ГЛАВА 5
Юлия
Восстановить дыхание получается только в кабинете. Я вся взмокшая и абсолютно вымотанная стягиваю с себя шарф. Ух, вспотела. Наспех переодевшись, запихиваю в свою многострадальную сумку еще несколько сборников и спешно иду в столовку для преподавательского состава. Правда она у нас не столько для «покушать», сколько для «поболтать», «оставить свои вещи между парами» и много чего еще, вот
и собираемся мы тут всей гурьбой, что называется. Англичане, русские, математики и физики. Так мы в шутку называем друг дружку.
—О Юлька… — с порога здоровается Ксюша, это моя подруга, прекрасный человек и преподаватель русского языка и литературы
Я прислоняюсь к закрытой двери и тяжело выдыхаю.
— И что это там за импозантный молодой человек помог тебе на улице? Спина полностью тебя накрыла, — дополняет Ксюша, а моя сумка приземляется к ногам, и я сразу поднимаю ее и тяну к столику. Реально тяжесть.
—Привет. Какой-то наглый молодняк, развелось тут всяких.
Хорошо, что этот наглец помог донести, сама бы я точно надорвалась. В голове проскальзывают его слова, и я снова начинаю покрываться румянцем с головы до пят.
—Еле проснулась после вчерашнего, — тяжело выдыхаю и падаю на стул. И то правда, вчерашний вечер выдался крайне насыщенным.
День рождения университета отпраздновали на «ура», никто не ожидал, что все будет настолько масштабно.
—Все-таки с каждым годом поход в клуб становится для меня все менее выполнимой задачей, — продолжаю, откидываясь на спинке.
Хотя я особо никогда не любила такие места, но тут мы с Ксюхой пошли. И для такого дела даже подруга дочку маме пристроила, хоть и редко это делала.
—Юлия, хватит жаловаться. Отлично погудели. Видела тебя в окошко, чего опять в балахонах и унтах, на улице чай не мороз, — Ольга Павловна собственной персоной продолжает допрос. Ее манера одеваться ничем не отличается от стиля дешевой проститутки, но она об этом в курсе.
Ничто так не выдает желание женщины выйти замуж, как юбка, которая больше похожа на широкий пояс. Наша Заславская ведет достаточно странный вариант английского языка, так называемую вариацию на тему, но считает это лишь незатейливой ступенькой на пути к успеху.
Пару лет она готовила моряков, ну и как-то все сошло на «нет», после чего она перевелась к нам.
Погудела отлично она, облевав полклуба. А мы цивилизованно потанцевали и выпили по бокалу шампанского, но на утро голова все-таки побаливала.
—Не хочу придатки застудить, но тебя ж такие проблемы не волнуют, Олечка, да?
—А я рожать не собираюсь, — довольно ухмыляется красными губами, которые только недавно подверглись коррекции. Тюнинг прошла и ее фигура. Где ж это видано, чтобы такая красавица еще в спортзал ходила. Да и спать с проректором по научной работе в какой-то мере обязывает к определённым вещам. Плевать, что тот женат, как она сама говорит — это временно, пока не найдет вариант получше.
—Прекрасно, эта планета не выдержит еще одну Заславскую, — тихо цежу сквозь зубы. А затем поворачиваюсь к Ксюхе и корчу недовольную гримасу.
—Девочки, у нас тут новость года, — продолжает Олечка, пока я усаживаюсь рядом с Ксюшей и достаю свою чашку. Выпить бы чего горячего. А то льдом покрылась вся изнутри. И неважно, что щеки пылают похлеще елки на главной площади страны.
—И какая? — Ксюша с усмешкой поглядывает на Олю, а я наконец-то разливаю чай.
—К нам в универ перевелся ОН!
Выражение лица Ольги Павловны при этом напоминает лицо человека, увидевшего оазис. Я откидываюсь на спинку стула и жду продолжение. А оно последует. Правда у меня еще до новости под ложечкой начинает сосать, да интуиция шепчет что-то несоразмерное моему здравому смыслу. Кажется, этот кто-то точно связан с тем парнем, который решил меня нагло облапать пару минут назад.
