Глава пятая
Домой я вернулась не сразу.
Сперва мы с Руби заглянули в торговый центр, где она, если верить её словам, ещё на прошлой неделе присмотрела себе «обалденную юбку с вырезом», которую очень хотела надеть на их с Рэем годовщину. Я не желала идти с ней и таскаться по магазинам, но Руби была, пожалуй, единственным хорошим человеком в школе, отнёсшимся ко мне с добротой, поэтому в каком-то смысле я чувствовала перед ней большой долг.
Мы долго ходили по улочкам с популярными магазинами, заглядывали чуть ли не в каждый из них, пока Руби наконец не остановилась возле большого плаката с изображением красивой девушки в яркой и сочной одежде. И в этом магазине, у входа которого и висел этот плакат, одни штаны, пожалуй, стоили как три месячные зарплаты папы.
Руби быстро прошла внутрь, взяв меня за руку, и начала медленно прогуливаться между рядами.
К слову, она совсем не смущалась того, чтобы прикоснуться ко мне. Моментами возникло даже далёкое ощущение, что мы с ней друзья с самого детства. И, как мне кажется, это нормально, просто это я ненормальная.
— Как ты думаешь, если я надену это платье в ресторан, я не буду выглядеть слишком вульгарной? — спросила Руби.
Это она говорила про короткое, доходившее до колен, синее платье с вшитыми наплечниками. Оно было сплошь усыпано блёстками, будто его окунули в воду, состоящую на 90 процентов из звёзд.
— Если тебе нравится, можешь взять, — ответила я, мимолётно окинув наряд взглядом. — Тут не к чему моё мнение.
— Ну если бы ты шла на свидание с парнем на вашу годовщину... Что бы ты надела?
Я даже представить себе не могла подобную ситуацию. Даже фантазия забилась в уголок, не желая выдвинуть хотя бы примерные картинки. Так что я промолчала. И, видно, моё молчание Руби приняла за какого-то рода обиду или что-то похожее на неё, потому что она быстро решила исправиться:
— Извини, если я сказала что-то не то. Я понимаю, у вас совершенно другой менталитет и... Ну, вы другие.
— Ничего плохого ты не сказала. Мне просто даже ничего не лезет в голову. У меня попросту нет ответа на твой вопрос, прости.
Руби задумчиво сжала губы, глядя мне в глаза, а потом пожала плечами и зашагала дальше. А я последовала за ней.
Так к концу похода в магазин она обзавелась тем самым синим «звёздным» платьем, двумя юбками, топиком и парой туфель на платформе. Она выбирала более холодные тона, отдавая предпочтение голубому, синему, белому и бирюзовому цветам. А я посчитала, что они ей очень шли к лицу, хоть и совсем не разбиралась в подобных нарядах.
Домой я вернулась уже ближе к вечеру, когда небо начало темнеть, прогоняя солнце. Как и ожидалось, мама ждала меня у порога.
— Где ты была? — спросила она спокойным тоном.
Но вот этот спокойный тон был куда страшнее, чем если бы она повысила голос, чего она никогда не делала.
— С подругой прошлись по магазинам. Ничего такого.
— Но ты не могла предупредить меня или отца? У тебя были деньги на пользование телефоном.
— Прости, я забыла.
Я сняла рюкзак и бросила у шкафа с обувью. Мама же на это моё действие, конечно же, неодобрительно покачала головой, однако молча подняла рюкзак и поставила на стул в прихожей.
На кухне, под светом желтоватой лампы и окружённый ароматом свежесваренного арабского чая, сидел Кани и выполнял, по-видимому, домашнее задание. Когда он меня увидел, его лицо озарилось улыбкой, и брат весело со мной поздоровался:
— Привет, ухти!
— Привет, Кани, — ответила я, потрепав его по голове и садясь на стул. — Как успехи в школе?
— Очень неплохо, скажу я тебе. Давно мне не было так здорово с друзьями.
— И много их у тебя появилось?
— Да практически весь класс.
Я была рада его успехам и даже немного ему завидовала.
