"Загадка в Сантауне"
Наверное, это была единственная такая ночь за весь проведший год: ночь, в которой Стивен Гарфилд не рефлексировал у себя в квартире в гордом одиночестве, не открывал очередную бутылку алкоголя, не употреблял вещества, чтобы либо забыться, либо заснуть посильнее...
Интересно, а насколько это - "посильнее" ?
Наверное, настолько, чтобы можно было уже не проснуться...
Странный всё таки городок этот - Сантаун.
В нем смешалось, одновременно, и бездумное веселье, забористоть во всём и везде, люди, способные получать кайф в любом месте и в любое время, десятки литров зарегистрированного и сотни литров незарегистрированного алкоголя, всё те же, вышеописанные вещества, и..
Человеческая тревога.
Депрессия.
Усталость и безнадёга..
Весь город был похож на процесс вечеринки: вначале ты приходишь, потом напиваешься с друзьями, отдыхаешь, бессознательно отключаешься где-нибудь, где твоему организму захочется, а просыпаешься уже в разбитом состоянии, с полным нежеланием не просто вставать и что-либо делать, но даже и просто дышать.
Также и здесь: как не крути эту медаль с одной стороной, всё равно люди, рано или поздно, останутся одни - наедине с самими собой.
В такие моменты и рождаются размышления о жизни, о её смысле, о правильности поступков в ней, или о их неправильности..
И рождаются они не просто так, а появлением своим вытесняют всё другое, что до них имело место быть в черепной коробке.
Вытесняют всё, оставляя лишь свою пагубную философию, над которой лично ты, в полном одиночестве, и должен размышлять.
Победил? Хорошо, завтра вечером все повторится.
Проиграл? Плохо, ведь день твой сегодня будет испорчен и омрачен безвозвратно.
Как будто это не просто мысли, а самая настоящая битва внутри своей головы, против своего же внутреннего голоса..
Тут либо ты, либо тебя.
Третьего не дано. Хотя, нет, ещё как дано: однажды вас обоих не станет, и весь этот процесс либо прекратиться окончательно, либо просто станет чем-то другим, не похожим на прошлый.
В остальном же, получается, в основе своей, жизни горожанина Сантауна не очень то и отличается от жизни того же человека, но уже в Остине, или Лас-Вегасе.
Она отличалась деталями, бытом, но не принципом.
Принцип же знаком ещё с зарождения человечества: расти, учись, работай, пей, страдай, старей и по новой.
Только неизвестно, по новой ли для одного и того же человека, либо же для всех...
Перерождение - вещь интересная, но очень жуткая, если подумать.
Представьте, что вы перерождаетесь в теле все новых и новых людей, проживающих на ядерных пустошах, или же в телах тяжело больных?
Мучение, подготовленное самой жизнью - это очень жестоко, ведь все остальные страдания, по сути размышляя, создаёт себе сам человек, либо же его окружение.
Мир - это не жестокое место. Жестокие те, кто его населяют.
Может казаться, что человек составляет даже не часть, а добрый и увесистый кусок от всей этой жестокости...
Оно ведь как природой заложено: есть у, например, травоядного животного "оружие", которое он использует при защите от хищников, и не стыдится наносить им смертельные удары. А есть органы, либо же наросты, которые отвечают за борьбу со своими сородичами, и ими смертельный вред уже нанести нельзя.
Например... Жирафы.
У них есть мощная мускулатура копыт, которыми они, в буквальном смысле, проламывают хребет какой-нибудь гиене, а есть у них и длинная шея с (о боже, какой шок) головой на конце, на которой имеется пара рожек.
Ими жирафы дерутся друг с другом без какого-либо серьёзного вреда здоровью, и напоминает это отдаленно то, как люди вытряхивают свои половики..
Бьются шеями друг о друга также, как и ткань бьют выбивалкой.
Всё вышеописанное позволяет сохранить вид и не навредить себе же. Очень продуманный ход со стороны матушки природы...
И в этой схеме участвуют не только жирафы, но и все остальные. На этом, в прямом смысле слова, строится мир.
Животный мир, в котором живём и мы с вами тоже.
Дело, как раз таки, в том, что живёт человек с животными на одной земле, но отличается от них...
И отличается не в лучшую сторону.
Пока зверюшки не вредят своим, принеся смертельные увечья лишь другим видам (и то, не всем и не всегда), человек - это, блин, машина смерти.
Люди убивали животных, уничтожали земли, вырубали целые леса и..
Убивали других людей.
Не из-за случайностей, или же из-за сложившихся обстоятельств, а потому что у человека, как раз таки, нет регулятора того, кому вред приносить можно, а кому нет.