И да, ты при этом не шибко испытывала отвращение, Юля. Да? Ух, мысленно давая себе оплеух, выхватываю фразу коллеги.
— Милохин Данила!
Мое молчание неплохо резонирует с молчание Ксюши. Мы смотрим на Ольку в полном недоумении, но у нее, кажется, сейчас произойдет взрыв от нашей недостаточной реакции.
—Сын мэра, ну! Что вы как в танке? Он молод, горяч и несказанно богат, только вернулся из Чехии, и, девочки, он мой. Сразу говорю. А если не он, то его папка, уж через сына к отцу найти подход можно быстро, — наша Олечка мечтательно лыбится, всматривается куда-то и теряется. Мы теряем ее, прием!
Ольга Павловна любит найти себе новую жертву, так было с Игорем Львовичем, Игнатом Федоровичем и еще многими преподавателями, которых она думала хомутать, но увы и ах. В принципе, вереницу ее мужчин можно продолжать бесконечно. Мы стараемся даже не считать.
Я смотрю на Ксюшу, а на ней лица нет. Словно привидение увидела. Откидывается на спинку стула и глубоко вдыхает. Я не понимаю, что происходит, но не хочу привлекать внимание кобры.
—Да, твой, твой студент, Олечка. И что там, кстати, разница в возрасте у вас лично будет с десяток лет?
—Какой десяток лет? С ума сошла! Всего-то пять.
—Пять так пять, пять не десять, конечно.
То есть нашей Олечке уже лет пять как двадцать пять, да? Ну все бывает, что тут сделаешь? Вновь бросая внимательный взгляд на Ксюшу, понимаю, что подруга сейчас точно сознание потеряет. Знает его, что ли?
—Что с тобой? — спрашиваю у подруги, а сама достаю книжку, которую обещала ей. — Вот держи, с утра перелопатила все, но нашла.
Она смотрит на меня, потом на Олю, затем резким движением хватает книгу и заинтересованно рассматривает. Точно старается отвлечься. Эх, Ксюха, Ксюха.
—Все в норме, и спасибо за книгу.
Глаза подруги немного просветляются, и у меня внутри становится спокойнее. Мне нравится ее дочь, и я обещала ей эту книгу. Когда-то мне подарили ее на новый год, и моей радости не было предела. Пусть же теперь послужит радостью для такого прекрасного человечка, как Катюша.
—Девочки, вы меня не слушаете!
Последняя фраза выдается в особенно обиженном тоне. Посмотрев еще раз на подругу, которая явно мне сейчас ничего не скажет, я даю нулевую реакцию на крик Ольги Павловны.
—Вы как старые бабки, честное слово. Не с кем даже новости обсудить.
—Ага, на три года моложе тебя, — язвительно отвечаю Олечке и крайне мило улыбаюсь, наблюдая, как у нашей местной кобры глаза становятся по пять копеек.
Она недовольно гримасничает, хватает реплику одной модной сумочки и гордо выходит. Мадам своих мужиков может до посинения обсуждать, мы в этом участвовать явно не обязаны. Остаемся с подругой вдвоем. Ее выражение лица становится еще мрачнее с уходом кобры. Непонятно.
Моя интуиция настойчиво шепчет: что-то случилось, причем случилось явно не сегодня.
—Ксюш, ты чего?
—Ничего, все нормально, не знаю… — бессвязно и тихо отвечает подруга, а я вообще настораживаюсь. Не нравится мне такой настрой.
—Что за реакция на Милохина этого? Знакомый?
Она моментально бледнеет еще сильнее и в ужасе смотрит на меня, а потом прикрывает глаза и молчит.
—Ксюш.
—Давай не будем об этом.
—Это личное?
—С Милохиным это никак не связано!
Пусть Ксюша отмахивается и отнекивается, но я понимаю, что раз не с ним, то с кем-то, кто так или иначе с ним связан. Давить на нее тоже такой себе вариант, так что подождем.