Просто моего младшего брата никто никогда не шугался так, как делали это со мной. Он ничем внешне не отличался от остальных мальчишек, и этот факт всегда играл в его пользу. Внешне Кани больше походил на англичанина, собрав в себе гены папы, а не на выходца из Ближнего Востока.
— Ламия, пожалуйста, не делай так больше, — сказала мама, вновь напоминая мне о моём походе с подругой в магазин. — Всегда предупреждай... А сейчас поешь. На сковороде уже всё подогрето.
После этих своих слов она вышла из кухни. Мы с мальчишкой остались одни.
Я заметила какую-то странную улыбку на лице своего младшего брата, которой раньше вроде как не замечала, и взяв кружку, куда быстро налила чай, я уселась перед ним поудобней.
— Что случилось? — Мой интерес проявился в голосе сам.
Кани как-то нервно поднял глаза и резко опустил их обратно к учебнику, коротко ответив:
— Ничего.
Это заставило меня заинтересоваться ещё больше.
— Так, рассказывай. Что-то в школе?
Кани обернулся, чтобы проверить есть ли кто из родителей на кухне, но удостоверившись в обратном, он вновь повернулся ко мне, наклонился чуть вперёд и тихо спросил:
— Я же могу тебе доверять, да, ухти?
— Конечно. Зачем ты такое спрашиваешь?
Он немного замешкался, тратя время на тщательное обдумывание.
— Ну, в общем... — Его карие глаза бегали по всей комнате, совсем не глядя на меня. — В общем, мне понравилась одна девочка...
Я расплылась в улыбке. И это была самая искренняя и честная улыбка, выданная мною за последние полгода. Мне даже казалось, что я совсем разучилась радоваться за кого-то, не притворяясь.
— Оке-е-ей, — протянула я, садясь в позу лотоса прямо на стуле. — Расскажи мне о ней. Она красивая?
Кани слегка улыбнулся, пока взгляд уткнулся куда-то в неведомое пространство. Наверное, он просто вспоминал её внешность во всех деталях.
— Да, очень. Ну, я бы не влюбился в неё, будь она некрасивой, правда же?
— Понятие «красота» очень относительное.
— Она красивая! Для всех красивая!
— Ладно, — усмехнулась я. — Поэтому ты так улыбаешься, выполняя эти скучные домашние задания? Из-за неё?
Кани опустил голову и немного помолчал, прежде чем мне ответить:
— Она не мусульманка. У неё очень религиозная христианская семья. Понимаешь, ухти? Они не просто те другие, которые типа христиане, а на самом деле вообще ничего не соблюдают. У неё папа священник, а мама даже платок носит часто.
— Это ведь не проблема, — постаралась успокоить его я. — Религия не мешает нам любить других людей, ведь все мы созданы лишь одним Богом.
— Не выйдет. — Лицо брата быстро омрачилось, и той улыбки словно и не было. — Она на меня совсем не обращает внимания. И с ней постоянно разговаривает один придурок из параллельного класса. Мне кажется, он ей нравится.
Я приблизилась ближе к Кани и положила руку на его плечо, чтобы он поднял глаза и взглянул в мои. Он так и сделал.
— Послушай, из-за одних своих предположений ты можешь упустить её. Будь смелее. Ты не должен уступать какому-то придурку из параллельного класса. Если она действительно тебе нравится и если она не откажет тебе прямым текстом, у тебя есть все шансы. А то, что она христианка не самое главное. Действуй, Кани. Заговори с ней, и всё станет понятно. Зато в будущем ты не будешь жалеть о том, что этого не сделал.
Я замолчала, позволила комнате окунуться в тишину, ведь именно она и нужна, чтобы хорошенько подумать. А Кани после моих слов улыбнулся. Улыбнулся очень радостно и облегчённо.
— Спасибо, ухти, — сказал он. — Я знал, что я мог рассказать об этом только тебе. Ты самая лучшая старшая сестра. Но не говори ничего маме, хорошо?
