Порочная принцесса [18+]

Анна

Хлопок двери и затем щелчок замка, который ударяет в мое сознание, оповещая, что я хожу по лезвию ножа, такого острого, что мои ступни могут покрыться кровью.

Боль от раны, которую зашили почти прошла, но то что я чувствую, когда ублюдок Ринальди хватает меня своими грязными ручонками, эта боль иного масштаба.
Боль, которую не смыть и не выжечь из души. Боль, которая делает тебя сильней. Когда тебе отвратно даже дышать одним воздухом, что он втягивает в свой испорченный организм. Если бы мой клинок был бы у меня в этот раз я бы не медлила. Я бы вонзила холодное оружие в его сердца не медля, я бы смогла.
Его теплая кровь испачкала бы мои руки, но я бы наслаждалась этим, как алая жидкость покидает его тело. Как эта грязная и похотливая животная ухмылка исчезает с его губ.

Он ужасен, он развратен, он испорчен.

У нас с ним нет ничего общего, и не будет никогда. Я не боюсь боли, что он пообещал мне, но само ожидание неизвестности убивает меня, я уже тут возможно неделю или больше, черт я не знаю, та пугливая мышь даже не разговаривает со мной, принося мне еду и также бесшумно покидает комнату.

Мне нужен план. Начинаю измерять комнату и мое внимание ухватывается вновь за те шмотки, что он распорядился доставить мне. Все исключительно из дорогих бутиков, что я обычно одевала, что ж отсюда можно разглядеть его вкус, хотя какой у него может быть вкус, он приказал бутику доставить всю последнюю коллекцию. А сам он...безвкусный и бесцветный, даже шаблонный, да. Его фантазия не выходит за рамки черного классического костюма и белоснежной рубашки. Он весь черный и мрачный в нем нет цветов, нет красок, уверена он такой же собеседник. Хотя, о чем мы можем с ним говорить, кроме как делиться своими будущими планами как уничтожить друг друга, самым жестким и извращенным способом.

Я понимаю что до сих пор стою по средине комнаты только в крошечных трусиках и мое тело и сухая кожа просто умоляют меня, чтобы я приняла душ и смыла с себя всю эту грязь.
Я так и сделала, это было глупо отказываться от душа и одежды, но когда мне все это привезли, как будто я одна из его шлюх и это мне маленький подарок, скажем за хорошую работу, меня словно облили горящей лавой. Все мое нутро кипело от презрения к этому ублюдку, что я начала рвать их.

***

Утром, когда я уже проснулась поднос с моим завтраком уже был на кровати, как же я крепко спала что даже не услышала, когда эта мышь вошла в комнату?

Посмотрев те вещи, которые были в целости я подыскала какую-то зеленую блузку, которую мне не удалось разорвать и надела ее на себя. Нежный шелк скользнул по моей коже, посылая приятное ощущение. Также нашла широкие брюки и туфли. Закрыв застежку на обуви, я услышала звук открывающей двери. Быстро выпрямившись и посмотрев на входящего, я была крайне удивлена, когда увидела не чертового сатану, а другого человека.

Он был на удивление не таким, как Мауро. Видно было что он моложе, его волосы каштанового цвета были покороче, а сам он был чуть худощав, чем Мауро, но с внушительным телосложением. Его вид удивил меня, ровные белоснежные зубы и голливудская улыбка, ну конечно, кто бы он ни был, он не пропускал ни одной юбки. И был схож с этим с Дэни...

Щемящее чувство появилось в груди, от одной лишь мысли о нем и о моей семье. Боже, какого им сейчас, они даже не знают жива ли я или нет. Если папа все еще не нашел меня, он просто не имеет и представления в чьих руках я нахожусь.

Я, сузив глаза посмотрела на него с ног до головы, как он в свою очередь смотрел на меня с неким обожанием, не упуская и частички меня. Ну в принципе, как смотрели на меня абсолютно все, кроме ублюдка Ринальди, который хотел закопать меня под землей.

