Часть 20.
Драко Малфой, положив руку на сердце, всегда был уверен в поразительном идиотизме Героя магического мира. С тех пор, как тот деловито отверг его предложение о дружбе, и вплоть до сегодняшнего дня. Потому что даже с осознанием и принятием своих чувств к этому идиоту, идиотом Поттер в его глазах быть отнюдь не перестал. Даже наоборот - укрепил свои позиции в этом отношении чугунными болтами, крепости которых позавидовал бы Лондонский мост.
Гарри-хренов-Поттер совершенно не видел ничего предосудительного в том, чтобы попытаться схватить его за руку прямо посреди коридора, а того хуже - в Хогсмиде. Драко отскакивал от него, словно от чумного, даже несмотря на обезоруживающую поттеровскую улыбку и умоляющий взгляд.
Потому что, как ни крути, Герой и Пожиратель - не пара.
Нет, он не был против, чтобы знали их друзья, семья или близкие люди. Но не общественность. Гарри отчаянно этого не понимал, он вообще не видел проблемы, но Малфой точно знал и красочно представлял, какого размера ушат дерьма выльют на них обоих, стоит хоть одной чужой душонке узнать об этих отношениях.
Он - они с крестным - говорили об этом с Гермионой. Та, словно фурия, металась по комнате, уверяя их, что ничего такого страшного в публичности нет - да, мерзко, но не смертельно, а косточки эти ушлые газетчики умудряются перемывать даже откровенно безгрешным людям на роде Невилла. К тому же они оба - Драко и Северус - были полностью оправданы Визенгамотом, не понеся даже условного наказания: разве что на палочки наложили отслеживающее заклинание. Они тогда только кивали, якобы соглашаясь, но тем не менее оба остались при своем пессимистичном мнении о том, что мир рухнет, а вселенная схлопнется, стоит людям даже теоретически подумать о возможности создания подобных пар.
- Поттер, скажи, ты реально глуховат?- фыркает Драко, сбрасывая со своего плеча его теплую ладонь.
Гарри снова устроил показательное проявление любви прямо посреди коридора, и Драко считал это идиотизмом, пусть даже коридор был пуст. Ко всему прочему, перца в эту ситуацию добавляло то, что юридически Малфой значился полноправным профессором, а Гарри - студентом, и узнай кто из родителей негативно настроенных учеников исход будет один: Драко полетит с работы.
- Драко, да в чем твоя проблема?- недовольно ерепенится Гарри, толкнув его к стене, опираясь руками по обе стороны от блондина.
- В чем твоя проблема?- вскидывается Малфой, шипя ему прямо в лицо.- Используй голову по назначению, Поттер! Нет - значит нет!
Драко дергается вперёд, но Гарри подается ему навстречу, блокируя отход, и неожиданно целует. Малфой задыхается от возмущения и дергает парня за волосы на загривке, отодвигая от себя, не прекращая сверлить недовольным взглядом.
- По какой причине публичное проявление чувств под запретом?- гриффиндорец сжимает зубы, злясь: Драко всегда, если честно, вызывал в его душе такую бурю эмоций, что голова шла кругом от это неразберихи, а срываться на Малфой стало укоренившейся с годами привычкой.- Что тебя, черт подери, не устраивает в моем поведении? Хватит включать стерву!
Драко не дает себе уязвлено свести брови. Вместо этого выпрямляет спину, расправляя плечи, и кривит губы в привычном, выработанном и отработанном жесте жестокой усмешки. Такое же выражение лица преследовало Гарри на протяжении шести лет, почти каждый день, да и ночами нередко являло себя.
Драко Люциус Малфой так и выглядит. Он неприятный, грубый и язвительный, а та версия, которая была перед глазами весь семестр - уязвимая и нежная - одна из версий масочного театра в репертуаре этого, до мозга костей, аристократа в хрен-знает-каком колене.
Только увидев это выражение лица Гарри понял, что вылетело из его рта.
- Брось меня,- это предложение озвучено раньше, чем Поттер успевает извиниться.- Я предупреждал тебя, но когда ты слушал, да? Ты сделал все по-своему, тебе не понравилось. Брось эту затею.
- Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду.
- Не знаю,- возражает Драко, окончательно накинув на лицо выражение полной отстраненности, и повторяет.- Брось эту затею.
Гарри сжимает зубы, хмурясь, и перехватывает его за правое запястье, когда снова Драко пытается уйти. Поттер категорически не согласен с таким раскладом событий и плевать он хотел на то, что они в коридоре. Потому он снова повторяет попытку получить поцелуй.
Он не мог позволить себе закончить все так, в самом начале. Не мог по собственной природной глупости потерять Драко. Признаться, Гарри сам не понимал, почему чувства так бурлили, стоило только взглянуть на него. Но когда-то Гермиона справедливо отметила, что Гарри Поттер всегда был одержим Драко Малфоем, и оказалась права.
