"Посредственный" (2/4)
Время в больнице тянулось неприлично долго.
Александр был настолько плох, что Стиву пришлось просить медсестёр дать юноше хоть какое-нибудь успокоительное...
Просьбу удовлетворили.
Две таблетки белого цвета и среднего размера подействовали не сразу, однако эффект их был как раз тем, что требовался: сначала Прайм стал вялым, пусть и не менее депрессивным, а затем стал проваливаться в сон, лёжа прямо на коленях Гарфилда.
Последний был подавлен не меньше, чем его друг...
Учитель сильно переживал за своего товарища, ведь понимал, насколько тяжела его ситуация...
Понимал, но никогда не смог бы это ощутить.
- Всё будет хорошо.. - повторял он как мантру, поглаживая юношу по его чёрным волосам.
Делал он это до того момента, как вдруг не заметил седой волосок.
А затем ещё, и ещё...
С точки зрения биологии, седина может ускоренно появляться при большом стрессе, но чтобы так быстро?
Стивен совсем не думал, что этот процесс протекает настолько стремительно, от чего сильно удивился..
Но удивление быстро сменилось другим чувством, когда из операционной вдруг показался врач, снимающий с рук свои синие перчатки, а также убирая с лица маску...
- Вы доктор? Нам сказали, что вы будете в курсе. - бесцеремонно и прямолинейно задал свои вопросы.
Врач ничего не предъявлял на столь резкие выпады, лишь вздохнул.
- Да, я доктор. Кем приходитесь пострадавшему? - спросил он в ответ.
- Никем. Но со мной его брат..
Взгляд обоих опустился на парнишку, прямо сейчас дремавшего.
Он был таким милым, тихим, словно ребёночек...
И, вместе со всем этим, абсолютно беззащитным.
Наверное, сейчас никому бы не захотелось тревожить сон столь нежного и красивого человека..
Даже не потому, что вся ситуация была похожа на сюжет какой-нибудь картины, а потому, что каждый из присутствующих, да и не только присутствующих, понимал бы, сколько боли ждёт очнувшегося ото сна и совсем не готового к этому подростка.
- Ясно. - коротко выдал врач - Сказать хорошего... Не могу. Мистер Прайм сейчас в тяжёлом состоянии: у него множественные переломы и черепно-мозговая травма. Про гематомы и ушибы я вообще молчу...
- Что с ним сейчас? - продолжил буравить взглядом мужчину в белом халате.
- Мы сделали снимки, провели необходимые манипуляции с костями и всё зафиксировали, но... Пациент по прежнему без сознания.
- Что будет дальше?
- Мы переведем его на этаж выше, в отделение реанимации и будем наблюдать. Также, согласно процедурам, нам необходимо будет связаться с полицией.
Учитель немного задумался, вздохнул.
- Я понимаю... Но можно не сегодня?
Их взгляды встретились.
- Он не справится. Совсем...
Доктор ещё раз взглянул на парнишку и, точно также выдохнув, кивнул.
- Сегодня всё равно никто не приедет... Начнем с завтрашнего дня.
- Спасибо. Правда...
- Не стоит. Нам нельзя рисковать ещё одной жизнью.
На этом Гарфилд встал и, немного помедлив, бережно взял на руки своего бывшего подопечного.
- К слову, о жизнях...
Он обернулся к доктору.
- Не оставляйте мистера Прайма одного. Ни в коем случае. Будьте с ним максимально долгое время.
Понимающе кивнув, Стивен продолжил движение.
На посте дежурных те самые медсёстры буквально впихнули в карман пластинку с дополнительны успокоительным, наотрез отказываясь взимать плату, говоря лишь о том, что плата уже взята...
Они выбрались на парковку.
Погрузив друга на заднее сиденье, попутно пристегнув ремнём, сам Гарфилд сел за руль.
Запустив двигатель, он поехал прямиком к дому, в котором находилась квартира Алекса...
И пока автомобиль проходил расстояние до нужной точки под чутким управлением своего водителя, его пассажир видел настоящую кашу вместо снов: какие-то лица, образы, личности, не внятные попытки сознания собрать всё в единый сюжет, который, спустя всего несколько "актов", буквально рушился, уступая место новому , но такому же бессмысленному и не долговечному отрывку...
Так продолжалось не раз, не два, и даже не пять...
