Энджел и Кайден

Аякс неспешно шествует по клубу, огибая стилистически разделённые
зоны, прямо в коридор для персонала, в дальнем конце которого
обнаруживается лифт, открывающийся картой закрытого доступа. Минхо,
рассматривая окружающую обстановку, с пренебрежением отмечает, что в
«Домино», может быть, и не настолько роскошно, зато более душевно и менее
пафосно. В лифт они заходят одновременно и даже не успевают переброситься и
парой фраз, как он поднимается, раскрывая свои двери на абсолютно тихом и
безлюдном этаже, представляющим из себя какое-то арт пространство
непонятного назначения. Приглушённое освещение состоит сплошь из горящих
вывесок и табличек, создающих камерную атмосферу. В общем и целом, это
было похоже на огромную гостиную, в которую владелец притащил буквально
всё, что любит, грамотно сочетая это между собой, несмотря на то, что одно с
другим не вязалось.
Посередине, в углублении, находился огромный полукруглый диван — очень
стильный и бесконечно удобный, если судить по виду. В круг его замыкал такой
же формы мини бар, в котором от «мини» было только название, потому что это
был длинный многоярусный стеллаж со всевозможной выпивкой на любой вкус.
Между ними столик с горящим огнём, окружённым специальной колбой. Над
всем этим висела внушительных размеров неоновая люстра, закручивающаяся в
спираль и плавно меняющая цвета. По периметру помещения раскидана и
другая мебель: музыкальная система с огромной коллекцией пластинок,
проектор для просмотра фильмов — но больше всего из обстановки выбивалось
целое скопление игровых автоматов в углу, издалека привлекающих внимание
светящимися экранами.
Минхо не может подавить восторженный вздох, что не укрывается от Хана,
который с довольным видом идёт к бару, бросая как бы между прочим:
— Будешь что-нибудь? У меня есть множество достойных вариантов, — он
нажимает на баре какую-то кнопку, отчего из него выдвигается ещё один ряд,
делая его ещё выше.
Минхо приподнимает бровь.
— Буржуй.
— Не жалуюсь, — ухмыляется Джисон. — На твой выбор: игристые вина, джинн,
текила, виски…
— Я предпочитаю ликёры, — «Я предпочитаю не пить с малознакомыми людьми,
но не в данной ситуации».
— Тогда… — он нагнулся над полкой, выуживая из той невероятно утончённую
бутылку изящной формы. — Думаю, этот подойдёт.
— Это что?.. — спрашивает он, разглядывая стеклянное произведение искусства,
увенчанное какими-то камешками по периметру горлышка.
— Лимитированная серия «Charmer». Произведена в Италии и имеет уникальный
цитрусовый вкус. А, ты про бутылку? Она хороша, бесспорно — авторский
дизайн, хрусталь, инкрустирована жёлтыми сапфирами. Венец моей коллекции, — с гордостью представляет парень.
Минхо давится воздухом, боясь представить её стоимость.
— Мне не жалко для такого случая, — Джисон улыбается, приглашающим
жестом увлекая парня за собой на диван и пристраивая бутылку с двумя
бокалами на столик.
— Это для какого?
— Ко мне обычно не заглядывают такие сногсшибательные красавчики… — он
неторопливо разливает ликёр, протягивая бокал Минхо, который пьянеет, ещё
даже не притронувшись к алкоголю, совершенно не понимая, что с ним
происходит.
— Вот так в открытую клеишься? — хмыкает он, делая первый пробный глоток,
что оказывается божественным. Напиток, судя по всему, достаточно крепкий,
несмотря на свою показную сладость и кремообразность.
— А что, если да? — Хан снова заглядывает ему в глаза, в которые ему не
наглядеться. — Хочу, чтобы ты заметил. Использовать намёки слишком долго.
— А ты наглый, — Минхо улыбается против своей воли, с удовольствием
устраиваясь на диване.
— Целеустремлённый, — поправляет Хан, отмечая, что движется с успехом.
— Я бы у тебя выиграл в той партии, — задумчиво протягивает парень, после
очередного глотка разглядывая содержимое бокала на свету.
— Хочешь попробовать ещё раз?
— Нет, — он отнимает взгляд от алкоголя и уставляется в лицо Аякса,
переливающееся разными цветами под люстрой. Почему он такой
привлекательный? Чёртова метка, чёртов соулмейт со своими ощущениями,
чёртов весь этот день. — Не боишься, что однажды тебя поймают за руку?
— Ничуть. Меня до сих пор не раскрыли, как видишь.
— Это потому что ты… — Минхо хотел язвительно подчеркнуть его лживые
методы, но не успел, прерванный на полуслове.
— Потому что люди любят шоу, а я люблю его показывать. Я как фокусник.
— Которому рано или поздно за такие фокусы разукрасят его симпатичное
личико, — хихикнул Минхо. Чёрт, какой же вкусный ликёр.
— Мм, ты всё же считаешь меня симпатичным, — констатирует Аякс. Парень
осознаёт, что ляпнул это вслух, но решает, что не будет сдавать назад.
«Гори оно всё синим пламенем, куда бы не завело в итоге», — думается ему. — Не заостряй на этом внимание, — игриво отводит взгляд Лино в сторону
автоматов. — О, а вот и идея! — он кивает в угол.
— Что, хочешь испытать удачу? — Джисон поднимается с дивана. Парень встаёт
вслед за ним, предвкушая, что победит сегодня хоть в чём-нибудь обязательно.
