Глава 32. Юля
– Ты думал когда-нибудь, кем был в прошлой жизни? – умиротворенно вздыхаю, вытягиваясь рядом с занимающим почти весь диван, массивным телом.
В моей гостиной полумрак и полнейшая тишина, если не считать еле слышный храп Котлетки, доносящийся с лежанки в прихожей.
– Нет, не думал, Юль, – отвечает умиротворенно Данил.
Поднимаю голову, чтобы вглядеться в его лицо. Прикрытые веки не двигаются, а вот губы слегка подрагивают. Чувствую, как он лениво водит пальцами вдоль позвоночника сверху вниз, а затем змейкой обратно.
Ласково и так… по-хозяйски.
Трусь губами о жесткий, шершавый подбородок и укладываю голову на демидовское плечо. Вздыхаю так, будто огромный, двухкилограммовый камень с шеи сняли.
Ему. Не. Всё. Равно.
Вау.
Как бы я ни просила Данила уйти, он все равно проник вслед за мной в квартиру, небрежно скинул с меня, зарёвленной и потерянной, куртку. Свою верхнюю одежду тоже отправил на пол и, взяв за руку, утащил в гостиную.
Здесь-то мы и устроились.
– Это же очень интересно. Узнать о себе в прошлом… Что ждёт тебя по карме и всё такое… Почему ты не думал об этом?
Даня тяжело вздыхает, будто ему через силу приходится общаться с пятилетним ребенком, и назидательно выговаривает:
– Потому что ещё не знаю, кто я в этой жизни, Юля…
Задумавшись, замираю.
Милохин!
В его ответе такая простая и пуленепробиваемая логика, что я широко улыбаюсь и тихо посмеиваюсь ему в шею.
Тысячи философов размышляют о прошлой жизни, а Данил Милохин всех до одного поимел своим ответом.
В моей же голове куча угнетающих вопросов.
Начиная от того, кем он, черт возьми, себя видит и почему до сих пор сомневается?.. И до того, какой именно фигурой на своей шахматной доске он обозначил меня?.. Потому как даже временно не согласна быть просто пешкой.
Тем более, если временно!..
Я хочу «всё», и пусть срок ограничен одним годом.
– А я знаю. Ну, кем я была в прошлой жизни, – шепчу доверительно.
После примерно тридцатисекундного молчания больно бодаюсь виском в широкое плечо, потому что Данил просто обязан проявить ко мне хоть каплю заинтересованности.
Иначе и быть не может.
Я… ведь сделала тысячи шагов к нему на встречу.
Если представить, что изначально мы были на разных берегах, фактически я вообще переплыла ледяную реку в одиночестве. Он даже не шелохнулся. Преодолела её, чтобы оказаться на его стороне.
Я растеряна и дезориентирована.
Неужели, он не может задать один-единственный вопрос?
– Ай, – грубовато смеется Данил после очередного тычка и тяжело вздохнув, послушно спрашивает: – Кем ты была в прошлой жизни, Юля? Мне пиздец, как интересно.
Улыбаюсь широко, поднимая голову и кивая. Можешь ведь, когда хочешь.
– Пиратом! – Проговариваю с гордостью.
Он… хохочет. Не так, как обычно, просто натягивая губы, а по-настоящему.
Звонко, радостно, на всю квартиру. Так, что я подскакиваю на его теле, словно на детском батуте в парке аттракционов.
– Что смешного? – шутливо обижаюсь.
Вернее, делаю вид. Потому что такой Милохин мне нравится.
Я, твою мать, с ума по нему схожу!
Он весь… причесанный в обратную сторону, неправильный.
Взбалмошный, перпендикулярный себе обычному. Кто бы мог подумать,что Данил Вячеславович, унылый чертежник, может быть таким?..
А ещё пахнет от него просто бомбически. Сексом.
С ума схожу, говорю же.
– Вот как возьму… и узнаю, кем ты был в прошлой жизни. Тоже посмеюсь.
– Узнай, – говорит он равнодушно, пытаясь рассмотреть время на наручных часах.
– Мне кажется… ты был айсбергом где-нибудь в Антарктиде… По тебе белые медведи ползали.
Данил усмехается.
– Юля…
– Огромным, ледяным и… ммм… таким твердым, – недвусмысленно намекаю на его пах, который бесстыдно упирается мне в промежность.
Оба зависаем.
Напряжение между нами будто бы усиливается, в голове щелчки и помехи. Данил тоже это чувствует, ладонь, гуляющая по моей спине, резко останавливается и стискивает футболку под собой.
Сильные руки неожиданно подхватывают меня под ягодицы, и я оказываюсь верхом на его теле.
– Что ты…
– Я просто потрогаю, Юля, – дышит он часто. – Презервативов нет. Я… как-то не подготовился сегодня.
Закатываю глаза от удовольствия, потому что настойчивые пальцы проникают под футболку и сдвигают кружевные чашки лифа. Щипают соски, сминают аккуратные полушария.
Боже.
Не готовился?..
