Одержимый

Герман

Опрокидываю в себя бокал коньяка и шумно выдыхаю. До сих пор мышцы напряжены и желают разрядки, которая, несомненно, произойдёт. Я не собираюсь так просто отпускать Смирнова.

— Вы же ничего не будете с ним делать?

Опускаю глаза на настороженное лицо Регины. Её наивность забавляет. Я из него фарш хочу сделать, а она думает о безобидных вещах.

— Нет, конечно же. Я ведь не монстр, — усмехаюсь краем рта.

— Почему-то я в это не верю. У вас глаз дëргался, когда вы на него смотрели, а сейчас ваши пальцы проломят бокал.

— Ты когда-нибудь прекратишь обращаться ко мне на "вы"? — недовольно цокаю.

— Когда вы прекратите высказывать мне недовольства по поводу моих нарядов, — хмыкает она.

— Значит никогда.

Придётся искать другие пути, чтобы переубедить упрямую натуру Регины.

— Значит никогда, — повторяет и улыбается.

Засмотревшись на неё, не сразу замечаю, что возле меня стоит запыханный Марк.

— Я всё, — недоверчиво косится на брюнетку.

Она вопросительно смотрит на него в ответ.

— Я видел твоё сообщение, и хватит на неё пялиться, — цежу и обращаюсь к ней: — И ты тоже не смотри на него.

— Хватит мне указывать, — огрызается девушка.

Марк отворачивается в мою сторону, скорее всего, не желая попадать под горячую руку. И правильно. Не хотелось бы из помощника делать инвалида с разноцветным лицом.

— Тогда можем ехать? — уточняет он.

— Да. Иди скажи, чтобы подогнали машину.

Марк уходит, оставляя нас. Никто ещё не вернулся, и я решаю воспользоваться моментом. Придвигаюсь ближе к Регине, оттесняя её к столу, и обхватываю тонкую талию руками.

— Эй! Что вы делаете! — возмущённо вскрикивает, трепыхаясь в хватке, которую я начинаю усиливать, чтобы она не вырвалась.

— Наслаждаюсь тобой, пока есть возможность, — уткнувшись лицом в изгиб изящной шеи, бормочу я.

Регина чертовски вкусно пахнет, и я не устану повторять это. На ощупь её кожа такая нежная, что кажется, что трогаешь что-то недосягаемое для этого мира.

Ладони Регины упираются мне в грудь, и она старается отодвинуться, но я не позволяю отстраниться. Не сейчас, когда чувствую её рядом.

— Хочешь упасть задницей на стол?

— Сейчас вы упадете задницей на пол, если не отпустите меня! — угрожает Регина, и я смеюсь над грозностью мелодичного голоска.

Как бы мне не нравилось держать её в руках, пора уходить. Пока брюнетка продолжает сопротивляться, приникаю губами к коже, оставляя на ней влажный поцелуй. Регина вздрагивает и снова дёргается. Вот чёрт! Ещё немного и точно захочу трахнуть её на этом долбанном столе.

— Скучай по мне, красавица, — напоследок кидаю взор на ошарашенное лицо залившейся краской и покидаю дом Челнова.

***

В машине ожидает Марк и охранник, сидящий за рулём.

— Куда едем? — спрашивает Михаил.

— Пока никуда, — отвечаю, откидываясь на сиденье. — Подождём кое-кого.

— Вала? — интересуется Марк.

— Нет. Смирнова.

Он оборачивается с удивлённым взглядом:

— А жирдяй этот нам зачем? Хочешь, чтобы тебе его на ужин приготовили? Лучше поесть в ресторане хорошо прожаренную свинину, чем этого.

— Смотрю, ты питаешь к нему очень тëплые чувства.

— Такие тёплые, что по ночам мне снится, как протыкаю ему глаза вилкой.

— Тогда это не он должен сниться тебе в кошмарах, а ты ему.

— Это будет последний раз, когда он сможет заснуть, — зловеще улыбается Марк.

Проходит полчаса. Вал и Лика уезжают. После них остальная часть гостей. Через полтора часа семья Баженовых покидают дом Челнова, и, наконец, через двадцать минут выходит тот, ради которого я просидел в машине почти три часа, не двигаясь.

Смирнов, натянув шляпу, шагает к автомобилю, припаркованному за домом. Выбираюсь на улицу в полном предвкушении от того, что собираюсь сделать с этим уродом. Марк бесшумно следует на мной.

В тот момент, когда Смирнов открывает дверь машины, я подбегаю и хватаю его за плечо, вытаскивая из салона.

