Моногамия

Тэ скучающе отпивает шампанское из высокого тонкого бокала. Сегодня какой-то праздник, единственный смысл которого – напиться и поболтать с теми, с кем обычно трудно встретиться. Мужчина в привычном воздушном образе, с уложенными высветленными прядями, кружевом рубашки и толстой, узкой цепочкой, обхватывающей основание его горла.

Он прикрывает глаза и над маленьким замком в основании шеи словно ощущаются теплые губы.

Это их игра. Тэ прячет засосы под широким воротом и плотными тканями, ведя неспешные диалоги о благотворительности и новых подпольных казино, сверкая украшениями, как елка. Тайм проводит время с партнерами, обсуждая бизнес, политику и последние подарки, преподнесенные вторым половинкам.

Тэ задумчиво смотрит на партнера, сейчас очень занятого чужими глазами и флиртом. Все идет, как надо.

Порче подходит, словно материализуется из воздуха, и устраивается рядом, облокачиваясь на перила, перекатывая в бокале бурбон. Светлая рубашка оттеняет смуглую кожу, приглушенный теплый свет бросает блики на острые, хищные черты молодого лица. Парень смотрит на зал под ними и после переводит взгляд на него, осматривая, как будто режет кожу, забираясь под ребра.

Тэ от этого взгляда нехорошо просто до тошноты.

Когда он впервые познакомился с парнем тот уже не был милым неловким подростком, но только начинал расти в мафии и окружении из молодого раздолбая Макао и его друзей, пропадая у Второй семьи. Когда Тирапаньякулы оклемались от прошедшего переворота и решили озаботится судьбой своих младшеньких – словили катастрофических размеров ахуй.

Порче превратился в адскую смесь упертости и наглости Порша, холодности и внутренней силы Вегаса и обаяния Пита. Все это умножалось на возраст, скачущие гормоны и глубокую обиду. Тэ, пользуясь тем, что особо никто за парнем не следил, припахал его к себе в компанию. В обмен на человеческое обращение и минимум вопросов о прошлом, получил акулу, которая жрала живьем всех, кто пытался играть не по их правилам.

Life did a number on this boy, so he did a number on anybody he met as feedback.

Киттисават отпил из бокала и снова опустил взгляд в толпу на танцполе бара.

– Кажется там Тайм сейчас Кима снимет, – замечает парень совершенно спокойным голосом.

Тэ усмехается в свое игристое.

Порче быстро понял, что его игра в «оскорбленную добродетель» всего лишь хорошо склеенная маска. За которой прятались долгие девять лет отношений, построенные на безоговорочном доверии, любви и преданности. Для последнего ни Тэ, ни Тайму не было необходимости сохранять верность физическую.

Пока они были друг у друга в приоритете и приходили ночевать домой – всех все устраивало. Другое дело, что ему самому просто не нужно было столько секса, сколько партнеру. Поэтому Тайм воспринимался людьми, как скотина и изменщик, а редкие прошлые загулы Тэ – как месть нерадивому партнеру.

– Я бы на это посмотрел, – он ловит вопросительный взгляд Порче, – два убежденных верха в одной постели.

– Это будет поле боя.

Порче улыбается, потирая испещренное тонкими шрамами запястье, на котором теперь ремешок сверкает платиной браслет часов Hublot. Парень только со встречи, пиджак, наверное, бросил в машине. Внизу его полная противоположность – расхристанный Кимхан, в джинсах и футболке, волосы растрепаны, да и сам музыкант выглядит, как сплошной беспорядок.

Тэ поправляет кружево на манжетах рубашки и смотрит на парня, пожирающего взглядом тонкую фигуру.

– Жалеешь?

Тэ не знает, с чего решается спросить.

Раньше его не волновала личная жизнь подопечного. Но наблюдая за стремительно тускнеющими глазами парня, бывшего изнутри тем еще обиженным ребенком, он вдруг захотел узнать. Ким в свое время очень красиво извинялся, они все оценили, половина Тая оценила. Но Порче не простил, послал и чуть не всадил младшему сыну Корна обойму в голову.

– А ты?

Тэ рассмеялся и снова глотнул шампанского. Напиток пустил искры по телу, разгоняя кровь и настроение. В легком подпитии ему всегда отчаянно хотелось секса. Он посмотрел на Тайма, который удивительно плодотворно клеил Кимхана, который, будучи весьма поддатым, сдавался и даже позволял лапать себя за бедро.