— Анна Ферреро — произнес он мое имя на удивление лаская языком и в этом не было ничего опасного.
— Я уже тут такая знаменитость? — засунула я руки в задние карманы и выпятила грудь вперед.
Уничтожая расстояние между нами, его взгляд упал на мою грудь, где под шелковой блузкой не было ничего, потому что я не нашла чертовый лифчик в пакетах, что мне доставили.
Его глаза потемнели и он провел языком по своим губам, похотливый кобель, мне аж стало тошно. Когда же между нами оставалось расстояние меньше вытянутый руки, он остановился. На нем была белоснежная рубашка с закатанными рукавами, под которой виднелись черные чернилы, а поверх рубашки была кобура с пистолетом и черные классические брюки. Но это не произвело на меня впечатление, в отличии о него. В его потемневших глазах читалось что он думает сейчас не о самых благородных мыслях на счет меня.

И это натолкнула меня на мысль.
— Невозможно не обратить внимание на вас — протянул он мне руку — Пауло Каннес — я вложила свою руку в его и его мягкие губы коснулись, тыльной стороны моей ладони

Каннес? Значит он не связан кровными узами с Ринальди, это уже хорошо.

— Приятно что вы не один из извергов, что поспособствовали моему прибытию сюда.

Широкая улыбка чеширского кота украсила его губы и чуть не заставила меня блевануть.
— Я консильери, правая рука и помощник того изверга.

Твою мать. Я даже не знала радоваться этому или нет.
— Это радует, потому что от вас веет совсем иная аура. Аура настоящего мужчины, не показывающего свою физическую силу на женщине и не причиняющего ей боль — приблизила я свое лицо чуть к нему. У меня будет лишь один шанс, и я должна воспользоваться этим, тем более я заметила, что тех громил не было около двери.

— Ну это смотря на предпочтения женщин, знаете Анна — обласкал он вновь мое имя — Женщины бывают разные, их предпочтения изменчивы. Есть даже те — его голос понизился, но даже в таком состоянии он не был сексуален для моего слуха — Кто предпочитает боль и наслаждение, когда они идут рука об руку.
— А к какому типу женщин отношусь я? — моя грудь уже касалась его, его дыхание стало сбивчивым и хриплым
— Вы? — наклонился он ко мне
— Я — выдохнула я в его губы, которые были почти на против моих.
— Мне возможно понадобится не один день чтобы изучить ваши предпочтения, а также вас саму — хотел он коснуться моих губ, как я рывком схватила пистолет и сразу щелкнула курком, целясь на него
— Этого мы никогда больше не узнаем, не так ли синьор Каннес? — начала я пятиться назад и в его взгляде отчетливо можно было прочитать шок. Он раскрыл свои губы и сразу же сжал их в тонкую линию.
После того как я увеличила расстояние между нами я была уверена что у меня все получится и я поимею Ринальди, он бы не захотел потерять своего консильери, а убить этого придурка мне ничего не стоило. Спасибо годам тайных тренировок с Дэни по стрельбе и обращения с ножами.

Но я не заметила, как он расправил свои плечи, и улыбка чуть коснулась его губ, как в мой затылок уперлась что-то твердое.

— У нас будет достаточно времени чтобы узнать это, маленькая порочная принцесса — грубый баритон раздался в моих ушах и мои мысли на секунду смешались, как сукин сын консильери воспользовавшись этим выхватил у меня пистолет и нацелил его на меня.

Отлично, теперь на меня было наставлено два пистолета. И человек, который целился мне в грудь ни капли не интересовал меня и тем более не пугал, чем тот, кто стоял сзади, дышал буквально в затылок своим обжигающим дыханием, от чего мое тело напряглось и волосы на затылке стали дыбом.

Я нервно сглотнула, во рту моментально стало сухо, моя грудь поднималась и опускалась. Ритм моего сердца не как не был схож с ритмом нормального человека, потому что я словно сидела на бомбе замедленного действия и то что я не видела счетчик, сильно нервировало меня, вселяя чувство неуверенности, что я ненавидела.

— Маленькая зараза, Мауро, она...она застала меня врасплох, я...

Я фыркнула? Врасплох? Да его слюнками, которые он спускал на меня, можно было подавиться.

Не знаю, что показал или сказал ему Мауро в немом жесте, но он покинул спальню. И мы остались вновь одни, я ненавидела, когда оставалась с ним один на один, потому что я не могла считать его мысли.

Я все еще стояла спиной к нему, а он все еще дырявил дулом мой затылок.

— Повернись — скомандовал он.

Выкуси.
Я не собиралась слушать его команды.
Но что-то начинает душить меня и через мгновение, я понимаю что это его рука, обволакивает мою шею, вновь, словно ядовитая змея и он рывком притягивает меня к себе. Моя спина глухо ударяется о его грудь.
Он с первой секунды нашего знакомства вел себя как свинья, но теперь мое сердце бьется где-то в горле, под его пальцами.
— Ты должна научиться одному важному правилу — рычит он шепотом и от этого становится жутко.