—Ладно, захочешь рассказать — я всегда выслушаю. Ты, кстати, вчера быстро сбежала. Я вышла из туалета, а тебя и след простыл.
—Да так, обстоятельства, — опять туманно отвечает Ксюха, а мне вообще даже немного обидно, что приходится все из нее клещами тянуть.
—Твои обстоятельства случайно никак не связаны с тем очень красивым мужчиной? МММ?
Подруга живет одна с мамой и ребенком, и порой мне кажется, что сильнее человека просто нет. Трудолюбивая, работящая и такая настоящая. Мужчину бы ей хорошего. Вот вчера я и подумала, что причина исчезновения связана с ним.
—Что? — удивленно смотрит на меня, а потом нервно смеется. — Нет, это…это вообще не то, о чем ты подумала.
—Да мне пора бы уже хоть о чем-то подумать, Ксюха, ты молодая и красивая, мужика бы тебе!
Впрочем, она так же отзывается и обо мне, так что в этом мы практически сестры-близнецы. Подруга смеется, но как-то вымученно и натянуто. Ясно, прикрывается. Затем смотрит на часы и недовольно гримасничает.
—Ладно, у меня пара, давай после поболтаем, — беру журнал нужного курса, учебник по техническому английскому и выхожу. — Удачных пар.
Кажется, удача не помешает всем нам. Ксюша расслабляется, а я, наоборот, напрягаюсь.
—И тебе.
Я только и успеваю, что выйти из кабинета, как упираюсь в стальную грудь, покрытую черной футболкой. Она плотно обтягивает широкую фигуру. Мой потерянный взгляд медленно скользит вверх, но я уже догадываюсь, с кем столкнулась.
В нос ударяет запах сигарет, смешанный с цитрусом. Я всегда остро ненавидела запах курева, но сейчас отвращения нет.
—Малыш, я не представился. Данила Милохин, — ладонь резво подхватывает мою руку и сжимает. Едва уловимо, но от этого мурашки по телу не перестают скакать меньше. Я сдавленно выдыхаю, понимая, что все это время не дышала, и делаю шаг назад. — У нас с тобой сегодня…английский. Что я должен сдать, персик? — улыбка становится шире, глаза скользят к моим губам, что сейчас пылают под таким лазером.
Приходится еще раз глубоко вдохнуть, обойти наглеца и пойти прочь. Уму не постижимо. Вот и он!
Но все идет крахом, когда уверенный захват руки оттягивает меня назад, и снова я утыкаюсь носом в мужскую грудь. По венам скользит гнев, смешанный с животным желанием рвать и метать.
—Малыш, давай начнем сначала?
На кончиках пальцах колет от жгучей охота расцарапать ему лицо.
—Я тебе не малыш! Меня зовут Юлия Михайловна! Прошу называть меня именно так!
Вскидываю боевой взгляд на уже знакомого мне сына мэра и шагаю в сторону аудитории. Мне придется целую пару, а затем и весь семестр, вытерпеть его. Одному Богу известно, как мне это удастся. Непреодолимо-высокая скала идет по пятам, а прямо у аудитории еще и дверь открывает, ослепительно улыбаясь.
Фыркнув так, что слышно явно в конце коридора, я захожу в аудиторию, практически протискиваясь между Милохиным и дверным косяком. Пара обещает быть незабываемой.
* * *
Я захожу в аудиторию, отчетливо понимая, что меня здесь ждет полный "капздец", как любит говорить моя соседка восьмидесяти лет от роду. Студенты устраивают шум, мое появление замечают не сразу. Это нормально, вот только от осознания, что в аудитории будет находиться он, все тело покрывается мурашками. Начинаю думать, что от отвращения, но подсознание шепчет другое. Что дело далеко не в нем. «Так в гневе!», протестующе вопит здравый смысл.
Милохин проходит по аудитории летящей походкой, развязной и такой, что вся добрая женская половина аудитории теряет свои челюсти, а меня берет гнев. То есть на меня реакции не было, а на него есть? Так, значит, да? Меня бесит исключительно это, да.
