Без названия 26
Хотя и с осторожностью я приняла предложение Кати по поводу выходных, но вместе с тем ждала субботы с каким-то трепетом и предвкушением чего-то нового с острой примесью неизвестности и тонкой ноткой страха.
Катя позвонила еще в субботу утром. Планы на вечер были довольно расплывчатыми. Я вновь перестраховалась, спросив еще раз о Дане. В итоге она все же убедила меня, что его не будет в поле моего зрения в ближайшие сутки.
К вечеру я собралась довольно быстро и просто: надела удобные джинсы, футболку, яркие кеды, делающие из меня русоволосую пацанку. Мой девиз сегодняшнего вечера – наслаждаться отдыхом в максимально удобном виде. Отпроситься у мамы тоже большого труда не составило. В последнее время мама старалась предоставить мне больше свободы, чтобы хоть как-то помочь своей нерадивой дочери забыть о неудавшемся романе с учителем. Кажется, вся эта история ввела мою мать в состояние какого-то ступора: с одной стороны, она понимала, что произошло, с другой – не могла со всем этим свыкнуться, искренне не понимая мое желание остаться именно у этого историка в качестве ученицы. По ее глазам я часто замечала, что она готова сорваться и пойти в гимназию, чтобы посмотреть в глаза тому человеку, кто воспользовался святой наивностью ее дочери. Но в какой-то момент она находила равновесие, не желая понимать, но считая необходимым свыкнуться со всем, что произошло.
Иногда мне казалось, что ей было тяжелее, чем мне – пережив тяжелый разрыв с отцом, очередной удар по ее семье едва не лишил твердой почвы под ногами. А я же привыкла стискивать зубы, когда бьют по самому больному. Так было с пятого класса, когда только мои одноклассники заметили мои успехи в учебе, существенный отрыв на общем фоне. Вряд ли кому-то из них было приятно то, что кто-то выделялся из их ровных рядов оболтусов. Тогда же отсеялись чрезмерно завистливые друзья, увидев в моем лице заучку, не стоящую их внимания. Года два я была отличница и умница для учителей, а для своих сверстников – девочкой для битья и издевок. Каждый считал своим долгом обидно подшутить, зацепить словами, или же толкнуть невзначай плечом. Класс у нас далеко не самый сильный, поэтому тех, кто не понимал меня – было большинство. Часто я приходила домой в перепачканной мелом или песком одежде, чуть не плача с порога, но родители считали, что виной всему переходный возраст. Им казалось, что я накручиваю себя по пустякам и что больше внимания я должна уделять только учебе, вне зависимости, что говорят за спиной. «Когда ты будешь профессиональным юристом – твоим одноклассникам станет стыдно!» - говорила мама, когда я извлекала школьные тетради из сумки, обложки которых щедро украшались надписями мнений моих одноклассников обо мне. В тот же день я поняла, что отчаянно не хочу исполнять родительскую мечту. В классе восьмом мое терпение подошло к концу, и я сцепилась прямо в кабинете с самой задиристой моей одноклассницей – Светой Коршуновой. Итогом выяснения отношений оказался перебитый Светин нос. Нас тогда с месяц таскали по директорам, завучам, выясняя причины неожиданной, как всем казалось, драки. Потом эту историю благополучно забыли. Забыли все учителя, а вот мои одноклассники нашли во мне человека «не такого уж пропащего», принимая меня в свои ряды и мирясь с моей успеваемостью. Видимо, именно в то время складывался мой характер, отодвигая застенчивую девочку во мне на второй план. Во всяком случае, я научилась затыкать рты даже назойливым учителям, которым приходилось мириться с моим не сладким характером, учитывая мои заслуги в учебе. Друзей с тех пор не особо прибавилось, отчасти благодаря тому, что я сама не шла на контакт, тут же видя в человеке все его нутро, понимая, что не очень интересно мне будет с ним общаться. Мое доверие обманула только Катя и то сравнительно недавно. Ах, ну еще Даня... Как можно его здесь упустить?.. Чем старше я становлюсь, тем отчетливее понимаю – мне никто не нужен. Друзья – предадут, любимый – обманет. Никому нельзя доверять. Этому меня жизнь учит с малых лет, но почему-то я все равно ведусь, проявляя свою скрытую наивность именно тогда, когда не стоит этого делать ни в коем случае. Глупая, глупая, Лиза...