Думалось, что этих обрывков можно насчитать сотню, если сильно захотеть, однако в текущем состоянии и положении, подросток не хотел и не желал абсолютно ничего.
Тем временем БМВ уже остановилась на парковке, водитель покинул её, отстегнул парнишку и, вновь взяв его на руки, продолжил движение уже пешком.
Это была та ещё задачка: сначала закрыть двери машины, затем открыть двери дома, подняться на лифте на нужный этаж, дойти до квартиры, найти ключи в вещах Прайма, открыть её и только после всего проделанного оказаться внутри...
"Чисто тут." - почему-то удивился про себя Стив, прошёл в помещение не разуваясь.
Обстановка была не той...
Так как Стивен здесь уже бывал, он быстро отнёс своего друга в его же спальню, уложил на кровать, разул, но раздевать не стал..
Не хотелось этого делать. Странно выглядело.
- Так, лежи тут, не уходи... Я сейчас. - вслух проговорил Гарфилд.
Сделал он это, наверное, для того, чтобы успокоить себя самого.
Быстрым шагом мужчина дошёл до кухни, не менее быстро стал проверять, что есть съестного...
Когда он нервничал - необходимо было забивать рот.
Привычка с детства, которая очень сильно помогала успокоиться.
- Да ты!.. - не сдержался Стив и хлопнул дверцей холодильника.
Готовой еды, или даже какого-нибудь полуфабриката, не было...
Он оперся о стол, нервно тарабаня пальцами по нему.
Надо было сохранять самообладание... И даже если это можно сделать без еды - то какого будет завтра, на утро? Уходить будет совсем не вариант, как и вытаскивать Александра в магазин.
Нет уж, пока есть возможность нужно сделать всё возможное, чтобы подготовиться к завтрашнему дню.
- Съезжу сейчас. Всё равно он спит... А я туда и обратно, чтоб потом не мотаться. - специально и в слух проговорил учитель, чтобы собрать все свои домыслы воедино, а затем двинулся к выходу.
Напоследок, он взглянул в тот коридор, что вёл в спальню Алекса...
Что-то внутри говорило, чтобы Стивен не уходил, однако своего предчувствия тот не послушал и максимально шустро вышел из квартиры, попутно закрыв её.
Хорошо, что в городе были заправки, в которые можно было завалиться в любое время.
На улице уже во всю сгущалась ночь...
***
Александр очнулся в своей комнате, прямо в костюме, лёжа на кровати.
Вокруг было темно, из-за чего было сложно увидеть даже себя, что уж говорить про всё остальное.
Благо, снаружи в помещение слегка попадал свет от фонаря, и только благодаря ему получалось хоть как-то ориентироваться.
Сперва молодой человек и не вспомнил, от чего же он проснулся, но тут "триггер" к пробуждению объявился сам - это были тяжёлые стуки в дверь, от которых Алекс, совсем не ожидавший ничего подобного, даже содрогнулся.
Шустро, он начал вспоминать события, предшествующие, как сейчас ему казалось, попойке: вот он просыпается у Арли, завтракает с ней, собирается и доезжает до школы, где начинается вечеринка.
Веселье, алкоголь, а потом...
Удар в дверь повторились.
Быстро поднявшись с постели и даже не приведя себя в должный вид, выпускник побрел к двери, абсолютно не придав значения тому, что дома нет его брата, что сейчас ночь, что он абсолютно ничего не вспомнил после происходящего в школе и...
Да с какого перепугу надо вообще идти к двери и открывать?
Мало ли, кто это может быть... Вполне возможно, что даже соседи ошиблись.
Сейчас это, почему-то, совершенно не пришло в голову.
Молодой человек включил свет и открыл дверь.
На пороге стоял некто тонкого телосложения, в очках, с обильными кожными выделениями на лице, шапкой на голове и плотной одежде.
Руки его были в карманах...
- Вы кто? - спросил хозяин жилища, осматривая гостя.
- Ну что ты на "вы" - эт правильно... - важно пробурчал внешнего вида ботаник, демонстративно прожевав жвачку, которая, как оказалось, также присутствовала - Бабки когда отдавать будешь?
Тут то Прайм опешил окончательно...
- Какие... Деньги... Вы о чём вообще?
- Да ты не прикидывайся, незачем. Про брата в курсе? Мы разукрасили. Тя, так и быть, не тронем... Так что отдавай бабки - и разойдемся как в море корабли.
Непонимание достигало критической отметки, если бы в голову, словно кувалдой, не ударили воспоминания...