Ага, успокаивай себя дальше, Юлия. Успокаивай.
С моим маленьким ростом выступать с кафедры довольно проблематично, так что мне поставили специальные ступеньки, чтобы студенты видели перед собой не лилипута, а нормального человека. Я поднимаюсь по ступенькам, кладу учебники и почти уверенным голосом проговариваю:
—Good morning, guys. Glad to see you. So, let's start. Today we will discuss the differences between Present Perfect and Past Simple in everyday speech. Who knows how to identify Present Perfect and Past Simple?
(Доброе утро, друзья. Рада всех вас видеть. Давайте начнем. Сегодня мы обсудим различия между Настоящим Завершенным временем и Простым Прошедшим. Кто знает, как определить Настоящее Завершенное и Просто Прошедшее?).
Внезапно слышится стук и в аудиторию входит Ксюша. Я непонимающе смотрю на нее.
—Юл…Юлия Михайловна, я прошу прощения.
Она входит, бросает взгляд в сторону и замирает, после чего становится бледнее стены.
—Я позже зайду, — с этими словами пулей вылетает, а я все так же ничего не понимаю.
Что за чертовщина? Ладно, после пары разберемся.
В углу Милохина происходит оживление.
Сжимаю пальцами кафедру и заставляю себя не смотреть в ту сторону амфитеатра, где сидит этот мажор. Но это черное пятно словно нарочно преследует меня, заставляя взгляд утекать в сторону. Нет. Стоп.
Наглец смотрит на меня. Это я ощущаю на расстоянии и так сильно, что, кажется, он оставляет ожоги, красными пятнами расползающиеся по моей и без того бледной коже.
Мой взгляд особо не цепляется за кого-то конкретного, а утекает в толпу, но вместо энтузиазма, я встречаю недовольство. Естественно? Кто ж хочет отвечать по теме, которую мы проходили не так давно, но все ее благополучно забыли, если судить по результатам тестов?
— Юлия Михайловна, ну нормально же общались, ну что вы как неродная? — Арина, девочка-выскочка, канючит и дует губы. А сама показательно выгибается и игриво поворачивается в сторону Милохина. Я лишь мельком задеваю его взглядом, чтобы напороться на темные глаза, что, не моргая смотрят на меня, дополняя образ развязной и похотливой улыбочкой, намекающей на много чего такого же низкого.
Я не буду на него смотреть, мне плевать. Все.
—What did I tell you about Russian last week? In English, please, or I will have to give you supplementary home task as usual.
(Что я говорила на прошлой неделе насчет русского языка? На английском, пожалуйста, иначе я, как обычно, буду вынуждена дать вам дополнительную домашнюю работу).
Вообще я строгий преподаватель, от своих студентов требую соответственно много.
Арина в миг теряет игривость, уголки губ опускается вниз, она показательно перекидывает волосы на бок и начинает играть с ручкой.
—I think, I can answer, — Милохин все-таки отзывается. Черт возьми, почему никто не хочет ответить?
(Думаю, я могу ответить).
По венам хлынет гнев, потому что в голове всплывают слова, что он бросил меня в коридоре. Стоп!
Юля! Ты профессионал, тебе глубоко фиолетово на личные качества студента. Он поднял руку, пусть отвечает. Все.
Мысленно отвешивая себе оплеух, заставляю ответить:
—Do, please.
(Пожалуйста, отвечайте).
Упираюсь ладонями в кафедру, словно пытаюсь удержаться, чтобы не упасть. Сама же смотрю на Милохина самым уничижительным взглядом из всех. Он сидит рядом с парнем, который почему-то хмурится и периодически постукивает пальцами по парте. Не помню я такого, а зрительная память у меня отменная. Значит, это его друг, судя по всему, тоже новенький.
Милохин облизывает губу и медленно ощупывает меня глазами еще раз. Наглец! Прячу левую ногу за кафедру, не давая мажору ни единой возможности лицезреть меня целиком.
