Она умирала ежегодно в последний день лета

Я глянула в зеркало, дабы убедиться, что вид у меня приличный. Из зеркала на меня смотрела молодая девушка, с темными волосами и стижкой ассиметричное каре, с бледной кожей, дико горящие ярко-изумрудные глаза и румяные щеки. "Мдаа - подумала я - вид, как у сумашедшей!"
Неожиданно позвонили в домофон.
- Кто?
- Свои, открывай.
Я открыла дверь и через пол минуты он зашел в квартиру.
- Привет.
- Привет, снимай обувь, проходи. Чай или кофе будешь? Голодный?
- Вообще я был бы не против пообедать.
Тут я поняла, что у меня ничего не приготовлено. Черт, дура!
- Хорошо сейчас что-нибудь придумаем. Проходи на кухню.
Я начала готовить, сначала он внимательно следил за моими манипуляциями и вскоре решил помочь. Пока мы готовили кулинарный шедевр, Мирон периодически задавал вопросы о моих предпочтениях в еде и музыке, о моих увлечениях. Федоров крайне удивился когда узнал, что я увлекаюсь психологией и литературой, да и к тому же меломан. Я в свою очередь задавала свои вопросы и по мере получения ответов вычеркивала их из своего мысленного списка.
- Кстати! - после не долгого молчания начал он. - Ты так и не ответила на мой вопрос.
- Какой?
- Почему я должен злится из-за того, что твоя подруга распускает слухи о том, что мы типо встречаемся?
- Не знаю. Мне просто показалось, что ты будешь зол, если это попадет в интернет.
- Слушай, но это же глупо. Почему я должен злится на человека, у которого мозгов меньше, чем у ракушки? Она не далекого ума девушка, у которой, по всей видимости, очень скучная жизнь. Да и вообще я не обращаю внимания на сплетни и тебе того же советую.
- Я уже привыкла к сплетням обо мне. Так что ты припозднился с советом. - весело сказала я.
- Вот и отлично.
В ходе разговора, я несколько раз чуть не сожгла овощи с курицей.
- Вот и все готово! - С этими словами, я включила печку.
-Достань тарелки, пожалуйста. Они вот в этом шкафчике.
- Конечно.
- Просто я не достаю. Один из минусов маленького роста...
Он усмехнулся.
- Готов поспорить, ты постоянно слышишь шутки из серии: "как там погода внизу" и так далее.
- Да, одно время слышала и поначалу злилась, а потом начала игнорировать, заявив, что девушка не должна быть высокой. И все шутки закончились.
- Держи. - он подал мне тарелки.
- Спасибо, садись за стол.
Я поставила тарелки и положила вилки. Пожелав приятного аппетита друг другу, мы молча начали есть. Иногда, либо Мирон, либо я прерывали молчание, задавая друг другу вопросы. Молчание не вызывало у меня дискомфорт, и у него, как мне показалось, тоже.
Было крайне не привычно видеть его на своей кухне, да и вообще в квартире. Видимо из-за его присутствия все как-то преображалось. Я понимала, что Репер скоро уедет, но я была счастлива от того, что у меня появилась возможность пообщаться с Мироном лично. И за это счастье я была готова заплатить любую цену...
Закончив поглощение еды, я встала и начала убирать со стола.
- Спасибо, это было вкусно. - с этими словами он поднялся со стула и потянулся. - Давай помогу.
- На здоровье. Не парься, я сама.
- И все таки давай по могу. Ты моешь, я вытираю.
- Упрямец!
- Ты уже говорила что-то подобное. - он улыбнулся.
Я подала ему полотенце и открыв кран, начала мыть посуду, а он ее вытирать.
Закончив процедуру, мы пошли в  комнату, делать уроки. Он отлично владеет французским, да и немецкий отлично звучал из его уст.
- Ты хорошо владеешь словооборотом, умница.
- Спасибо, было бы странно, если бы было наоборот, при условии, что я обожаю читать.
- Согласен.
И так мы провели час: он давал советы, комментировал, помогал переводить тексты и за полтора часа мы справились с домашней работой по всем 3-м предметам.
Мы вышли на улицу и решили прогуляться до площади.
- Почему ты никогда не раскрываешь смысл в своих текстах?
- Потому что я оставляю свободу мыслям, то есть люди сами для себя определяют смысл каждого трека.
- А! Теперь понятно.
- Кейт! - неожиданно окликнул меня знакомый голос. Я обернулась.
- О, Лешка!
Он подошел к нам.
- Это кто? - спросил Мирон.
- Леша Аккуратный, для друзей Аккурат. Мой бывший одноклассник и, по совместительству, мой лучший друг.
- Очень приятно, Мирон Янович. - сказал Леша и протянул Федорову руку, тот ее пожал.
- Взаимно.
- Катюш, есть сига?
Черт!!! Как же ты не вовремя с такими вопросами!
- Нет. - сказала я и почувствовала, как к щекам приливает краска. На Мирона не нужно было смотреть, что бы понять какая у него реакция. Я чувствовала его взгляд на себе.
- Упс, я кажется не вовремя...
- Держи. - Мирон протянул ему сигарету.
- Спасибо. - Леше явно было не ловко, это было видно по его лицу. - Я тогда пойду. - он обнял меня и прошептал: "Прости,  не знал. Я - идиот." и потом громче добавил: - Я завтра может в школу к вам зайду. Покеда.
Он ушел. Я не поворачивалась к Мирону. Мне было стремно.
- Кейт?
- Что?
- Посмотри на меня.
Я повернулась к нему.
- Расслабся, я не буду читать нотации о вреде курения и тому подобное. Потому что это будет звучать глупо от человека, который сам курит. Но могу сказать только одно. Ты дура! Зачем тебе это надо? Мне без разницы куришь ты или нет. Дело твое. Просто не понятно.
- Я не знаю...
- Ну так может, тогда бросить эти глупости?
- Наверно.
- Заканчивай заниматься ерундой, молодая еще совсем...
- Извини я забыла, что ты у нас на пенсии, старик. Тогда понятно, почему ты бреешься. Что бы седину видно не было? - с сарказмом проговорила я.
Он засмеялся.