Оказалось, что я вполне правильно продумала свой наряд, так как ближе к полуночи Катина компания, к которой я присоединилась, переместились в какую-то квартиру на окраине города. Похоже, здесь вообще никто не жил, а тот, кому она принадлежала, приводил сюда друзей чисто потусить. Музыка содрогала стены, а подвыпившая молодежь разбрелась по всем углам, разбившись на небольшие компании.
- Пойдем, - Катя берет меня за руку, уводя в пустующую кухню. – Ну как ты? Как тебе здесь?
- Да все весело, прикольно, - улыбаюсь я, допивая вторую бутылку пива. – На самом деле, я впервые развлекаюсь так за долгое время...
- Ну не стоит долго сокрушаться по поводу Дана... - Катя начинает неприятную мне тему, но я хочу выслушать ее точку зрения, в глубине души надеясь узнать то, чего не знала раньше. – Он старается ни к кому не привыкать. Ты же знаешь, что у него нет родителей. Я достаточно давно его знаю, кроме того Гера делился какими-то воспоминаниями... Так вот, Дан фактически рос сам по себе. В детстве с ним нянчились все, кому не лень, вплоть до соседок по дому. Его опекуном был дядя, но он человек влиятельный и занятой едва ли находил время на племянника, помимо того, что оплачивал его расходы. Лев Романович довольно жесткий человек, и единственное, что как мне кажется, он сумел привить Дану – это жестокость. Кашину вообще ничего не стоило перешагнуть через человека и пойти дальше... А подростковый период вообще был катастрофой. Гера утаил от меня все подробности, но, судя по всему, у Дана на тот момент возникли серьезные проблемы уже с законом. Потом, видимо, он сам устал от подобного образа жизни, и все как-то стихло. Но при этом, я не видела с ним рядом ни одной девушки, которую он бы любил. Он может заботиться, но любить, судя по всему, просто не умеет. А тут ты... Твои семнадцать ему сразу поперек горла встали – это ответственность, это новая молодая жизнь в его руках, за которую отвечать он попросту не хочет. Понимаешь, он не хочет привязываться к кому-то. Этот человек привык к комфорту и ничего незначащим связям... И это не твоя вина.
- Да как-то все глупо получилось... - вздыхаю я, чувствуя, как внутри расползается неприятный холодок. – Быстро, молниеносно просто... Я смотрела на него и думала: «Ну вот, наконец-то, я нашла человека с которым чувствую себя комфортно, на равных...». А потом оказалось, что он – как все и даже хуже. И знаешь, что... Сейчас я даже ненависть к нему ощущаю. Мне хочется, чтобы он хотя бы раз в своей жизни почувствовал себя ненужным...
- Наверняка он это уже чувствовал... - задумалась Катя. – Хотя тогда зачем заставляет ощущать это еще кого-то?..
- Нет, его всегда любили, - уверяю я, не сомневаясь в своих словах. – Уверена, никто и никогда не говорил ему, что он не нужен, что его не любят... А ему стоит это услышать, чтобы освоить хоть какой-то урок! Человек, который легко говорит «не люблю» - это жестокий циник...
- Это несчастный человек, Лиз, - Катя ставит свою опустевшую бутылку на пол, продемонстрировав мне свою изящную татуировку на запястье. – Это же страшно – никого не любить...
Этот разговор вызывал у меня слезы, но я старалась глубоко дышать, глуша в себе бунтующие эмоции. Я будто заново пережила тот трепет в сердце от предвкушения каждой встречи, затем жестокое разочарование, а потом холодную отстраненность, что видела почти каждый день в его глазах.
