№12. Доля или случайность?
Давид проснулся поздно утром, как всегда после бурной ночи. Голова гудела, но по крайней мере он был жив. Он смотрел на пляж через окно отеля и чувствовал, как море шепчет ему что-то тайное. Но что-то было не так.
Подходя к общей комнате, Давид заметил, что атмосфера в отеле изменилась. Люди ходили с странными выражениями лиц, и все, казалось, выглядели не просто усталыми, а испуганными. Давид заметил, как Никита и Фиксай шепчутся между собой, а взгляды людей не направлены никуда, как будто они сбежали от реальности.
— Что случилось? — спросил Давид, подходя к ним.
Никита быстро повернулся к нему, пытаясь скрыть беспокойство.
— Ты не слышал? Сосед исчез. И не просто исчез, а его... его нашли мертвым на берегу. Еще несколько ребят и девушка, которые были с ним... Ты точно не в курсе? — сказал Никита, делая вид, что это тоже для него очень странно.
Давид сжал губы и задумался. В его голове все начало крутиться, но он не мог понять, почему эту новость передали так тихо, как будто он должен был её знать, но не был готов.
— Как это случилось? — спросил он, пытаясь выглядеть как можно менее подозрительно.
— Неясно, — ответил Никита, бросая взгляд на Фиксая, который нервно складывал свои вещи на стол. — Может, какая-то банда... но все это выглядит странно. Сначала даже не знали, что с ним случилось. Пока не разобрались, что это не просто несчастный случай.
Давид чувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. Он помнил ночь, и это не давало ему покоя. И хотя он не мог понять, что именно произошло, он ощущал, что что-то не так.
Но Никита продолжал, пытаясь перевести разговор в другое русло:
— Ты же знаешь, это все было так странно... О, кстати, девушка... Она... ну, ты помнишь ту, которая на тебя косила прошлой ночью? Она тоже исчезла. Полностью. Мы даже не знаем, куда она пропала.
Давид начал смотреть на Никиту, чувствуя, как что-то в нем загорелось. Ощущение опасности, которое до этого было лишь иллюзией, теперь стало реальной угрозой. Он искал в Никите знак, но тот просто выглядел удивленным, пытаясь скрыть любую причастность к происходящему.
В этот момент Давид понял, что ему нужно узнать больше. Все эти факты связывались, и что-то горькое начало медленно всплывать из тени.
Никита, поняв, что Давид начал задавать слишком много вопросов, скривился и снова сменил тему:
— Ты, кстати, уже слышал новости? Есть какие-то новые подробности. Больше не хочется углубляться в это... все-таки отдых, понимаешь?
Но Давид остался настороженным. Он знал, что если сейчас не получить ответы, ему будет трудно не заподозрить, что его друг как-то причастен к этим событиям.
Давид пытался отбросить все эти страшные мысли, которые не давали ему покоя. Он решил, что этот отдых не должен превращаться в какой-то кошмар. Вместо того, чтобы сталкиваться с темными подозрениями, он просто нырнул в свежие волны моря, наслаждаясь его прохладой. Он снова почувствовал себя живым — хотя все вокруг становилось все более странным. Словно весь этот курорт стал сценой для чего-то большого, но он не был готов погружаться в эти размышления.
Но Никита... Он был не таким, как все. И теперь, когда Давид снова нырнул в воду, Никита прятал свой нож в песке, как доказательство того, что он играл с огнем. Каждый его движений был осторожным, каждый взгляд — хитрым. Он даже не осознавал, сколько раз уже пересек грань, после которой нельзя вернуться. Он не мог объяснить, почему именно эти люди, которые подходили к Давиду и интересовались Роменским, исчезали — и на следующий день их находили мертвыми. Его рука снова тянулась к ножу, и он понимал, что единственное, чего ему не хватает, — это просто скрыться за волнами, как всегда.
Никита не раз прятал нож возле пальмы, в маленькой норке, где пляжные туристы не могли его найти, когда просто гуляли по побережью. Он делал это мастерски, даже сам удивляясь, как легко ему удавалось исчезать со следами своих поступков. Каждый взгляд на Давида заставлял его чувствовать невидимое напряжение — как будто все еще оставалась часть секрета, который не мог быть раскрыт. И хотя Никита не был готов раскрыть свои карты, он понимал, что все это — большое испытание.
И вот теперь каждый день приносил новую жертву. Те, кто подходили к Давиду слишком близко, всегда исчезали. Иногда это были туристы, иногда местные жители, но все они в конечном итоге находили свою смерть, и их тела часто случайно находили на пляже. И что важнее — ни одна из этих смертей не вызывала подозрений у тех, кто оставался в отеле. Все как-то казалось слишком естественным. Если бы Никита не знал, что случилось на самом деле, возможно, ему было бы трудно поверить, как нагло он смог вести себя так спокойно, скрывая свои поступки под слоем обычного отпуска.
Каждый раз, когда он прятал нож, когда смотрел на море и чувствовал его холодную волну, он думал о том, что это просто часть его жизни, и что больше ничего не удивит. Но одна вещь была точной — он не планировал останавливаться. Слишком многое зависело от его решений и от того, как далеко он готов пойти, чтобы сохранить свой секрет.
В гостинице всё оставалось спокойно. Давид, не зная о том, что происходит в тени его отдыха, наслаждался своей свободой, даже когда смерть всё больше приближалась. И даже когда на горизонте уже не оставалось никаких иллюзий, он всё ещё пытался сохранять спокойное лицо.
