«готов ли он снова бороться - за неё.»
Утро наступило тихо. Никакой драмы, никаких громких звуков — только испанское солнце, лениво прокрадывающееся сквозь тонкие занавески. В номере было жарко, но по-своему уютно.
Ноэми спала, раскинувшись поперёк кровати, с подушкой, зажатой в объятиях, будто та могла заменить что-то большее. Что-то, что она когда-то почти неосознанно потеряла. Её лицо было спокойным, но веки время от времени дрогали — словно даже во сне она была на грани беспокойства. А в соседнем холле, у бассейна, где уже расставили утренний кофе и фрукты, сидели Марианна и Йост.
— Окей, — вздохнула Мари, отпив немного ледяного сока. — Мы уже в одной стране. В одном отеле. Осталось просто... как бы это... не облажаться.
— Ты думаешь, он не сбежит, если её увидит? — Йост прищурился, глядя в сторону пляжа.
— Он не трус. Просто дурак. Огромный дурак.
— Ну да, мы оба такие. — Йост усмехнулся. — Но я за него ручаюсь. Он не перестал думать о ней. И, по-моему, когда увидит — среагирует сердцем, не мозгами.
— Главное, чтобы она тоже не закрылась.
Они переглянулись. План был в разработке. И, кажется, для начала им нужно было устроить «случайную» встречу.
— Может, завтрак? — предложил Йост.
— Или бассейн. Он всегда туда тащится после душа.
— А она точно не сбежит?
— Я прослежу. Только постарайся держать Томми рядом. Не отпускай.
— Он мой. — Йост показал театральную серьёзность. — До первой вспышки между ними. А дальше — или поцелуются, или взорвётся весь отель.
Они рассмеялись. Но оба знали — дело серьёзное. И всё, что им оставалось — аккуратно подтолкнуть судьбу в нужном направлении.
Пока Ноэми в соседнем номере ещё спала, не зная, как близко к ней снова оказался тот, кто до сих пор не выходит из её сердца.
Солнечные лучи беспардонно лезли в лицо. Ноэми недовольно зажмурилась, натянула простыню до носа... и через пару секунд всё-таки сдалась. Тело ещё ныло от перелёта, душа — от чего-то большего. Она села в постели, провела рукой по лицу и зевнула. Босые ноги коснулись прохладного пола, и на мгновение захотелось закрыться обратно в одеяле и больше никогда не вставать. Но в этот момент в комнату ворвалась Марианна — с телефоном в руке, в купальнике под лёгким халатом и с мокрыми волосами.
— Ура, она жива! — театрально воскликнула подруга. — Сеньора Соня, вставай. У нас сегодня насыщенный день.
— У нас? — пробурчала Ноэми, потягиваясь. — Я думала, это отпуск.
— Это лёгкий отдых для души и тела, — ответила Мари с загадочной улыбкой. — А ещё море, бассейн и самый вкусный кофе в отеле. Ну давай, не кисни.
— Хм... — Ноэми зевнула и направилась в ванную. — А ты с утра такая энергичная, как будто...
— Как будто я не страдаю по кретинам, которые бросают остроумные реплики на камеру, делая вид, что у них нет сердца? — Марианна закатила глаза. — Да, именно так. Потому что, в отличие от некоторых, я решила — никакие мальчики не испортят мне Испанию.
Ноэми не ответила. Просто закрыла за собой дверь ванной и долго стояла у зеркала.
Она выглядела... иначе. Не только внешне. Чуть-чуть тише. Словно кто-то погасил в ней свет и забыл снова включить. Когда она вернулась, Марианна уже копалась в сумке.
— Надень что-нибудь лёгкое. Давай пойдём к бассейну, позагораем немного. Ты слишком бледная.
— Я итальянка.
— Именно. А выглядишь, как привидение, бродящее по винтажным клипам.
— Мари... — Ноэми тихо села на край кровати. — Мне вчера показалось... Я его видела. Внизу. У рецепции.
— Показалось, — быстро сказала Марианна, не поднимая глаз. — Стресс, жара. Такое бывает.
— Наверное...
— Слушай, — Мари наконец посмотрела на неё серьёзно. — Что бы ни было... ты в другом городе. В другом пространстве. В другом состоянии. Ты не обязана снова себя в это втягивать.
— Знаю. — Ноэми слабо улыбнулась. — Но будто всё ещё держит.
— А ты пока просто поживи для себя. Окей? Сегодня — ни новостей, ни соцсетей, ни бывших. Только вода, фрукты, музыка и я, твоя гениальная спутница.
— Договорились, — кивнула Ноэми.
Но внутри — всё равно что-то дрогнуло.
