Страх
Перед глазами темно. Голова раскалывается, в горле пересохло. Прикрыв глаза и пробравшись к мыслям через тянущую боль, Диппер стал восстанавливать хронологию событий.
Появилось ощущение холодного — скорее всего каменного — пола. Странное стягивающее чувство на запястьях и лодыжках, наверное, это веревки, но для них они были слишком склизкие и колючие (!)
Мозг стал анализировать. Паника начала подбираться мягкими шагами, усилившейся головная боль стучала кровью по вискам. Шатен задёргался, стараясь выпутаться или хотя бы проверить насколько верёвки живые. По опыту Пайнс уже мог быть уверен — если что-то ощущается никак обычно, то это не хорошо. А просмотренные недавно ужастики с осьминогами и щупальцами — которые, впрочем, не пугали парня — почему-то сейчас стали слишком правдоподобными.
К счастью верёвки никак не среагировали, поэтому Диппер призвав всю свою храбрость и вменяемость, стал двигать руками, чтобы выскользнуть из пут. Но шипы на веревках только сильнее впивались в кожу. Оставив эту затею, парень стал думать и немножко (как казалось для такой ситуации) паниковать. После первого толчка от дядюшки ума, Диппер успокоился, сделал дыхательную гимнастику, во время которой уловив запах сырости и каких-то болотных водорослей — покривился. Поёрзав и чуть размяв — на сколько это было возможно — тело, парень принялся аккуратно ощупывать территорию впереди ступнями, а сзади ладонями. Пока что ничего полезного.
Через примерно десять шагов влево стена, сзади были только камни — видимо отделка стены — и что-то напоминающее бочку, если верить относительно привыкшему зрению, она была абсолютно гладкая и закупоренная.
Шагов или звуков капающей воды, как это бывает в «экшен» фильмах не было. Стояла тишина под ручку с учащенным сердцебиением и хриплым дыханием.
На сколько Диппер помнил его придавило камнями к стене. Но у парня возникли сомнения: во-первых, как он может двигать руками и ногами, если от давления тех булыжников его рёбра должны быть переломаны. Во-вторых, его приложило головой, но признаков сотрясениях он пока не обнаружил.
Головную боль шатен списал на неудобную позу и спертый воздух — так что не считается за симптомы.
Поразмыслив над своим состоянием парень понял, что искать ответ бесполезно. Ведь через время он стал уверен в том, что здесь замешана «демоническая магия». По всем признакам он пленник, который нужен живым гарантом, а не мёртвым грузом. Вполне логично, что его излечили.
Сидеть на одном месте Пайнс не привык. Нужно найти выход, но не наружу. Ни в коем случае не наружу! Там скорее всего Ад, — в прямом смысле этого слова — там будет меньше шансов сбежать, выжить или подать сигнал. Значит надо думать, что делать.
За стеной раздался кашель. Мейсон вздрогнул, не осознано покачнулся дальше от стены. Кашель был тяжёлым и хриплым, как у людей в возрасте. Но разве там человек? Сердце забилось быстрее, а за стеной стал слышиться жуткий писклявый смех и душераздирающий крик.
Как можно скорее надо что-то делать!
***
Спустя время Диппер выпутал руки из верёвок. Запястья ныли от мелких ран оставленных шипами. Повезло, что не попало по венам, кровотечение было бы слишком сильным. Потеря крови точно не входила в — размытые — планы Пайнса. По позвоночнику скатывался холодный пот, который противно прилеплял одежду к коже. Волосы прилипали ко лбу, а концы прядей завились от влаги. Одежда была на удивление только грязной и мятой, ничего не было порвано.
За стеной раздался последний испуганный писк. Тишина. Она давила на уши, заставляла думать о самом худшем. Когда-то Пайнс отдал бы все за хотя бы час без шума, чтобы позаниматься или почитать, но не сейчас. Мейбл, видимо, была права, говорила, что мертвая тишина ужасна. Когда нет будничных звуков, вроде: машин (которые частно раздражали парня в городе), птиц, шуршания листвы и страниц книги — становится некомфортно и страшно.