Отсюда вытекают и многочисленные покушения людей друг на друга, войны, серийные убийцы, политические игры, драмы между отдельными личностями..
Аппетит людей давно перестал входить в какие-либо рамки: сначала это было с животными, потом продолжилось природными материалами, теми же ископаемыми, а заканчивается...
Самими людьми.
Людской кровью, страданиями и смертями.
Человек, пожалуй, и есть самый страшный людоед...
Если кто и справится с людской расой - то это, пожалуй, сами люди.
Никто, кроме них самих, никто так и не научился убивать столь эффективно, без зазрений совести и, что не мало важно, в таких великих количествах.
Впрочем, обсуждая эту тему, я бы избежал слова "великий" и его производных.
Нет здесь ничего высокого, достойного, чего-то такого, чем можно было гордиться.
Только сплошное падение, мерзость и унижение...
У самих людей, время от времени, может возникать отвращение к тому, к какой расе они принадлежат.
Расе кровавых палачей и убийц? Мучителей, насильников?
С чего люди вообще решили, что они созданы по образу Бога?
За всё, что было сделано человечеством за его историю, можно сказать, что оно больше походит на Дьявола...
И тексты ему нужно читать соответствующие.
Однако, нынешний мир существует, пожалуй, только из-за этого противоречия.
Люди, несмотря на всю ту тьму, что таится как во мраке веков, так и в них самих, отчаянно тянутся к свету, утверждают, что принадлежат ему, а не тьме, каяться в своих грехах и, некоторые, делают всё это перечисленное...
Наверное, только благодаря их свету, людской мир так и не скатился в бездну окончательно.
Как будто он идёт по темным и сырым тоннелям, а впереди ему, уставший от всего и вся, освещает дорогу слабый пучок энергии, не сильнее фонарика...
И двигается этот мир за своим фонариком неизвестно где, неизвестно куда, неизвестно к кому и неизвестно, как скоро он доберётся, но...
Всё равно верит, что путь его славный, и в конце всё обязательно будет хорошо, не взирая на те невзгоды, что были раньше.
Не взирая на ту жестокость, что была раньше..
***
- Люди - зло. - вслух проговорил Стивен, прикладывая пакетик со льдом, так заботливо принесённый ему Арлекиной.
Выглядел учитель, конечно, неважно: лицо припухшее, несколько ссадин на руках, царапины на щеке, многодневная щетина, которая так и не обещала перерасти в бороду.
Это ещё опуская подробности про дурной запах изо рта и, мало того, от самого тела.
Товарным видом Гарфилд, словом, не обладал абсолютно.
Такого даже на органы...
Хотя, какие там органы - даже на фарш с опаской пустили бы, лишний раз подумав, а нужно ли им такое добро, или же нет.
Причём, конкретно в данном случае, риск - это дело совсем не благородное.
Прямо сейчас друзья находились вдвоём в "OneMin", в зале, за единственным столиком, у которого не были подняты стулья.
- Тебе бы похудеть, а то я так накачаюсь. - острила хозяйка бара, присаживающаяся рядом.
- Спасибо. - поблагодарил едва живой мужчина, слегка покашливая от того, насколько сильно пересохло у него в горле - И откуда ты меня...
- Прям от дома Фрэнка. - пожимая уставшую шею, поспешила ответить собутыльница.
В помещении играла какая-то лёгкая, совсем не напряжная, даже едва заметная музыка.
Арли всегда включала такую на утро после того, как вчера происходило нечто грандиозное.
По её же словам, "помогает отойти".
Заявление это, в принципе то, удивительное...
Людям с похмелья, а особенно таким, как Стивен, у которых вертолёты как во Вьетнаме, не переносят на слух даже шелеста ветра, не то что песни, пускай и такой ритмичной, спокойной, убаюкивающей..
Учитель даже непроизвольно зевнул от всего этого збогойствия, но тут же опомнился, как бы возвращаясь в строй.
А слова из песни - в частности, из её припева - всё продолжали повторяться..
- Никого не жалко, никого... Ни тебя, ни меня, ни е... - Стивен вдруг осекся с того, что сам начал напевать, вновь прокашлялся и серьезно взглянул на подругу - Простите.
Та, с пониманием, покивала.
Видимо, такие "инциденты" здесь происходят с завидной регулярностью, и удивить владелицу сего прекрасного места уже представляется труднореализуемым.
- Я что, курил? - задался вопросом, проанализировав сказанное собеседницей, а также задал этим же вопросом и её.
- Пф, нет конечно. Я тебе сколько предлагала дунуть вместо своей водки, ты всё на отказ шел, как будто после одной затяжки сразу же весь почернеешь и в пепел превратишься, ссыпавшись в трусы.
