстро переоделась, надела черную кепку, чтоб не было видно моего лица и поехала на андеграундные выступления, где так часто пропадал Джун.

 Это был как будто другой мир. Много молодежи, разные музыкальные направления, все высказывают свои чувства и мировоззрения в своих сочинениях, пишут о своих проблемах и переживаниях. И вот мне повезло попасть вовремя именно на его выступление. Я узнала его по голосу. Он заметно вырос по сравнению с прошлым разом и стал стройнее. На голове была стрижка, а не длинные волосы, как раньше. И он был в очках, тех самых, таких же, как у меня из Лос-Анджелеса. Выглядел он круто, немного агрессивно и уверенно. Я любовалась им. Мальчик вырос и стал красивым парнем.

 Он посмотрел в мою сторону и я резко опустила голову, чтобы из-под козырька кепки не было видно лица. Мои волосы стали намного длиннее и темнее из-за палящего солнца Лос-Анджелеса. Я немного подросла и фигура изменилась с возрастом и благодаря тренировкам в тренажерном и танцевальном залах. Надеялась, что он меня не узнает.

 Его выступление закончилось. В зале раздался свист. Он спустился со сцены и присоединился к двум парням — видимо, это о них он столько рассказывал. Они дали ему «пять», и он плюхнулся на диван рядом с ними. Я незаметно подошла, все еще держа лицо в тени.

— Хэй, это ты Рэп Монстр? Ты очень круто выступаешь. Дашь мне автограф? — спросила я с вызовом, специально понизив голос.

  — Ахах, и где тебе расписаться? — сказал он, держа черный маркер наготове, который передали парни. — У тебя ведь нет ни блокнота, ни тетради. Никакого намека на лист бумаги, — усмехнулся он.

Я подняла низ белой футболки, оголяя живот. Парни рядом с ним открыли рты. Намджун тоже растерялся.

  — Здесь, — я указала пальцем на правый бок. — Ну, чего ты? Сложно расписаться? — подначивала я его.

  Он сглотнул и, положив левую руку мне на бок, подтянул меня к себе поближе, чтобы удобнее было писать. Его рука была такой теплой, знакомой, что у меня мурашки пошли по коже. Черт, дурацкая реакция на его прикосновения.

 — Ну, чего ты медлишь, видишь, я замерзла уже с поднятой футболкой стоять? — выкрутилась я. — О, и можешь еще мое имя написать над подписью и пару слов? — невинно хлопая глазками, спросила я. Джун в растерянности еще раз нервно сглотнул. Наверное не каждый день перед ним девчонки живот оголяют. Меня развеселила эта ситуация. Сердце учащенно билось от его руки на моей обнаженной коже.

 — Окей, — сказал он и начал писать фразу из нескольких слов и в конце поставил подпись. Мне нравилось, как он водил маркером по моему телу. Он закончил. — Осталось только сверху написать имя. Как тебя зовут?

— Оксэн, но можно сократить до «Окси», — не выдержала я, сняла кепку и расхохоталась, глядя в растерянное лицо Намджуну.

— Сумасшедшая девчонка, он же теперь не скоро смоется, — сказал он в сердцах, резко отдернул руку с моей талии, а второй опустил футболку на место. Затем встал с дивана и обнял меня, отрывая от пола. — Привет, малышка. Я скучал по тебе.

 — Ахах, я тоже сильно скучала. Видел бы ты свое лицо, — хохотала я. — И парни выражениями не сильно от тебя отличались.

 Он покружил меня, крепко обнимая и зарываясь лицом мне в волосы. Намджун не просто вырос, а был теперь на полторы головы выше меня. Офигеть. Когда он успел, мы же всего полгода не виделись?

 — А можно и я автограф оставлю, я тоже крутой рэпер? — сказал парень с яркой, словно солнышко, улыбкой. С первого момента всей этой шутки он очень громко и энергично выражал свои эмоции. Я улыбнулась ему.

— Но, но, но. Руки прочь. Она еще маленькая. Я и так достаточно попортил ее тело на сегодня, — вскинулся Намджун. — Парни, это та самая девчонка. Знакомьтесь, Ким Оксэн, мой лучший друг.

  Парни пожали мне руку и представились. «Эмоциональным солнышком» оказался Хосок, а угрюмый парень с «похерфэйсом» — Юнги. Намджун потянул меня за руку, усаживая на диван между собой и Хосоком.

 — Выпьешь чего-нибудь? Сок, энергетик, еще пиво здесь продают подросткам, — улыбнулся он.

— Воды, я, пожалуй, выпью просто воды.

  — А мне захвати бутылочку пива, — сказал Юнги.

