Мой препод - лёд

Выкинув мусор в пакет для доставки и убравшись на кухне, прохожу в гостиную. Потираю шею сзади. Морщусь, замечая, что на диване, рядом со спящим Пашкой устроилась собака.

Накрываю брата легким одеялом и раскидываю диванные подушки на пол, чтобы, если случайно упадет, сильно не ударился.

Еще полминуты зависаю, разглядывая вздернутый нос и приоткрытый рот, и, предупредительно зыркнув на Котлету, выбираюсь из комнаты.

Проверяю замки на входной двери, вспоминая вечернюю гостью.

Дана меня полностью устраивает, как партнер, исключая те случаи, когда эта девушка пытается нащупать границы этого партнерства в горизонтальной плоскости. Подобное происходит не в первый раз и начинает порядком раздражать, потому как наши отношения настолько перпендикулярны горизонту, что глупо этого не заметить.

А Морозова далеко не глупа.

И дело вовсе не в том, что она дочь отцовского друга. Хотя и в этом тоже отчасти.

Заявить, что девушка не привлекает физически – не по-джентльменски, но я в шаге оттого, чтобы отпустить свои принципы и поговорить начистоту.

Проходя мимо ванной комнаты, прислушиваюсь к звуку льющейся воды и на инстинктах дергаю ручку.

Улыбаюсь, как идиот.

Закрылась.

Поддавшись секундному порыву, иду на кухню и быстро вскрываю дверь с помощью ножа. Качаю головой, потому что впервые таким занимаюсь.

Шагнув внутрь, бросаю нож на тумбу и рассматриваю тонкие полоски белья на полу. В паху становится горячо и тесно.

Блядь, дождался!..

Уже собираюсь открыть запотевшую кабинку, но вспоминаю о Юлиных страхах.

Думаю, как бы сделать так, чтобы не напугалась.

Костяшками пальцев стучу по двери и мягко зову:

– Юль.

Стеклянная дверка отворяется.

– Ты чего? – улыбается. – Как ты вошел? Я, кажется, закрывалась.

Удивляется.

– Замок взломал, – лыблюсь как идиот, окидывая взглядом влажное стройное тело и толкая её вглубь кабинки.

Я записан у неё в телефоне как «Айсберг», но сейчас больше похож на колотый, расплавленный лёд.

– Зачем ломать? – округляет глаза. – Я бы сама тебя пустила.

Подаётся навстречу, послушно раскрывается.

Блядь.

Я знаю. Пустила бы.

Это вставляет. От других она будто за семью засовами, а ко мне тянется. Всегда.

То, как она, будучи девственницей, гладила себя, стонала и доверчиво смотрела мне в глаза – лучшее воспоминание в жизни.

Накрываю её губы и дергаю дверь кабинки, отгораживаясь от целого мира. Я пиздец, как долго этого ждал. Футболка со штанами тут же промокают. Первую нетерпеливо стягивает Юля, последние – я, вместе с трусами. Не отрываясь от её рта, сминаю упругие ягодицы, всем телом прислоняюсь к ней.

Юля мычит, взбивает мои волосы пальцами, выгибается.

Склоняюсь к аккуратной груди, забираю в рот острый сосок и перекатываю его во рту. Дразню зубами.

– Да-а-аня, – шепчет Юля. – Я… хочу…

Быстро киваю и разворачиваю свою девочку к стене.

Вжимаю в прохладный кафель. Юля сладко стонет и выписывает круги задницей по каменному члену. Немедля рву зубами приготовленный заранее презерватив и обвожу взглядом картину перед собой.

Она до искр в глазах ошеломляющая.

Длинная, тонкая шея, красивый изгиб позвоночника, влажная, теплая кожа, охренительно узкая талия, которую не сдерживаясь, обнимаю ладонями и отчаянно сдавливаю. Веду ниже, разводя ягодицы.

Яйца сжимаются от предвкушения.

Никогда не думал, что меня так будет вставлять женская промежность. У Юли она просто идеальная. Мне, как художнику, тут же хочется её нарисовать…

Идеальные приоткрытые лепестки нежно-розового цвета с красивой сердцевиной у верхнего основания. Влажные и уверен, сладкие на вкус.

– Ты чего? – вздрагивает Юля, поворачиваясь.

Заглядывает в глаза.

– Прости, – подмигиваю. – Засмотрелся на тебя…

Она звонко смеется, но, когда касаюсь клитора, прекрасное лицо вытягивается и Юля снова стонет, кусает губы. Проталкиваю два пальца во влагалище, второй рукой яростно сжимаю член. Терплю.

– Нравится? – спрашиваю, склонившись над её ухом.

Прикусываю мочку и веду носом по виску.

– Да-а, – подмахивает Юля ягодицами. – А тебе?.. Тебе нравится, Дань?

– Я просто в восторге… В диком.

Когда чувствую, что узкие стенки начинают раскрываться, меняю пальцы на член. Это происходит безболезненно, потому что никакой негативной реакции от её тела не наблюдается.

Наоборот, Юля прогибается ещё больше, разводит шире ноги и тяжело дышит в локоть.

– Иди ко мне, малыш, – шепчу, притягивая к себе.