Я просто должна взять себя в руки, я не боюсь его, не боюсь этого сукина сына. До сих пор моя воля и стойкость побеждали и я не собиралась сдаваться.

— Когда я говорю, ты подчиняешься,
Когда я требую, ты подчиняешься,
Когда я приказываю, ты блядь подчиняешься — резко разворовывает он меня к себе лицом и теперь холодное дуло касается моего подбородка, моя голова откинута назад, так как он тянет за мои волосы, заставляя смотреть в его дьявольские глаза, которые впиваются в мои.

Сколько же в них ненависти, агонии, презрения, так же как и в моих.
— Теперь ответь мне, тебе ясно? — его глаза блуждают по моему лицу изучая каждый дюйм, каждую деталь, словно он хочет выгравировать свой взгляд глубоко в под мою кожу. — И, если я прикажу, ты даже встанешь передо мной на колени — резко дергает он мои волосы и острая боль появляется в области затылка, в корнях волос.

Расширив глаза смотрю на этого сумасшедшего ублюдка и думаю не ослышалась ли я.

— Тебе все понятно?!
— Никогда. Я не подичись тебе, ты ублюдок, который думает, что своей физической силой сможет сломить меня, сломить дух Ферреро, который живет во мне и с которым я родилась и с которым умру, но этого не случится.

Его забавляют мои слова, потому что он расплывается в улыбке психопата, от косогора меня передергивает. Я не знаю какие сатанические мысли проносится в его голове.

— Босс, священник прибыл — слышится голос одного из его собак, и возвращает меня к вчерашней проблеме. Священник. Неужели он действительно будет проводит обряд экзорцизма? Тогда пусть начнет с себя

— Шевелись — больно хватает он меня за локоть и тащит по коридору, где стены мрачные и на них весят портреты мужчин.

Мы заходим в просторную гостиную, и я вижу пожилого мужчину с Библией в руках. Он мягко говоря полон ужаса, как минимум потому что рядом с ним стоят двое громил, удерживающие его на стуле.

Мауро сильно держит мое запястье и тащит меня, я чуть ли не падаю, еле-еле успевая за ним.
— Святой отец, надеюсь вас доставили сюда со всем комфортом
— Ээ...д-да...к-кон-нечно
— Отлично, приступайте — он вновь по животному разворачивает меня к себе и мы стоим лицом к лицу. В его глазах триумф, но непонятно чего. Священник начинает читать какую-то молитву и вся краска отливает от моего лица, Боже...нет...этого не может быть...мы не можем пожениться...я ведь...вдова.

Вспоминаю как он ворвался в наш номер и застрелил Арладно.
— Что ты творишь?! — бью я сильно по его груди, но даже от такого секундного контакта с мои кулаком, я замечаю какая она каменная. —Пошел к черту — хочу я глупым образом убежать, но меня хватают сзади.
— Руки — свирепый взгляд Мауро встречается с одним из его людей. Они отпускают меня и в место их меня хватает этот ублюдок. Я сейчас рассмеюсь ему в лицо.
Священник же заканчивает свою молитву и обращается ко мне
— Согласна ли ты Анна Ферреро-Сальваторе взять в мужья Мауро Ринальди и быть ему веной в радости и в горе, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит вас?

Я стою с расширенными глазами и продолжаю смотреть на священника
Нет. Нет. Нет. Никогда, я лучше умру.
— Никогда! Я лучше получу пулю
Священник же бросает взгляд на Мауро
— Я...я не смогу обвенчать вас, если она не согласна, это...
Этот ублюдок наводит дуло пистолета на священника и тот бледнеет.
— Венчай, живо — цедит он.
— Согласен ли ты Мауро Ринальди взять в жены Анну Ферреро-Сальваторе и быть ей верным в радости и в горе, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит вас?
— Не смей ублюдок, этого никогда не будет! Ты пыль, которую я буду топтать — с яростью говорю я и мои волосы прилипают к лицу
Его ухмылка исчезает и он больно хватает мою челюсть и наклоняется ко мне
— Я уже в предвкушении нашей брачной ночи порочная принцесса. — говорит он мне на ухо так чтобы слышала только я.
— Кхм...в верности не обещаю — уголок его губ поднимается — Но я согласен. Я беру ее в жены — выделяет он каждое слова, и я качаю головой. Я не стану его перед Господом, никогда.
— Объявляю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту — говорит священник, бросая на меня жалостливый взгляд.
— А чуть не забыл — достает Мауро из кармана бархатную коробку и открыв вытаскивает из нее кольцо
— Нет! Я никогда не надену его — сжимаю я руки в кулаки, но он с силой разжимает их и с силой надевает на мой безымянный палец это ненавистное кольцо. Затем надев на свой тоже ухмыляется мне

