Часть 8
Со следующего утра Камилла решила взять всё в свои руки. Организация «Аист» во главе с Лизой решила проводить семинары по средам и четвергам. График подходит женщине. Она была на седьмом небе от счастья. Не только потому, что её подруга, наконец, рассказала обо всём, что её так долго тревожило, но и потому, что она сможет узнать, как лучше помогать Хантеру.
Камилла приехала в детский дом уже тогда, когда Хантер и Гас были в школе. Её встретила психолог – Аманда Холмс. Она была чуть выше Камиллы, чисто из-за каблуков. Официальный чёрный костюм с галстуком идеально дополнял аккуратные черты её лица. Она пригласила её в свой кабинет.
— Чай или кофе?
— Ни то, ни другое, спасибо.
Она пожала плечами и отставила кружки в сторону, после чего взяла стул и села возле Камиллы.
— Я заметила, что вы неплохо сблизились с юношей по имени Хантер Виттебейн, — ей кивнули. — Почему именно с ним? Есть ведь столько других детей.
— Мы просто начали разговаривать со дня открытых дверей и всё. Он очень интересный. Я хотела бы узнать про его семью и почему он здесь находится.
Аманда кивнула и подошла к шкафу, стоящему в середине комнаты возле стены. Оттуда она достала папку с фамилией Виттебейн и вновь села на стул.
— Хантера привезли к нам в четырнадцать лет спустя пару дней после смерти его дяди – Филиппа Виттебейна. Он умер от передозировки алкоголя и был священником. У мальчика были родители: Калеб Виттебейн и Эвелин Клоторн. Калеб работал пожарным, а Эвелин учительницей музыки в школе. Их не стало, когда Хантеру было восемь лет. Они погибли в автокатастрофе.
Женщина нервно сглотнула. Оба родителя мертвы, так ещё и дядя – алкоголик. Звучало как рецепт для несчастья.
Аманда протянула Камилле папку. Женщина взглянула на фотографии. Они были не в полный рост, доходя лишь до груди.
Калеб был взрослой версией Хантера с голубыми глазами. Вечно торчащая прядка пшеничных волос словно досталась Хантеру по наследству. На нём были белая рубашка и чёрный галстук. Взгляд у него добрый. В нём читалась нежность, которой он заражал всех.
От Эвелин Хантеру достался цвет глаз. На ней было белое летнее платье с розовыми розами. Эвелин – женщина небольшого роста. Волосы у неё чуть длиннее, чем у Камиллы и почти того же коричневого цвета. Её взгляд был одновременно добрым и загадочным. Потом она взглянула на фотографию Филиппа. В отличие от брата, его волосы были каштановыми, а взгляд холодным, словно лёд. В форме священника он был похож на особь королевской крови. Если бы не его взгляд и причина смерти, Камилла посчитала бы его святым.
После перед её взором пристала фотография Хантера. На ней ему было лет восемь. В отличие от отца, его волосы доходили до плеч и были заплетены в маленький хвост. На мальчике была белая, словно снег майка, а на лице красовалась мягкая улыбка.
Камилла тут же переменилась в лице.
Он мог бы и дальше жить нормальной жизнью, подумала она.
Ей хотелось уберечь его от всех бед и невзгод. Хотелось забрать к себе и окружить заботой, но она понимала, что пока не готова. Женщина боялась сделать что-то не так. Она боялась отпугнуть его.
— Хантер прибыл к вам уже со шрамами?
Аманда кивнула. Камилла не хотела думать о том, что шрамы могли достаться Хантеру от Филиппа. Она до последнего хотела надеяться, что ошибается в своих предположениях, однако эта мысль отказывалась уходить.
— Я всё равно не могу понять, почему именно Хантер. Есть дети красивее, умнее и спокойнее его. Что в нём такого особенного?
— Ну, во-первых, он начитанный. Это уже большая редкость среди подростков. Во-вторых, он разбирается в музыке и умеет готовить. Видно, что его хорошо воспитали. В третьих... он очень добрый юноша. Заботится и о друге, и обо мне. Он скромный и очень хороший!
— И вас не пугают его шрамы?
— Вовсе нет! Они не делают его страшным.
— Вас не напрягает, что ему постоянно снятся кошмары?
— Это часть жизни и её невозможно контролировать. Он ведь ребёнок.
— Почти взрослый.
— Я знаю, но он ещё ребёнок. Дети заслуживают семейного счастья.
— Я и не спорю, но почему он? Почему вы не выбрали ребёнка помладше? Здесь есть столько детей, с которыми возни будет меньше, чем с ним.
Камилле ужасно не нравился её тон.
— Он не такой уж и хлопотный.
— Когда-то так говорили Робертсоны.
Женщина взглянула на неё с небольшим непониманием.