 Намджун ушел за напитками, а я осталась с парнями. Хосок постоянно радостно улыбался и трещал без умолку, рассказывая обо всех и всем здесь, в этой обители талантов. Спрашивал меня, чем я занималась в Америке, как там вообще и сказал, что видел мои фото в интернете. Я покраснела немного от этой фразы. Меня спас Джун, принеся всем напитки и подсаживаясь ко мне с краю. Он по-свойски закинул руку на спинку дивана за моей спиной, отмечая свою территорию, и сказал мне на ухо, так как в зале началось следующее выступление и на сцену вышел Юнги:

  — Вот этот талантище на сцене — Шуга. Это его сценический псевдоним. Он так же, как и я, сам пишет свои тексты и музыку к ним. На фоне этого мы и подружились. Он только с виду кажется колючим, на самом деле он очень заботливый, только не умеет выражать свои чувства словами. А вот этому солнышку имя еще не придумали. Он хорош не только в рэпе, но и танцует весьма и весьма недурно. Короче, подаёт большие надежды. 

Когда Юнги закончил выступление, я единственная в зале аплодировала. Вышло неловко. Джун сказал, что здесь не принято хлопать, а Юнги, приближаясь, посмотрел на меня, как на умалишенную.

  — Я видела твое выступление, — сказала я Намджуну. — Я как раз в этот момент пришла, во время.

 — Мммм, серьезно? И как вы оцените мое выступление, мастер Ким? — улыбнулся он.

  — Скажем, я оцениваю твое выступление, твой талант, твои работы в общем на звание «айдола». Как тебе?

 — Звучит неплохо, я прям почувствовал себя знаменитостью, — ухмыльнулся он.

— Джун, я хочу, чтобы ты не просто чувствовал себя знаменитостью, а действительно был ей, — сказала я серьезно, поворачиваясь и глядя ему в глаза. Я ждала его реакции. Это было предложение, которое я так давно ему хотела сделать и для которого так долго готовилась морально и материально. Он молчал, пытаясь по моим глазам понять, шучу я или нет. Мое сердце билось где-то в горле.

 — Почему ты так волнуешься? У меня сердце сейчас из груди выскочит, — улыбнулся он, пытаясь разрядить обстановку.

  — Я просто боюсь услышать ответ. Какой бы он ни был. Это моя мечта. Я очень долго хотела, чтобы мир услышал твои песни, твои мысли, тебя.

— Не волнуйся так, — сказал он и протянул руку, чтобы затем дотронуться до моего лица и погладить большим пальцем по щеке. — Это действительно заманчивое предложение. Но не здесь его подробности нужно обсуждать. Мы поговорим об этом дома, хорошо? А пока отдыхай и наслаждайся обстановкой.

Хосок привлёк моё внимание и сказал:

  — Я слышал от Джуна, ты сенсей в танцах? Училась у лучших из лучших, может, батл? — Он улыбнулся и после этой улыбки я не могла отказать. Хосок радостно издал какой-то нечленораздельный вопль и вышел в центр танцпола, чтобы разогнать народ и освободить место. Я тяжело вздохнула и поплелась за ним. Чего мне больше всего не хотелось, так это блеснуть своими талантами в первый же вечер на незнакомой тусовке. Сначала мы танцевали попеременно, а затем заиграла знакомая песня и я вспомнила танец звёзд, которые пели эту песню и танцевали под неё в клипе. На удивление, Хосок тоже знал этот танец и мы начали отлично двигаться в тандеме. Толпа одобрительно загудела, особенно, когда мы с Хосоком одновременно с прыжка сели на шпагат и закончилась песня.

 — Охохо, это было круто, ребят, — Юнги дал «пять» Хосоку, а затем, немного помедлив, и мне. — Ты действительно хороша в этом. Танцы — это твоё.

 — Подожди, ты ещё не слышал, как она поёт, ты бы верещал от восторга, как девчонка, — сказал Намджун, обнимая меня одной рукой за плечи.

  Юнги достал невесть откуда микрофон и сказал громко на весь зал:

 — Господа и дамы, разумеется. Наша новенькая гостья, оказывается, не только танцует круче Хосока, но и поёт отлично, по заверениям Арэма. Попросим её спеть для нас?

 Толпа одобрительно загудела. Все скандировали «просим, просим», кто-то выкрикнул «давай, удиви нас». Фак, я в полной жопе. Надеялась, что после танца мне дадут спокойно посидеть и поболтать с ребятами. Юнги встал передо мной и протянул вперёд руку с микрофоном. Я сказала ему одними губами, чтоб никто не слышал — «засранец», он в ответ показал мне язык и вложил в мою руку микрофон.

— Намджун, выручай, — я посмотрела на него умоляющими глазами. — Я же спела с тобой в студии в Лос-Анджелесе.

  — Порвем этот зал, — сказал он. Взял меня за руку и повёл на сцену. — Ты ещё помнишь ту песню, что пела в день нашего рождения?

 Я кивнула. Что он задумал? Джун подошёл к диджею, передал ему флэшку, показал, что нужно включить и взял ещё один микрофон. В один, из-за разницы в росте, петь было не удобно. Он подошёл ко мне и повернул меня лицом к себе и боком к зрителям. Он переживал, что я буду сильно волноваться, но он был со мной рядом и это успокаивало.