— В других видах игр, до которых твои ловкие шулерские ручонки ещё не
добрались.
— Не недооценивай меня. Мои ловкие шулерские ручонки способны не только на
виртуозную перетасовку карт, — задержавшись на секунду и наклонившись к
уху Минхо, говорит Аякс, заставляя парня вспыхнуть.
Они перемещаются в угол помещения, где у Лино разбегаются глаза:
танцевальные или мотосимуляторы? Платформеры или шутеры? Они сошлись на
том, чтобы попробовать всё подряд. Фатальная ошибка.
На танцевальном автомате они шли вровень, не уступая друг другу, однако
после этого в гоночном кресле он начал лажать, благодаря рассредоточенному
вниманию, как и на других автоматах после него. Всё это время Аякс только и
делал, что угощал всё новыми видами алкоголя, которого было мало, но в
совокупности они погрузили мозг в спячку, нарушили координацию и усыпили
чувство гордости и собственного достоинства.
Уже через какое-то время они заразительно смеялись, хлопая друг друга по
плечам, отмечая сильные и слабые стороны друг друга, подкалывая и осыпая
шутливыми оскорблениями. Минхо впервые за долгое время было так спокойно и
весело, даже не верилось. Было ощущение какой-то нереальности, даже метка
перестала так сильно доставать — её не погасило, а просто ровно грело, это
было даже приятно, а не раздражающе, как обычно.
В голове была потрясающая блаженная пустота. Это влияние дорогого алкоголя?
Это доведённый до апогея стресс, обнуляющий весь негатив? Что это? Он не
имел ни малейшего понятия, просто наслаждаясь ситуацией. Почему рядом с
этим придурком так… Как? Хорошо? Минхо бы так не сказал, всё ещё отрицая,
но… Он не был навязчивым, не приставал грязно, хоть и сразу дал понять о
своей симпатии. Удивительный кретин. Даже руки не распускал. Это было даже
обидно, ведь в планах на вечер у Минхо было тотально проебаться, а тут Аякс —
соблазнительный, милый, блядь, до чёртиков, держащий дистанцию…
В итоге, Хан его одолел и в большинстве игровых автоматов самым непонятным
образом.
— Ты знал, что я захочу отыграться, и специально меня накачал! — обвинял его
Минхо, хохоча, когда они снова вернулись на диван и раскупорили очередную
бутылку ликёра, теперь уже вишнёвого, с нотками миндаля. Запах стоял
фантастический. О вкусе и речи не идёт.
— Я выпил, на секундочку, ровно столько же, сколько и ты! Не надо тут! — Аякс,
запротестовав, вскинул руки. У обоих слегка сбивалась речь от количества
выпитого.
— Ты мне врёшь, я по глазам вижу, — не унимался фиолетоволосый. — Я не следил за тем, сколько ты пьёшь.
— Я наливал поровну, клянусь! И вообще, по глазам он видит… Что ты там
можешь увидеть издалека? — хмыкает Джисон без задней мысли. И в
следующую секунду забывает, как нужно дышать, потому что Лино, отбросив к
чёртовой матери все сомнения, вдруг начинает с грацией хищника надвигаться
на него из другого конца дивана. Пытливый взгляд проникает в самую душу
Аякса, заставляя растекаться на месте и гореть заживо. Парень приближается
максимально близко, сокращая дистанцию до двадцати сантиметров. Вблизи он
ещё прекраснее, до потери дара речи…
— Всё ещё лживые, ехидно-хитрые… — Минхо переходит на шёпот и
облизывается, — Глаза изворотливого обманщика.
— А у тебя потрясающие и бездонно глубокие… — Хан не в силах оторвать от
него взгляд, впервые чувствуя к кому-то такое сильное нешуточное влечение. Но
он осторожен до крайности. Лино похож на кота, которого легко спугнуть любым
неверным движением. Ситуация однозначна до безобразия, но он медлит и не
предпринимает решительных действий.
— Целуй, — твёрдо выдаёт Лино, глазами блуждая по его губам, распаляя одним
своим видом.
— Ты пьян. А я кретин, что допустил это, — в нём вдруг заиграло благородство,
которое совершенно не нравилось парню, что дошёл до всего этого сам, по своей
инициативе, осознанно, что и транслировал всем своим видом.
— Ты кретин, не потому что допустил это, а потому что хочешь и
сдерживаешься, — Лино дышит ему в приоткрытые губы, и Хан чувствует аромат
вишни с миндалём, предвкушая, каков он будет на вкус.
— Очень хочу. Но не хочу, чтобы ты жалел.
— Тогда слушай сюда. Ты меня ужасно раздражаешь, и я бы убил тебя,
представься мне такая возможность, но сегодня меня к тебе тянет, я напиваюсь
и всё время думаю о вещах, мне не свойственных, а дальше, что бы ни
произошло, я протрезвею и забуду большую часть произошедшего, — он
утыкается лбом в лоб Аякса, что прикрывает глаза и облизывает губы, потому
что от этого парня его тащит с неистовой силой. — Давай будем взрослыми
мальчиками и действовать, исходя из ситуации? Как-нибудь позже подумаем,
что с этим делать…
— Хорошо, только… — Аяксу тяжело дышать. — Твой соулмейт…
— Не знаю, что с ним сегодня такое, но он как будто дал мне отпуск от себя. Я не
чувствую его весь вечер, что провожу с тобой, — он задумывается всего на
секунду, что это странно, но не более. — Отвечая на твой вопрос: я его ещё не
нашёл, — он нетерпеливо кусает губы, которые в эту же секунду Аякс накрывает
своими, притягивая парня к себе. Оба стонут в поцелуй, который весь этот
диалог зрел и готовился, чтобы их размазало друг от друга. О да, это стоило
того.