— Он вам не рассказывал? Ну, не виню его. Мне бы самой было стыдно, — сказала она и скрестила руки на груди. — Два года назад за ним пришла замужняя пара: Джейн и Джеймс Робертсоны. Они почти сразу же забрали его. Вернули через неделю.
— Почему?
— Не выдержали его ночных приступов. Назвали его «невыносимым». Не виню их. Я бы поступила так же.
— ¡Dios mío!* Как так можно говорить?! Он всего лишь ребёнок!
— Ему шестнадцать, мисс. Давно должен был понять, что нужно контролировать себя.
Камилла хотела накричать на неё. Как можно говорить такое о травмированном подростке? Она не понимала логику этой женщины. Конечно, Камилла осознавала, что ей не стоит тратить энергию на споры с той, кто её даже не слушает. Она сделала дыхательное упражнение и уверенно посмотрела на неё.
— Я с вами не согласна.
Аманда тоже не желала продолжать спор и пожала плечами. Камилла поблагодарила её и вышла из здания. Она достала телефон и позвонила Хантеру. Ей хотелось услышать его голос.
— Мисс Носеда? Почему вы так рано звоните? Что-то случилось?
— Нет, просто поговорить хотела. Время есть?
— Примерно минут пять.
— Хорошо.
Этого вполне хватит, подумала она.
— Как ты там?
— Да всё хорошо. В библиотеке взял «Гордость и предубеждение».
Камилла приятно удивилась. В молодости она часто читала эту книгу.
— Почему именно её?
— Обложка привлекла, да и я обычно не читаю про любовь. Захотелось чего-то нового.
Женщина улыбнулась. Его голос звучал спокойно и даже немного радостно. Ей хотелось увидеться с ним.
— У тебя во сколько уроки заканчиваются?
— Где-то в полвторого, а что?
— Да так. Думала, можем прогуляться.
— Д-да! Я не против! П-простите...
— Не извиняйся. Тогда я буду ждать тебя. Увидимся.
— Д-до встречи, мисс.
После этого она повесила трубку и вздохнула. Она не совсем знала, куда они пойдут. Решено было идти по настроению.
Камилла позвонила боссу и попросила отгул. Он не колебался и написал ей, что всё хорошо. Женщина вздохнула с облегчением и вернулась в машину.
Там она решила пробить в поиске Джейд и Джеймса Робертсонов. Первой вышла их совместная страница в Инстаграме. Они ведут подкаст о том, как стать успешным и правильно начать свой бизнес. Почти все их посты были чисто про это. Среди всех выделялись открытая реклама и пара селфи.
Камилла продолжила поиски и вбила в поисковик сначала Калеба, а потом Эвелин. У Калеба была давно заброшенная страница на Фейсбуке, где он выкладывал фотографии с работы. В его компании коллеги улыбались чаще, чем за всю свою жизнь. Были также и фотографии с семьёй.
У Эвелин тоже страница давно заброшена. Она выкладывала фотографии с учениками, сыном и мужем. Эвелин часто писала подбадривающие посты и рассказывала шутки. Некоторые были довольно смешными, некоторые – не очень.
Филипп не был ни в одной соц. сети. Данный факт не удивил Камиллу, однако, о нём была информация на официальном сайте церкви, в которой он работал. Про него писали, что он был одним из самых лучших сотрудников за последние несколько лет. Камилле хотелось прописать леща тому, кто это писал.
Спустя пару часов она увидела, как в сторону детского дома шли Гас и Хантер, держась за руки. Они увлечённо болтали друг с другом. Это её обрадовало. Она вышла из машины и подозвала Хантера. Подросток подошёл к ней и взглянул на неё с небольшим непониманием.
— Я-я не ожидал, что вы уже тут будете.
— Ну, хотелось тебя встретить.
— Т-тогда можете подождать меня ещё пару минут, пожалуйста? Мне... нужно кое-что взять.
Камилла кивнула и увидела, как они скрылись в здании. Она достала из сумки бутылку с водой. Отпив глоток, она вздохнула и спустя пару минут увидела, как Хантер шёл к ней с чёрным пакетом. Судя по виду, содержимое пакета весило не так уж много.Вместе они решили съездить в парк. Недалеко от него располагалась пекарня. Камилла купила небольшую упаковку шоколадных пирожных Вупи Пай и бутылку воды. Сначала Хантер отнекивался, но так и не смог переубедить женщину. Конечно, ему хотелось поесть сладостей, но он чувствовал себя ужасно, ведь она потратилась на него, хотя могла купить что-то действительно полезное.
Они сели на скамью и приступили к поеданию сладостей. Камилла улыбнулась, когда увидела наслаждение на лице подростка, хотя он не улыбался. Хантер ел с аппетитом, не торопясь, словно каждый кусок был сокровищем. Это натолкнуло Камиллу на мысль о том, что сиротам вообще сладкое не дают. Данный факт расстраивал, но она ничего не могла с этим поделать.