Она чувствовала: в этом городе дышится по-другому. И как будто не просто воздух виноват.
*****
В номере пахло кондиционером, кофе и чем-то чуть солоноватым — как будто воздух уже знал, что до моря здесь рукой подать.
Томми лежал на кровати, закинув руки за голову, уставившись в потолок, будто там могли быть ответы. Его чемодан был открыт, одежда — наполовину разложена, гитара стояла в углу, молча обвиняя: «Ты же должен был что-то сыграть. А ты просто молчишь.»
— Ну что, живой? — Йост вошёл с пакетом круассанов и двумя стаканами кофе.
— Почти — пробурчал Томми, не шевелясь.
— Отлично. А теперь садись. Надо поговорить.
Томми нехотя поднялся, опёрся на подушки, забрал кофе.
— Ты будто отец, решивший провести "важный разговор".
— Хуже, брат. Я — твоя совесть.
— Ой. Не начинай.
— Начну. Потому что мы в Испании, рядом море, вкусная еда и охрененно хороший план... — Йост присел на край кровати и посмотрел на друга. — Но ты, как всегда, сидишь в углу и грызёшь себя.
— Я просто не знаю, зачем мы здесь.
— А я знаю. Потому что ты, идиот, упустил её. И не просто случайно, а своими руками.
— Я просто... Я не думал, что она увидит то интервью. И что так отреагирует.
— А что ты думал? Что она прочитает между строк: «на самом деле я влюблён»?
Томми опустил глаза. Йост встал, прошёлся по комнате.
— Я тебя знаю. С первого фестиваля. С первого трэка, где ты рифмовал «суши» и «души».
— До сих пор горжусь этой рифмой.
— Вот именно. И ты не умеешь быть серьёзным. Но с ней... ты был другим. Даже твой голос менялся, когда ты о ней говорил.
— Я просто не хочу снова облажаться.
— А ты уже. Вопрос только — хочешь ли ты это исправить?
Томми молчал.
— Не знаю.
Кафе
Отельное кафе было прохладным и полупустым — белые скатерти, легкая музыка, в воздухе витал запах апельсиновой цедры и кофе. Ноэми сидела за столиком у окна, с бокалом апельсинового сока и ноутбуком. Она перебирала демки, делая пометки, на губах — легкий изгибающийся в концентрации изгиб. Только-только начала возвращаться в ритм. Только-только почти отпустила.
— Серьёзно? — донеслось за спиной. Голос, который она бы узнала даже во сне. Холод прострелил позвоночник. Она подняла глаза.
Томми. Он стоял в тени колонны, в черной рубашке и со слегка всклокоченными волосами, в руке чашка кофе. Его взгляд был почти таким же, как раньше — дерзкий, чуть колючий, но теперь в нём сквозило и напряжение.
— Приятного аппетита — сказал он с фальшиво-нейтральной интонацией, делая шаг ближе. Ноэми прищурилась, закрыла ноутбук и чуть откинулась на спинку стула.
— А ты везде теперь будешь возникать? Или только в тех местах, где меньше всего хочется тебя видеть?
Он напряг челюсть.
— Я тоже не выбирал.
— Ага. Как с интервью. Не выбирал, что сказать?
— Это... — он сделал паузу. — Не совсем так, как ты думаешь.
— Конечно. — Она усмехнулась, но в голосе не было ни грамма веселья. — Всё не совсем так, Томми. Только теперь меня называют хайпом в юбке. Мы оба вроде как "ничего", а я — та, кто исчез, потому что сердце было не картонным.
Он сел напротив — не спрашивая разрешения. Смотрел прямо в неё.
— Я облажался. И ты имеешь право злиться.
— О, спасибо, что разрешаешь. — Ноэми подняла брови. — Могу продолжать ненавидеть тебя, или ты уже определил сроки?
Он отвел взгляд. Сжал чашку.
— Мне жаль, Ноэми.
— Поздно, — тихо сказала она. — Теперь тебе остаётся только пить свой кофе. И не мешать жить дальше.
Она встала. Спокойно, будто не горело внутри всё, от грудной клетки до запястий.
Томми поднял взгляд, хотел что-то сказать — но слова так и не нашлись. Она ушла. А он остался сидеть. Один. С чашкой, которая остыла быстрее, чем она отвернулась. Где-то на верхнем этаже, Йост и Марианна, ни о чём не подозревая, обсуждали «план» на вечер. Только план уже трещал по швам.
