№14. Шанс помочь ломает страх
Давид (сидя на кровати в темноте, его сердце сильно бьется, он ощущает волнение и страх, взгляд теряется в пустоте):
— Никита... Я больше не могу это вытерпеть. Все эти люди исчезают, а ты остаешься... без следов. Но что если тебя поймают? Что если тебя посадят в тюрьму за все, что ты сделал? Мы не можем продолжать жить так, я не могу больше быть частью этого. Что мы будем делать, если кто-то узнает?
Никита (спокойно садится рядом и берет Давида за руку, его голос ровный, но в нем есть холодная уверенность):
— Давид, я тебе обещал — все будет хорошо. Я знаю, как работать, знаю, как оставлять все без следов. Я мастерски скрываю все, и если ты переживаешь из-за этого клочка ткани, ты зря. Никто не найдет этого, и уж точно не свяжет это со мной. Никаких отпечатков, ничего. Просто... держись, все будет хорошо.
Давид (обхватывает голову руками, ощущая напряжение в груди, голос дрожит от страха):
— Но это не только клочок, это все! И если ты не успеешь забрать последний доказательство, все может выйти из-под контроля! Никита, что ты будешь делать, если тебя поймают? Что будет с нами? Я не могу этого вытерпеть, я боюсь за тебя.
Никита (положив руку на его спину, спокойно):
— Я делаю это не только ради нас, Давид. Это не просто случайность, все продумано. Ты не представляешь, сколько времени я потратил, чтобы сделать все чисто. А теперь я сделаю все, чтобы нам ничего не угрожало. И, кстати, у меня есть план на всякий случай.
Давид (с тревогой в глазах):
— Я не знаю, смогу ли спокойно смотреть на все это, Никита. Мне страшно, что мы можем потерять друг друга из-за твоих решений.
Никита (погладив его по плечу, улыбается, хоть и с скрытой грустью):
— Знаешь, я не хочу тебя пугать, Давид. Но я обещаю тебе одно: все будет хорошо. Я не позволю ничего случиться с тобой или со мной. Ты просто должен мне доверять.
Давид (глубоко в душе ощущая, что не может оставить Никиту, даже если это страшно, говорит со слезами на глазах):
— Я доверяю тебе, Никита. Но я боюсь потерять тебя из-за того, что мы делаем.
Никита тихо улыбается, хотя в его взгляде появляется нечто темное и загадочное.
Никита, чувствуя, что Давид начинает терять контроль, решает все же поговорить с отцом, чтобы получить совет, смогут ли они действительно избежать наказания.
Никита (всегда спокойный, но на этот раз, чувствуя нужду в поддержке, набирает номер отца):
— Папа, привет. Мне нужно с тобой поговорить. Это не шутка, ситуация усложнилась.
(Пауза, отец отвечает, его голос строгий, но при этом спокойный, как будто он знает больше, чем кажется.)
Отец Никиты:
— Я слышал. Знаешь, ты сделал то, что считал нужным. Но помни: убийства — это не игра. Я всегда тебе говорил быть осторожным. Вот ты и попал в неприятности. Если кто-то узнает, это не кончится хорошо. Будь внимателен, сын. Я уже не могу тебе помочь, но если нужно, мы решим все по-своему.
Никита (записав последние слова, не улыбается, его взгляд становится тяжёлым):
— Понимаю, папа. Буду осторожен. Оставайтесь спокойными. Мы это переживем.
Никита кладет трубку и возвращается к Давиду. Он понимает, что ему нужно быть осторожным и тщательным в своих действиях. Совет отца кажется серьезным, но Никита уверен, что он контролирует ситуацию. Однако внутреннее напряжение все еще не дает ему покоя, а Давид продолжает переживать, что все может выйти из-под контроля.
Через месяц после всех событий, произошедших в Египте, блогеры вернулись в Краснодар. Но для Никиты этот поворот стал настоящим началом новой главы. Все забыли о тех темных тенях, что сопровождали их приключения. Он выглядел как человек, который вернулся на свой привычный путь — уже не тот, кто решает все вопросы ножом в песке, а успешный и уверенный в себе.