Хан обхватывает парня за задницу, тот льнёт к нему, потираясь о пах.
Возбуждение просто сногсшибательное, до ярких вспышек перед закрытыми веками.
— Где?.. — задаёт вопрос Минхо, стараясь не отвлекаться.
— Плечо, там пластырь. А?..
— Поясница, тоже заклеена.
— Хорошо, — Хан перехватывает инициативу, расстёгивая рубашку парня на
груди и скользя по ней языком до самой шеи, которую тот выгибает, подставляя
под поцелуи.
«Наконец-то».
Губы Аякса приносят невообразимое удовольствие везде, где бы ни касались,
будь то грудь, ключицы или шея. Минхо с уходящей из-под себя землёй думал о
том, как они ощущаются в других местах, когда рука его названного врага
ненавязчиво сжала его сквозь джинсы и продолжила исследовать всё вокруг,
заставив простонать в голос.
— Вау… — выдохнул Хан, поражённый до глубины души. — У тебя невероятно
красивый голос… — он укусил парня за сосок, вызвав ещё один стон.
— Тебя послушать, так я совершенство, — прижимая его к себе, Минхо запустил
ладонь в каштановые волосы на затылке — удивительно мягкие на ощупь, едва
уловимо пахнущие каким-то парфюмом. Приятно.
— Ты совершенство… — зашептал Джисон, снова вернувшись к шее. Почему-то
эта фраза, сказанная его голосом, имела на Минхо странным образом абсолютно
магический эффект. Он такого возбуждения никогда в жизни не испытывал. —
Ты меня с ума сводишь… — он сдёргивает рубашку с плеч парня, что помогает
избавиться от неё, затем проделывая те же махинации.
Его голова откидывается на спинку дивана, когда Лино, устроившись на его
коленях самым удобным образом, начинает плавно потираться задом о ширинку,
ловя ртом губы с вишнёвым вкусом под ним. Поцелуи становятся всё более
страстными, оставляя после себя багровые соцветия на разгорячённой коже,
руки смелеют, блуждая по рельефу мышц и изгибам тел, дыхание сбивается ко
всем чертям, вызывая то ли кислородное голодание, то ли непреднамеренный
выход в астрал.
Хан приподнимает парня на руках, чтобы поменять положение, устроив его
вдоль дивана под собой и вызывая удивлённый взгляд. Нависая над Лино, он
растягивает удовольствие, целуя всё, что попадается на пути, вызывая сбитые
вздохи с намёками на поскуливание. Всё тело парня под ним просит большего,
но Хану доставляет невыразимое удовольствие мучить их обоих, томить
ожиданием. Когда он наконец добирается губами до ширинки, то расстёгивает
её максимально медленно, приспуская джинсы намеренно долго, чтобы потом
резким движением швырнуть в сторону. С бельём он церемонится меньше.
Оставляя Минхо полностью обнажённым, он делает выразительную паузу, чтобы
вдоволь наглядеться на представшую взору картину, отмечая про себя, что
произведения искусства меркнут по сравнению с ним.
— Я и правда тебя убью, клянусь, блядь, я убью тебя… — со всей обуревающей злостью за промедление партнера шепчет тот, чтобы в следующий момент
застонать в голос. — Ах! — он широко раскрывает глаза, поражённый
ощущениями. Аякс не дал опомниться, сразу же обхватив ртом возбуждённую
головку, придерживая член рукой у основания.
— Ты и здесь совершенство… — выдыхает он на небольшом расстоянии.
— Лжец и льстец… — шепчет Лино, кусая губы. Аякс усмехается, начав
двигаться ритмичнее, выбивая из парня весь воздух. Изредка он отстраняется,
заменяя рот одним только языком, чтобы позже взять снова ещё глубже,
чередуя ощущения.
— Я не дам тебе кончить так быстро, имей в виду, — строго оповещает он,
облизывая пальцы, чтобы использовать их по одному чуть ниже.
— Ещё и чёртов садист… — Серьёзный тон Аякса заводит Минхо ещё сильнее,
хотя он не понимает, как это возможно в принципе. — Смазка хоть есть?
— Блядь, — отрывается от своего занятия Аякс, вызывая у Лино раздражённый
рык, тут же отдающий пульсацией в низ живота. — Я не помню, где…
— Да плевать уже! — он нетерпеливо притягивает шатена к себе. Джисон на
ходу избавляется от брюк, откидывая их куда-то на пол, пуская всё на самотек,
как нужно было и изначально. Собственный член истекает похлеще любой
смазки, так что всё должно сработать как надо. И ведь срабатывает…
Даже на самых первых толчках парень под ним стонет — сладко и нежно,
вопреки впивающимся в спину коготкам. Хочется целовать его без остановки, но
заглушать что-то настолько мелодичное было бы сущим кощунством. Джисон и
сам вскоре стонет в голос с Лино, не в силах сдерживаться. Метка не беспокоит
ни капли, лишь пульсирует в ритме сердца, как ещё одна эрогенная зона. Это
совершенно сбивает с толку. Это должно было, по меньшей мере, отзываться
дискомфортом, но вместо этого их обоих выносит в космос. Может, подобное
бывает с однофамильцами? Или с людьми, похожими на соулмейтов?