*****
Коридоры отеля тонули в золотом свете предвечернего солнца, пробивавшегося сквозь длинные окна. Марианна возвращалась в номер после встречи с Йостом — на её лице играла хитрая улыбка, и в голове уже крутился очередной шаг "операции примирения". Она открыла дверь с карточкой, ожидая найти Ноэми всё ещё дремлющей или лениво прокручивающей плейлист. Но внутри её ждало совсем другое. Ноэми стояла посреди комнаты, растрёпанная, с прищуренными глазами и сжатыми кулаками. Дыхание неровное, губы поджаты.
— Ты знала?!
— Эээ... — Марианна замерла. — Что?
— Что он здесь. — Голос Ноэми звучал резко, будто плеть. — Ты знала, Мари?
— Ноэ... подожди...
— Ты. Знала. — Она шагнула ближе. — Потому что я только что столкнулась с ним в кафе. Никаких "планов", никаких "случайностей". Просто — бац, и он снова передо мной. Говорит что-то про "жаль", про "не так всё было", а потом сидит и смотрит так, будто мы никогда не были настоящими.
Марианна тихо выдохнула.
— Случайность... — пробормотала она. — Правда. Мы с Йостом только обсуждали, как бы вас столкнуть, но не планировали сегодня. Йост сказал, что они в отеле, и я... я не думала, что вы пересечётесь так.
— Ну вот, пересеклись, — язвительно бросила Ноэми, села на кровать и уставилась в пол. — А теперь я снова чувствую себя как после того интервью. Как будто у меня на сердце каблуками прошлись.
— Он хотя бы попытался извиниться? — осторожно спросила Марианна, подойдя ближе.
— Да. — Ноэми вздернула подбородок. — В своей манере. Сквозь зубы. Без деталей. Без боли. Просто... сказал, что ему жаль. Как будто это может починить всё, что он сам разрушил.
Марианна села рядом, обняла подругу за плечи.
— Ноэ... он всё ещё думает о тебе. Я говорила с Йостом. Это не парень, который просто "забыл". Он потерян. А ты — сильная. Но, может... не стоит сразу ставить крест?
Ноэми молчала. Только дыхание выравнивалось медленно, будто изнутри бушевал пожар.
— Я устала, — тихо выдохнула она. — Устала снова верить, снова бояться. Слишком больно.
Марианна сжала её плечо.
— Тогда просто отдыхай. А всё остальное — потом. Я рядом. Всегда.
И в комнате снова стало тихо. Только за окном разгорался испанский вечер — и впереди было ещё всё.
*****
Йост сидел у себя на балконе с бокалом апельсинового сока, закинув ноги на перила и прищурившись на яркое солнце. Он лениво листал телефон, пока не услышал хлопок двери и шаги — быстрые, глухие, злые.
— Ну привет, гром и молния — усмехнулся он, оборачиваясь.
Томми влетел в номер, как буря. Бросил кепку на кровать, прошёлся туда-сюда, будто энергия внутри кипела.
— Я её видел, Йост. — Голос был хриплый, напряжённый. — В кафе. Просто сидел, повернул голову — и она. Стдит. Смотрит. Говорит через зубы. Глаза... блин, такие глаза. Я думал, убьёт.
Йост свистнул.
— Ты серьёзно? Вы уже встретились?
— Идеально, да? Сюрприз, мать его. — Томми плюхнулся в кресло и сжал голову руками. — Она смотрела так, будто я — чужой. Ни грамма той Ноэми, с которой мы... — Он осёкся. — Ну ты понимаешь.
Йост внимательно на него посмотрел.
— И что ты ей сказал?
— Что мне жаль. Что я дурак. Что повёл себя как последний идиот. — Он вздохнул. — Но её не пробило. Ни на миллиметр.
— А ты чего хотел? — Йост отставил стакан. — Что она бросится тебе на шею? Томми, ты сжёг всё дотла. И потом ещё плясал на пепле, называя ваши чувства "просто хайпом".
— Я знаю. — Томми закрыл глаза. — Я знаю. Просто я... испугался. Тогда, после всей этой шумихи, после интервью... я не выдержал. Хотел выглядеть сильным. Свободным. А на деле только добил её. И себя.
Йост встал, подошёл, хлопнул его по плечу.
— Тогда начни с правды. Не с извинений, не с "я скучал", а с правды. Почему ты это сказал. Что чувствовал. Не пугайся больше. Она не дура. Если хоть что-то осталось — у вас есть шанс.
Томми кивнул, глядя в пол.
— А если не осталось?
Йост вздохнул, усмехнулся и сел обратно.
— Тогда ты хотя бы будешь знать, что не струсил второй раз.
В комнате воцарилась тишина. Только где-то вдалеке звенела жизнь курортного города. Но сейчас, в этот момент, для Томми она слилась в один вопрос: готов ли он снова бороться — за неё.