Незаконнорожденая

  Меня зовут Валерия. Выросла в России, так как отец у меня был русским. А мама имела австрийские корни. Потому я стала везунчиком и получила двойное гражданство. Отучилась на психолога, поступила на работу в Австрии и часто приходилось лететь в Россию. Так же по работе и конечно же ради моей семьи, которая находилась там.

Моя работа заключалась в том, что бы вести разговоры с душевно больными людьми и помогать им выйти из не трезвого состояния. Каждый день я проводила 2-3 терапии с разными людьми. Но за 20 лет работы, я еще никогда не встречала такую девчонку, как Алису Мантипронт! Я каждого пациента могла понимать и разгадать изнутри, но Лилю... Так и не удалось...
Я как по правилу встала сутра и начала вместе с дочерью собираться на работу, а она в школу. По идее я шла на встречу к моему давнишнему пациенту, пока не зазвонил телефон. На фоне стоял не знакомый номер, но не обращая на это внимание я ответила.
"Валерия Давыдова. Слушаю.", сказала я и по телефону услышала мужской голос.
"Здравствуйте. Вы и есть психолог из России. Верно?", спросил меня мужчина.
"Верно.", подтвердила я тут же.
"Я вам звоню из тюрьмы. К нам попала недавно девчонка 16 летняя, за убийство человека. Она гражданка России и мы бы хотели иметь ваше разрешение по перенаправки её обратно на родину. Что бы её судили там, за преступление.", закончил он свою речь.
"Ну послушайте. Я честный работник и могу это разрешение дать лишь после терапии с ней. Сначала сама я должна убедиться, что ей это необходимо, а если же мне покажется, что ей следует остаться здесь, то прошу простить. Я вам ничем не смогу помочь.", ответила я возмущено. В Австрию лишь по разрешению психологов или решался вопрос несовершеннолетних преступников по жительству в той или иной стране.
"Я понимаю. ", сказал мужчина. "И ничего против не имею.", добавил он. "Но поймите, эта девчонка не просто преступница. Мы не можем вести открытый суд. Это может закончиться огромным шумом во всей Австрии.", пытался он переубедить, но эти усилия были напрасны.
"Может она и преступница, но не игрушка с которой можно сделать всё что пожелаешь."
"С ней и так делали все что пожелаешь. Ей нечего терять.", проговорился этот неприятный мужчина и тут же замолчал, когда осознал лишность своих слов.
"Хорошо. Сколько времени вам нужно, что бы вы смогли дать ответ?", спросил он сдавшись.
"Это зависит от пациентки.", сказала я.
"Вы можете преступить прямо сегодня к работе?"
"После четырех я свободна."
"Отлично! Я скину вам адрес через сообщение.", сказал он на последок и попрощался.
Может я и проработала 20 лет жизни, но еще никогда не вела дело в тюрьме.
Когда меня впустили к Алисе то увидела девчонку привязанную наручниками на кровать. В комнате она находилась совсем одна. Даже не взглянула на меня, не поинтересовалась кто зашел. Лишь сидела в углу кровати и всё чертила что-то пальцем на стене. Вместе со мной также был и сотрудник полиции. В качестве защиты. Ведь Алиса считалась одной из жестоких преступниц.
"Привет.", сказала я, когда присела на стул. От её игнора мне даже показалось, что она не расслышала.
"Привет, Алиса.", повторила я, но она не шелохнулась.
"Я психотерапевт. Я здесь, что бы помочь тебе.", пыталась я как то начать разговор.
"Чем?", вдруг услышала я из её уст. Меня это сильно обрадовала и даже была довольна своим вступлением.
"Что бы понять чем, мне нужно разобраться в тебе и в твоей истории. Ты ведь хочешь на свободу?", спросила я. Увидев эту девчонку, я была настроена не на разрешение депортации Алисы, а на стремление попытаться освободить её из под решётки. Мне было известно, что слова социальных работников имели огромное значение в этой стране и потому верила, что я смогу добиться этого.
"Я не хочу свободу.", сказала она мне на удивление.
"Почему же?", спросила я опять. Но она взглянула осуждающе на присутствующего полицейского. Он явно мешал ей свободно говорить.
"Вы можете оставить нас одних?", попросила я его.
"Простите, но я стою здесь с целью защитить вас. Вам ведь уже известно...", не успел он договорить и я перебила его.
"В этом нет необходимости.", он взглянул на меня полна радости. Видимо этот мужчина ждал пока я скажу ему об этом.
"Как скажите.", сказал он и вышел из камеры.
"Ну так почему же ты не хочешь на свободу?", продолжила я разговор.
"Просто оставь меня в покое."
"Я понимаю, тебе больно и трудно. Наверняка тебе через многое пришлось пройти..."
