4
Я швыряю его на кровать, затем иду к шкафу, пока он раздевается, чтобы достать старомодный металлический ошейник с прикреплённой цепью. Не могу вспомнить, принадлежали ли эти кандалы Колту или Рексу.
Неважно, потому что я всё равно застёгиваю его вокруг шеи Кэла.
— Что это...
Я легко шлёпаю его по щеке. — Убежден, что ты не сможешь сбежать.
Когда я прикрепляю длинную цепь к болту у изголовья кровати, Кэл издаёт самый эротичный звук, который он когда-либо делал, и я чертовски близок к тому, чтобы кончить прямо здесь.
Он стоит там, щёки покраснели, бёдра сжимаются вместе, пока его член дёргается и сочится. После того, как я заковываю его запястья за спиной наручниками, он остаётся голым и стоит на коленях на полу.
Он хочет меня подтолкнуть? Что ж, теперь он увидит, что я сдерживал. И на этот раз он не сможет убежать после.
Не пока он прикован к стене.
Урок усвоен.
Я опускаю руку и щипаю его соски, выкручивая и тянуя их, добиваясь всё более громких стонов, пока он не начинает тереться об воздух. — Ты немного больная шлюшка, да?
— Может быть. — Его голос прерывистый. — Мой член болит. Потрогай его. Пожалуйста.
Я сильно хватаю его за подбородок. — Думаешь, что ты здесь главный, маленький оленёнок? Подумай ещё раз.
Он выгибается, глядя на меня, зрачки расширены, и боже, как же он выглядит сексуально — весь в цепях и такой нуждающийся.
— Хочешь продолжать болтать? Что ж, мы найдём хорошее применение этому рту. — Я вталкиваю два пальца ему в горло, пока он не начинает давиться на них. — Соси.
Он подчиняется, мокрая и шершавая текстура его языка скользит между моих пальцев. Я проталкиваю их глубже, заставляя его снова давиться, затем вытягиваю их вперёд и тяну за челюсть, широко открывая его рот.
Кэл продолжает смотреть мне в глаза, и я ухмыляюсь. — Давай посмотрим, какая ты грязная шлюшка.
Я вталкиваю свой член глубоко в его рот, и когда он давится и задыхается, я смеюсь, отстраняясь, прежде чем снова толкнуться вперёд. — Вот так, Кэл. Прими мой член.
Он стонет, ласкает и сосёт. До этого момента мы никогда не занимались минетами. Мои пальцы покидают его рот и запутываются в его волосах, когда я тяну его голову вперёд, мои яйца ударяют по его мокрому подбородку.
Я выгибаю спину, заставляя свой член проникать ещё глубже в его горло, которое сжимается, словно некий церковный зажим, посланный с небес. — Черт. Так хорошо.
Он шевелится на коленях, пытаясь сопротивляться. Это бесполезно. Я держу его голову и заставляю его снова проглотить. Когда я выхожу, он хватает воздух, слюна капает из уголка его рта, нить слюны соединяет мою головку с его губами.
— Больше.
Мои пальцы сжимаются в его волосах, рывком запрокидывая его голову. — Значит, твой рот такой же жадный, как и твоя задница. Я должен был догадаться.
Он высовывает язык, и я стону, снова скользя в его тёплую дырочку. Взяв его голову обеими руками и расставив ноги шире, я трахаю его горло. Жёстко. Безжалостно.
Влажные, хлюпающие звуки наполняют воздух, его лицо покрыто слезами и слюной. — Мой маленький олень такой грязный беспорядок.
Он стонет, его руки двигаются, будто он пытается освободиться от наручников, и я немного ослабляю хватку. Не могу слишком давить. Не хочу, чтобы он снова убегал.
Но в тот момент, когда я замедляюсь, его глаза поднимаются на мои, и он рычит, впиваясь зубами в мой член.
Что. За. Черт.
— Кэл. — Мой тон низкий, рычащий, угрожающий.
Он сжимает зубы сильнее и сосёт. Чёрт возьми, смесь боли и удовольствия заставляет меня ещё больше набухать, предварительная смазка вытекает на его язык.
Когда он глотает и стонет, затем снова дёргает свои путы, я замечаю другое движение. Мой мальчик трахает воздух.
И хотя это чертовски горячо, это также наполняет меня чувством облегчения. Он не собирается убегать. Он хочет освободиться, чтобы поиграть с собой.
— Раскрой этот чёртов рот шире и перестань кусаться.
Он подчиняется, и я снова вталкиваюсь в него глубоко, тяну его голову к себе, пока его нос не упирается в мой пах, мои яйца снова ударяют по его подбородку. Когда я выхожу, он жадно хватает воздух, едва успевая сделать это, прежде чем я снова вталкиваю свою длину в его горло.
— Так хорошо принимаешь меня, Кэл. — Я трахаю его лицо сильнее, мои глаза закрыты, рот приоткрыт. — Такой мокрый и тугой. Твой рот создан для меня.
Он стонет вокруг моего члена, и я толкаюсь вперёд, используя его так, как мне нужно. Хлюпающие звуки становятся громче, мои толчки короче и дикее, мои дыхания выходят рваными, пальцы тянут его волосы, пока мой член пульсирует.
Мои яйца сжимаются, и я выхожу прямо перед тем, как кончить, решив украсить его красивое лицо. Струя за струей покрывает его прекрасные глаза и рот.
Я отступаю и сажусь на край матраса, наблюдая, как он дёргается в воздухе, его язык облизывает мою сперму с губ. — Такая грязная, беспорядочная шлюшка. Такая красивая.
— Мак... пожалуйста... трахни меня. Мне нужен ты.
Я наклоняюсь и вытираю сперму с его щеки, затем швыряю свои пальцы ему в рот, где он жадно облизывает их. Только тогда, когда мой мальчик начинает всхлипывать, я поднимаю его и кладу на кровать.
Его ноги раскрываются, бёдра извиваются. — Мак, пожалуйста.
Я беру лубрикант, покрываю свои пальцы и вталкиваю один, затем второй в его отчаянную дырочку. — Так чертовски тугой.
Рыдающие стоны вырываются из него, каждый из них — небесная мелодия, пока его голова мечется из стороны в сторону. Я загибаю пальцы, пока не попадаю в его простату.
— Черт! Мак! Черт!
Я смеюсь и продолжаю трахать его пальцами, каждый раз попадая в эту точку. Его задница встречает мои пальцы, гортанные звуки наполняют комнату. Я наклоняюсь и заглатываю его член, втягивая щёки.
— Кончаю! Кончаю! О, боже. О, боже.
Кэл взрывается мощно, мышцы его пресса сжимаются, пока он извергается мне в горло. Его рот открыт, но кажется, воздух застревает в его лёгких, потому что ни звука не выходит, его лицо полностью красное.
Наконец, его тело расслабляется, и я аккуратно вытаскиваю пальцы, беру полотенце и очищаю нас. После этого я переворачиваю его на бок и снимаю наручники, помогая ему устроиться на кровати.
Когда я забираюсь на другую сторону, он сворачивается к моей груди, его дыхание вырывается маленькими всхлипами.
Я напрягаюсь, поглаживая его волосы, слегка дёргая за цепь, прикреплённую к ошейнику.
— Никуда не ухожу. — Его голос едва слышен, и он прижимается ко мне ещё теснее. — Обещаю.
Мои руки обнимают его, и я целую его лоб, прежде чем погрузиться в сон, надеясь, что он действительно имеет это в виду.