Покрутив запястья и выпутав ноги, Диппер решил попробовать подняться и размять мышцы. Оперевшись о влажную стену, парень согнул колени, вместе с движением пришли жуткие покалывания по всему телу. Кровь стала бегать от самых кончиков пальцев ног до бёдер и обратно. Колени задрожали, руки соскальзывали со стены. Перед глазами темнело, хотя это было понятно только по характерному звону в ушах, ведь в помещении было выколи глаз. Голова кружилась, а сердце стучало слишком быстро и резко. У Диппера перехватило дыхание когда он, прищурившись, увидел щелку света, где-то там, на другом конце камеры, чуть выше пола. Даже она была слишком яркая для него сейчас и размывалась перед глазами.
Собравшись духом, Диппер оторвался от стены и сделал шаг. Ноги подкосились, и он рухнул на пол. Колени задрожали, перед глазами плясали круги. Было больно и холодно, кажется, он разодрал колени и потрепал джинсы.
Мей много раз говорила, что если не знаешь куда идёшь, то нужно всегда быть готовым ко всему. Когда он уходил в лес или уезжал загород в аномальные зоны, (что стало мелким фетишем после Гравити Фолз) девушка ни раз одевала ему наколенники, совала в рюкзак аптечку и — не пойми откуда взятую — строительную каску белого цвета с мило нарисованной синей сосной. Вспоминая причитания сёстры: «Дип-топ, ну, что же это такое! Я же тебе говорила: «не ходи на болото без верёвки»! А если бы я не установила приложение на твой телефон, не вызвала спасателей?!». Это был первый раз когда Мейбл серьезно обиделась на него за страсть к приключениям и аномалиям. Тогда откупаться пришлось горой сладкого и новыми духами с ненавязчивым цветочным ароматом. Мейбл простила, но стала сама собирать ему рюкзак в «поход». Конечно, пришлось купить рюкзак побольше, но Пайнс был только рад смотреть на солнечную и довольную сестру, когда та собирала его рюкзак по списку из приторно розового блокнота.
Сейчас эти воспоминания были совершено некстати, но кто же спросит Диппера перед тем как их показать. Внутреннее «я»? Нет, точно нет. Пока что шуточки про шизофрению ещё остаются шутками. А все остальное как-то само отпадает.
Пока Пайнс улыбался своим воспоминаниям, за дверью кто-то стал напевать незамысловатый мотивчик. Известный только одному исполнителю.
***
– Господин! Господин! — в кабинет ворвался юноша лет двадцати. Растрёпанные волосы и перекошенный, не застёгнутый сюртук выдавали его волнение и спешку с головой. В руках у него был бледно-коричневый конверт, если пригляделся то можно заметить аккуратный разрез ножа, которым по правилам этикета вскрыли послание. Этот паренек на памяти всех его знающих всегда был собран в делах и совершено расхлябанным стоит только намекнуть на отдых. Часто раздувал из мухи слона и нервничал, если хоть что-то шло не по его плану. Но в целом он был не плохим секретарем и дворецким.
— Чего тебе, Эльвин? — снисходительно и как-то лениво отозвался мужчина. «Господин» сидел за столом и то и дело откидывал бледно-голубую прядь выбивающуюся из завязанных — красной лётной — волос . Мужчина был чуть ссутулен над столом и в задумчивости подпирал рукой голову, смотря какие-то бумаги. Немного прозрачные, но вполне читаемые пергаменты лежали небольшими стопками на дубовом столе. Плотоядные с виду книги загораживали обзор на золотистое перо стоявшее в черепе какого-то грызуна. Скулёж из ящичка на полке был слишком обыденным для Эльвина, чтобы обращать на него внимание. Но почему-то сейчас юноша был готов завязать любой разговор кроме того с каким ворвался в кабинет. Но его Господин не любил когда юноша растягивал доклад, а порой жестоко наказывал за такую самовольность.
— Господин, — Эльвин запнулся и поджав губы, шагнул в кабинет, закрывая дверь за собой. — Мистер Лонгвили* прислал письмо с желанием осмотреть товар.
Господин поднял голову и кивнул юноше. Засеменив ближе к столу Эльвин положил конверт на край стола и сложив руки за спину, продолжил уже уверенным тоном
— Цитирую: «Аксолотль, как же я рад, что ты нашёл такой экземпляр. Но хотелось бы осмотреть товар перед покупкой. И обсудить все нюансы», — Эльвин сделал паузу и продолжил — «Думаю, мы быстро сойдёмся в цене». Последнее предложение, Господин, было написано нарочно мелким шрифтом и чуть ниже всего текста.