"Ты не понимаешь!!! Оставь меня!!!", перебила она меня и взглянула на меня. Увидев её я испугалась. Её шея была покрыта черными пятнами.
"Кто это сделал?? Неужели полиция??", спросила я не медля.
"Нет.", ответила она коротко.
"А кто?"
"Очень плохой человек.", сказала она и я заметила, как её глаза намочились.
"За что он тебя так?"
"За неосторожность."
"Надеюсь он несет ответственность за содеянное."
"Нет.", сказала она и слезы прокатились ей по щеке.
"Как это нет?"
"А вот так.", отвечала она не конкретно.
"Расскажи мне, как всё было и что произошло. Я помогу покинуть это место."
"Мне не нужна твоя помощь.", уверяла она и смотрела на стену.
"Ты считаешься опасным преступником. Тебя хотят депортировать в Россию, где тебя ждут адские муки. Ради твоего же блага я прошу рассказать тебе свою историю и тогда я смогу не просто остановить депортацию, но и вытащить тебя на свободу.", пыталась я её переубедить, но она молчала и проливала слёзы.
"Я всегда думала, что слёзы могут закончиться. Но теперь я поняла, что такое не может произойти, потому что я так много лила их и каждый раз когда плачу они текут как в первый раз.", сказала она спустя молчание, не отводя взгляда от стены.
"Какая трагедия тебе больше всего запомнилась в твоей жизни?", пришло мне в голову воспользоваться её эмоциями.
"Когда я убежала от мамы, после чего я узнала, что она умерла не выдержав мой поступок.", от этих слов она зарыдала. Я подсела к ней на кровать и взяла её в объятии.
"А затем она оказалась живой.", выговорила она сквозь взрыд и вдруг резко остановилась.
"Живой...", повторила она. "Живой! Ты это слышишь? Она оказалась живой!!! Я должна увидеть её! Попросить прощение! Взглянуть ей в глаза!", говорила она и смотрела мне в очи.
"Я должна найти её! Я не могу сидеть в тюрьме!!!", наконец согласилась она с моим сказанным. После чего она стала рассказывать свою историю жизни от начала до конца. Ей было конечно трудно говорить об этом и мне тоже не легко слышать. Я часто проливала слёзы от её рассказа и вся убитая приходила домой. Ночью не могла заснуть, всё думала о ней. Мою резкую смену поведения заметила вся моя семья, но я не могла ничего с собой поделать. Моя связь с ним продолжалась уже второй месяц, а от меня уже требовали скорее ответа. Конечно же они ждали, пока я дам им разрешение на депортацию, чего бы я никогда в жизни не сделала.
"Мне нужно ещё время.", говорила я, а сама же по тихому задействовала психологов в деле Алисы, что бы они сумели помочь мне в том, что бы забрать девчонку из тюрьмы в больницу. Дав ей другое название, как психически не уравновешенная заместо преступницы. Мне нужна была ещё одна неделя, для окончания бумаг, но... Было поздно.
Я как по правилу пришла в участок на терапию и даже с прекрасным настроением. Собиралась сообщить Алисе, что документы будут скоро готовы.
"Я к Алисе Мантипронт. Валерия Давыдова.", сказала я у входа, что бы меня, как обычно, провели к ней в камеру.
"А Алису Мантипронт перевели.", сказал мужчина.
"Куда перевели?", спросила я тут же.
"Сейчас взгляну.", ответил он и начал листать папку. "Я-кут-ск. Россия.", прочел он по слогам и взглянул на меня. В моём сердце что-то екнуло.
"П-постойте! Это какая то ошибка!", не могла я поверить. "Её не могли перевести без моего разрешения."
"Мы уже получили разрешение от психолога."
"Чтооо?", удивилась я. "Но я не давала разрешения!!!", поднялась у меня истерика.
"Успокойтесь! Как вас зовут еще раз?", спросил он меня.
"Валерия Давыдова.", дала ответ.
"Ну значит вы другой психолог. А нам давала разрешение Мэлани Бергер."
"Какая ещё к черту Мэлани Бергер??? Алиса была моей пациенткой и я решала судьбу этой девчонки!!!", орала я на весь участок.
"Этот вопрос уже не ко мне! Отчитывайте моего шефа!!", ответил он мне пытаясь перекрикнуть, после чего я помчалась в кабинет главаря.
Как сильно бы я не старалась понять, так и не удалось мне узнать, почему мою пациентку определила другая женщина. Скорее подкупили, думала я и со слезами на глазах вернулась домой. Все испуганно смотрели на меня и спрашивали, что случилось, но я не в состоянии была им об этом рассказать. Я привыкла к этой девчонке и полюбила её. Она так верила, так ждала, что скоро увидеться с её мамой, но все её мечты развалили в прах. Всего лишь одна неделя была до её освобождения, но... Её увезли в ад и к тому же как особо опасного преступника.