– Ты кое-чего так и не понял, Порче.

– Спизданешь что-то про «я его люблю», и я тебе вмажу, Тэ, – парень кривится в ответ на его ухмылку, – Серьезно, кому другому эту погремуху толкать будешь.

– Мне плевать, кого он тащит в постель. У нас слишком разные аппетиты, а у Тайма еще и образ, – Тэ поворачивается к перилам спиной.

– Ты молодец, что развернулся, – Порче прикрывает глаза, – а то не купился бы больше никто на твое лицо обиженки.

– А я не обиженка, – он поворачивает голову к парню, смотря в глаза, – Мне нравится, что его бешеный темперамент достается к кому-то другому, а ко мне он возвращается уже спокойный.

Че смеется и машет на него рукой, толкая в плечо. Тэ залпом допивает игристое и строит свою обычную мину «мой парень ветреный мудак, пожалейте меня».

– Фу, бля, – Порче закатывает глаза, прикладываясь к своему напитку, – Иди вон Тайму это демонстрируй. Он вдохновится и трахнет тебя у стены.

Тэ отдает бокал подошедшему официанту, подходит ближе к Порче и засовывает парню в карман штатные резинки и смазку из сумочки.

– Ставлю косарь, что если ты покажешь свое скорбное лицо Кимхану – то будешь выебан ровнехонько рядом со мной.

Порче смиряет его тяжелым взглядом. Как будто планирует заказать ему похоронную процессию и выбирает храм получше и монаха поопытней. Разворачивается, отдавая пустой стакан официанту, и сбегает по лестнице, уходя в самый дальний угол барной стойки, заказывая новую стопку, выпивает ее залпом и уходит курить на задний двор.

Выпивший, а от того слишком смелый Кимхан идет следом.

Тэ находит глазами своего любимого, который в этот момент уже переключился на другую, более реальную цель. Усмехается, заранее сочувствуя пареньку, которому сегодня ничего не обломится. Через время Тайм осматривает зал, в последнюю очередь поднимая глаза на балкон, ловит его взгляд и улыбается. Он улыбается в ответ, прикрыв глаза, и направляется к лестнице вниз.

Порш мешает весьма сносные коктейли, пока он ждет, смотря на всех скорбно и грустно. Сейчас это не сложно – весь настрой, появившийся во время разговора с Че, уже слетел. Теперь хотелось просто оказаться в теплых руках и позволить Тайму нежить себя, пока сознание не начнет предавать.

– Я пойду, устал что-то.

Он отставляет недопитый бокал и, получив кивок Порша, уходит. Бегло прощается с Кинном, проверяет задний двор, умело не попадаясь на глаза одиноко курящему тонкому Кимхану. Порче, видимо, уехал домой, решив не давать музыканту и шанса. Даже не попрощавшись, мелкий засранец. Полностью темный, почти без освещения, узкий выходной коридор становится идеальным местом, чтобы спрятаться.

Именно тут он и находит своего благоверного, вылизывающего рот какой-то очередной пустышки.

Тайм, только завидев своего мужчину, бросает свою жертву, тут же переключаясь на Тэ. Жертва, почуяв разбор полетов, спешит ретироваться. Быстро оказавшись завернутым в горячие объятья, светловолосый мужчина улыбается, утыкаясь носом в шею, приятно пахнущую табаком и мускатом.

– Ты чего объедками питаешься? Там вон сын испанского главы бегал, а ты на это покусился.

Тайм касается губами его макушки, мягко поглаживая по спине.

– Ты все равно бы пришел сейчас. У меня бы на это даже не встало, – Тэ пьяно хихикает и кивает, отлично зная вкусы своего мужчины, – Хочешь домой, мой волшебный?

Тэ лишь слегка качает головой, все еще не отнимая ее от крепкого плеча, пачкая тушью и немного смазавшейся подводкой белоснежную рубашку. Тайм только обнимает его крепче, прочесывая пальцами пряди и касается губами виска. Мужчина подзывает телохранителя и велит подогнать машину ко входу, а после снова переключается на Тэ.

– Тайм? – он увлекается, проводит носом по скрытой тканью ключице, целует угол челюсти, проводя языком по гладко выбритой шее до самого кадыка.

– Да, милый? – мужчина издает рваный вздох, крепче сжимая его талию в руках.

– Порче спросил, а не жалею ли я.