Никита (смотря на свой новый офис и новую роль, его глаза полны холодной решимости):
— Я работаю не просто так. У меня есть возможность сделать больше, чем кто-то другой. Теперь я контролирую не только свою судьбу, но и все, что вокруг меня. Межкурортная компания — это начало чего-то большего.
Никита стал директором большой межкурортной компании, которая объединяла лучшие курорты и бизнесы по всему Краснодарскому краю. Блогеры, которым он так долго доверял, теперь остались за пределами этой новой игры. Все они разъехались по своим делам, но Никита продолжал идти вперед, как будто с другой целью.
Давид (убегая от прошлых переживаний, наблюдает за Никитой издалека, удивляясь изменениям в нем):
— Я даже не могу понять, кем он стал. Это уже не тот Никита, которого я знал. Но он так уверен в себе, что кажется, с ним невозможно даже сравниться.
Никита тщательно скрывал все свои старые поступки, но его холодный взгляд и новая привычная жизнь оставляли след в его душе, который было трудно стереть.
Давид (подходит к нему в офисе, немного нервничая от того, что видит):
— Никита... ты правда все это сделал. Я не узнаю тебя. Как тебе удалось так измениться?
Никита (улыбается, хотя его улыбка не совсем искренняя):
— Я изменился, Давид. Время меняет нас всех. У меня теперь другие цели, другие идеалы. И всё, что я сделал, было частью этого большого плана. Ты не понимаешь, как сложно было найти своё место в этом мире. Теперь я на своём месте.
Давид (кидает взгляд на него и чувствует, что между ними больше нет того связи, который был раньше):
— Ты прав. Может, я и не понимаю, но я вижу, как ты изменился. И мне это не нравится. Ты больше не тот человек, которого я когда-то знал. Ты... другой.
Никита, не реагируя на его слова, поворачивается и выходит к своему новому рабочему месту. Он уже не хочет быть частью старого мира, не хочет никому объяснять свои решения. И в тот момент, когда он переступает порог своего офиса, Давид понимает, что не может больше держать в себе старые эмоции. Ему трудно признаться, но он понимает, что их пути разошлись.
В тишине офиса Никита заметил, как напряжение в Давиде достигло своего пика. Его парень выглядел растерянным, сломленным, и в его глазах всё ещё оставалась тень страха. Никита, понимая, что он зашёл слишком далеко, делает шаг вперёд.
Никита (мягко, но твёрдо):
— Давид... Я вижу, как ты мучаешься. И я знаю, что это моя вина. Я не имел права заставлять тебя через это проходить.
Давид молчит, опустив голову, но его плечи заметно напрягаются.
Никита (приближаясь, осторожно обнимает его):
— Я обещаю тебе... Больше никаких страхов. Никаких рисков. Я сделаю всё, чтобы ты больше никогда не боялся за меня или за нас. Я понял, что для меня важно не только твоё счастье, но и твой покой.
Давид на секунду остаётся неподвижным, но потом чувствует, как напряжение медленно уходит. Его руки осторожно поднимаются и обнимают Никиту в ответ.
Давид (слегка дрожащим голосом):
— Ты обещаешь? Никаких больше секретов? Никакой опасности?
Никита (отстраняется, чтобы посмотреть ему в глаза, и с серьёзностью кивает):
— Я обещаю. С этого момента я только твой, без тёмных дел, без рисков. Никакая сила в мире не заставит меня поставить нас под угрозу.
Давид глубоко вдохнул и, наконец, позволил себе расслабиться. Он наклонился на грудь Никиты, закрыв глаза, и впервые за долгое время почувствовал настоящую теплоту и безопасность.
Давид (тихо, почти шепотом):
— Я верю тебе. Просто... не предай моего доверия.
Никита (кивая, держит его крепче):
— Никогда, Давид. Никогда.
Давид, пытаясь отвлечься от всех последних событий, решил провести утро в покое. Он развалился на диване в квартире Никиты, завернувшись в одеяло, и наслаждался чаем. Но что-то было не так. Его лицо покраснело, и сердце билось быстрее, чем обычно.
Давид (крутится на месте):
— Что за чертовщина? Почему я чувствую себя, как в сауне?
