2
Тишина леса поглощает каждый мой шаг, пока я осторожно продвигаюсь через деревья, укутанные снегом. Тонкий слой хрустит под моими ботинками, а снежинки продолжают медленно опускаться сквозь голые ветви над головой.
Я крепко держу арбалет в руке, палец на спусковом крючке. Холодный воздух режет мои изборождённые временем щёки, но после четырёх лет в этих горах это уже не беспокоит меня.
Здесь проще, чем во время некоторых полевых тренировок, которые мне приходилось выполнять до того, как мир пошёл ко всем чертям. Ничего не сравнится с тем, каково это было в Аляске в разгар зимы, когда мы проводили учебные операции. Но тогда со мной были мои товарищи по команде. Скучаю по тем дням.
Скучаю по Рексу и Колту.
Я продолжаю пробираться через лес, внимательно следя за любым движением. Здесь нельзя быть слишком осторожным, особенно в одиночку. Да, я охочусь за едой, но никогда не знаешь, какие ещё опасности могут таиться поблизости.
Кэл должен быть в безопасности. Я научил его, как пользоваться дробовиком.
Я выдыхаю, и моё дыхание превращается в пар в ледяном воздухе. Не могу остановить чувство вины, которое гложет меня каждый день. Хотел бы я. Я хочу всё исправить между нами.
Нет.
Я должен. Без него я просто сходил с ума.
Четыре года назад я остался здесь, чтобы защитить его. Это не входило в мои планы. У Рекса и Колта было много чего сказать об этом, ублюдки даже бросили меня. Я сглатываю, чувствуя, как комок в горле становится всё больше.
Рекс всегда говорил, что я позволяю своим эмоциям взять верх. Но как, чёрт возьми, я мог бросить Кэла одного? Он бы не выжил.
Не то чтобы у меня была какая-то настоящая связь с этим парнем в то время. Думаю, дело в том дерьме, которое я видел за все эти годы. Не только после того, как вирус убил большую часть населения, но и до этого.
Наша команда видела самое худшее из человечества, особенно когда дело доходило до зверств против детей.
Не сосчитать, сколько раз мне приходилось убивать детей. Это были самые страшные войны — те, где детей использовали как пешки, а я оказывался в положении, когда нужно было убить ребёнка, чтобы спасти других.
И эта вина до сих пор разъедает мою душу.
Думаю, это одна из главных причин, почему я остался — способ искупить свои грехи.
Впереди раздаётся треск ветки, эхом разносящийся по лесу, и я замираю, напряжённо вслушиваясь. Ветер меняет направление, и до меня доходит несомненный запах оленя.
Очень медленно я вкладываю болт в арбалет, затем поднимаю его, осматривая деревья.
Вот он, в пятидесяти ярдах, голова опущена, пасётся. Его рога такие широкие, что могли бы свалить любого другого человека. Он крупный — его мясо прокормит нас с Кэлом на какое-то время.
Неподвижный, как камень, я беру цель за передней ногой и выравниваю дыхание. Как в старые времена, когда нужно было выцелить мишень в песочнице. Я мягко нажимаю на спусковой крючок, и болт рассекает воздух, пронзая его сердце.
Он шатается всего мгновение, затем падает на бок в сугроб. Чистый выстрел.
— Спасибо, — бормочу я себе под нос.
Я перетаскиваю его тушу, затем быстро приступаю к работе, вонзая нож в брюхо и выпуская дымящиеся внутренности. Органы выпадают грудой, я отрезаю их и отбрасываю в сторону для других животных. Разделывая его прямо здесь, я облегчаю ношу, которую нужно будет тащить обратно.
Мой взгляд блуждает по кроваво-красному снегу, едва различимому в темноте, а мысли возвращаются к концу зимы, когда умерла сестра Кэла. Рекс, Колт и я собирались покинуть город на следующий день, когда группа психопатов-мародёров напала на поселение.
Тогда там оставалось человек семь. Помню крики. Мы втроём поспешили на помощь. Наткнулись на сестру Кэла, которую атаковали. Я застрелил ублюдка.
Думал, она в безопасности. Конечно, она была в шоке. Не могу её винить. Только она схватила нож этого сукина сына, сказала, что ей жаль, но она просто не может больше так жить, и всадила его себе в шею.