Вся его жизнь подчинена порядку. Что он за человек такой?.. Даже к сексу заранее готовится.
Как вообще к нему можно быть готовым?.. Это же всегда взрыв, затмение, яркое пылевое облако…
Бах.
И горишь, всё нутро плавится…
У меня не было мужчин до него, но с Данилом всегда только так.
Он помогает мне избавиться от брюк, отбросив их подальше.
– Сними футболку и лифчик, – приказывает.
Молча подчиняюсь, через пару мгновений оставаясь только в крохотных стрингах. Забив на условности, тянусь к пуговицам на рубашке, потому что тоже хочу его видеть и чувствовать.
– Охренеть, – хрипит он, ёрзая задницей по дивану вместе со мной.
Эти движения запускают какой-то лютый водоворот внизу живота. Всхлипываю.
Пальчиками оглаживаю торс, его кожа такая горячая, что не выдерживаю, склоняюсь и целую шею, ключицы. Осыпаю мелкими поцелуями грудь, трусь носом, кусаю.
Даня запускает пальцы в мои волосы. Оттягивая их, привлекает к себе губы.
Влажно целует, не забывая вбиваться поглубже в промежность. Его рука отправляется ко мне в трусы, снайперски находя самую чувствительную точку.
– Вот это да, – шепчу, сбивчиво дыша.
Его ладонь вдруг замирает.
– Это был Иван Соболев? – спрашивает Данил, сверкая в темноте диковатыми глазами.
Морщусь.
– Боже, прекрати, – откидываю голову назад и упираюсь ладошками в рельефный пресс, чувствую, как он напрягается подо мной.
– Как ты оказалась в его машине, Юля?
Мычу сквозь зубы.
Закидываю руки за голову и выгибаюсь от удовольствия и накатывающего волнами наслаждения.
– Отстань, – выдыхаю. – Сделай так, чтобы я уже кончила…
Даня зажимает мой клитор двумя пальцами, перебирает ими настойчиво и снова останавливается.
– Да-а-аня, – возмущаюсь, бью по прессу. – Пожалуйста.
– Как ты оказалась в машине Соболева, малыш? – повторяет он, усиливая напор пальцев.
Пытаюсь о них тереться, но ничего не выходит.
– Да блин… Он меня от Мира подвёз, – щипаю его за бока. – Сделай так, чтобы я кончила!..
К блеску синих глаз добавляется победная, белоснежная улыбка.
Данил привстаёт.
– Иди ко мне, Юля, – тянет за руку, привлекает к себе. – Я всё сделаю…
– А-ах, – падаю сверху и подчиняюсь.
Он укладывает меня рядом с собой на спину, раскидывает длинные ноги и сдвигает ткань трусов. Сразу проталкивает средний и указательный пальцы внутрь, подушечкой большого оглаживает тонкую, влажную кожу.
– Почему это так приятно? – перехватывая воздух, спрашиваю.
Как струна вытягиваюсь с распахнутыми ногами, кончики пальцев поджимаю.
– Потому что ты сексуальная, пиздец, – отвечает он, внимательно меня рассматривая.
– Правда? Да?
– Да. Конечно.
Становится не до смеха, когда Даня увеличивает скорость проникновения, затем меняет угол наклона, сам тяжело дышит, хрипит.
И смотрит, смотрит, смотрит.
Будто впервые видит. Хотя в Москве также смотрел.
Первобытно и сумасшедше.
Наконец-то кончая, отпускаю себя, взвизгиваю и трусь о щетину пылающей щекой. Целую пухлые губы, не сдерживаясь. Скулю в горячий, вкусный рот, делясь своим наслаждением, посвящая его ему. Отдавая.
Я не жадная. На… Возьми…
– Как хорошо, – шепчу, ещё содрогаясь всем телом.
– Не сомневаюсь, – хрипит он, целует мои волосы нежно. – Устала, малыш?
Многократно киваю и в полусне ощущаю, как Данил поднимается, подхватывает моё тело и несёт в спальню.
Там осторожно опускает на кровать, обнимает со спины, поправляет стринги. Зарывается лицом в длинные волосы, замирает.
Ещё несколько часов назад, я думала, что всё кончено, а сейчас жалобно спрашиваю в тишине:
– Ты уйдешь, да?
Совершаю поворот головы.
Острые очертания его профиля такие притягательные, что непременно хочется повторить их на бумаге.
– Да, – отвечает Данил спокойно.
– Хорошо, – прикрываю глаза и стискиваю зубы до боли.
Кожа на теле стягивается так, что становится жутко. Повсюду больно, черт побери.
– У меня там Пашка, – произносит Данил, когда я немного успокаиваюсь. – Ему одному тоже страшно.
– Хорошо. Ты лучше к нему езжай…
– Сегодня я бы уже не ушел, Юля, – перебивает он. – Не смог бы уйти.
Взамен острой боли по телу тонкой струйкой вязкое тепло растекается.
Я зависима от него…
Зависима…
И точка.
______________________________________
Звездочки)
Люблю❤️