Глава 18
ЛИСА.
Несколько долгих минут после ухода Чонгука я стою на кухне, не имея ни малейшего представления, что делать.
Гас садится за маленький столик в крошечном, выложенном плиткой уголке рядом с кухней. Я слышу, как скрипит стул, когда он опускает на него свою мускулистую массу, и вздрагиваю, но стул выдерживает. Он совершенно молчит, и я разрываю пакетик чая, который держу, скорбно глядя на разбитую кружку в раковине.
— Хочешь чашку чая? — Рискую я, и он смотрит на меня.
— Нет. Спасибо. — Его голос грубый, но вежливый, и мне немного стыдно за то, как я говорила о нем ранее. Он хмурится, глядя в сторону спальни. — Там собака?
Черт. Я вздрагиваю, понимая, что Пуговка все еще лает, и закусывая губу киваю.
— Да. Но я была бы очень признательна, если бы ты не говорил Чонгуку. Я ему еще не… сказала, что у меня есть собака.
Брови Гаса поднимаются почти до линии роста волос.
— Я не буду ничего говорить, — говорит он прямо. — Не моя проблема.
— О, хорошо. — Меня охватывает облегчение от того, что мне пока не придется с этим разбираться. — Я успокою ее. Наверное, мне стоит немного подождать, чтобы вы двое встретились.
— Конечно. — Гас откидывается на спинку стула, глядя на дверь, явно намереваясь стать частью обстановки в доме.
Я колеблюсь, затем возвращаюсь в спальню, чтобы успокоить Пуговку. Я в любом случае хочу побыть одна, так как внутри меня - бурлящий беспорядок эмоций. Все, что произошло за последние полчаса, произошло так быстро, и, как и многое в моей жизни сейчас, я не знаю, как начать это осмысливать.
Я не хочу, чтобы в моем доме был незнакомец, наблюдающий за мной, следящий за каждым моим шагом. Но я не могу притворяться, что Чонгук был не прав. Как бы я ни ненавидела телохранителя, ненавидела, когда кто-то вторгается в мое пространство и я внезапно теряю приватность, Чонгук был прав, что я не знаю, как бы я защитилась от этого мужчины, который следовал за мной. Он прав, что он проник в мою квартиру, не прикладывая практически никаких усилий, и что кто-то другой мог бы сделать это так же легко. И он прав, что мне нужна его помощь, чтобы уберечь себя.
Кто убережет меня от него?
Я закрываю за собой дверь, чешу уши Пуговки, чтобы успокоить ее, и стараюсь не думать о губах Чонгука на моих. О том, как он прижал меня к двери. О том, как его пальцы ощущались на моем запястье, заставляя меня чувствовать то, о чем я никогда раньше не думала.
Я никогда не хотела, чтобы мужчина связывал меня или держал, хватал за запястья или горло или трахал меня у стены. Я всегда думала, что мои вкусы в постели довольно ванильные. Но сейчас, вспоминая, как все мое тело стало горячим, когда ко мне прикоснулся Чонгук, я задаюсь вопросом, не потому ли, что все мужчины, которые когда-либо были в моей постели, были ванильными, и они были слишком скучными, чтобы заставить меня хотеть чего-то еще.
Я стараюсь не думать о нем весь оставшийся день. Я стараюсь не думать о том, как его губы ощущались на моих, или о том, как я буду жить с ним в скором времени, или о том, что каждый раз, когда мои мысли возвращаются к нему, все мое тело словно горит.
Я беру Пуговку на еще одну короткую прогулку с Гасом, идущим за мной, и заказываю китайскую еду на ужин, звоню Далии и планирую пойти за свадебным платьем. Я просматриваю свою электронную почту с подрядчиками, которых Чонгук предложил мне для ремонта магазина. И около десяти я закрываю дверь своей спальни с Пуговкой внутри и иду принимать душ.
Раньше у меня никогда не было мужчины, который бы просто гостил у меня дома. Гас весь день старался изо всех сил, чтобы стать чем-то вроде моего дивана или моего маленького кухонного стола, но мне не по себе от того, что в гостиной сидит незнакомец, пока я снимаю одежду в ванной,
через две двери, чтобы принять душ. Я не сомневаюсь, что Чонгук никогда бы не оставил здесь никого со мной, если бы он не был безопасен, но мне все равно это не нравится.