Поменяв позу, чтобы прогнуть Лино в спине, он замечает пластырь, испытывая
дичайшее желание посмотреть, чьё имя на его коже. Он уже завидует тому
везучему сукиному сыну, которому принадлежит такой потрясающий, красивый
и невероятный человек. Однако он тоже понимает, что это всего лишь интрижка
по обоюдному согласию на одну ночь. И он бы относился к ней соответствующим
образом, если бы парень с фиолетовыми волосами не вызвал в нём столько
сильнейших чувств с первого взгляда. Хан даже не думал, что такое бывает,
просто не верил, но угораздило так вляпаться. Хотя, может быть, это алкоголь?
Но нет, он почувствовал это и до того, как налакался…
Он прижимается к Лино всем телом, тот льнёт к нему в ответ, действия обоих
выходят в плавной синхронизации под звуки стонов удовольствия,
отправляющих в нирвану. Минхо никогда так много не целовался, но ему всё
ещё было мало, с чего он и сам был в шоке. Хан оторвался от его губ, чтобы
одним целенаправленным движением нагнуть сильнее, буквально к самому
дивану, вытянув руки, постанывая в них, пока он входит жёстче, но медленнее.
Ну точно садист. Прижимать его к себе за бёдра, видеть эту развратную позу в
максимально пошлом изгибе — всё это грозило довести его до предела, именно
поэтому он сбавил темп. Чем быстрее всё закончится, тем быстрее очаровательный парень смоется отсюда, и позже они будут лишь неловко
пересекаться взглядами где-нибудь в «Домино», потому что вряд ли он сунется в
«Вегу», либо узнает у хостес, когда хозяин бывает в своём заведении, чтобы не
пересекаться с ним.
Метку на пояснице Минхо кольнуло, появилось лёгкое чувство грусти, которое
принадлежало не ему. Это слегка охладило пыл и заставило отсрочить
подбирающийся оргазм, что парень посчитал только плюсом ситуации, хотя и
был немного зол.
«А я уж думал, ты сдох. И как тебе такое нравится? Думал, что один можешь
меня доводить? Теперь чувствуй ЭТО».
Аякс был наглым образом откинут на спинку, как они сидели изначально, чтобы
Минхо мог перехватить инициативу и устроиться на его члене к нему лицом,
оседлав сверху. Несколько толчков, и он выгибается назад, трясёт фиолетовой
копной волос, переливающихся в неоне, придерживаемый за бёдра и стонущий
лучше порноактёров. Каждая новая поза выглядела соблазнительнее
предыдущей, меняя углы обзора и откладываясь в памяти яркими образами,
которые Хан вспомнит ещё не раз в моменты одолевающего одиночества и
недотраха, он это знал наперёд.
Губы Лино снова утопают в поцелуе, в который Аякс вовлекает его, обнимая
совсем не как парня на одну ночь. В этих объятиях читается что-то гораздо
более личное, чем секс, что чувствует и Лино, отвечая тем же. Оба внутренне
чувствуют себя растерянными от подобного, пока несколько следующих
движений не доводят их до оргазма, практически одновременно, так как член
парня с фиолетовыми волосами был зажат между их телами в максимально
тесном контакте с кожей. Стоны срываются на крики, поцелуи на укусы, а дрожь
по телу в судороги. Оба обессиленно падают на диван, так и не размыкая
объятий. Это чувствуется странно.
Минхо совсем не хочется уходить. И это пугает его до безумия. Мысли бегают в
голове врассыпную, не давая сосредоточиться и выудить хоть одну из них, чтобы
хотя бы попытаться взвесить ситуацию. Он маскирует волнение под
восстановление сбитого дыхания весьма успешно. Джисон не хочет его
отпускать. Он совершенно не понимает, откуда на ровном месте могло взяться
настолько сильное влечение, что легко спутать с привязанностью.
Они лежат так какое-то время, наслаждаясь моментом с предвкушением какойто невнятной тоски, что уже ждала возможности появиться сразу после того, как
само совершенство с фиолетовыми волосами решит свалить в рассвет, уже
маячивший за окном. Минхо неожиданно нежно прижимается к Хану губами.
Поцелуй всё ещё отдаёт пьяной вишней. Он ещё никого так не целовал, даже не
подозревая, что для Джисона это тоже впервые. Затем отстраняется, медлит с
секунду и встаёт с дивана, молча подбирая с пола раскиданные вещи и одеваясь
на ходу. Хан, совершенно не стесняясь ни своей наготы, ни ситуации, наблюдает
за ним, опершись на руку, согнутую в локте. Без него уже как-то холодно.
«Останься», — хочется попросить вслух. Сердце сжимается.
— Для выхода ключ-карта не нужна. Просто спускаешься вниз и всё, — вместо
этого говорит он потухшим голосом, маскируя тон под усталость. «Останови меня», — кричит на задворках сознания Минхо мысль, что хочет быть
услышанной.
— Хорошо, — он застёгивает оставшиеся пуговицы на рубашке и удаляется в
сторону лифта, обернувшись только единожды напоследок — когда его двери
отворились. — Спасибо за неплохо проведённое время.