— Я... могу вас кое о чём попросить?
Она кивнула и посмотрела ему в глаза. Подросток тут же отвёл взгляд в сторону и посмотрел на свой пакет.
— Дело в том, что у меня есть кое-какие ценные вещи, и я не знаю, как долго смогу их прятать. Я... боюсь, что их найдут и испортят. Можно оставить их у вас на некоторое время?
— Конечно, mijo. Я только рада тебе помочь.
— С-спасибо, — сказал он и кротко улыбнулся.
Камилла ценила подобные моменты. Улыбка у него такая приятная! Ей хотелось чаще видеть её.
После этого она довезла его до детского дома. Они попрощались, и она вернулась домой. Любопытство взяло верх над ней, и она заглянула в пакет. Там было всего три вещи: плюшевая лягушка, альбом для фотографий и видеокамера. Это немного удивило женщину, и она решила рассмотреть эти вещи.
Альбом был серого цвета, и внизу обложки было подписано, что купила его Эвелин. В качестве автографа она даже оставила шутку: «Декрет - тоже работа, но начальника приходится на руках таскать».
Во время прощания Хантер сказал, что она может заглянуть в альбом, если хочет. Так она и поступила. На первых страницах были совместные фотографии Эвелин и Калеба. Они были то дома, то на улице, то в театре, то на работе. Оба счастливые и жизнерадостные. Далее шли фотографии с маленьким Хантером. Он обнимал родителей и улыбался. На некоторых фотографиях он был с плюшевой игрушкой, или гитарой.
На середине альбома фотографии закончились, как и его счастливая жизнь. После них была лишь одна фотография с Филиппом. На ней он был серьёзным, да и Хантер не улыбался. Они стояли возле церкви, и Филипп положил руку на плечо племянника. По сравнению с ним, мальчик казался крохотным и таким хрупким, словно любое движение заставит его рассыпаться на миллион маленьких кусочков.
Далее она рассмотрела плюшевую игрушку. Лягушка была розовой с большими чёрными глазами и зелёной шляпой пилота, какой её часто рисуют в мультиках. Камилла попыталась понять, ручная это работа, или нет. Швы были аккуратными и едва заметными.
Последним предметом оказалась видеокамера чёрного цвета. Она была в хорошем состоянии. Записей было довольно много, что не могло не удивлять.
На первой записи оказался Калеб. Он был в домашних майке и трико. Он сидел на диване с гитарой в руках, играя на ней. Голос Калеба был довольно мягким и пел он про любовь к своей жене. На фоне было слышно, как Эвелин подпевала ему, хотя в кадре её не было.Камилла невольно улыбнулась.
Сразу видно, от кого ему досталась любовь к музыке, подумала она, вспоминая Хантера.
Почти все видео были такими.
— Слушай, почему ты вообще всё это записываешь? — спросила Эвелин, сидя рядом с ним.
— Я хочу, чтобы эти воспоминания пережили нас.
— А если камера сломается?
— Починим, да и у Хантера хорошая память.
Он как будто готовился к смерти, подумала Камилла.
Далее шли видео, где Калеб и Эвелин пели вместе. Их голоса идеально сочетались друг с другом, что не могло не удивлять. Казалось, будто их любовь только росла.
На следующих видео Хантер пел с Калебом. У мальчика был немного писклявый, но не раздражающий голос. Камилла улыбалась, смотря на них. А как тут не улыбнуться?
На последних видео они пели втроём. Они так искренне улыбались, что Камилла невольно заразилась позитивной энергией.
Самой последней оказалась запись, на которой Калеб спал на диване в обнимку с улыбающимся сыном. На левой руке Калеба от локтя до запястья красовался огромный ожог.
— Ребёнок даже мужа забрал. Мне – ноль внимания, — игриво сказала Эвелин.
— Мама, я обнимал тебя пять минут назад...
— Да знаю я, знаю.
После этого она погладила его по голове, и Хантер снова улыбнулся, после чего вновь закрыл глаза.
На этом запись закончилась, что не могло не радовать Камиллу. Ещё чуть-чуть, и её щёки начали бы болеть от того, как долго она улыбалась.
Всего женщина насчитала 40 записей. Их продуктивность и сплочённость поражала. Эта семья была единым целым.
Вскоре Камилла отложила вещи, оставив их в гостевой спальне. Невольно ей стало очень грустно. Она и Мэнни не оставили за собой подобных воспоминаний, но уныние было недолгим. В конце концов, она больше не одна.
Камилла вновь вспомнила слова Аманды и убедилась в своей правоте. Хантер ещё ребёнок, который хочет любить и быть любимым.
*Боже мой!Боже, как же слащаво я прописала Калеба и Эвелин! Буду ли я что-то менять? Нет! Дайте парам быть слащавыми!