Приподнимаю ножку и, удерживая практически на весу, толкаюсь в неё. Выхожу почти на всю длину и снова заполняю собой. Девочка вся обмякает. Целую дрожащую шею, увеличивая темп. Наслаждаюсь её тонким, чувственным ароматом. Ищу губы, а когда нахожу, страстно ласкаю их языком.

Обо всём забываю. Так нельзя, но иначе с ней не получается.

Никогда не получалось.

Чувствуя её готовность, начинаю совершать более размашистые удары и, опустив ладонь, растираю влагу на клиторе. Юля кончает, как обычно, полностью отдаваясь и растекаясь спиной по моей груди.

Этот чувственный жест разливается животным, прошибающим спазмом в паху.

Осторожно разворачиваю влажное тело и, стянув презерватив, заливаю спермой впалый живот, округлые бедра и ноги. Почему-то с ней хочется делать только так.

Извращенец чертов.

Юля дожидается, пока я закончу и доверчиво прижимается ко мне всем телом, дышит трудно, подбородок поднимает.

Смотрю в открытое, светлое лицо. Она пиздец красавица… В глазах бриллианты рассыпаны, щечки румянятся, полувлажные волосы вьются.

Начнешь разглядывать и уже не оторваться…

Настраиваю воду и отмываю нас обоих с помощью душевой лейки. Затем вытираю белоснежными полотенцами. Повязав одно из них на Юлиной груди, а второе на своих бедрах, несу девочку в спальню. Укладываю на постель, отбрасывая полотенца.

Прислоняюсь, жмусь к ней, как бездомный котенок.

– А кто приходил? – спрашивает Юля слабо, когда успокаивается.

– Никто…

– Мне спросонья … это Дана?

Многозначительно помалкиваю, давая понять, что на эту тему говорить не намерен.

– Вы… встречаетесь с ней, да? – осторожно интересуется. – Ты поэтому не хотел афишировать?

Прикрываю глаза.

– Это не так. Я вообще ни с кем не встречаюсь…

Юля облегченно вздыхает, а потом её расслабленное тело каменеет, словно тяжелыми камнями в секунду наполняется.

Блядь.

Понимает, что смысл последней фразы намного глубже, чем статус моих взаимоотношений с Морозовой.

– Но…

Нежно поглаживаю по спине.

Я такой идиот, что самому тошно.
Можно ли подготовить человека к расставанию?.. К тому, что так или иначе мне придется уехать в Москву и любые отношения мне абсолютно ни к чему?

И как, черт возьми, самому к этому подготовиться?..

То, что начиналось в моей голове, как временная взаимопомощь грозит обернуться катастрофой для нас обоих. Гребаным апокалипсисом.

Неминуемым.

Чтобы хоть как-то успокоить и самому успокоиться, подтягиваю к себе податливое тело, вгрызаюсь в теплые губы. Не прекращая целовать, резко переворачиваю Юлю на спину. Нависаю сверху, поражаясь, какая она худенькая малышка. Я раза в два с половиной больше и это тоже вставляет.

Юля крепко обнимает мои плечи, ласково водит пальчиками по коже, снова тянусь к тумбочке за презервативом.

Такая…

Отдаётся вся. По-другому эта девочка не умеет.

Добрая, открытая, вся-вся натуральная. От пухлых губ и загнутых ресниц до малейших реакций души и тела. Говорит то, что думает, а делает так, как чувствует.

Идеально воспитана, идеально преподносит себя. Знает цену себе и своей невероятной красоте.
Во всем твою мать эталон. Почему, почему именно сейчас?..

В отчаянии соединяю наши лица лбами.

Замечаю, как меняется её взгляд, когда дымящийся член упирается в промежность. Делаю движение бедрами, подминая под себя и снова накрывая манящие губы. С удовольствием глотаю её стоны и визги. Разведя длинные ноги, трахаю уже не сдерживаясь, как всегда и хотел. Просто мечтал, черт побери!..

Юля кончает, её тело вибрирует, влагалище сокращается, приближая мой очередной оргазм.

Треск…

Прошибает до нутра, мир рассыпается.

Как раньше не будет…

Я хрен знает, как быть, но именно в этот момент понимаю, что как раньше не будет. Будто Великая Китайская стена в душе́ треснула, и защиты больше нет.

Мечта есть. Большая и ещё пару месяцев назад казалось несбыточная. Планы имеются. Конкретные и обстоятельные.

А вот защиты от Юли Гаврилиной – ни грамма. Ни одного паршивого грамма.

– Я теперь на парах не смогу просто спокойно на тебя смотреть, – произносит она, затихая в моих объятиях.

Улыбается.

Мягкая, женственная, вкусная. Пока только моя… Пока?..
Что ж так сложно-то всё?..

– Всё время буду вспоминать, как ты смотришь на меня… когда внутри, – доверчиво жмется. – Не смогу видеть тебя и не представлять этого, Дань.

Прикрывая глаза, трудно сглатываю ком в горле и совершенно серьезно отвечаю:

– Это не страшно, Юля. Я тоже буду вспоминать… Спи.

______________________________________

Звездочки)

Люблю❤️