—If a girlfriend sucked… — Милохин замолкает, а у меня лицо заливается краской. Что он только сказал? Уму не постижимо…. — on candy yesterday…it's Past Simple. And If she has sucked …just now…it's Present Perfect.
(Если девушка сосала…леденец вчера, это прошедшее простое. А если она пососала его только что, то настоящее завершенное).
На мгновение в аудитории воцаряется тишина, а затем… Затем происходит бум, и те, кто реально понял, ржут как кони, а мне только жарче становится.
—Do you like to suck on…candies?
(А вы любите сосать…леденцы?).
Это становится последней каплей, мое терпение лопается по швам, я с грохотом закрываю книжку и громко произношу:
— Милохин, вон из аудитории! И пока вы не научитесь проводить грань между общением с подружками и преподавателями, на пару английского языка можете даже не заявляться! Всем остальным предлагаю замолчать, если вы вообще хотите сдать экзамен. А так как ответы, мягко сказать, меня не устраивают, вам в лучшем случае светит тройка, а в худшем недопуск. И не приходите потом плакать.
Милохин как на шарнирах поднимается, проходит вдоль ряда, останавливается параллельно кафедре и смотрит на меня своими темными глазами.
—Я четко выразилась. Вы свободны.
—Прекрасно, тогда я к вам на дополнительные запишусь, что-то у меня плоховато выходит, да? У вас же есть дополнительные занятия для тех, кто тупой, как сапожок?
Аудитория опять взрывается, смех стоит невозможный. Это подрывает мой авторитет. Я с силой поднимаю учебники и ударяю ими по кафедре. Гул прекращается, моя высоко вздымающаяся грудь привлекает внимание Милохина, но все, о чем я могу удумать, это то, как сильно мне хочется сомкнуть обе руки на его шее.
* * *
После ухода Милохина все находят в себе силы замолчать, моя нервная система представляет собой решето, так уж довести меня мало кому удавалось за столько короткий срок. Хотя о каких сроках речь, если я в принципе всегда была спокойным преподавателем, пока не появился этот…этот…невоспитанный, наглый, самоуверенный, зазнавшийся петух!
Кажется, даже в моем обращении к студентам слышно более высокий регистр. По перепуганным лицам сидящих на первом ряду, понимаю, что надо снизить громкость. Что и проворачиваю, позволяя галерке вздремнуть. Ладно, сегодня их я трогать не буду, тем более там Стальнова с компанией, работающей по ночам. Как они умудряются посещать пары я не знаю. Зато стараются, пытаются заработать хоть копеечку лишнюю, и никто им не помогает. Не то, что Милохину. Там небось всегда все готово для царя.
От одного упоминания у меня руки в кулаки сжимаются, как же он меня бесит! По спине бегут мурашки, а глаза заволакивает красной пеленой.
Стоп. Сейчас ты слишком много времени уделяешь ему даже в своих расплавленных от гнева мозгах, Юля! Глубоко вдохнув, заставляю себя завершить пару на более спокойной ноте. Да, как будто я не слетела с катушек от какого-то там студента.
Сколько их было, подобных Милохину, таких, которые решали, что я новая игрушка или зарубка на их кровати. Быстро всех я за пояс затыкала, и этого я заткну и сломаю. Будет еще просить прощения за свое поведение.
—See you next time.
(Увидимся на следующей паре, до свидания).
Не глядя и частично игнорируя некоторых студентов, выбегаю из аудитории. Кажется, тот самый коньяк, что стоит на нижней полке нашего огромного шкафа, сейчас мне пригодится. Ой, как пригодится. Мчу по коридору к знакомой двери, тяну на себя и сталкиваюсь взглядом с кричаще-красными метровыми голландскими розами.
—Юленька, тут тебе доставка пришла. Ой, такие красивые цветы, просто загляденье. Праздник какой, детка? Мы и не знали? — заведующая кафедрой мило улыбается и смотрит на эту прелесть, что расположилась на моем столе. Прекрасно. Просто прекрасно. Для человека, который ненавидит розы.