Тэ шепчет эту фразу в самое ухо своего мужчины, и Тайм, не думая ни секунды, разворачивает их в темноту коридора, прижимая спиной к ближайшей стене. Глаза смотрят в его, самую малость взволнованно, все еще с прежним восхищением в самой глубине, с каким смотрели в далекие шестнадцать, когда у них все только начиналось.

– Могу я тоже узнать ответ?

Тэ соединяет их губы, обводя любимые до боли черты кончиками пальцев. Он мог бы это прекратить в любой момент, Тайм не стал бы его держать, если бы он захотел уйти. Но ни разу за долгие годы уйти не хотелось, сколько бы он не слушал увещевания друзей, и сколько бы раз окружающие не прикрывали глаза, укоризненно качая головой.

Тэ, стоящий воздушной феей рядом с избранником, о своем выборе не жалел.

– Я – единственный обитатель твоего сердца. Мне это важнее всего, любовь моя.

Тайм прижимает его еще ближе, целует мягко и нежно. Тэ закидывает руки на крепкие плечи, прижимаясь всем телом ближе, чувствуя, как ладони сминают талию, устраиваются на пояснице. Тайм целует его в шею, слегка отворачивает ворот и обводит языком края засоса. Прижимается щекой к его волосам.

– Мой волшебный, чем я тебя только заслужил? – Тэ смеется на вопрос.

– Всем, – он тянет Тайма за пряди, чтобы легко коснуться носом щеки и заглянуть в темные любимые глаза, – а теперь поехали домой, а хочу тебя и целоваться после.

Телохранитель как раз говорит, что машина готова, как мимо них вихрем пролетает сплетенная парочка. Кажется перед тем, как вывалится в двери, кого-то пару раз приложили спиной о кладку стены. Тайм реагирует на опасность, закрывая его собой, но быстро расслабляется, узнавая известную на весь Тай кожанку Вика. Тэ понимает, что Порче таки вернулся, и теперь забирает музыканта с собой. Тайм провожает парочку хитрым взглядом и дарит другой, уже восхищенный, ему.

– Ты опасная личность.

Тэ улыбается, тоже смотря вслед парням. Всего-то нужно было попросить Тайма очень убедительно подкатывать к Кимхану на глазах у Порче, чтобы у парня сорвало стоп-кран. Тэ уверен – эта ночь будет первой в череде длинных и извилистых извинений и притирок друг к другу заново, уже в обновленных реалиях.

– Если не попросит скорую, то, думаю, на следующее барбекю их можно звать вдвоем. Случайно, конечно же.

– Разумеется, – Тайм улыбается самым уголком губ, – Главное, чтобы Порче не срисовал, что мы его наебали.

Тэ укладывает растрепанную голову на твердое плечо своего мужчины, чувствуя, как крепкие и сильные руки снова обнимают его так, словно он воздушный и может развалится от любого неосторожного движения.

– Я устал от них обоих. Даже если поймет – спасибо скажет.

Тайм кивает.

Они снова целуются, пока его мужчина не решает, что уже точно пора поехать домой, и подхватывает его на руки, заставляя засмеяться, запрокидывая голову. До машины всего несколько шагов, которые его все равно проносят на руках. Тэ удобнее устраивается на заднем сидении их Майбаха, после чего наблюдает, как Тайм по давней привычке сползает вниз, устраивая голову на его коленях.

Его руки тут же путаются в темных прядях, массируя голову, почесывая у кромки волос. Тайм рядом с ним всегда обращался в большого кота и требовал ласки и любви. И Тэ всегда был готов отдать столько, сколько у него было, пока получал своей взамен.

– Хочешь завтра на свидание сходим?

Тэ улыбается, смотрит на часы, проверяя дату, и кивает. На свиданиях они действительно давно не были. Работа и мероприятия отнимали все их время последний месяц. Они едва находили в себе силы побыть вдвоем.

– Нам давно нужно обновить фотографии из фотобудки.

Тайм поглаживает пальцами его бедро, перебирает пальцы свободной руки, и Тэ думает о том, что ему невероятно повезло найти партнера, с которым бы можно было и в огонь, и в воду, и наебать лучшего аналитика Тирапаньякулов.

– Я люблю тебя, Тавиват.

– И я тебя, Таэчин, – мужчина целует его костяшки, – больше всего на свете.

Тэ не сомневается в чужих словах ни мгновения.