Проблески, один за другим: всё та же школа, выпивка, звонок...
Далее - поездка со Стивом, больница, слезы...
Много слёз.
И страдание... Отчаяние.
С этого момента подросток ничего не слышал.
Он вновь ушёл в глубину своих мыслей, пытаясь самостоятельно разобраться с тем, какие эмоции нужно испытывать сейчас...
Может, грусть? Брату сейчас плохо...
Или же, лучше, страх? Как никак - перед ним один из тех людей, который сделал с Кларком ужасное.
Холодный, абсолютно бездушный и осмысленный до такой степени, что даже у профессоров математики такого нет, взгляд Александра поднялся к лицу обидчика.
Он уставился ему прямо в глаза, не думая в этот момент времени абсолютно ни о чём.
Нынешнее состояние, чем-то, походило на возбуждение...
Всё вокруг расплывается, внимание концентрируется на одном объекте, дыхание становится тяжёлым, ты начинаешь плохо ощущать температуру, можно сказать, даже не замечаешь её.
В твоём взгляде читается нечто такое, что своим существованием, одновременно, и угрожает, при этом обещает тому, кто этот взгляд видит, незабываемые ощущения.
Так сейчас и стоял Алекс...
Пялясь в лицо очкарика, как будто удав гипнотизирует кролика перед своим финальным ударом...
Теперь было ясно, какое чувство необходимо испытывать: ненависть.
Тело, как будто, налилось бетоном, в особенности - нейроны и нейросвязи в головном мозге, оставив лишь один и одну для того, чтобы юноша мог думать над чем-то своим - очень тёмным, очень опасным, холодным...
Страшным.
- Ты меня слышишь вообще?! - уже перешёл на крик очкарик, в котором, постепенно, начинал разрастаться страх перед мальчишкой.
Его взгляд продолжал пронизывать до костей, как будто это был северный ветер...
И, мало того, этот "северный ветер" не проходил насквозь.
Он умело достигал костного покрова, после чего не менее изящно распространялся и вниз, и вверх, пускай и медленно..
Но очень тщательно.
Из-за этого постоянно хотелось поежиться, сдаться, языком тела показать, насколько тебе некомфортно в таких условиях, но...
Прайм, неожиданно, отступил в сторону, как бы впуская внутрь квартиры незнакомца.
Взгляд его, при всём этом, остался на лице ботаника...
Последний, решив что его "наезд" удался, сильно возмужал: выпрямился, слегка выпятил грудь и, хозяйской походкой вошёл в жилище.
Алекс, в эту секунду, закрыл за ним дверь..
..на замок.
- А не плохая хатка! Хы. - улыбаясь, во всю горлопанил ботан - Сюда бы девак привести... И кальян поставить.
Заболтавшись, рекетир прошёл ровно до того места, которое и было нужно юноше - зона между гостиной и коридором, ведущим в его спальню.
Подобрав статуэтку Христа, стоящую на тумбочке, молодой человек с размаху ударил ею по затылку своего, на данный момент, первого врага.
Характерный звук, но статуэтка оказалась прочной...
- Ты... Ты что тво... - хотел было заорать очкарик, но вот второй удар пришелся по височной доле.
Он упал на пол, попутно пытаясь зацепиться за сложенную гладильную доску.
Но бросать статуэтку мальчишка не планировал...
Он продолжил избивать ею обидчика своего брата.
На голове ублюдка начали появляться рассечения, "шишки" и синяки, слышались вскрики.
Можно было подумать, что "гость" и сам не верит в происходящее, по-крайней мере до конца.
- Тебя... Прибьют! - угрожал он, однако Прайму было абсолютно плевать.
Последним и, по сути, самым сильным ударом, он всё таки не смог разбить статуэтку, однако на лице Святого было уже достаточно крови.
Теперь паренёк отошёл на кухню.
Там, открыв тумбочку, он достал молоток для отбивки мяса...
- Я... Найду... - бурчал откровенно слабый бандос, когда хозяин жилья приблизился к нему и, с размаху, врезал по черепушке.
Стальной молоток точь в точь пришёлся по краешку глазницы, отколов от неё несколько частиц и запустив неплохую трещину.
Теперь крик уже был серьёзный.
Очкарик, не выдержав боли, с ненавистью накинулся на Алекса и с ходу повалил его, начав избивать.