А Никита... Никита держал полный контроль, но это не означало, что он чувствовал себя в безопасности. Каждый шаг всё больше приближал его к тёмной черте, за которую он уже не смог бы вернуться.
Никита сидел на берегу, смотря на волны. В его руке был нож, который он только что спрятал в песок. За спиной слегка хрустел песок, когда Давид подошел.
Давид (с недоверием):
— Что ты там делаешь? Уже второй день подряд сидишь, как какой-то таинственный наблюдатель. Что-то не так?
Никита (улыбается, скрывая нервозность):
— Да ничего, просто подумал, что этот пляж как раз идеален для уединения. Просто... размышляю.
Давид (с подозрением):
— Размышляешь? А не слишком ли это большая пауза для отпуска? Что, у тебя тут ещё какие-то неразрешённые дела?
Никита (спокойно, слегка хихикая):
— Да не переживай ты так. Все эти заботы о соседях и неприятные новости — ты лучше наслаждайся моментом. Все эти люди, эти волны, эти небеса... Всё же у нас тут отпуск, не так ли?
Давид (слегка нервничая, оглядываясь):
— Не знаю, Никита. Тут как-то слишком много всего. Сосед исчез, потом ещё люди... И где мы? В гостинице полная тишина, а ты — наедине. Что-то не так, чувак.
Никита (наклоняется ближе, голос меняется на более серьёзный):
— Ты заметил, что всё это совпадает? Люди, которые приближаются к тебе, исчезают. И ты не можешь это отрицать. Ты же видел. Но ты ничего не знаешь. И тебе не нужно знать.
Давид (с дрожью в голосе):
— Ты что, серьёзно? Это не просто... не можно так спокойно к этому относиться. Что происходит на самом деле? Ты что-то скрываешь, Никита.
Никита (слегка наклоняя голову, пытаясь сохранить спокойствие):
— Давид, если ты хочешь узнать больше, тебе лучше подумать, хочешь ли ты действительно знать. Потому что всё это гораздо сложнее, чем кажется. Сейчас это выглядит как просто случайность, но на самом деле... всё гораздо темнее.
Давид (делает паузу, смотря ему в глаза):
— Что ты имеешь в виду? Почему я должен это слышать от тебя, а не от кого-то другого?
Никита (быстро поворачивается, пытаясь не выглядеть слишком нервным):
— Просто доверься мне. Ты не хочешь быть частью того, что происходит за кулисами. Ты хочешь оставить это позади. Ты хочешь, чтобы всё было как раньше.
Давид (перехватывает его взгляд):
— А ты? Ты не хочешь?
Никита (делает шаг назад, его лицо серьёзнее, чем когда-либо):
— Я не могу вернуться назад, Давид. А ты? Ты всё ещё хочешь быть частью этого? Ты не понимаешь, как далеко мы зашли.
Давид (с гневом и сомнением):
— Ты меня пугаешь. И я не знаю, хочу ли я узнать всё это. Но я обещаю тебе, что я разберусь в этом.
Никита (чуть мрачно, с выражением, которое кажется чем-то между жестокостью и разочарованием):
— Ты хочешь разобраться? Ты думаешь, что есть такой путь? Я не знаю, есть ли он. И если он есть — ты не будешь готов к тому, что ждёт тебя.
Роменский начинает всё больше беспокоиться из-за странного изменения в поведении Никиты. Его друг, похоже, стал совсем другим. В его глазах было что-то настолько подозрительное, что это не могло оставить равнодушным никого, даже самого Роменского. Он начал ощущать страх, но не мог понять, почему именно. Никита как будто стал другим человеком, и это не походило на обычные изменения настроения.
Всё изменилось, когда Роменский узнал о новой жертве — девушке, которая вчера подошла к нему на пляже. Она была симпатичной, и казалось, что их встреча должна была быть обычной. Она попросила его дать номер, но он не успел ответить, так как она исчезла, и о ней забыли до утра.
Роменский узнал, что её тело нашли на пляже, а в доказательствах был обнаружен кусок синей одежды. В этой одежде был вырез, который напомнил ему что-то знакомое. Посмотрев на это, он вспомнил, что тот же кусок был на куртке Никиты. А ещё больше — он вспомнил, что Берг вернулся с порванным плащом, и этот кусок ткани был недоступен. Вот тогда он начал понимать всё.
Роменский не мог больше молчать. Он подошёл к Никите, и его голос стал твёрдым, как никогда раньше.
Роменский (с гневом и недоверием):
— Никита, что ты сделал?! Я начал понимать, что происходит. Все эти исчезнувшие люди, всё это... это ты, не так ли? И этот кусок одежды, который ты оставил на месте преступления, я вижу, он твой! Ты не можешь больше скрывать это от меня!
Никита (слегка удивлённо, но сразу начинает отрицать):
— Что ты несёшь, Роменский? Ты опять начинаешь свои паранойи. Это какой-то совпадение! Я ничего не знаю о этой девушке и теле. Это просто случайность.
Роменский (заворожённый, но уже с явными обвинениями в голосе):
— Совпадение? Ты хочешь, чтобы я в это поверил? Вчера ты был с нами, а теперь снова исчез и вернулся с порванным плащом. И этот кусок ткани точно не был тут раньше. Я всё понимаю. Почему ты молчишь? Почему ты не можешь объяснить это нормально?!