Никита зашёл в комнату с кофе, бросив на него внимательный взгляд.
Никита (улыбаясь уголком рта):
— Давид, ты, случайно, не болен? Или это просто твой особенный утренний момент?
Давид нахмурился, но не успел ответить, как его щеки ещё больше покраснели. Он чувствовал, что просто сгорает изнутри.
Давид (нервно):
— Я не знаю, что со мной происходит! Кажется, у меня температура!
Никита наклонился к нему, коснувшись его лба, и вдруг его глаза едва заметно сузились, а на губах появилась хитрая улыбка.
Никита (с шутливым тоном):
— Давид... Я, конечно, не врач, но похоже, у тебя... течка.
Давид мгновенно подпрыгнул, пытаясь скрыть смущение:
Давид (шокированно):
— Что?! Что ты несешь?!
Никита (смеясь):
— Спокойно, тигр. Это просто период, когда ты более эмоционален и... чувствителен.
Давид резко повернулся, пытаясь сохранить лицо, но в его взгляде читалась лёгкая паника.
Давид (бурча):
— Только не говори, что ты читал об этом на каких-то форумах...
Никита (улыбаясь ещё шире):
— Конечно, нет. Просто знаю, как выглядит мой парень, когда у него горячая фаза.
Давид закатил глаза, но быстро замолчал, когда почувствовал, как Никита нежно обнял его сзади.
Никита (тихо, с лёгкой улыбкой):
— Всё нормально, зайчонок. Если тебе нужна помощь — я здесь.
Давид вздохнул, прижмясь к нему:
Давид (тихо):
— Просто не дразни меня, ладно?
Никита (с шутливым тоном):
— Обещаю... Ну, почти.
Давид (сидя на диване, завернувшись в одеяло, выглядит растерянно):
— Ты серьёзно? У меня и так жар, а ты ещё и подливаешь масла в огонь своими шутками!
Никита (входит в комнату, закидывая на плечо сумку, с ухмылкой):
— Ты действительно хочешь, чтобы я тебя пожалел, или тебе больше нравится, когда я тебя подкалываю? Ты же знаешь, я просто не могу пройти мимо твоих слабостей.
Давид (отрываясь от одеяла и слегка нахмурив брови):
— Я не слабый! Я просто... что-то не так. Я же говорил — у меня температура!
Никита (садясь рядом, внимательно смотрит на него, улыбаясь):
— О, я знаю, знаю. У тебя всё нормально, просто твоё сердце так сильно бьётся от меня, что ты не можешь с ним справиться. Так и выглядит, что жар.
Никита (смеясь, наклоняется к нему):
— Серьезно? Ты хочешь серьезности в этот момент? Так давай, я обещаю. Сейчас серьезно: твое сердце так сильно бьется, что я, наверное, слышал его с другого конца комнаты. И не только я... Пожалуй, весь дом.
Давид (бурчит, но не может сдержать смех):
— Ты опять начинаешь! Я вся в тебе.
Никита (подсмеиваясь, нежно поглаживает его по спине):
— О, да, я знаю. Я уже заметил, как твой пульс бьется от меня. И не только пульс, я вижу, как твоя нежность начинает подниматься, как температура.
Давид (прикрывает лицо руками):
— Ты настоящий мучитель, Никита.
Никита (подмигивает, обнимая его сзади):
— Ты знаешь, что я никогда не даю покоя без причины. Просто не могу отпустить тебя даже на минуту.
Давид (снимает руки с лица и смотрит на него с улыбкой):
— Ты меня точно сейчас растрогал... Только больше не смейся с моих "горячих" моментов, ладно?
Никита (серьезно, но все еще с небольшой улыбкой):
— Обещаю, больше не буду. Только если тебе будет холодно, я буду здесь и согрею тебя... и еще несколько раз пошучу.
Давид сидел на диване, завернувшись в одеяло, сосредоточенно пряча лицо в руках. Его ощущения были тяжелыми, а темп его сердцебиения снова поднимался. Он больше не мог скрывать, что ему стало хуже.
Давид (треморящим голосом):
— Никита... Это не жар. Что-то не так... Я больше не могу терпеть.