Подросток, сперва, впал в ступор, однако его безумие только подпиталось поступившей болью...
С размаху зарядив все тем же молотком по челюсти пса, мальчишка перехватил инициативу: сев сверху него и придавив своим весом, он взял молот в две руки и уже во всю взялся бить им по черепушке гада.
- Р-не... Надо... - уже просил тот, пытаясь руками остановить подростка, но это было последним, что он успел.
Прайм, зарядив ещё раз молотком помеж глаз, схватил своего полуживого врага за предплечье и, в порыве безумия, вцепился зубами в кисть, а конкретнее - в сустав, со внутренней стороны, где как раз были вены...
Ими он их и перегрыз, сплюнув кровь козла прямо ему на лицо и вытерев губы.
Ботаник, теперь, уже плакал...
Руки подростка плавно, словно хотят сделать массаж, легли на шею убийцы.
Стоп... Убийцы? Разве Кларк умер?
Нет, но... Какая разница?! Они могли его и убить!
Но не убили же... Не убили. Так зачем убивать его?
Потому что... Может?
Потому что... Может.
Кисти словили шею, враг отчаянно попытался скинуть с себя Прайма, но ничего не выходило.
В конце концов, через продолжительное время, но ботан вырубился.
Однако руки юноши всё продолжали его душить...
Так продолжалось ровно до того момента, пока он уже совсем не чувствовал пульса.
В фильмах, после совершения убийства, главный герой приходит в себя, шоковое состояние проходит, он начинает страдать от содеянного, но...
В голове у Александра, на данный момент, наступила лишь тишина.
И она ему не нравилась...
Сплюнув слюну, смешавшуюся с частичками крови, на грудь убиенного, почти полностью избавившись таким образом от "лишнего", паренёк смотрел на поверженного врага с неким предчувствием...
"Он был не один." - решил про себя новоиспеченный убийца, основываясь на сказанном от ранее живого очкарика.
Пошарившись у него по карманам, удалось найти много полезного: и кошелек, в котором помимо пары сотен баксов имелась и кредитка с подписанным на обратной стороне пинкодом, и мобильный телефон, в котором всё ещё виднелось одно непрочитанное сообщение:
"Не дури! Завтра всё обсудим в "OneMin". Будем ждать тебя с Гри в час. Не опаздывай, а то любишь."
Контакт неизвестный, ибо не подписанный...
- Я схожу за тебя. - как-то без задора и намёка на веселье, чётко и спокойно проговорил Александр.
Поднявшись, он проследовал в спальню, обулся и, пройдя труп стороной, двинулся к выходу.
Ключей не было, но это и не беспокоило...
Даже свет остался включённым.
Ляпнув дверью при выходе, Алекс отправился в неизвестность, в ночь...
Он не видел, как, из-за созданной им вибрации, покачнулась окровавленная статуэтка Христа, после чего, упав с тумбочки на пол, разбилась в дребезги...
***
Как же Стивен был поражён, когда вновь вернулся в квартиру Алекса.
Пакет продуктов, закупленный им в местном круглосуточном магазинчике, буквально выпал из рук, а, при падении на пол, разорвался, обнажая всё своё содержимое так безобразно, при этом тщательно, чтобы оказаться в каждом уголке гостиной, рассыпавшись по полу.
А как ещё можно было отреагировать на тело какого-то очкарика, лицо которого уже успело посинеть?
И это ещё если не обратить внимание на многочисленные ссадины и синяки, оставленные на нём невесть кем...
К тому же, и сам хозяин жилища отсутствовал на месте, где только его товарищ не проверял...
Немного (хотя час времени, проведенный в состоянии искреннего непонимания, нельзя было назвать как "немного") постояв в ступоре, Гарфилд всё таки смог взять себя в руки.
Как и любой порядочный гражданин Соединённых Штатов Америки, он достал телефон и набрал "911".
Не было неожиданностью, когда звонок, в первый раз, сбросили, а затем не отвечали на последующие по несколько минут.
Сантаун, как никак...
Однако, когда вызов всё-таки приняли, легче всё равно не стало.
Оставшись один на один с телом, как Стив тогда ещё не верил, умершего человека, предпоследний достал из пакета, всё ещё воляющегося на полу, бутылку водки.
Призванная хоть как-то снять стресс после произошедшего и позволить заснуть сегодняшний ночью, сейчас она служила, скорее, как обезболивающее, чтобы просто не видеть всего происходящего...