Вместо голоса я просто поднесла указательный палец к губам и кивнула, и брат понял всё без слов.
Доверие и открытость — вот, что нас с ним всегда сближало. У нас никогда не было секретов друг от друга, не было ссор, мы никогда не дрались и не обзывали друг друга, как это обычно делают очень многие сёстры и братья. Мы всегда были настоящей семьёй. Нас с ним отлично воспитали.
Попрощавшись с Кани и пожелав ему спокойной ночи, я вернулась в своё небольшое, но уютное место обитания — в свою комнату.
Прошло достаточно времени после переезда, а я всё ещё распаковала не все коробки. Они стояли в углу и терпеливо ждали своего часа. Моя комната обустроена так, что кровать стоит прямо перед большим окном, завешенным жалюзи и чёрно-белой шторкой сверху. На подоконнике всегда лежали излюбленные мной наушники, свечи и маленький кактус, который я купила на одном из походов в дешёвый магазин с мамой. Кровать из покрашенного в белый дерева был небрежно застелен одеялом с узорами, а на поверхность накинуты шесть подушек разных цветов. На тумбочке же стояла чёрная лампа в белый горошек, и обычно эти самые горошки помогали мне заснуть, когда не получалось; я просто пересчитывала их, пока не впаду в состояние сна. Рабочий стол стоял у противоположной стены, всегда был завален учебными книгами и давно стал местом обитания моего старого компьютера, который папа подарил мне на четырнадцатилетие. Я пользовалась им не так часто, поэтому он частенько покрывался слоем пыли, пока я не изъявляла желанием его протереть.
Бросив на спинку стула платок, я плюхнулась на кровать, почти зарываясь в свои любимые мягкие подушки лицом. Приоткрыла сначала шторку, затем жалюзи, и почему-то перевернулась на бок и принялась разглядывать огоньки, горящие в окнах чужих окружавших нас домов.
Прямо возле нашего совсем небольшого двухэтажного жилища с низкими потолками и слабыми стенами, через узкую дорогу, расположился роскошный дом какой-то богатой семьи. Сегодняшней ночью в нём горели почти все многочисленные огоньки, просачивавшиеся через окна наружу, отдавая ярким светом прямо на мою комнату.
Мы ещё не успели познакомиться с хозяевами. Да что уж там, я ни разу не видела живущих в нём людей. Но вот в голове напрочь закрепились точные образы: какие-нибудь богатые засранцы, возомнившие себя королями.
Лёжа на боку и наблюдая за тенями, которые показывались за приоткрытыми шторками, я неосознанно опустила взгляд ниже и взглянула на входную дверь, которая вдруг, словно услышав мои мысли и желание хотя бы раз увидеть обитателей дома, открылась. На улицу вышла высокая худая женщина в белом халате, которую явно мало заботил её внешний вид. Будь я на её месте, меня тоже это мало заботило бы, учитывая то, как хорошо она выглядела даже в этом халате и с простым пучком из светлых волос на голове. Она лёгкой походкой дошла до почтового ящика и забрала небольшой конверт. Почти так же быстро она исчезла за дверью дома, и внутри вновь началась чья-то жизнь, скрытая за завесой.
Поймав себя на мысли о том, что я только что шпионила за человеком, я быстро закрыла занавески и уставилась в потолок.
Мысли в голову приходили самые разные. Я размышляла о школе, о семье, о своих взаимоотношениях с матерью и предстоящих экзаменах. Можно сказать, эти экзамены — смысл моего сегодняшнего существования, и если я не смогу сдать их на хорошие баллы, я скорее всего окунусь в глубочайшую яму депрессии и разочарования в самой себе.
В прочем, мне не привыкать.
____________________________________________
КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА.
Права на издание книги приобрело издательство, поэтому мне пришлось убрать большую часть по условиям договора.
Полную версию книги можно купить на Литрес (электронный формат), либо приобрести книгу в печатном виде - на Вб.
ОСТОРОЖНО, развелось много мошенников, которые печатают подделки. Артикул на ОРИГИНАЛ — 243264776