Аксолотль — «Господин», хах — посверлил взглядом конверт и нервно мазнул языком по бледным губам. Переложил руки, сцепив в замок на столе и выпрямив в напряжении спину, перевёл взгляд на своего секретаря.
— Эльвин, отправь кого-нибудь к соседу дорогого Мистера Пайнс, — слащаво протянул Аксолотль. Прищурив глаза и осклабившись*, скорее для себя добавил, смотря куда-то сквозь пространство — стоит подготовить мальчишку к моему приходу.
Эльвин только кивнул и выждав пару секунд, развернулся к выходу и твёрдой походкой ушёл из кабинета.
Только за дверью его немного погрызла совесть. Быть мышью в логове змей бывает сложно. И страшно.
***
Тяжёлая дверь открывается со скрипом, ударяется о стену камеры. На пороге стоит мужчина, слишком высокий для здешних потолков и яркий для темноты. Диппер прищурил глаза из-за света коридора. Перед глазами на время потемнело, после появились очертания стен и пола, той самой бочки и цепей на стене справа. Пайнс тихо сглотнул вязкую слюну и собравшись с силами, кряхтя, встал с пола. Лицо мужчины было знакомым. Голубые волосы, чёрные бездонные глаза. «Аксолотль» зажглось в памяти парня имя мужчины.
Страх стал налипать на сознание. Адреналин поднялся в крови. Все тело напряглось, готовилось бежать.
Аксолотль подошёл ближе и развернув какие-то бумаги, начал зачитывать мягким насмешливым тоном
— Мейсон Диппер Пайнс*. Человек, — замолчав и заглянув в глаза парню, мужчина повел языком по своему небу и прищурил глаза. — С необъяснимыми способностями подпитки, — вернув свой взгляд к документу, продолжая зачитывать — есть сестра близнец. Мейбл Пайнс. Человек. (способности не найдены). Аномальные родственники — прадяди по материнской линии.
Диппер стоял молча. Иногда хрипя и рвано вдыхая резко разгорячившийся воздух. В ушах до сих пор гул, слабость и онемение руки. Все-таки не все вылечили, по ощущениям вывих правого плеча. Зашипев не хуже змеи, Диппер схватился левой за предплечье правой. Сделал резкий шаг вперёд, хотел как-то выбежать. Подальше. Просто на инстинктах. Но правая нага подкосилась. Словно онемела и парень с трудом остался стоять, согнувшись по полам от боли. Акселотль изогнул бровь и оглядев парня с ног до головы, расхохотался.
— Оу. Как же я мог забыть, — сочувственно, лживо растянул Аксолотль. Мужчина неопределенно махнул рукой и плече Диппера резко вправилось. По темнице раздался вскрик. Демон тихо смеялся. Пайнс порыкивал и сжимал губы до побеления.
В жизни Диппер всего один раз ломал руку со смешением. Тогда — под обезболивающим — вправление казалось страшной мукой. Он понял, что ошибался.
А ведь он мечтал, — в темных уголках — мечтал побыть заложником и высвободится из плена, как герой из фэнтези книг. Мечтал выдержать все пытки и сказать: «Хей! Я это пережил».
Парень прикрыл глаза и постарался абстрагироваться от боли.
Демон стал ходить — словно хищник из дикого леса — вокруг него. Рассматривал и иногда надавливал на синяки, вызывая шипение и дрожь. Коленки трясутся, подкашиваются. Кажется ещё чуть-чуть и он упадёт. Страшно. Страшно от тишины и легкого смеха, от каждого собственного вскрика. Аксолотль остановился за спиной и наклонился к уху.
— Это только начало, — промурлыкал демон. По сравнению с ним, вырезка какого-то придурка в его родном городе казалась шуткой и пылинкой.*
Демон прислонил ладонь к спине и, словно выжигал ладонь между лопаток Диппера. Раздался оглушительный крик. Слёзы хлынули против воли. Тело тряслось, кости расплавлялись внутри и стекали магмой по телу. Ощущение словно из тебя забирают твой стержень. Каркас, на котором держится твоя сущность, воля, душа. Оно оставляло только лужицу и груду костей и мышц. Демон довольно закатил глаза и мурлыкнул что-то своё.
— О, какая же твоя магия чистая. Прекрасно, — прошептал Аксолотль и прислонил вторую руку к груди парня, туда, где люди обнаружили «солнечное сплетение».