Началась музыка, и я была немного шокирована. Джун написал мелодию на ту песню, что я пела ему четыре года назад. Он не забыл мотив. Я запела, глядя ему в глаза. Руки бессознательно начали двигаться в такт с песней. На припеве я выложилась по полной, сердце бешено стучало от восторга. И тут он начал мне подпевать. И читать свою партию. Он дописал слова к песне, офигеть. На русском слова. Да когда он успел и почему не говорил? Когда успел русский язык изучить? Мы стояли друг напротив друга и тяжело дышали по окончании песни. Секундная тишина сменилась овациями и свистом. Юнги подошёл ко мне, чтобы забрать микрофон.

— Это было круто и очень эмоционально. Вы вместе действительно профи. Какой это язык?

 — Русский. И спасибо, Юнги, — улыбнулась я.

 — Расскажешь, в чем смысл песни? Интересно стало.

  Тут подлетел Хосок и стал обнимать нас одновременно.

— Вау, вы серьёзно? Вы так круто вместе поёте. Спой ещё, Окс, одна. Спой, ну пожалуйста.

  И он начал подначивать присутствующих поддержать его. Ему вообще хоть кто-нибудь отказывает, когда он такой милый? Намджун отдал мне микрофон, который держал в руке. Я увидела синтезатор за спиной. Села за него, подключила флэшку с битом к песне и начала играть. Эта песня была нежнее, тише сначала. Весь зал замер, некоторые даже перестали разговаривать между собой. Джун стоял у меня за спиной, положив руки мне на плечи. Когда я закончила, он наклонился и сказал мне на ухо:

— Ты умничка, малышка. Это было очень красиво, — и чмокнул меня в макушку. — Пойдём, — он протянул мне руку.

 Мы спустились со сцены, и Хосок на все лады начал расхваливать мою манеру исполнения и спрашивать, о чем были песни. Юнги подошёл следом и сдержанно сказал:

— Ты действительно хороша в этом, Окс. Намджун и вполовину не был близок к правде, когда рассказывал о тебе и твоих талантах. Она — драгоценный камень, парень, береги её, — сказал он Джуну. — Или это за тебя буду делать я, — хохотнул Шуга.

Я покраснела. А Джун смотрел на Юнги таким взглядом, что стало не по себе

Мы посидели ещё немного и пошли домой. Ребята предложили прогуляться пешком и ещё поболтать по дороге.

  — Когда ты успел написать продолжение и музыку? — спросила я Намджуна. — Почему мне ничего не говорил?

— Музыку я написал в тот же день, когда услышал твою часть. Но постоянно её менял в течении этих лет. Мне все не нравилось. Как и слова. Сначала я написал на английском, менял все время что-то. А потом, когда поднабрался от тебя русских слов на удовлетворительном уровне, перевёл текст и все.

 — Почему ты столько времени посвятил этой песне? — удивилась я. У меня в голове не укладывалось, почему именно она, ведь у нас совместно есть работы лучше.

 — Она была твоей первой для меня, — просто ответил он.

  — Окс, — ко мне пристал Хосок. Они бегали с Юнги друг за другом, пока мы разговаривали. — Скажи что-нибудь на русском.

Я сказала слово «здравствуйте» — оно безобидное и уважительное. Хосок пытался произнести его правильно, а мы смеялись над его произношением. Шуга присоединился к нему, и мы по очереди повторяли это слово — мы с Джуном правильно, парни — коверкая. Джун ржал над ними, как конь, и ребята, недолго думая, затащили его в ближайший фонтан. Парни веселились и поднимали миллионы брызг в воздух. Мне нравилось их веселье и я снимала их. Пока Намджун не подошёл ко мне и не выхватил мой телефон из рук, снимая, как парни тащат меня в фонтан.

Дальше мы шли домой мокрые, как мыши. Повезло мне, что под футболку я надела спортивный топ, а не лиф. Чувствовала бы себя более неловко. Намджун накинул мне на плечи свою джинсовку. Она была такая же мокрая, как и вся одежда, но хотя бы скрыла ставшую прозрачной от воды футболку.

 Вернулись мы поздно. На столе нас ждала записка о том, что ужин в холодильнике, и что мы обязательно должны покушать перед сном. Мы были настолько голодны, что сели кушать в мокрой одежде. Я стянула с себя джинсовку Джуна и мокрую майку, оставаясь в топе и штанах, и закинула все в стирку. Мы быстро поели, убрали за собой посуду и разошлись спать по комнатам, напоследок пожелав друг другу сладких снов.

Я стояла после душа перед зеркалом и рассматривала надпись у себя на боку. Вода ни капли не стёрла её. Джун был прав, ходить мне с ней теперь, как с временной татуировкой. Но выглядела она прекрасно и чрезвычайно нравилась мне. Он написал свое изречение, а не чью-то цитату — «если ты не идеальна, то ты — эксклюзивная версия». Я до сих пор считала себя не такой, как все, как минимум потому, что была наполовину русской.