- По-моему, мы подошли к этой ноте... - заговорчески подмигнув, Катя извлекла из кармана своей безрукавки две самокрутки. – То, что доктор прописал!
- Ты что?! Я никогда не пробовала курить это!
- Значит, самое время попробовать! – смеется Катя, передавая мне в руки замысловатую сигару. – Иногда это нужно... Кроме того, в жизни нужно все попробовать!
- Ну если так рассуждать, то можно угробить свою жизнь годам к двадцати пяти! – сопротивляюсь я, но не могу оторвать взгляда от изучения самокрутки.
- Ох, не занудничай, Лиз! Это не таблетки, не героин, а вполне безобидная смесь... Затянись пару раз и можешь больше не прикасаться.
Ночь. Самая быстрая и сумасшедшая ночь в моей жизни. Я согласилась на предложение Кати и не заметила, как истлела самокрутка в моих руках, как густой дым окутал кухню и как мой разум освободился от тяготеющих проблем всей моей жизни. И стало так легко... Так приторно сладко... Я смеялась... Так не смеялась, наверное, никогда в своей жизни. Ну почему?.. Почему утром снова наступит завтра и придется снова жить так, как хотят от тебя другие?! Почему нельзя сутками быть здесь, в этой самой кухне и наслаждаться этой легкостью, своим настроением, людьми тебя окружающими?! И только свет от любого источника электроэнергии раздражал, заставляя щуриться, так как глазам было больно смотреть на яркие вспышки. Кажется, я впервые ощущала свое тело частью себя. Неделимой частью, слитной настолько, что каждый нерв на коже реагировал на все мои эмоции, окутывая туманом невесомости.
- Зараза, я хочу в твою школу! – смеется Катя, едва не сползая по стене на пол, когда поднялась с табурета. – И в твой класс! У меня скукотища... Нет таких учителей, как Дан... Нет вообще ничего примечательного!
- Лучше забери историка в свою школу! - смеюсь я в ответ. – Я не вытерплю его еще несколько месяцев!
- Пойдем к остальным! – тянет меня за руку Катя, отчего я отрываюсь от табурета и едва не падаю на нее, истерически смеясь на всю кухню.
- Блин, ты такая хорошенькая и искренняя! – выдыхает Катя мне в лицо, лучезарно улыбаясь, не спеша уводить меня из кухни.
- Ты тоже... - ответно улыбаюсь я, чувствуя, как Катина рука сжимает мое запястье сильнее.
Мне кажется все очередной игрой и я охотно принимаю правила. Меня не удивляет ее близость, искрящийся вожделением взгляд. Меня не пугают даже ее губы, скользнувшие по моим, ненавязчиво, но вполне определенно. Я же пытаюсь заметить существенные отличия между поцелуем мужчины и женщины. Определенно, разница есть, но в чем, я так и не могу понять.
- А ты не из пугливых... - смеется Катя, несильно прикусив мою нижнюю губу. – Ты только не подумай... В общем, думай, что хочешь, сегодня можно!
- А Гера... Он знает, что?.. - не знаю, как подобрать нужные слова, тем более все мысли сейчас путались, лишая способности даже говорить внятно.
- Гера... - заливисто смеется Катя, прижимая ладонь ко рту. – Он знает, что мне шестнадцать и мне все можно! Слушай, вообще он нормальный парень, но я натура такая, что мне нужно пробовать абсолютно все! Перестань относиться ко всему так серьезно, Лиз, и увидишь, как жизнь станет проще...
Но жизнь проще не стала, когда, мучаясь головной болью, которая не оставляла меня на протяжение всех предшествующих суток, я пришла в гимназию в понедельник.
Кое-как отсидев два первых урока, я прогуляла третий – физкультуру, скоротав время в курилке с Ксюшей. Сейчас на истории я смотрела на Даню, ведущего урок, и думала о том, что едва не переспала в субботу с подругой его лучшего друга. Нет, конечно, до этого бы вряд ли дошло, но позитив Кати передавался и мне, ее жизнерадостность заряжала, и ей хотелось доверять так, как никому и никогда.