"Ага, значит ещё не всё потеряно.." - заключил про себя состоявшийся алкоголик, ойкнул, вновь закашлялся, ибо ударило по голове "винтом".
- Сиди ты, сейчас попить принесу. - пробубнила девушка, и, поднявшись со стула, в тот же миг направилась за барную стойку, чтобы набрать воды и принести её тому, кто питья жаждал.
- Меня вот интересует.. - начала дама, промывая стакан - Чего ты ночью из бара свинтил? Ну это ладно, чёрт бы с ним, хорошо хоть бухой за руль не сел..
- Будто бы ты не ездишь пьяная.. - не подумав ни о чем, тут же ответила жертва полулитровой бутылки огненной воды.
- В том то и дело, я пьяная езжу, а ты - мертвый. Почти что в прямом смысле.
Закрыв глаза и вздохнув, Стив уже хотел было свести весь диалог сначала в тишину, а затем и в обсуждение произошедшего вчера, но вдруг осекся:
- Подожди, за какой руль я должен был сесть?
- Ну не мотоцикла же моегоь
Арлекина набрала воды в больших размеров стакан и, выйдя из-за барной стойки, протянула его мужчине.
- Арли, я не в том состоянии.. - спокойно объяснил, или, по крайней мере, постарался объяснить алкоголик.
Впрочем, это было больше похоже на просьбу не язвить, нежели чем объяснение...
И, тем не менее, ответ был получен как раз такой, каким и хотел его получить Гарфилд - четкий и без увиливаний.
- Мы вчера весь вечер сидели здесь, в баре. - вздохнув, объясняла мадмуазель.
- Ну. - разинув свои косящиеся глаза, подначивал на продолжение разговора учитель.
- Загну! - перебила его девушка - Пей давай!
Слегка дернувшись, Стивен коротко кивнул и начал пить прохладную воду.
Та нескончаемым водопадом полилась сначала по гортани, после по глотке, а, в конце, приятно разлилась по желудку, выступая своеобразным анестетиком, снимающим всякое воспаление и излишнюю жару не только изнутри, но даже и снаружи.
- Вот... - наконец продолжила девушка - Сидели сидели, и оказалось вдруг, что выпили мы достаточно для того, чтобы поехать к Фрэнку. Я думала, он с радостью с нами бахнет, может даже курнем чего, за его то счёт... Но ты как будто Фрэнка не знаешь. Потусили мы с ним не долго, старик всё бежал куда-то, суетился. Ну это в его то стиле... Потом, мы обратно вернулись, сюда.
Мужчина слушал обвесив уши.
Его интересовал не столько вопрос того, чего он вернулся к Фрэнку, а причём здесь то, что он, со слов Арлекины, "ездил".
- Я тебя буквально на пять минут оставила, пока в туалет ходила, а возвращаюсь - уже нет!
- И что, ты меня всю ночь искала? - поинтересовался "беглец".
- Пф, больно ты мне нужен.. - сделала безразличный вид, закатив глаза, а затем, легко ухмыльнувшись, вновь взглянула на Гарфилда - Отоспалась чутка, и поехала искать. Или ты думаешь, что я, в состоянии овоща, сделала бы больше?
Она поднялась из-за стола уже второй раз, забирая опустевший стакан.
- Только вот чего ты пьяный в машину свою не сел, я так и не поняла. Оно и к лучшему, конечно.. Но я бы такой "ориентир", в таком некрофильном состоянии, никогда бы не упустила.
Как гром по среди ясного неба...
- Какую машину. - именно в такой интонации, офигевший от ситуации, проговорил мужчина.
- В бэху, которая сейчас на парковке стоит. Вооон там..
Арли показала рукой на окно, через которое, вдали, можно было увидеть ту самую BMW Стивена, с разбитым задним окном.
Наплевав абсолютно на вертолёты, которые вскружили ему голову, Стив подорвался со стула и почти что побежал к выходу, попутно чуть не споткнувшись и не упав лицом вниз.
А ведь мог и язык так откусить...
Но и за это он не переживал, думая лишь о том, что у него голлюцинации.
Выбежав на улицу и словив удар солнца, который пришёлся чётко по глазам, Гарфилд старался как можно шустрее сократить дистанцию до авто, принадлежность которого Арлекина приписывала именно ему.
Оказавшись в метрах трёх от машины, учитель сбавил темп, вплотную разглядывая её.
Всё было действительно так, как и с его транспортным средством: начиная с очевидного - номеров - и продолжая разбитым задним окном.
Приблизившись к водительской стороне, он открыл дверцу, осматривая салон.
На кресле лежали ключи и клочок бумаги...
Подобрав последний и развернув его, мужчина прочитал одну единственную фразу:
"Они извиняются".