— Герман? — испуганно ахает он.

— Сюрприз.

Одной рукой обхватываю его голову за короткие волосы и со всего маху впечатываю лицом о крышу автомобиля, наслаждаясь одновременным хрустом сломанного носа и причитаниями Смирнова. Но это далеко не конец. Мёртвой хваткой удерживая голову, продолжаю вбивать лицо в сталь, пока он, захлёбываясь в собственной крови, умоляет остановиться.

— Если ещё раз увижу или узнаю, что ты хоть на один шаг приблизился к Регине и осмелился взглянуть на неё, я из тебя труп ходячий сделаю. Ты меня понял? — грубо встряхиваю его за шиворот.

Смирнов кивает, сплёвывая на асфальт кровь и выбитые зубы.

— Я не слышу, — рявкаю, ударяя его тело об машину.

— Понял! Пожалуйста не бей! — жалобно хнычет.

Такое убогое зрелище.

Марк молча передаёт мне антисептик и, обработав руки, возвращаемся в автомобиль.

— Теперь можно ехать.

***

Вернувшись домой, сразу же отправляюсь в душ. Чувствую себя умиротворённым, когда удовлетворил одну из своих потребностей. Мне хотелось убить его, но, думаю, потом пришлось бы повозиться, чтобы урегулировать ситуацию. Теперь осталась прежняя и самая желанная потребность — Регина. Думаю, я не нуждаюсь в еде и воде так, как нуждаюсь в ней.

Закрываю глаза, вспоминая каждый изгиб девичьего тела, сладкий аромат и нежную кожу. Член снова оживает, и я стискиваю зубы. Сейчас бы с удовольствием оказаться в ней. Теперь это планы на будущее, и всё тело будет гудеть в предвкушении.

Обхватываю рукой напряжённый стояк и двигаю ей вверх-вниз, прикрывая глаза и упираясь лбом о кафель душевой. Хочу видеть желание в светло-голубых глазах. Её желание, чтобы я оказался в ней и как можно глубже. Регина обнажённой будет лежать подо мной и выкрикивать моё имя до тех пор, пока сильнейший оргазм не настигнет её.

Сердце бешено колотится в грудной клетке, когда усиливаю нажим и интенсивность движений, представляя в грязных фантазиях Регину.

Я до ненормальности одержим ей. До такой степени, что мысленно трахаю её. Раздвинув ноги и прогнувшись в спине, она позволяет мне вдалбливаться в её киску резкими толчками. При этом сама получает от этого удовольствие: громко стонет и закатывает глаза. Её налитая грудь с острыми сосками подпрыгивает от каждого грубого толчка.

Мой рот исследует каждый сантиметр её тела, и она отзывается на это, становясь более влажной. Впиваюсь в манящие губы глубоким поцелуем и получаю ответную реакцию. Наши языки сплетаются, борясь друг с другом. Даже в постели Регина продолжает упрямствовать.

— Пожалуйста, — жалобно всхлипывает, желая кончить как можно быстрее.

Чувствую, как она сжимает в смертельной хватке мой член, и с громким стоном кончаю вместе с ней.

Шумно дыша, распахиваю глаза, увидев, что кончил на собственную руку. Регина исчезает из моей головы, и я больше не чувствую ни облегчения, ни разрядки. Совсем скоро всё станет по-настоящему, и я перестану дрочить, как похотливый подросток на стадии полового созревания.

Позволив холодной воде всё смыть, выбираюсь из душевой кабины, обматываю вокруг бёдер полотенце и выхожу в комнату. Замираю, когда на кровати вижу Жанну.

— Что ты здесь забыла? — цежу сквозь зубы, желая прикончить её. — Какого хера ты припёрлась в мой дом? И откуда, блядь, у тебя ключи?

Она, явно не ожидав такой реакции, поднимается с постели и неуверенно смотрит на меня в ответ.

— Герман, ты не отвечаешь на сообщения, на звонки. Что мне думать?

— Не испытывай моё терпение. Откуда у тебя, блядь, ключи от дома?

— Захватила их собой, когда была у тебя в прошлый раз. Что с тобой? Между нами всё кончено?

— Между нами ничего и не было. Секс ничего не меняет. Сейчас отдаёшь ключи и валишь отсюда, чтобы я больше тебя не видел.

Вытягиваю ладонь в ожидании. Жанна обиженно фыркает, подлетает ко мне, вкладывая ключи в руки, и вылетает из комнаты, громко хлопая дверью.