— Вот и все. А на счет поцелуя, обойдешься. Подписывай — требует он кивая на лист бума, который узаконит наш брак.
— Никогда — пытаюсь я стянуть с пальца это ненавистное кольцо, но оно не снимается.
— Подписывай — рычит он
— Только через мой труп
— Не твой — он наставляет пистолет на трясущегося священника.
— Ты не посмеешь.
Он ведь этого не сделает, ведь так, он не пристрелит священника, потому что это было бы за гранью человечности, это даже для него....

Выстрел...

Мой рот раскрывается, а глаза расширяются, я смотрю на святого отца, который придерживает свое окровавленное плечо, где на белой ткани его одеяния с каждой секундой расползается алое пятно, становясь все больше и больше. Его глаза прикрыты от боли и он сжимает правой рукой свою рану и падает на дорогой ковер.
— Ты...ты...чудовище — лишь удается сказать мне. — Ты вообще в курсе что ты...
— Подписывай — обрывает он меня — Не то я его прикончу и следующая пуля будет между его глаз.

Я вновь смотрю на стонущего священника и дрожащими руками подписываю документ, он делает то же самое что и я. Затем засовывает клочек бумаги себе в грудной карман пиджака.

— Приведи врача, я сделала что ты хотел ублюдок — мой голос дрожал, я действительно не хотела, чтобы этот бедный священник умер.

— Что ж-его взгляд прошелся по мне, от головы до ног и обратно. —Кажется я задолжал своей жене поцелуй — говорит он как ни в чем не бывало и игнорирует мои слова.

Мое тело охватывает холод, и оно просто леденеет от его слов, мне даже противна мысль о том, что он прикоснется к моей руке, не говоря уже о поцелуе. Но мне вновь удается надеть маску безразличия и спрятать дрожь в своем теле.
— Ты не дотронешься до меня скотина — пячусь я назад, он в свою очередь идет на меня, словно хищник, дьявол, который лишь ждет своего часа чтобы затащить меня в самый ад и издеваться надо мной.

Моя спина сталкивается со стеной, и я понимаю, что мне уже некуда бежать. Я в ловушке. Мауро почти прижимается ко мне, его грудь касается моей, и мы сталкивается в молчаливом и безумном бою, где говорит лишь наша безудержная ярость друг к другу. Я выдерживаю его взгляд от которого уверена другие бы сбежали без оглядки, потому что из черного омута его глаз виднеются окровавленные руки, которые тянутся к тебе, чтобы забрать с собой.
— Теперь ты принадлежишь мне порочная принцесса, со всеми своими грехами, которые прячешь от всего мира, но не от меня. И которые я выдерну наружу и покажу всем.
— Я никогда не буду принадлежать тебе. Ты можешь взять с силой мое тело, но мой разум и моя душа никогда не поклонятся тебе. Я... — слова застревают у меня в горле как ком и я ненавижу его за то что он по моему лицу может определить что я хотела сказать, какие слова застряли во мне.
— Ну...скажи это... — сжимает он мою челюсть — Скажи, докончи что хотела сказать — шепчет он это как ядовитая змея мне на ухо. Его рот так близко что я чувствую его дыхание. — Что ж тогда скажу я. Отныне и до скончания своих дней ты Ринальди. Анна Ринальди, жена Мауро Ринальди, твоего самого заклятого врага.