Посередине урока входная дверь распахнулась и Мария Ивановна – наша физручка, кузнечиком запрыгнула в класс, призывно разглядывая ровные ряды парт, вцепившись в меня взглядом, словно увидев прокаженную.
- Даниил Владимирович, примите меры! – писклявый же голос у нашей спортсменки средних лет, без акустики спортивного зала, он просто резал слух. – Ваша Неред нахально прогуливает уроки!
- ЯНеред... - устало закатывает глаза Даня, затем пройдясь взглядом по мне снизу вверх. – Встань хотя бы...
- Не могу, у меня голова болит! – скулю я, подпирая рукой щеку. – И на физру я не пошла по этой причине, Мария Ивановна.
- Ага... Здоровье в курилке поправляла вместе с Морозовой из параллельного! - раздается с задней парты Светин голос, с которой мы так и остались не в ладах после происшествия в восьмом классе.
- Слушай, заткнись уже, а то я расскажу, что ты там делала! – шиплю я, желая повторить свой поступок нескольких лет давности.
- Неред! – повышает голос Даня, и от его тона над классом нависает мертвая тишина. – Встань!
Нехотя я поднимаюсь со стула, бесцельно блуждая взглядом по потолку.
- Это немыслимо! – пищит Мария Ивановна, едва не топая ножками, обутыми в увесистые кроссовки. – Тебе «пять» по физкультуре для медали не нужна что ли?
- Да вы достали меня уже все своей медалью! – вспыхиваю я, готовая послать уже всех и каждого, лишь бы меня оставили в покое. – Не нужна мне ваша медаль, понятно?! Можете меня вообще по физре не аттестовать – на юрфаке она не нужна!
- Вы послушайте, Даниил Владимирович, как она огрызается! И это образцовая ученица класса! Просто обнаглевшая! Я ей «два» влеплю без всяких разборок! Если ей ее медаль не нужна – то мне тем более!
- Подождите, Мария Ивановна, - усмиряет ее Даня, будто его заботили мои проблемы. – Мы разберемся в этом недоразумении... На следующем уроке
Неред отработает нагрузку за пропущенный, я вас уверяю.
- Ха... - вырывается у меня, но Даня бросил на меня такой убийственный взгляд, что я резко стихла.
- Слушайте, я не собираюсь нянчиться с вашей отличницей... - продолжает возникать физручка, но уже менее уверенно. – Хватит того, что сам классный руководитель носится с этой нерадивой, как курица с яйцом! Вы уж меня извините, Даниил Владимирович, но ничего из вашей Неред хорошего не выйдет! Ей ремня надо бы... Да, видимо, поздно уже!
- Не поздно... - опровергает Даня, сжимая губы, видимо, не зная уже как остановить этот фонтан вырвавшихся эмоций из другого учителя. – Мы во всем разберемся, и Неред принесет вам свои извинения, честно заслужив каждый свой балл.
- Хорошо, - стихает Мария Ивановна, направляясь к двери. – Гиперактивная она у вас стала в одиннадцатом классе! Скоро через день начнет сюда ходить, а мы ей все равно будем «пятерки» «натягивать»!
Ведьма... При всем классе кричать о том, что мне что-то там натягивают... Забыла, наверное, что я честно десять лет на ее физру ходила, когда другие тупо забивали.
Мария Ивановна скрылась за дверью, и на несколько секунд в класс вернулась тишина.
- Я тебе еще не разрешал садиться, - обращается ко мне Даня, когда я начала было присаживаться на свое место. – Все свободны, остается только Неред! У нее персональный классный час...
_________________
С вас звёздочка, комментарий и подписка)
P.s.
На 300 подписчиков делаю новый конкурс ) Призом будит профиль (какой именно, пока что сюрприз)