Изрядно заправляясь, всасывая в себя одни сто грамм за другими, Стивен действительно перестал замечать то, что твориться вокруг.
И труп его перестал беспокоить, и то, что вот вот приедет полиция...
Хотя, как перестал?
Всё просто очень сильно затупилось, уходя куда-то в сторону, не мешаясь и не занимая беспокойством все пространство разума.
Это было именно тем, что нужно: способом отвлечься от кошмара, творящегося вокруг, забыться и перестать обращать внимание на происходящие вокруг ужасы...
Как ещё было поступить обычному учителю в данной ситуации? Сначала у дорогого ему юноши попадает в больницу единственный родной человек, затем в его же квартире он обнаруживает тело неизвестного.
С дрожащими руками сидеть и ждать, пока приедут представители закона? Чтобы потом, сохраняя своё прежнее состояние, давать и устные, и письменные показания?
Возможно, где-нибудь в Майами, но точно не в Сантауне.
Здесь люди на ровном месте привыкли заправляться, что уж говорить про стрессовые ситуации...
В них местные граждане так напиваются, что, с утра, бывает, даже не могут вспомнить, а в чём собственно была вся проблема.
Менталитет, хрен ли...
Вскоре после вызова "законников" на место происшествия прибыли доблестные блюстители правопорядка.
Несколько громкив стуков в дверь, Стив поднялся со стула и, выйдя из кухни, в которой всё это время находился, дошёл до входной двери, открыл её.
В глаза ему тут же бросилась выставленное удостоверение некого мужчины в очках и в строгом костюме.
- Де.. Детектив... - попытался произнести преподаватель, но выходило у него слабо.
- Детектив Хоукай, департамент полиции Сантауна.
Понимающий кивок со стороны потерпевшего, он отшагнул в сторону, пропуская детектива и его напарника, представленного офицером полиции.
- Лучше бы я пончики доел... Наверняка обычный глухарь. - бубнил последний, осматриваясь в квартире.
- Не ной, а опроси потерпевшего. - строго приказал дядька в костюме, сам шагнул к телу, что всё также лежало на полу.
У полицейских в этом городе было весьма устаревшее видение того, как необходимо исследовать место преступления.
Чем-то оно было похоже на методы, которые активно использовались в Штатах образца 70-ых: убитого осматривали без перчаток, трогали его документы, переворачивали, кое как укладывая обратно, чтобы примерно восстановить положение тела в таком виде, в котором оно было изначально.
В современном мире, это - варварство... Иначе никак не сказать.
Таким варваром, к слову, был и детектив Хоукай: он порылся в карманах убиенного, в тщетных попытках найти хоть что-нибудь - паспорт, бумажник, водительские права...
Однако, ничего, кроме несколько долларов в штанах, обнаружено не было.
Тогда дело дошло до повреждений тела и того, что могло послужить инструментом убийства.
При осмотре обнаружились: передавленная шея, синяки на ней, на затылке имели место быть крупные нарушения целостности кожного покрова, как будто от удара чем-то... Тупым.
На лице же находились многочисленные ссадины, скол черепа в районе глазницы и опухшая кожа, раскинувшаяся там же.
Поднимаясь с колен и рассматривая пространство вокруг, Хоукай заметил и, как он тогда подумал, орудие убийства - прочная и довольно увесистая статуэтка Иисуса Христа, которая, вся в крови, лежала разбитая на полу.
И всё же, при детальном анализе произошедшего, он всё таки пришёл к выводу о том, что статуэтка была больше как инструмент нанесения повреждений, но смерть, в конечном итоге, произошла не от её использования , а из-за удушения...
- У потерпевшего алиби. Он был в "Участке Мелони" - небольшом круглосуточном магазине, недалеко отсюда. Подтвердить может продавец. - недовольно поделился информацией офицер, допрашивавший Гарфилда всё это время - Теперь то мы можем вернуться обратно? Я жрать хочу.
Хоукай, вновь присевший на корточки и рассматривающий статуэтку, опять встал, поправляя галстук.
- Вызывай криминалиста. - потребовал он.
- Так у него ведь день рождения... Отмечали вчера всем отделом!
Холодный взгляд детектива.
- Тут труп человека. Причём... Явно умершего не своей смертью. Пусть приезжает и делает свою работу, за которую получает зарплату.
Он достал сигарету, закурил.
- А мне нужно выпить...