Джисон только хотел что-нибудь ему ответить, но двери уже закрылись и унесли
кабину на первый этаж. На душе почему-то стало паршиво.
♡ ♢ ♤ ♧
Огромный чёрный лимузин пафосно рассекает улицы Сеула по пути из «Домино»
куда-то в сторону центра. Сидящий на заднем сидении по левую сторону от
Кайдена Феликс выглядит недовольным, а чувствует себя так, будто его всё же
похитили и везут на расстрел.
— Нет, ты мне, всё же, скажи на милость, — не выдерживает он, — чего такого
сверхгадкого от тебя ожидать?
— Гадкие вещи со мной не сочетаются, я для них слишком охуенен, — спокойно
выдаёт Хёнджин, ожидая бурной реакции от этого непослушного танцора,
поэтому и получает сильный тычок локтем в бок. — Эй, больно же! — он
сгибается на сидении пополам и смеётся в колени. Возвращая взгляд на
Энджела, он упивается тем, насколько тот зол и рассержен.
«Потрясающе несносный! Буду бесить его почаще».
— А если серьёзно, всё честно, ангелок. Я держу слово… — он делает попытку
включить рокового соблазнителя и кладёт руку на колено блондина. Тот
разгорается пуще прежнего.
— Если ты будешь предпринимать попытки меня трахнуть, я выпотрошу твою
мошонку и её содержимым накормлю бродячих собак, — с самой миленькой
улыбкой выдаёт он, после чего в момент разительно меняется в лице и понастоящему пугает этим своим низким голосом. — А ну руку убрал!
Хёнджин слушается, но не потому, что его беспокоит угроза, а потому, что
играть с огнём на удивление очень весело.
Неожиданно, автомобиль останавливается около одного из самых высоких
жилых зданий в элитном районе. В нём несколько корпусов, все одинаково
гигантские, с незначительными различиями, составляющие, судя по всему,
элитный жилой комплекс. Персонал, что уже ожидает хозяина, открывает двери
пассажирского сидения перед Феликсом. Парень выходит из машины, оглядывая
постройки, подпирающие собой небо.
— Только не говори мне, что ты владеешь всем этим…
Кайден, что уже обогнул машину и подошёл ближе, следит за его взглядом.
— Нет конечно… У меня только скромные двухуровневые апартаменты, —
пожимает он плечами. Скромными двухуровневыми апартаментами» оказывается огромный
двухэтажный пентхаус с вертолётной площадкой, бассейном и зимним садом.
Феликс усилием воли ловит падающую челюсть, оглядывая открывающийся вид
с неподдельным интересом и детским восторгом. С одной стороны, ему противна
сама идея нахождения здесь, не имеет значения, в каком статусе. С другой же —
он видел перспективы пользования всем, что здесь найдёт, на полную катушку,
не щадя брюнета и беспардонно наглея. Конечно, для этого следовало для
начала отключить совесть, которая диктовала правила приличия и хоть какое-то
поведение в его рамках, но Феликс решил, что с вот этим вот скотом совесть
нужно уложить баиньки и не вспоминать о ней до лучших времён.
Хван вывел парня на саму крышу, демонстрируя вид, от которого дух
захватывает. Феликс слегка побаивался высоты, но ограждения по периметру
были вроде бы достаточно высокими, прочными и уверяющими, что он в
безопасности, усыпляя бдительность и давая насладиться окружением, на
которое он подзалип. Чем решил воспользоваться Хёнджин, подстёгиваемый
праздным любопытством. Он неспешно подходит к парню сзади, томно выдыхает
в шею и обвивает рукой талию.
— Нравится?
Он даже не успевает опомниться, как Феликс выворачивает ему эту самую руку,
нагибая к земле с самым разъярённым видом и злостно шипя:
— Я непонятно и недоходчиво объясняю? Хочу тебя предупредить: я занимался
тхэквондо, потому мне не составит большого труда в следующий раз въебать
тебе ногой, так что… Что за?.. — Феликс слышит многочисленные звуки
оружейных затворов, поворачивая голову и пытаясь определить источник звука.
Хёнджин снова тихо хохочет, всё ещё находясь в захвате. Блондин наконец
обращает внимание на дюжину матёрых мужчин, раскиданных тут и там по
крыше второго этажа — все они сейчас направляют стволы в его сторону,
угрожающе застыв каменными изваяниями, готовыми пальнуть по первому
приказу хозяина. Вместо страха он испытывает недоумение и приподнимает
брови, отпуская Кайдена, который вращает плечом, что теперь слегка
побаливает. Он всё ещё смеётся, глядя на Феликса, скорчившего недовольное
лицо, и поражаясь его безответственной смелости.
♡ ♢ ♤ ♧
— Итак… Сегодня на сон времени маловато, ибо в таком темпе я при всём
желании не успел бы всё грамотно распланировать, — вещает Кайден,
поглядывая на часы на дисплее мобильного. Рассветные сумерки уже успели
окрасить небо в неприглядные взгляду цвета из-за пасмурной погоды. — Подъём
в 10, следом душ, завтрак и… — он осматривает Феликса с ног до головы
оценивающим взглядом, — вызову тебе стилиста, визажиста, парикмахера… —
он загибает пальцы, — После всего этого ты знатно заебёшься, поэтому ещё и
массажиста, если хочешь, — он уставляется в глаза охуевающего блондина,
который только согласно кивает. — Затем небольшая разъяснительная беседа, и
вечером мы отправляемся на кое-какое мероприятие.
