Незаконнорожденая

  "Мамочка! Мама!!!", кричала я сквозь решётку. Я была так счастлива, когда увидела её в качестве свидетеля в зале заседания. Но она... Она не смотрела на меня. Мама прошлась по залу с каменным лицом и не обратила на мои счастливые крики внимания. Я все не понимала, почему она себя так ведёт, ведь мы не виделись такое долгое время. Все стояла в ожидании её слов. Пока она заговорит и скажет обо мне что-то, пусть и не взглянула на меня. Она что-то говорит, но я не знаю что. Это что-то очень тяжёлое и больное для меня. Мама будто разбивает моё сердце и я падаю от боли её слов.
Но что? Что она сказала в это время я не могла разобрать. Этот сон мне приходилось видеть часто и я просыпалась в поту. И каждый раз перед собой видела Самуэля.
"Ты кричала и разбудила меня. Кошмары?", говорил он.
"Хуже.", отвечала я и снова ложилась.
"Останься со мной.", просила я при этом брата и он поднимался ко мне на диван. Он не имел ко мне родные чувства, а точно так же как и я дышал ко мне не равнодушно, но держался и никогда не показывал этого. Я замечала, как ему приятно, когда я положив свою голову на его плечо ласкала его голую грудь. А стоило мне свою ногу просунуть между его ногами, как я замечала на его лице еле заметную улыбку. Может расцеловать его губы у меня не получалось, но касаться его груди своими губами я могла себе позволить.
Самуэль был таким крепким и сильным. Его мускулистые руки и накаченный пресс мог свести сума каждого. Он не был похож на других в этой семье. Он словно и не был их сыном. И к тому же у него были вечные ссоры с ними. Им не нравилось всё что он делает. При малейшем поводе придирались к нему и не выдержав такой натиск я один раз вырвалась из себя и швырнула скалкой на отца.
"Ты вообще сума сошла???", был он сильно поражен.
"Просто оставь его в покое!!!", крикнула я ему в ответ. После этого случая я сблизилась еще больше с Самуэлем и я полностью была убеждена, что это любовь. А Марка я также не забыла. Иногда сидела и скучала по нему. Так хотелось снова его нежных прикосновений и незабываемых поцелуев. Все пыталась не думать о нём и носила на своей груди цепочку, которую он получил в армии. Это единственное, что у меня осталось от него. Иногда ночью перед сном я брала её и проводила по своей груди, представляла словно Марк был надо мной и эта цепочка повисала у него на груди и касалась меня. Обычно так бывало, когда я была с ним. От моих воспоминаний застревал комок в горле. Быть может я любила Самуэля, но и к Марку у меня были сильные чувства и мне его так не хватало. Моё погружение в прошлое с ним заставляло намочить глаза. Мне было бы легче, если бы он писал мне и как раньше интересовался бы мной, но после того как я вернулась он лишь отгородился от меня и от этого становилось ещё тяжелее в душе.
Мои родители не выносили то что им приходилось иногда вспоминать то что они перенесли, когда я ушла в Берлин не сказав им ни слова. Они усердно пытались забыть это и эта цепочка, которую я все носила на себе заставляло их снова думать об этом. И в один день они окончательно вывели меня из под контроля.
Я так хранила эту единственную вещь, что у меня осталось от Марка и в тоже время мучила саму себя ностальгией. Я решилась полностью выкинуть Марка из головы и сняв это украшение положила в свою коробку с нижним бельём. Все это время я так держалась не вспомнить его и задумавшись не заплакать снова. И у меня это прекрасно получалось. И в один день, когда я пришла домой и заметила, как мою полку прибрала мама, я тут же накинулась на коробку. Ведь знала, что мама делает всё возможное, что бы избавиться от воспоминаний. Взглянув внутрь я не увидела цепочку. Моё сердце екнуло и мне стало так больно и так плохо. Снова появились в моем сознании воспоминания и было так жутко на душе, словно меня второй раз лишили Марка. Я молча и не заметно пробралась в мусорку и начала искать цепочку. Тут же нашла, но... Она была уже сломанной и порванной. Я взяла её по частям и кинулась в ванную, что бы выпустить бурю из себя. Закрыв за собой дверь на ключ я заплакала. Как сильно бы я не старалась забыть этого человека, но всё равно я была зависима от него. Мои детские чувства к нему были слишком сильные, что бы просто так закрыть глаза на это. О да, я была слишком маленькой для него и он даже говорил, что чувствует себя моим отцом, но что я могла сделать против выбора своего сердца. Когда я думала о нём то повторяла себе, что до сих пор люблю его, но стоило мне быть с Самуэлем и я смеялась над тем, что ещё некоторое время назад говорила про любовь к Марку. В тот миг, когда я крепко прижав испорченную цепочку к груди плакала, я поняла, что никогда не смогу просто так выкинуть его из головы. Он не воспринимал меня серьёзно, потому что я не была этого достойна. И к тому же у него остались чувства к его бывшей, которая пыталась снова завести с ним отношения. И написала она свое заявление ещё в то время, когда я была у него. Поэтому о взаимной его любви ко мне не могло идти и речи.
Да и я была слишком слаба и гордая, что бы сказать ему наконец о том, как сильно моё сердце нуждается в нём, но я лишь это покрывала словом: "друзья".