Так будет всегда, когда я перееду к нему? Безопасность повсюду, никакой приватности, постоянное ощущение слежки? Надеюсь, что нет, надеюсь, что в доме с большим пространством безопасность будет не так заметна, и я не буду чувствовать, что за мной постоянно следят.
Я захожу в душ, задергиваю занавеску и закрываю глаза, опуская голову под горячую воду. Воспоминания о поцелуе мгновенно нахлынули, то, как его губы обрушились на мои, то, как его тело крепко прижалось ко мне, и жар, не имеющий ничего общего с паром, собирающимся в душе, наполняет меня.
Каково было бы зайти дальше с таким мужчиной? Я уверена, что это было бы не похоже ни на что из того, что я когда-либо испытывала раньше, и что каждый раз, когда я была с кем-то другим, померкнет в сравнении, и что если просто поцелуй с ним был таким, то на самом деле постель с Чонгуком открыла бы мне совершенно новый мир наслаждения, который я даже не знаю, как начать представлять. Если его губы были такими приятными на моих, как они будут ощущаться ниже? Я могу себе это представить, как тепло его рта скользит по моей коже, вниз между моих бедер...
Прикусив губу, я провела рукой по животу, задев полоску волос чуть выше вершины моих бедер. Я чувствую, насколько я мокрая, и это не имеет никакого отношения к душу. Я чувствую эту боль, потребность в каком-то облегчении, и я начинаю скользить пальцами между складками. Я могла бы заставить себя кончить, и это сняло бы напряжение. Это было бы так приятно… А потом я вспоминаю мужчину в моей гостиной, и хотя я знаю, что могу быть тихой, и он никак не услышит меня из-за душа, пока он находится на другой стороне квартиры, я отдергиваю руку.
Вместо этого я мою волосы, говоря себе, несмотря на свое разочарование, что так в любом случае будет лучше, что последнее, что мне нужно, - это фантазировать о Чонгуке. И он был бы в моих мыслях все это время, в этом нет никаких сомнений. Я едва могу перестать думать о нем, после того, как он меня поцеловал. Но позволить себе хотеть его приведет только к осложнениям. Это может привести к тому, что я снова позволю ему поцеловать меня, и тогда…
Я никогда не была хороша в непринужденности, и если есть что-то, в чем я абсолютно уверена, так это то, что я не буду хороша в непринужденности, когда это будет с мужчиной, за которым я замужем. И поскольку этот брак будет фиктивным и закончится разводом, ничего хорошего не выйдет из того, что сделает его настоящим.
Даже удовольствие от секса с Чонгуком не будет стоить той боли, которая последует за ним.
***
Проходят выходные, а также понедельник, и кульминацией становится то, что во вторник утром ко мне в квартиру приходит Далия, чтобы пойти за свадебным платьем. Она поднимает одну бровь, когда я впускаю ее, и видит Гаса, который сидит за моим столом с бутербродом-бубликом и чашкой кофе. Пуговка, предательница, лежит рядом с его ногами. После одной короткой спорной встречи Пуговка, похоже, решила, что они на одной стороне, и они стали верными друзьями.
Это первый раз, когда Далия находится в моей квартире с тех пор, как все произошло в прошлые выходные. Я подождала, пока она уедет из города в гости к родителям, прежде чем рассказать ей обо всем, чтобы она не торопилась и убедилась, что со мной все в порядке. Теперь, когда она вернулась в город и все улеглось, я могу сказать, что она относится к этому более спокойно.
— Ты готова идти? — Она бросает на Гаса еще один оценивающий взгляд, явно пытаясь решить, нравится ли он ей или нет. — Он тоже пойдет?
— Да. — Я стараюсь не выдать своего разочарования.
Это не вина Гаса, и надо отдать ему должное, он сделал все возможное, чтобы не путаться у меня под ногами. Его размеры сами по себе не позволяют не заметить, что он все время находится в моей крошечной квартире, но когда мне нужно выйти, он держится на допустимом расстоянии. Он не вступает со мной в разговор, сам заказывает себе еду, и я знаю, что он старается не доставлять мне неудобств. Он не виноват, что ему приказали быть моим телохранителем, или что я не уверена, что когда-либо ненавидела что-либо так сильно, как иметь телохранителя двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.