Никита сразу отреагировал, подходя к нему и садясь рядом. Он не был готов к такой ситуации, но чувствовал, что нужно действовать.
Никита (тихо):
— Давид... я вижу, что ты плохо себя чувствуешь. Тебе нужна помощь.
Давид (поднимая глаза из-под рук):
— Я... не хочу, чтобы ты... думал, что я слабый. Просто чувствую, как все идет не так.
Никита понимал, что Давид пытается держаться, но знал, что нужно действовать. Он посмотрел на него с пониманием, чувствуя внутреннее напряжение. Молча он встал и пошел к шкафу, где хранил несколько медикаментов, которые редко использовал.
Никита (растерянно обращаясь к себе):
— Да, я... буду осторожным. Надо не нарушить доверие.
Когда он вернулся, в руках держал небольшие таблетки, которые могли облегчить симптомы Давида. Он стал перед ним, осторожно поднося их к его рукам.
Никита (решительно, стараясь звучать спокойно):
— Это поможет тебе немного облегчить боль и успокоить сердце. Но я понимаю, если ты не хочешь это принимать.
Давид посмотрел на него с удивлением, не зная, как реагировать. Его взгляд был смешанным — он не хотел, чтобы Никита сомневался в его силе, но одновременно чувствовал, что этот момент требует помощи.
Давид (тихо, признаваясь):
— Я не хочу, чтобы ты думал, что я слабый. Но, возможно, я все же нуждаюсь в помощи... Сейчас это тяжело контролировать.
Никита садится рядом и снова обнимает его, прижимая к себе.
Никита (спокойно):
— Давид, ты не слабый. Это просто временно. Я тебе не дам упасть. Ты — сильный, а сейчас мы вместе пройдем через это.
Давид опустил голову, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. Он не мог не почувствовать поддержку, которую Никита давал, и как важно было не быть одному в этот момент.
Давид (шепчет, поднимая голову):
— Я верю тебе, Никита... Просто иногда очень тяжело.
Никита (с нежностью):
— Я здесь. Всегда буду здесь, даже если будет трудно. Все обойдется, я тебе обещаю.
***
Давид проснулся среди ночи, весь покрытый потом. Его тело дрожало, а сердце все еще билось слишком быстро, как в лихорадке. Он пытался заснуть, но жар только рос, и ему становилось все хуже.
Давид (трудно дыша):
— Никита... Никита, просыпайся.
Он касается плеча Никиты, но тот не реагирует сразу. Давид пытается снова позвать, более настойчиво.
Давид (повторяя, голос сорвался):
— Никита... пожалуйста...
Никита наконец просыпается, слегка растерянный, щурит глаза, пытаясь понять, что происходит.
Никита (сонно, садясь):
— Что случилось? Ты в порядке?
Давид (отчаянно, разводя руки):
— Нет... Это не проходит! Мне плохо... очень плохо! Я не могу это контролировать!
Никита бросается к нему, смотрит на него с ужасом. Он пытается обхватить его за плечи, успокаивая, но сам явно нервничает.
Никита (неуверенно):
— Это не может быть так тяжело, Давид... таблетки должны были помочь, почему ты все равно так чувствуешь?
Давид (качая головой, тяжело дыша):
— Не помогают... Ничего не помогает! Мне так жарко... я не могу дышать...
Никита встает, нервно начинает ходить по комнате. Он не знает, как помочь, и это его пугает. Чувствует себя беспомощным.
Никита (тихо, себе):
— Черт... это не может продолжаться.
Он возвращается к Давиду и пытается помочь ему сесть.
Никита (серьезно, с заботой):
— Ты не один, Давид. Ты не один. Я сейчас что-то сделаю... ты держись.
Но Давид все больше волнуется, даже нервно тянется к нему, пытаясь как-то успокоиться.
Давид (тихо, почти плача):
— Я не знаю, сколько еще я выдержу...
Никита чувствует, как его сердце разрывается от увиденного, и хочет помочь, хочет что-то сделать, но не знает как. Его взгляд блуждает по комнате, пока он не берет телефон и начинает искать номер врача.
Никита (решительно, звонит):
— Нужно сделать все, чтобы это прекратилось. Ты выдержишь, я обещаю.