"Почему ты мне не пишешь? Ты мне разве не лучший друг?", писала я ему, хотя в действительности это должно было звучать иначе: "Почему ты мне не пишешь? Неужели у тебя нет ко мне никаких чувств?". И вот я стояла в ванной и безудержно поливала слёзы и затем моё сердце ожесточилось по отношению к маме. Я просто выскочила оттуда и пошла к ней на разборки.
"Мамааааа!!!!", орала я на весь голос так, что вся семья из комнат вышла и прибежала.
"Что это???", заорала я на нее, а она ошарашенно смотрела на меня.
"Зачем ты это сделала???", продолжала я истерить, но она не могла промолвить ни слова от удивления.
"Это было одно из моих самых дорогих вещей. Ты даже не представляешь, что это для меня означало! Я так бережно хранила это у себя. А теперь взгляни, что ты сделала!!!", показывала я ей это и плакала.
"Я... Разве...", пыталась мама что-то сказать.
"Что ты??", было мне не в терпеж услышать её ответ.
"Прости меня.", сказала она и положила руку на моё плечо, но я дернула её прочь.
"Уйди от меня!! Я ненавижу тебя! Терпеть не могу! Тебя и всех вас!!! Чертовы европейцы!!!", орала я на всю квартиру и от бешенства начала разбрасывать и разбивать вещи, что мне попадались в руки. Все наблюдали меня с расширенными зрачками будто я была псих.больная.
"Успокойся!!!", перекрикнул меня папа в то время, как мама плакала.
"Да пошёл ты! Тряпка!", сказала я ему и плюнула в лицо. Все ахнули от моего действия, а он не выдержал и ударил меня по щечине, после чего я ещё больше начала психовать.
"Ты не имеешь право бить детей!!! Я пойду в полицию и расскажу, что ты сейчас сделал!!!"
"Да разве твоя проклятая цепочка причина, что бы устраивать эти скандалы?", крикнула Аманда.
"Вы не понимаете, как много для меня это значило, а теперь взгляни... Что она сделала с ним. Превратила в прах...", уже со сдавшимся тоном объяснялась я и подтирала нос от соплей. "Почему она вообще трогала мои вещи?"
"А эти вещи ты сама себе купила??", обратился ко мне отец. "Вещи её... Пффф... Пошла вон отсюда ко всем чертям!!! Такая дочь мне не нужна! Лучше бы тебя вообще не нашли бы!!", сказал он и мама отреагировала тут же.
"Что ты такое говоришь? Не надо!", молила она.
"А я вообще не ваша дочь! Это мне такие родители не нужны! Идиоты, которые держат дома совершенно чужого человека!!!", психанула я и пошла в комнату собирать свои вещи. Конечно же они подумали, что я это сказала от злости и особо не обратили на мои слова внимания.
"Лиля! Что ты делаешь?", прибежала за мной мама и хватала рюкзак в который я запихивала вещи.
"Не уходи, дочка!", отбирала она у меня одежду.
"Я не твоя дочь, ты не моя мать!", выдавила я сквозь писклявый плачь.
"Прости нас всех! Для того и нужна семья, что бы ссориться и мериться. Это не означает, что ты должна уходить. Маленькая моя... Я молю не уходи!", плакала она и села на колени. Снов её трюк от которого она делала меня слабой перед решением.
"Уйдиииии!", крикнула я и вдруг ударила её. Я не знаю, что со мной произошло в этот момент. Не сумела контролировать себя. Ударив один раз, я и другой рукой в левую щеку влепила.
"Что за????", услышала я голос отца. Он просто подбежал ко мне и схватив за волосы, как это делал Бреновский вышвырнул меня из дома в подъезд и закрыл за собою дверь. Мне слышались крики и плачь за ней. У меня не было сил встать и уйти прочь, потому просто лежала на холодном полу и крепко держала в кулаке цепь. Если бы Марку я нужна была, я бы встала и поехала бы к нему в Берлин, но нет... Я простуженно и помятая лежала и проклинала саму себя. Как сильно я ненавидела себя и за что меня можно было любить? Я не винила Марка в том что он отстранился от меня. Нормальный человек не стал бы пытаться иметь со мной какие-либо отношения. Я была такой жалкой и всем миром обиженной. И что самое худшее было так это моя привычка... Я так привыкла жить в таком напряжении, что казалось у всех так бывает, но следовало мне смотреть с другого ракурса после того как услышу "проблемы" людей, то понимала, что я одна в этом мире, которую бьёт эта вселенная. Я не могу сказать, что я сама же была белой и пушистой, может часть моих проблем были именно из-за меня. Я устроила панику и ударила эту женщину. Разве адекватный человек сделал бы такое из-за глупости. Я осознавала, что это не причина, я не была глупой и понимала, но в то же время я не способна была сдерживать свои эмоции. И даже заставить меня плакать было легко, ибо всё воспринимала импульсивно. Хватало выдуманной истории услышать, что бы по моим щекам прошлась слеза, ну а когда у самой появлялись проблемы то и вовсе казалось, что слёз скоро не останется. В таком же состоянии я лежала в подъезде и проклинала себя за то что вообще родилась. Может мне стоило действительно прыгнуть под поезд, думала я и снова направилась туда. Долго стояла и смотрела. Ждала поезд... И этот решающий момент, когда он приближался, но я.. Я не сумела. Не возможно меня назвать слабой, потому что я не боялась смерти, но и сильной я себя тоже не описывала, потому что была слаба перед жизненными проблемами. И для того что бы избежать их я думала о суициде.