6.
Ай, голова болит. Будто её футболили пять таймов, не меньше. И почему тут так темно? И сыро? И влажно? А-а-ай, и пахнет землёй? Почему так тесно? Я даже руки поднять не могу, а лежу словно на доске. Погоди ... Погоди, я же не? Нет? Нет, нет, нет. Не-е-ет!
— Эй, кто-то слышит меня? — случал он по деревянной крышке, — Кто-то слышит!? Спасите! — бился головой об неё, — Вытащите меня отсюда! Скорей! Спаси-и-ите!
Никого там не было. Только метр земли над ним. Совсем недалеко, через одну деревянную стенку, ползали червяки, букашки, может были туннели муравьёв. Вот кому он мог это говорить.
— Чёрт. — он бил крышку гроба при каждом слове, — Чёрт, чёрт, чёрт! — и на глазах наворачивались слёзы от понимания, — Сучины дети! Да не может быть! Нееет! Это не может быть мой конец! Здесь так тесно, уроды. Так тесно ...
Он прислушался: неподалёку проезжала машина. Может в ней ребята из банды, и они вытащат его? Они не могли его просто оставить.
— Я тут! Быстрей! Давайте! — звук утихал, — Ну, давайте же! Сюда! Сюда. Сю-да ...
Он старался вслушиваться в шум, чувствовать вибрации почвы, но ничего не было. Полный штиль. В его голове мысли вспыхивали и исчезали, словно множество фейерверков.
Падлы, свиньи, неблагодарные сволочи. Кто мог со мной это сделать? Плешивый Майк? С ним договор был, и так 60 на 40 поделили. Тогда Хесус, в рот ему ноги? Захотел нас прибрать, чтобы забрать лабу? Или же Распутный Фрэнк? Уже некуда своих баб ставить, так нужна наша база? Ёбанные пиздюки, вечно им мало, всегда мало.
Он перебирал всех возможных персон. Неужели он кому-то так досадил? Что могло случиться? В гробу ему стало жарко от собственного дыхания. Пульс так и бил от волнения и страха. Привыкнув к тишине штиля, он услышал новый звук. Снова ехала машина.
Остановилась. Ну давайте, я тут.
— Сюда идите! Копайте! Да! Да! Копайте! Молодцы! Красавцы!
— Ронни!?
— Да! Рубите чёртову крышку! Только меня не заденьте!
Из отверстия шёл яркий свет фонаря, что слепил погребённого, но ему было всё равно. Он пьянел, вдыхая свежий ночной воздух. Весь в земли, с запёкшейся кровью, грязной одеждой — это неважно. Он наконец-то смог развести руки в стороны и встать.
— Дайте ему воды.
— Нэйл, это ты? Не наводите свет, нихера ж не видно.
Он отмахнул фонарь и взял бутылку воды.
— Нэйл, как я рад, что ты здесь. — впопыхах он прочищал горло и быстро говорил, — Уже узнали кто это сделал? Распутный Фрэнк? Или ублюдок Хесус?
— Хесус. Две дюжины его мусора повалили уже.
Нэйл сидел на капоте внедорожника с Глоком в руках.
— Ах он сучий потрох, сделал из себя мексиканского бога. Войну захотел!? — ходил Ронни взад-вперёд и разминал руки, — Ну мы покажем ему войну! Надо заскочить на склад за оружием и тайник перепрятать. За ним тоже охота будет.
— Сейчас так и сделаем. Где тайник кстати?
— В канализационных стоках на пересечении тридцать пятой и Хемминга. Оружие возьмём и сразу туда. — он говорил и шёл к машине, — Да, Нэйл?
Выстрел.
— Нн, пха, Нэйл, — пытался что-то выговорить Ронни с отверстием в груди, — ка-ко-го чёрта? Пхе.
Второй выстрел, на этот раз в голову.
— Закопайте его, снова.
Второй раз за день его клали в деревянный ящик. Только на этот раз гвозди не забивали, не проверяли крепление крышки. Запихнули, точно мягкую игрушку в полку комода, и постепенно сыпали землю; грудку да грудкой, закрывая чистое небо, пока лужайка не стала ровной.
20.10.2022
by SashaStich