Диппер не слышал его. Мозг отключился уже на первой минуте пытки. Теперь он чувствовал себя, как в капкане. Перед глазами все плыло, в нос ударял запах крови, в ушах звенело так, что парень боялся оглохнуть. Хотя страшно было не по этому. Хотелось прекратить, выжить или на худой конец очутится на другой стороне темницы. Из последних сил парень зажмурился и попытался через боль оказаться где-нибудь подальше отсюда. Демон хмыкнул и придавив ещё ближе к себе, надавил с двух сторон на парня, думалось, что демон хочет сделать из него лаваш.
— Нет, мой дорогой. Телепортироваться не выйдет. Здесь всем заправляю я, — демон нежно погладил Диппера по схваченной руке, которая пыталась двинуть врагу в нос.
С новым давлением лодоней, острая боль прошлась от солнечного сплетения куда-то в голову. Диппер закричал. Перед глазами проносились все самые ужасные воспоминания и страхи. Вот Мейбл кричит, что он ей не брат. Вот он теряется в пять лет в лесу, не может найти свой отряд юных скаутов. Вот ушли все дорогие ему люди. Ушли навсегда.
Слёзы текли не останавливаясь. Крик был в прямом смысле душераздирающий. Было слишком больно, как он не старался вспомнить счастливые моменты, не получалось. Их будто не было. Никогда.
Он уже жалел, что раскрыл свои силы, что полюбил аномалии. Что связался с Биллом. Он ненавидел всех родственников, школу. Ужасный лес. Все не имело значения. Ничего у него нет.
Спустя время слез не осталось. Горло было разодрано под чистую. Даже при ангине оно так не болит. А откуда он это знает? В голове пусто, где-то внутри — в душе — тоже ничего не осталось. Все вычистили. Оставили чистый лист и бездушное тело.
Демон опустил парня на пол и слабо пригладил его мокрые волосы. Посмеявшись, Аксолотль обошёл Пайнса и встал к нему лицом. Наклонился к его уровню глаз. Диппер смотрел куда-то сквозь. Ничего не хотелось, было противно и горько. Казалось лучше бы его били розгами, чем это. Хотя разница: что душевная боль, что физическая. Все та же боль. Счастливые моменты постепенно возвращались, но были какими-то тусклыми. Зато крик дяди на него был как будто час назад.
Он не заметил как остался один. Привалился к стене и закрыл глаза. Всего на минутку. Всего на чуть-чуть.
***
Все чего-то боятся. Все через что-то проходят. Для кого-то страх – это зубной врач. Для кого-то – смерть.
Мы продолжаем мечтать. Хотим оказаться в плену, чтобы разбавить свою скучную жизнь. Как в фильмах хотим счастья. Хотим, чтобы все было интересно и весело. Но; Какой бы не была жизнь, страх всегда будет. Не бывает, что человек ничего не боится. Что переживет все события жизни и всегда сверхсилен. Можно перебороть страх перед зубным врачом, но нельзя перебороть инстинкты перед болью. Сложно перебороть психологические травмы, которые порождают страх, но можно тренировать себя.
Страх часть нашей жизни и его нельзя считать слабостью. Его нужно принимать и бороться с ним. Чтобы испытать что-то новое и переступить самих себя, становясь сильнее.
°
°
°
°
°
°
Сноски:
* Лонвили – фамилия французских аристокртов XV-XVIII. Валуа-Лонгвиль ( Лонвили) — побочная ветвь второго Орлеанского дома рода Валуа, ведущая происхождение от знаменитого полководца Жана Орлеанского (1402-68), который был пожалован в 1439 году титулом графа Дюнуа.
*Осклабившись – широко улыбнуться, показав зубы
*Мейсон Диппер Пайнс – вообще Диппер это прозвище. Мейсон настоящее имя. Поэтому сначала Мейсон, потом Диппер.
* тут "вырезка" означает – массовое извращеное убийство.
°
°
°
°
Хей! Доброго времени 🌻
.
Как же давно мы не виделись! Наконец-то я выложила продолжение. Честно, я хотела быстрее, но вдохновения и настроя не было совсем.
А вот недавно прошло, как по маслу.
.
Решила вам в сносках немного истории рассказать.
.
Надеюсь вам понравилось
.
До новых встреч 🌻