— Что, прямо сегодня? Вот так сразу? — Феликс рассеянно прикидывает, какой
безумный день его ждёт, не имея об этом ни малейшего представления.
— А ты что, думал, в сказку попал? Хёнджин предоставляет ему на выбор три разные комнаты, все как на подбор
кричаще пафосные, вызывающие у Феликса приступы наорать на Кайдена, мол,
ты всё равно один живёшь, зачем тебе столько пространства и нахрена всё такое
дорогое? Они в большей степени были похожи друг на друга и выглядели как
люксовые номера в отеле, отличаясь лишь расположением по отношению к
солнцу: одна выходила на закатную сторону, вторая на рассветную, третья, что
понравилась Феликсу больше всего и выходила на крышу со стороны бассейна,
была в поле движения солнца с обеих сторон на протяжении дня. Кайден
предупредил, что она соседствует с его спальней, что блондина, конечно же,
выбесило, но не настолько, чтобы от неё отказываться.
— Ты мог бы и не выбирать, а просто просыпаться со мной каждое утро, у меня
очень удобная кровать… — заигрывая, предложил Кайден.
— Если я окажусь с тобой в одной комнате, тем более на одной кровати, утром
тебя из неё вынесут вперёд ногами, — Хвану стало до одури нравиться, что
Феликса так легко разозлить. Он в такие моменты говорил совершенно
недружелюбные вещи с самым солнечным видом, на который был способен,
вызывая приступы умиления у брюнета.
Феликс зашёл в комнату и закрылся изнутри, хотя Кайден попросил его этого не
делать, на всякий случай. Что имелось в виду под «всяким случаем» он не
уточнил, конечно же, а поэтому просьба заведомо отправилась в задницу.
Первое, на что захотелось попялиться, — полностью стеклянная стена с окнами
от пола до потолка. Вид на город отсюда открывался просто потрясающий. Он
сделал пару крутых фоток, включая селфи с пафосным лицом, и поспешил
отправить Минхо, который вот уже несколько часов не появлялся в сети, что
было весьма странно.
«Ну и ладно, позже прочтёт, наверное», — подумалось Ликсу, который и не
подозревал, чем в этот самый момент занимается его лучший друг. Если бы
узнал, то посчитал бы предателем.
Кровать в комнате была, ожидаемо, кинг-сайз, хотя выглядела даже больше: с
кучей подушек, одеял и покрывал, а прыгнув на неё, можно было почувствовать
себя в раю — настолько это было потрясающее ощущение. Феликс бы душу
дьяволу продал за такую кровать. Она стояла прямо напротив стены из окон, и
он уже представлял, как круто будет просыпаться в ней по утрам.
Помимо кровати, в комнате мебели было сравнительно немного: тумбочки по
бокам, туалетный столик, пара кресел с журнальным столом, ковёр и бытовая
техника, вписанная в интерьер самым незаметным образом. Из стен ненавязчиво
выпирали электронные панели, элементы и кнопки, в назначении которых он
собирался разобраться чуть позже, а пока решил проверить две подозрительные
двери, что находились в этой же комнате и вели непонятно куда. Одна,
ожидаемо, была гардеробной с кучей зеркал в полный рост, а вторая оказалась
ванной внушительных размеров, в которой квадратура была больше, чем его
комната — хоть в Логове, хоть в сгоревшей квартире.
Последняя внезапная мысль застала Феликса врасплох, заставив вернуться в
спальню, рухнуть на кровать и задуматься о том, на что он подписался, как
долго это продлится и к чему приведёт. Ещё недавно его чуть не похитили, явно
намереваясь изнасиловать, угрожали пристрелить, потом дом сгорел дотла; теперь вот он оказался в непреднамеренном не-совсем-рабстве у тёмной
лошадки по имени Кайден, а вечером его ожидает какая-то светская хрень, где
непонятно как надо себя вести. А можно откатиться на какое-то время назад,
когда его жизнь не напоминала карусель безумия и была простой и понятной?
С этими мыслями Феликс почувствовал себя максимально уставшим и быстро
провалился в небытие.
♡ ♢ ♤ ♧
Сквозь сон блондину кажется, что мир содрогается в конвульсиях, предрекая
конец света. Сотрясаются горы, с небес течёт лава, реки высыхают, а мир горит
в огне. Он в ужасе распахивает глаза и подрывается с кровати, совершенно не
понимая, где находится и откуда исходит такой грохот. Грохотом оказывается
всего-навсего стук в дверь.
— Господин, откройте, пожалуйста! Вы в порядке, господин? — голос женщины,
судя по всему горничной или вроде того, приводит Феликса в чувство, но он всё
ещё ошарашенно пялится по сторонам.
— Он всё ещё спит?! — рассерженно шипит Кайден, заставая прислугу, что
должна была разбудить его к десяти утра. Сам он поднялся ещё пару часов
назад и уже давно был при параде, в костюме и с идеально уложенными
волосами. Тем временем, на часах уже двадцать минут одиннадцатого, скоро
подъедут жрецы красоты, чтобы сделать из этого белокурого недоразумения
произведение искусства, и они могут не вписаться в отведённое время, если он
не соизволит встать с кровати прямо сейчас.
