21. Все налаживается
В первые недели после помолвки, они раскрыли то что уже Вита носит его фамилию, и Вита выставила сторис:
когда казалось, что весь мир светится в их честь, в их жизни постепенно начали появляться не только радость и волнение, но и тени сомнений и страхов. Это были не громкие кризисы, а тихие тревоги, которые подкрадывались незаметно, прячась за улыбками и уверенными словами.
Вита всё чаще просыпалась по ночам, не в силах уснуть. В голове крутились мысли: «А вдруг малыш заболеет? А вдруг я не смогу дать ему то, что он заслуживает? А вдруг я испорчу всё и Слава уйдёт?»
Однажды поздним вечером, когда за окнами стемнело и в квартире остался только мягкий свет ночника, Вита сидела на диване, обхватив колени руками. В глазах блестели слёзы, тихие, неотвратимые. Сердце сжималось от неопределённого страха, а мысли переплетались в узлы.
Слава вошёл в комнату. Его взгляд сразу заметил её подавленность. Он опустился рядом, осторожно положил руку ей на плечо.
— Виточка, что случилось? - спросил он мягко.
Она качнула головой, пытаясь улыбнуться, но это получилось лишь с усилием.
— Я не знаю, - призналась она, — просто боюсь. Иногда мне кажется, что я не справлюсь. Что не смогу быть той, кем должна стать. Что не смогу быть хорошей матерью.
Он притянул её к себе, обнял, чтобы она почувствовала его тепло.
— Я тоже боюсь, - признался он, — боюсь за тебя, за ребёнка, за нас. Но самое важное..мы не одни. Мы вместе. И вместе пройдём через всё.
Она прижалась к его груди, слушая биение его сердца. Оно звучало так уверенно, так надёжно будто обещая: «Я всегда рядом».
— Спасибо, что ты есть, - прошептала она, — что держишь меня, когда я сама не могу.
В этот момент она поняла, что страх не враг, а часть пути. Что тревоги это знак того, что любовь становится ещё глубже, потому что теперь она не только о ней самой, но и о будущем, о том, кто растёт внутри.
***
С этого дня они решили быть честными друг с другом, не прятать чувства. Каждый вечер становился их маленьким ритуалом — «минутой правды», когда они делились сомнениями, страхами и надеждами.
— Сегодня я переживала, что у меня не хватит сил, - говорила Вита, — но когда ты держишь меня за руку, мне кажется, что я могу всё.
— Я понимаю, - отвечал Слава. — Иногда я боюсь, что буду плохим отцом. Что не смогу защитить тебя и ребёнка. Но я учусь. Для нас.
Так они медленно, шаг за шагом, строили свой мир...не идеальный, но настоящий. Мир, где можно быть уязвимыми, и это не делает тебя слабее, а наоборот — сильнее.
Временами тревоги становились почти невыносимыми. Например, когда Вита почувствовала первые резкие смены настроения, то безудержный смех, то слёзы, как будто откуда-то из глубины души. Она боялась, что сходит с ума, что эти перемены сломают их любовь.
Но Слава каждый раз мягко успокаивал её, нежно напоминал:
— Ты прекрасна во всех своих состояниях. И я люблю тебя любой.
Однажды вечером, когда Вита плакала без причины, он сел рядом и тихо сказал:
— Я обещаю быть твоей опорой. Даже если ты будешь плакать каждый день. Я буду рядом. Это не только твоя борьба — это наша.
Одна из самых важных встреч была с врачом, который подтвердил, что малыш развивается хорошо. Услышать сердцебиение крохотного сердца стало для них обоих настоящим откровением. Слава впервые почувствовал себя настоящим папой, с удивлением и трепетом смотря на Виту, у которой на лице играла счастливая улыбка.
— Это самое прекрасное, что я когда-либо слышал, - сказал он, сжимая её руку.
Вита ответила лёгким прикосновением губ к его ладони.
Несмотря на волнения, они всё чаще ловили себя на мысли, что страхи уходят — растворяются в любви и поддержке друг друга. В этом новом мире, где каждое утро начинается с надежды и каждого вечера — с тихих разговоров, они находили силы двигаться вперёд.