Пролог
Человеческая жизнь — странная штука, она так переоценена. Сегодня умрут тысячи, завтра, послезавтра и так далее, но ведь родятся ещё столько же. Почему все так пекутся друг за друга?
Меня постоянно терзают вопросы, которые не дают спать, они не должны забивать мою голову, но я не могу иначе. Постоянно думаю о человечестве. О том, почему всё именно так. Отчётливо понимаю, что ничего сам не изменю. Да и не стремлюсь менять этот мир, он такой, каков есть. Страшно представить, что таких, как я, много и все они хотят что-то изменить, но отличаюсь от них тем, что мне выгоден именно этот мир. Да, он жесток, но и я сам от части приложил к этому руку.
И вот, в сотый раз закуривая сигарету, думаю, как же сильно ненавижу всех и всё. Ненавижу эту фразу на пачке "Парламента" "Курение убивает". Ненавижу тех, кто производит этот яд. Ненавижу себя за то, что повелся на такой манящий запретный плод, который стал в наше время обыденностью. Ненавижу матерей, которые плевали на своих детей и бухают у подъезда. Ненавижу власть и тех, кому закон не писан. Ненавижу фальшивое стремление к правовому государству, которое никогда не будет установлено ни в одной стране мира,только из-за того, что людям всегда чего-то не хватает. Ненавижу тупых детей, которые выходят из медицинского и нечего не знают. Ненавижу церковь, ведь попы уже не считают, что служить Господу — их судьба и предназначение, они торчат в храмах ради бабла, которое потом спустят на новую иномарку. И это так низко, что хочется каждому в лицо плюнуть, вот только слюны жаль.
Выдыхаю и затягиваю смертельный дым снова. Каждый день каждый из нас убивает себя и всех вокруг. Так устроен мир.
Докурив, я вошёл в комнату. Куча хлама. Бардак. Как обычно. Художник сказал бы, что это творческий беспорядок, но это — просто груда хлама, нужного, чтобы выжить. Так забавно: нам надо хранить в своих домах кучи вещей и приборов, без которых уже не представляем свою жизнь. А потом называем наркоманами тех, кто колятся в подворотне. Мы также зависимы. Но вот одна загвоздка. Наркоманам нужна лишь доза, а нам нужно ещё много всякого дерьма просто чтобы выжить.
В кармане что-то вибрирует.
Что на сей раз от меня нужно человечеству ?
— Алло? — раздалось из трубки, — Виктор?
— Нет, вы ошиблись.
Сестра пытается зашить старые раны, делает вид, что все еще за меня. Когда-то мы были вместе против всего мира, а теперь она тоже стала против меня.
Я уже устал менять номер телефона. Даже не представляю, как они вообще находят эти номера. Хотя... что тут представлять и так всё ясно: люди лезут в мою жизнь, думая, что делают лучше для меня.
Они так хотят моего возвращения к ним, в Россию. Я не вернусь туда. Ни под каким предлогом. Эта страна выжала из меня последние соки.
Нет, мне не тяжело было бросить семью, эти люди предали меня, семьёй я их больше не считаю. Я один. Мне никто не нужен. Я живу так , как считаю нужным. И не всегда такой образ жизни считают правильным.
Знаю, что умру молодым, но не тороплюсь жить.
И снова звонит телефон. Я уже хотел сбросить, но это была не сестра.
— Да?
— Алекс, ты же знаешь, что тебя сегодня ждут. Все в силе? — Рэй, как всегда.
— В силе, — сбросил.
Я своего рода Робен Гуд; отбираю у богатых, но не отдаю бедным. Это не то, чем хочется заниматься, но это прибыльное дело, поэтому всё ещё не бросил его. Плюс, это приносит мне душевное удовлетворение: воруя, оставляя их у разбитого корыта, ни с чем, наказываю этих жлобов и двуличных мразей.
Часть денег с каждого дела отправляю в Россию. Да, эти люди сделали много плохого, но они меня вырастили, поэтому заслуживают этих денег. Именно этих денег — грязных, кровавых, краденных