- Да, именно поэтому!

- Когда ты уезжаешь?

- 22 мая, а что? уже надоел? - спросил Мирон с наигранным разочарованием смешанное с изумлением, а в глазах как всегда играли бесенята.

- Нет, о чем ты! Просто интересно...

- Кстати я так и не задал тебе вчера вопрос...

- Еще не поздно, спрашивай.

- Кто тебя предал? Ты можешь не отвечать, если это для тебя больная тема.

- Нет, уже не больная. Я уже с этим смирилась. Меня предали самые близкие в лице моей семьи. 

- Расскажешь?

- В своей родной семье я была единственным ребенком. Когда мне было 5 мои родители развелись и мама забрала меня в СПБ. Там у нее появился новый муж-садист, он часто избивал меня и мою мать. Она от него сбежала со мной семилетней на руках. Когда мне было 10 моя мать умерла. Она много пила и часто обвиняла меня в том, что разошлась с моим отцом, поясняя свои обвинения тем, что я была рождена для сохранения брака и с этой задачей не справилась. Она меня ненавидела и откровенно говорила, что было бы лучше если меня вообще не было. Когда она умерла, мой отец меня забрал обратно в Краснодар, не смотря на слова матери, он меня любил так же, как и я его, ближе чем мой отец у меня никого никогда не было. Вскоре мы переехали сюда в Ангарск. Здесь он погиб в автокатастрофе пьяным, мне было 13. Из-за этого у меня случился нервный срыв и меня запихали в психушку, а следом в детский дом. На протяжении двух лет я вообще не разговаривала, я находила утешение в книгах. За это меня гнобили очень сильно. Однажды  я сильно избила одну девочку, которая меня всегда шпыняла. После этого я стала пацифисткой, испытывая муки совести и чувство вины и сожаления, за то что я причинила кому-то боль. В 15 я попала в семью Марии и Федора Хольстан. У Феди свой бизнес, правда, сейчас там какие-то проблемы. Маша преподаватель музыки. Она-то и привила ко мне любовь к музыки разных жанров. Благодаря им я вновь начала говорить. Своих детей они иметь уже не могли, а потому я для них - единственная и родная дочь. Благодаря им я вновь начала говорить. Но любовь книгам не пропала. Я их даже называю мама и папа. Они так же как и я, не особо словоохотливы на признаниях в любви, но стараются это показать на деле. Смогли найти деньги на билет, на твой концерт, зная что я твоя поклонница, уважают мое личное пространство. Они никогда на меня не кричали и не ругались, даже когда первые месяцы я бунтовала и пришла домой за полночь пьяная, ну точнее как пришла... меня привели служители закона. Благодаря Федору меня не поставили на учет. Они просто отправили меня спать. Той ночью ко мне пришла Мария и долго сидела у моей кровати, гладила меня по голове и плакала. А на утро я извинилась. Тогда я поняла, что к ним не справедлива. Из-за своих биологических родителей я не переношу запах алкоголя и пьяных людей. Поэтому это был единственный раз когда я пила.  Они знают, что я курю, но не читают нотаций о вреде, зная, что я владею сей информацией. Единственное что они сделали так это сказали, что если я решила начать курить, то должна сама зарабатывать на свои сигареты. Но я не считаю, что это безразличие с их стороны. Они ужасно бояться меня потерять, поэтому стараются не вмешиваться в мою жизнь и принимать мой выбор. - я замолчала. 

Мирон молчал. Было видно, что он подбирает слова. Мы прошли через площадь и сели на одной из скамеек в парке.

- А ты их любишь. Судя по тому как рассказываешь о них.

- Да...

-Это был не вопрос.

- Знаю. Да, я их люблю, но мне сложно сказать им об этом. А они этого не знаю. Хотя я стараюсь это показать. Сначала было сложно, потому что боялась - они меня бросят. А теперь получается, что их скоро брошу - Я. И тут теперь сложно, потому что с одной стороны, возможно, будет лучше если они не будут знать о том, как мне важны. А с другой очень хочется сказать все, пока не стало поздно.

- В каком смысле ты их "скоро бросишь"?

- В том смысле, что я скоро умру. Ты не подумай я не пессимист.

- С чего ты взяла, что скоро умрешь?

- Врачи сказали.

- Мало ли что они сказали,  это еще не вердикт!

-  Несколько недель назад у меня обнаружили опохоль мозга- злокачественную глиобластому. Оперировать нельзя.

- ЧТО?! - закричал он, вскочив со скамейки, на которой мы сидели.