—Олеся Васильевна, может ошиблись? Я ничего такого не жду.
—Обычно ничего такого и не ждут, их просто получают, Юля. Радуйся, — бурчит Олька с другого конца кабинета. Да уж, та бы точно обрадовалась. Видно, как ее коробит от того факта, что цветы не ей.
—Там и записка есть, ты погляди, может какой тайный поклонник.
На этих словах Ольга Павловна закатывает глаза, мол, да какие у нее ухажеры вообще могут быть.
—Девочки, в общем чате написала уже, но еще раз: не забудьте сдать журналы планирования и учета работы, скоро проверка, хочу везде поставить подпись, чтобы в последний момент не бегать как кое-куда раненая рысь.
Мои глаза смотрят на букет как на проказу какую, пока я киваю заведующей, мысленно отсчитывая секунды, когда увижу, что там этот умник написал. В том, что это Милохин, сомнений нет. Хотя…может это бывший решил напомнить о себе, но в целом он никогда бы не потратил столько денег на розы. Пупок бы развязался.
— Юля, у меня к тебе еще дело будет, — Олеся Васильевна подходит ко мне, больше напоминающей изваяние, и продолжает, — ты чего бледная такая? Плохо себя чувствуешь? — трогает мой лоб, а у меня сил нет и слова вымолвить, просто отрицательно машу и жду, что еще упадёт на мою голову.
—Все нормально, чем могу помочь?
—Я посмотрела твои часы по нагрузке, тебе до полной ставки не хватает немного, давай мы вместо лекций дадим тебе кураторство группой? Тем более, ты в этом году вообще посвободнее была. Возьмешь вот первый курс, где ты английский сейчас ведешь. Там еще двое новеньких, деканат дал выписки их оценок, вставь в журнал для остальных преподавателей, чтобы понимали, с кем имеют дело. Но…
Она что-то продолжает говорить, у меня уши закладывает, я лишь улыбаюсь и махаю головой как китайский болванчик. Кураторство. Кураторство. Я буду видеть их в несколько раз чаще по этой причине. Черт возьми, почему мне так везет?
Когда заведующая выходит, я подхожу к букету, нахожу среди лепестков записку, и обтекаю, что называется.
“Прости, малыш, мне нравится твой праведный гнев. P.S. Больше не буду (это неточно)”. Стискиваю в руках клочок розовой бумаги и морщусь, переводя взгляд на Олечку, которая сейчас цветет и пахнет, подозрительно косясь на меня.
—Чай не миллионер прислал, что моську скривила?
—Оль? А Оль? — приторно-сладко улыбаюсь, а потом снова кошусь на букет. — Дарю! — с трудом удается поднять махину и перенести на стол коллеги. Та смотрит на меня как на умалишенную, но теперь в глазах загорается азарт. Ещё бы. Целое состояние, теперь же можно во все соцсети залить, намекнув на нового ухажера.
—Не поняла, ты чего упала с дуба?
—С клена? Тебе какая разница, дарю, радуйся! — подхожу к шкафчику, где находится наш самый главный успокоин, откупориваю крышечку и щедро лью в чашку, а потом заливаю это все горячим кофе. Но пропорция у меня такая себе, скорее это коньяк с кофе, чем наоборот.
—Ты кто такая и куда дела нашу правильную Юлию? — Олечка приподнимается со стула, чтобы лучше меня видеть, но ее шок на лице однозначно стоит того, что я сейчас делаю.
Хотелось бы мне знать. Коньяк противно обжигает горло, я морщусь, но выпиваю все до последней капли.
—Знаешь, Олечка, я вот тут подумала, что твоя идея поставить кулер с коньяком — это очень хорошая идея, очень, — хватаю свои вещи и вылетаю с кафедры.
Хватит на сегодня эмоций, и пар у меня больше нет, слава богу. Приходится воспользоваться черным входом, чтобы не напороться…ни на кого, в общем-то, не напороться.
___________________________________
Глава большая, наберите 20⭐