Горничная виновато тупит взгляд. Кайден закатывает глаза. Конечно же этот
несносный парень закрыл дверь.
— Я же по-человечески просил… — бормочет он под нос, потирая виски и
направляясь в свою комнату. Из неё есть ближайший выход к бассейну, а уже
оттуда дверь в соседнюю спальню, которая имеет замок с отпечатком пальца.
Брюнет наступает твёрдо, в каждом шаге стараясь задавить на корню агрессию,
что сейчас буквально переполняет всё его нутро. Стёкла окон в его доме
прозрачны только изнутри, снаружи же они отражают всё на манер зеркал, так
что он не видит, успел ли Энджел хоть как-то очнуться или нет. Он
прикладывает палец к замку, и дверь открывается, впуская хозяина внутрь.
— Я же сказал, что подъём в де… — не успевает сказать он, как парень налетает
на него и валит с ног, наваливаясь сверху. В его интерпретации это, наверное,
выглядело как захват, с помощью которого он собирался провести серию атак
насильственного характера за то, что ему: а) не дали выспаться; б) вторглись в
личное пространство. Но по факту, он просто не рассчитал силы и упал в
объятия брюнета, приятно удивлённого таким сюрпризом и сразу же
переставшего злиться. На его лице расплылась улыбка, а волосы разметались по
ковру. — Приве-е-ет… Вот уж доброе утро, — протягивает он, обвивая Энджела
за талию. Блондин был взъерошенный и в одной только вчерашней рубашке —
видимо, это было всё, что он успел набросить перед своей горе-атакой.
Косметика смазалась подчистую, сейчас его лицо было до безумия
очаровательным: пухлые губы, которые у него не получалось поджать в
приступе злости, бегающие милые заспанные глазки и — о, боги — эта россыпь
веснушек по всему лицу… Захотелось поцеловать, вжать в себя, почувствовать ещё ближе. Ох, у Хёнджина снова начала ехать от него крыша. Он точно сможет
совладать с собой рядом с этим чудо(вище)м?
Феликс уставляется на парня под собой с такой переполняющей ненавистью, от
которой даже метка загорается, но одновременно с этим её мягко греет какимто теплом соулмейта.
«Да-да, у всех сегодня хорошее настроение, кроме меня. Оба идите к чёрту,
мудозвоны!», — думается ему.
— Тебе давно в лицо плевали? — язвит он, пытаясь выбраться, но у Кайдена
довольно сильные руки.
— Последний раз был за тобой, если мне не изменяет память, — миленько
лыбится он на попытки Энджела высвободиться из его цепкого захвата.
— Пусти, скотина! — пытаясь высвободить хоть одну руку, чтобы втащить
наглецу, он извивается как креветка.
— Ты первый начал.
«Ах так?», — думает Феликс и решает применить методы, которые на брюнете
работают безотказно. Он вдруг успокаивается, глядя тому прямо в глаза,
обезоруживая и неумолимо наклоняясь всё ближе к нему. Улыбка с лица Кайдена
постепенно исчезает вместе с воздухом из лёгких. Энджел приближается и
касается его губ своими. Но не успевает он обрадоваться и углубить поцелуй,
как чувствует, что чёртов блондин кусает его! Боль резко пронизывает нижнюю
губу, и он теряет бдительность, инстинктивно поднимая руки к лицу, чем
пользуется парень, высвобождаясь и наконец убегая от него в ванную, сверкая
красивыми длинными ногами. Слышится щелчок очередной закрытой двери, и
Хван касается губ пальцами, на кончиках которых остаются свежие капли крови.
Очередная блаженная улыбка расплывается на его лице. Дикий, совершенно
неуправляемый. И такой сладкий. Кайден это запомнит. Эти губы — самые
необыкновенные, что были в его жизни, пусть он коснулся их всего на доли
секунды, этого было достаточно, чтобы распалить его и заставить забыть обо
всём на свете.
Феликс убегает от чёртового придурка в ванную, умываясь холодной водой,
хлопая себя по щекам и стараясь успокоиться, глядя в зеркало. Сердце отчегото заходится в бешеном ритме, метка в очередной раз даёт о себе знать, только
не болью или злостью, а наоборот в кои-то веки чем-то приятным. У соулмейта
определённо всё не просто хорошо, а замечательно, по крайней мере, в моменте.
Это и сбило блондина, потому что он чувствовал такое впервые. Он нагнулся к
зеркалу и рассмотрел поближе расширенные зрачки.
«Ты там влюбился что ли? Я рад за тебя, конечно, но…», — внутренне он впал в
ступор. Из-за этих эмоций он словил себя на мысли о том, как Кайден хорош в
этой своей блядской манере улыбаться с заигрывающим взглядом, какие мягкие
у него губы и красивые волосы. Феликса аж передёрнуло. Как же он бесит! Но о
бешенстве он мог сейчас лишь думать и совсем не чувствовал себя
рассерженным.
«Лучше бы ты как обычно злился и чувствовал скуку, уж извини. Как же не вовремя!». Ангелок, у тебя 20 минут, потом иди на завтрак! — кричит Кайден через
дверь, чтобы Энджелу было слышно. — Горничная покажет, где столовая, не то
ещё заблудишься.
— Замечательно! А теперь пошёл в задницу!
— Звучит как приглашение! — смеётся козёл за дверью. Ответом ему служит
рассерженный рык.