— Мауро — доносится до нас, и мы одновременно смотрим туда откуда был слышан голос. В арочном проеме показывается девушка с огненное рыжими волосами и такими же почти черными глазами как у ублюдка, который прижимает меня. Она хрупкая, даже очень, но прищуренные глаза, хмурые брови и живая змея обвившая ее руку, говорят о том, что ее характер далек из хрупких. Ее тонкие руки были покрыты татуировками, это было странно видеть в нашем мире девушку, которая намеренно калечила свою кожу.
— Эсме... — говорит весело Мауро и отстраняется от меня, как только он делает два шага к ней, гадюка поспешно ползет к нему и обвив его мускулистую ногу, поднимется к его руке. Поразительно, но это существо как будто признает его как хозяина. Надеюсь она укусит этого ублюдка когда-то
— Ирис — произносит он как на удивление нежно, даже с любовью — Хорошо что вы здесь, хочу познакомить вас со своей женой, Анной Ринальди
— Что?! — вскрикивает рыжая, но отчетливо слышан и другой голос, женский, более хриплый. И из темного коридора выходит женщина, лет пятидесяти пяти, может больше. У нее темные густые волосы, аккуратными волнами ниспадают на плечи и нежно-голубые глаза, не смотря на резкие черты лица, но в ней самой нет нежности.

Возможно это эго мама, а та рыжая сестра?

— Я не Ринальди, никогда ею не буду это лишь ничтожный клочок бумаги и он ничего не значит для меня.
— Моя новоиспеченная жёнушка, не блещет манерами, но мы это исправим — оборачивается он в мою сторону и улыбка пропадает с его лица — Пошли — вновь хватает он меня и тащит за собой в сторону коридора. Я только сейчас замечаю, что того несчастного священника уже нет, как и его амбалов. Я еле плетусь за ним и мы заходим вновь в ту самую спальню в которой я была.
— Не заставляй меня принимать крайние меры, наглая девчонка

Девчонка?!

— Я тебе не девчонка, тварь — рычу я на него вся в гневе, моя грудь буквально вздымается от ярости.
— Ты маленькая — шаг — Наглая — еще шаг и я вновь пячусь назад — Девчонка, которая приведет себя в порядок, наденет что-то более вечернее и мы поедим на званый ужин.
— Никуда я с тобой не поеду
Он вновь хватает меня за горло и прижимает к стене, его хватка начинает усиливаться на моей шее, чувствую что мне уже не хватает воздуха.
Мои руки шарят по его груди и бокам в поисках какого-то оружия, но его нет. Я чувствую как его грудные мышца напрягаются и он сдвигает брови, ослабевая хватку
— Что ты делаешь? — опять эта грязная ухмылка — Оружие ищешь? — он поднимает голову и гортанно смеется — Я тебе не какой-то такм придурок вроде Пауло, которого ты своей красотой смогла очаровать что он потерял свое дерьмо. Ты такая же, как и одна из моих шлюх. В тебе нет ничего особенного, порочная принцесса, те же сиськи, та же дырка между ног....

Я влипаю ему звонкую пощечину, но его голова даже не дергается. Он сжимает свою челюсть и тот же убийственный взгляд, но я его уже не боюсь.
— Ах ты... — он швыряет меня в сторону кровати и я падаю на мягкие простыни — Думаю я не подожду до брачной ночи, чтобы вытряхать тебя — нависая надо мной, он рвет мою блузку, и слышится звук разрывающейся ткани, пуговицы отлетают в разные стороны от нас. Но я не двигаюсь. Я не буду кричать и умолять его чтобы он остановился, потому что ему нужно это, мои слезы, мои жалостливые крики о помощи, мои мольбы, который он не получит. Никогда. Он не получит ни одну часть меня, ни тем более мои страхи.
Его ладонь опускается к ложбине моих грудей и двигается вниз. Я чувствую каждую мозоль на его ладони что скользит по моей коже. Мое предательское тело покрывается мурашками, но я не понимаю точно от чего. Мне определенно противны прикосновения этого мудака.

Он со скучающим взглядом смотрит на меня, как будто, это я накинулась на него.
— Ты не боишься — это не вопрос
— Если бы ты хотел меня изнасиловать, ты бы сделал это уже давно. Нет я не боюсь тебя, и знай не далек тот день, когда я голыми руками разорву твою грудь и выну окровавленное сердце, которое будет все еще пульсировать у меня в ладони, а потом... — мой голос надламывается, глаза жгут от непролитых слез, я даже не знаю почему хочу плакать, из-за чего? Но этого не будет, я не предоставлю ему испытать это удовольствие
— Что потом? — говорит он — Что ты сделаешь вынув голыми руками мое сердце? — его рука скользит к пуговицам моих брюк и замирает
— Я сожгу его...

— Поспешу тебя огорчить девочка, у меня нет гребаного сердца — говорит он эти слова и поспешно встает с меня, покидая комнату.