— Ладно. — Далия не кажется убежденной, но она пожимает плечами. — Я вызову Uber. — Она наклоняется, почесывая Пуговку, пока просматривает приложение на своем телефоне, а Гас доедает свой сэндвич и встает, направляясь к входной двери. Когда он уже не слышит, Далия выпрямляется, глядя на меня с недоверчивым выражением лица. — Не могу поверить, что у тебя есть личный телохранитель, — говорит она тихим голосом. — Я немного ревную. И он горячий.
— Не надо. Такое ощущение, будто со мной нянчатся. И он не в моем вкусе. — Я тянусь к своему пальто, накинутому на диван, желая, чтобы сегодняшняя прогулка меня волновала больше, чем сейчас.
У меня есть безлимитная кредитная карта и доступ к свадебному платью моей мечты, сегодня я собираюсь примерить Oscar de la Renta, черт возьми. Вчера первый из серии подрядчиков начал расчищать разруху в моем магазине, чтобы подготовиться к ремонту. Я должна быть в восторге, но такое чувство, что стены смыкаются.
— Он может быть моим типом. — Далия снова бросает взгляд на Гаса. — Ладно, поехали. Uber уже здесь.
К счастью, Гас сидит спереди в Uber, давая нам с Далией крошечную частичку уединения, хотя он все еще может слышать все, что она говорит.
— Не могу поверить, что ты его укусила, — шепчет она, когда мы садимся на заднее сиденье машины, и я вздрагиваю, жалея, что рассказала ей о поцелуе. Но мне нужно было кому-то рассказать.
— Он это заслужил, — бормочу я, глядя в окно.
Город полон праздничного настроения, и обычно это поднимает мне настроение, но сегодня я не могу перестать чувствовать себя подавленной, несмотря ни на что. Даже украшения в моей квартире не радуют меня так, как раньше. Я выхожу замуж через несколько дней, в эти выходные, это будет головокружительная свадьба, которая каким-то образом будет такой, какой я хочу ее видеть, потому что у Чонгука достаточно денег, чтобы дать мне все, что я хочу, и я не могу избавиться от ощущения, что это ловушка. Что все это может быть ошибкой.
— Эй. — Далия протягивает руку и сжимает мою. — Все будет хорошо. Чонгук держит свое слово, верно? Ты сказала, что они начали работать над бутиком. Он балует тебя. Он дал тебе кого-то, кто будет тебя защищать. Он сдержит свое слово и во всем остальном.
Я киваю, тяжело сглатывая. Она права, я знаю это. Чонгук сделал все, что мог, чтобы показать мне, что ему можно доверять. Я не знаю, как объяснить, что его поцелуй вывел меня из равновесия, что он заставил меня понять, что этот брак опасен и в других отношениях. Я боюсь не столько того, что Чонгук не отпустит меня в конце всего этого, сколько того, что я могу не захотеть, чтобы он это сделал.
— Я тоже не могу поверить, что укусила его, — признаюсь я, немного посмеиваясь, когда сжимаю руку Далии.
Ее присутствие здесь облегчает ситуацию. У меня есть еще несколько друзей, знакомых, которым я ничего не говорила обо всем этом, потому что не могу придумать, как это объяснить, но Далия - мой единственный настоящий, близкий друг. Я всегда была интровертом, и она единственный человек, который когда-либо заставлял меня чувствовать себя по-настоящему понятой, она любит и понимает меня, несмотря на различия в наших характерах.
— Большинство людей его бы боялись. Ты понятия не имеешь, что он может сделать с теми, кто ему перечит.
Я немного вздрагиваю от этого.
— Я не хочу знать. Наверное, мне нравится не знать, что лучше с ним не спорить. Я думаю...— Я колеблюсь, вспоминая тот взгляд в глазах Чонгука в первую ночь, когда он пришел в мой магазин, когда я разбирала обломки. — Я думаю, ему это нравится, честно говоря.
Далия пожимает плечами.
— Некоторые мужчины такие. Сильные. Им нравятся женщины, которые противостоят им, потому что никто другой этого не делает.
— Я не позволю ему просто так меня переехать. Даже бутик этого не стоит.
— Молодец, девочка. — Ухмыляется Далия. — О! Мы на месте!