ГЛАВА 22. Невысказанные слова
Я метался весь день, как зверь в клетке. После вчерашнего случая у березы я не мог найти себе места. Чувствовал вину за этот дурацкий спор, но не находил в себе сил рассказать Насте правду. Боялся потерять ее.
Ночью, не выдержав, сорвал в поле букет ромашек — простых, полевых, но искренних. И пошел к ней.
Подходя к ее дому, сердце бешено колотилось. Я боялся, что она не выйдет, что обиделась на меня за вчерашний порыв.
Но вот я стою под ее окном, бросаю пару камешков в стекло. Тихо, почти неслышно. Жду.
Через несколько минут вижу, как отдергивается занавеска. Она! Ее лицо в лунном свете кажется еще более нежным и прекрасным.
Настя открывает окно.
— Дима? — шепчет она, удивленно и немного встревоженно.
— Да. Пришел, — говорю я, протягивая ей букет. — Это тебе.
Она берет ромашки. Вдыхает их аромат.
— Спасибо…Они очень красивые.
Я облегченно вздыхаю. Она не злится. Уже хорошо.
— Что-то случилось? — спрашивает она, глядя на меня с тревогой.
Я чувствую, как комок подступает к горлу. Сейчас или никогда. Надо рассказать ей все.
Но потом смотрю в ее глаза, такие доверчивые и светлые, и понимаю, что не могу. Не сейчас. Не сейчас, когда она смотрит на меня с такой нежностью.
— Просто… скучал, — вру я. — Решил прийти и посмотреть, как ты.
Она улыбается, и эта улыбка пронзает меня насквозь. Каким же я ничтожным чувствую себя в этот момент!
— Со мной все хорошо, — отвечает она. — Только я немного переживала. Ты не обидился, что я не пошла гулять?
— Нет, конечно. Я сам замотался.
Настя молчит, словно что-то обдумывает. Я чувствую, что она что-то скрывает. Что-то, что мучает ее.
— У тебя что-то случилось? — спрашиваю я, стараясь звучать как можно искреннее.
Она отводит взгляд.
— Нет, все в порядке, — говорит она. — Просто бабушка сказала, что нам не стоит так часто видеться. Что мы слишком разные.
Я злюсь. На эту бабушку, которая лезет не в свое дело.
— Не слушай ее, — говорю я. — Главное — то, что ты чувствуешь. А не то, что думают другие.
Она молчит, словно не уверена в моих словах.
— Я не знаю, Дим, — говорит она, наконец. — Может, она права. Может, нам действительно стоит немного отдалиться друг от друга. Чтобы разобраться в себе.
Слышать это — как получить удар под дых. Я чувствую, как все мои надежды рушатся в одно мгновение.
— Ты так думаешь? — спрашиваю я, стараясь скрыть боль в голосе.
Она смотрит на меня с грустью.
— Я не знаю, что думать, — отвечает она. — Все так запуталось…
И в этот момент я понимаю, что не могу больше молчать. Я должен ей все рассказать. Сейчас или никогда.
Но тут кто-то кашляет за дверью. Бабушка!
Настя вздрагивает.
— Мне пора, — шепчет она. — Бабушка может услышать.
Я в отчаянии.
— Подожди! — говорю я. —Мне нужно тебе кое-что сказать…
Но она уже закрывает окно.
— Спокойной ночи, Дим, — шепчет она. — И спасибо за ромашки.
Окно закрывается, оставляя меня в темноте и тишине. Я стою под ним, держа в себн невысказанные слова, которые могли бы все изменить.
Чувствую себя полным ничтожеством. Ухожу прочь, унося с собой груз вины.
Идя по темной дороге, я понимаю, что все только начинается. Впереди— борьба за правду, за доверие и за любовь. И я готов к этой борьбе. Потому что Настя стоит того.