Кэл примчался несколько минут спустя. Он думал, что её убил мародёр. Я позволил ему так думать. Не хотел, чтобы он знал правду.
Ещё трое были убиты. Выжившие ушли на следующий день. Кэл не захотел уходить.
Так что я попрощался с друзьями и обосновался здесь как мог, наблюдая за Кэлом… пока три года спустя я не застал его трахающимся. Я подавлял нарастающий жар внутри себя, отказываясь признавать ту часть себя, которая смотрела на него по-другому.
Однажды я больше не смог этого делать.
Не уверен, почему он вообще вернулся за большим. В первую ночь я чуть не опозорился. Минутный мужчина... Ха. Едва успел войти в его тугую задницу, как уже кончил. Определённо меньше минуты.
А когда я застал его трахающим ту девушку после этого… не могу сказать, что мне не понравилось разнести ей голову. Конечно, судьба подарила мне золотой билет, когда я застал её, готовую воткнуть нож в него, но, чёрт возьми, я хотел это сделать с того самого момента, как она опустилась на его член.
Я качаю головой, заканчиваю привязывать мясо и шкуру к своему рюкзаку, затем закидываю его на плечи и направляюсь обратно к ферме.
Обратная дорога не такая уж плохая. В основном под гору. Рад, что встретил этого оленя. Должно быть легче заставить Кэла набрать вес.
Я примерно в двадцати ярдах от задней двери, когда раздаётся выстрел из дробовика.
— Чёрт!
Я бросаю рюкзак и бегу к дому, выхватывая свой "Sig" из-за пояса. Быстро заглядываю в боковое окно. Кэл стоит у входной двери, дробовик направлен на что-то. Или кого-то.
Осторожно обходя дом сбоку, я замечаю двух человек. Ни один из них не поднял руки. Совсем не выглядят напуганными, что означает, что они опасны.
Я поднимаю ствол, направляя его на более крупного из них, когда худощавый блондин быстро поворачивается и бросает что-то в мою сторону. Звук удара громкий, и когда я поворачиваюсь, вижу нож, воткнутый в стену дома в нескольких дюймах от моего лица.
Да, определённо опасны. Время покончить с этим.
Но более крупный встаёт перед блондином. — Мак?
Я замираю. Не слышал его голоса уже... — Рекс?
Он кивает, и я опускаю оружие, пока он, кажется, делает выговор молодому человеку рядом с ним. Блондин просто пожимает плечами, продолжая смотреть на меня так, будто я его следующая трапеза.
Интересно.
— Эээ, Мак?
Я поворачиваюсь к Кэлу. — Всё в порядке. Он старый друг.
Громкое фырканье прорезает воздух, и мы с Кэлом поворачиваемся к Рексу и его спутнику.
Рекс кашляет, схватив молодого человека за горло. — Заткнись уже.
— Мы будем стоять здесь? Тут холод собачий, — говорит Кэл, опустив дробовик.
Я перевожу взгляд на него. Не уверен насчёт друга Рекса, но безопасность Кэла — мой главный приоритет. Не буду подвергать его ненужной опасности. — Я бросил рюкзак с мясом сзади. Иди забери его.
Как только он заворачивает за угол, Рекс начинает кашлять. Звуки мокрые и хриплые. — Ты в порядке?
— Мы бы не пришли, если бы он был. — Голос блондина полон сарказма, и мне хочется врезать ему.
— Девон!
Молодой человек закатывает глаза, и впервые я замечаю, как распухла одна сторона его лица. Кто-то хорошо его отделал. Не могу винить их, если он продолжает так разговаривать. Удивительно, что он ещё жив.
Я делаю шаг к Рексу. — Это единственная причина, по которой ты вернулся?
— Не надо, — рявкает Рекс. — Не начинай эту хрень о том, что мне плевать. Ты знаешь, что это ложь.
— Четыре года без единого визита... не особо похоже.
Этот придурок не заставит меня чувствовать себя виноватым. Он знает, где я. Оба они — и Рекс, и Колт.
— Мак—
— Давайте просто зайдём внутрь.
Молодой человек — Девон — что-то бормочет, но я не разбираю слов, а Рекс говорит ему заткнуться, затем хватает его за руку и тащит внутрь, как ребёнка.
Определённо интересно.