Феликс вдруг прикасается к метке пальцами, и его ведёт в сторону с
головокружением, делая обуревающие до этого эмоции ещё сильнее.
Появляется то самое ощущение чьего-то незримого присутствия рядом, как
очень давно. Он испытывал подобное лишь единожды, пять лет назад или около
того. Точно! В тот день у него ещё появилась метка. Да что с меченым сегодня
такое?
Кайден, который только собирается выйти из комнаты, вдруг прислоняется к
стене, потому что всё вокруг начинает кружиться. Пульс стучит в бешеном
ритме, и из ниоткуда возникает сильнейшее сексуальное возбуждение, которые
в его жизни случались крайне редко. В голову мгновенно лезут разные мысли с
белокурым парнем в главной роли, но он закусывает фалангу пальца,
зажмуриваясь и отгоняя эти мысли прочь. Он планировал добиться
расположения, а не брать его силой. Долбаный соулмейт…
«Не вздумай испортить мне планы, слышишь, Ёнбок?».
Ёнбок, конечно же, не слышит.
♡ ♢ ♤ ♧
На выходе из душа Феликс боязливо озирается по сторонам, слегка высунувшись
из-за двери. В комнате пусто. На кровати лежит чистая одежда, состоящая из
базовой белой футболки и чёрных джинс, которые ему всё равно носить недолго,
ибо позже его, судя по всему, переоденут не меньше полсотни раз. Схватив
вещи и ретировавшись в гардеробную, парень обнаруживает, что они сидят на
нём самым лучшим образом. Интересно, как Кайден узнал его размеры?
Впрочем, неважно. Он отмечает, что даже шмотки здесь удобные. Бросив беглый
взгляд на бирку, он обнаруживает название небезызвестного дорогущего
бренда и округляет глаза.
«А что, обыкновенный масс-маркет уже настолько не в почёте? Они же
одинаковые, а разница в цене космическая!».
Феликса бесит такое расточительство. Он вдруг задаётся вопросом, откуда у
Кайдена так много денег, где он их берёт, был ли богачом изначально или стал
со временем. Собственно, как любой другой человек, что встречает брюнета на
своём жизненном пути. Ходят слухи, что он был очень жестоким поначалу, лишь
сейчас немного смягчившись. Говорят, он устал и, на самом деле, не так много
выходит в люди, не считая ведения личных дел и вылазок с Аяксом. Никто
доподлинно не знает о его жизни ровным счётом ничего. Феликс включает
Энджела, ожидая, что, если хорошенько покопаться, можно почерпнуть много
интересной информации о самом загадочном криминальном лице в городе и
насобирать интересного компромата, который впоследствии можно будет загнать за кругленькие суммы всем интересующимся. Никогда так не ошибался.
Сидя в одиночку в столовой, в которую его вежливо провела приятная женщина,
годившаяся ему в матери и обращающаяся строго, как и к хозяину (что немного
сбивало с толку), и поглощая завтрак, который состоял из чуть ли не шведского
стола, потому что персонал ещё не знал предпочтений гостя, он вдруг
вздрогнул. На край стола упала стопка скреплённых между собой бумаг в
прозрачной папке — за едой он даже не заметил, как Кайден подкрался к нему
сзади. Опрометчивая потеря бдительности.
Брюнет сел за стол напротив, наливая себе немного воды из графина — он уже
давно позавтракал и ждал только Феликса. Вокруг откуда-то нарисовалось
несколько телохранителей («Чувак, ты совсем больной, зачем тебе столько?»),
что разошлись по столовой и приняли вид мебели, стоя безмолвными, ни на что
не реагирующими истуканами. Парочку из них он даже узнал в лицо, потому что
в прошлый раз успел по нему заехать.
— Что это? — парень переводит вопросительный взгляд с бумаг на лицо
Хёнджина и обратно.
— Соглашение о неразглашении, — невозмутимо поясняет Кайден, отрывая
виноград от пышной грозди и аккуратно поглощая одну за одной.
«Блядь».
Феликс хмурит брови. Стоило догадаться.
— Что? Ты думал, я не догадаюсь, что инфо-дилер попробует раздобыть
ценнейшую информацию, чтобы потом загнать её куда надо?
— Я не буду это подписывать, — упрямо заявляет он. Телохранители перестают
быть мебелью, чтобы в следующий момент синхронно наставить на блондина
пушки. Он и бровью не ведёт, скрещивая руки на груди и бросая на них
недовольные взгляды. — Как недружелюбно. Мертвым ты меня хотя бы не
трахнешь.
— Пока тело ещё не остыло и не начало разлагаться, почему бы и нет, —
раскусив очередную виноградинку, Кайден слизывает сок с кончиков пальцев.
Феликс кривится в ужасе, теряя дар речи. — Шучу, — смеётся он. — Правда
шучу, ну.
— Да чёрт с тобой.
Блондин расслабляется и всё же подписывает бумаги под пристальным
вниманием телохранителей, закатывая глаза при прочтении каждого условия.
В столовую входит дворецкий, оповещая, что вызванные люди уже пожаловали и
готовы приступать к работе. Кайден коротко кивает, встаёт из-за стола, смотрит
на часы и жестом подзывает Феликса идти за собой. Тот, предвкушая
многочасовые пытки стилистами, идёт следом с недовольным видом, пытаясь
взглядом прожечь в спине брюнета дыру, отмечая про себя, что этот дом, мать
его, огромен до безобразия.