Драко Малфой был первым ребенком, с которым Гарри Поттер заговорил в этом мире, пусть его слова о Хагриде ему и не понравились. Драко Малфой был первым человеком, который официально предложил дружбу Гарри Поттеру, пусть он и отверг протянутую руку. Драко Малфой был первым и единственным достойным соперником на квиддичном поле для Гарри Поттера, пусть он и не признает, что обыгрывал того с трудом. Драко Малфой, раненый неосторожным заклинанием Гарри Поттера, был его первой ужасной ошибкой, пусть он и говорил вслух о том страхе, что испытал, стоило увидеть залитый кровью пол.
Драко Малфой был у Гарри Поттера всегда.
- Ступефай!
Гарри пораженно застывает. От заклинания, конечно, но, думается ему, от такой степени шока, что сейчас ударила в голову, он бы замер точно так же.
Драко Малфой совсем не идиот. Его палочку отслеживают, поэтому он ловко вытянул его, Поттера, палочку из модной аврорской кобуры, которую Гарри подарил господин Министр, и теперь он гордо выставлял напоказ этот необычный презент, таская его повсеместно. Вот и поплатился за свою дурость.
- У тебя есть время подумать, Поттер,- сообщает Драко, подныривая под его рукой, убирая палочку на законное место.- Вернусь к вечеру, сегодня буду у Елены.
Малфой уходит, от вороха эмоций не обращая внимания на то, что в узком коридоре он разминулся со спрявшейся в тени маленькой ниши фигурой.
Рождество уже завтра, Гермиона и Северус отлучились в Паучий тупик, устроить последние штрихи перед праздником, ребята разъехались по домам пару часов назад, после завтрака, и учеников осталась раз-два и обчелся, поэтому его никто не задерживает. Где конкретно живет Елена он не сказал никому. Вообще никому. Семья Элиота почему-то ощущалась личной тайной, чем-то слишком своим, чтобы делиться этим с кем бы то ни было. Как секрет. Как тайное сокровище.
В Нортамберленд он пребывает предварительно заглянув за обещанным кольцом, а так же за парой-тройкой подарков на праздник, потому что ходить в гости с пустыми руками - дурной тон, а он - по личному мнению - человек воспитаннейший.
- Сюрприз!- машет он пакетами, проходя в дом, пока Елена запирает за ним дверь.- Святой Николай передал вам подарки, ребята. Разбирайте!
- Ваааау!- выскакивает на него Патриция, обнимая за ногу, и смеется.- Еще подарки!
- Подарки!- весело вопит Дункан, спускаясь со второго этажа, перепрыгивая ступени.- Драко!
Елена переглядывается с ним, весело пожимая плечами на то, что он стоит на втором месте после подарков, и они оставляют детей развлекаться с пестрыми пакетами и упаковками презентов, уходя на кухню. Пока заваривается чай, женщина досконально справляется о его здоровье и самочувствии, и Драко приходится отрапортовать ей подробнейшим образом.
- Я открыл детям счета в банке,- сообщает между делом он, принимая чашку, и протягивает коробочку с кольцом женщине.- В свободном доступе три тысячи галеонов в год, а после совершеннолетия они смогут пользоваться счетом полностью.
Елена, достав кольцо мужа, гладит золото пальцами, рассматривая чистый блеск металла. Видно, что о кольце все это время заботились и ответственно начищали. Но на слова парня вздыхает.
- Это необязательно,- качает она головой.
- Я так захотел,- возражает Драко, делая глоток ароматного чая, грея горло: голос постепенно восстанавливается, но говорит он все еще тихо.
Подготовить юным волшебникам финансовую подушку было лучшим и почти единственным, на что он был способен сейчас. Малфой, как бы Елена его не переубеждала, считал своим долгом позаботиться об их семье, потому что Эллиот позаботился о его. А волшебники всегда платят по счетам.
- Хотела спросить,- начинает вдруг она.- Не против дать мне крови на анализ? Я займусь повторной диагностикой.
- А есть разница?- хмурится Драко.- Я делал тест, даже справку получил.
Елена пожимает плечами, поставив перед ним еще одну тарелку: с соленой карамелью с форме подушечек.
- Ты говорил, что ходил в захудалую клинику на окраине Хамбера,- недоверчиво тянет женщина.- Да и одного теста не всегда хватает. Существует вероятность ошибки, можно спутать диагноз - у многих слишком схожи симптомы. Это вполне может быть, например, токсоплазмоз, или гепатит. А они лечатся.
Не то чтобы Малфой сильно верит во врачебную ошибку, но проблеск надежды крепко цепляется где-то внутри против его воли, поэтому Драко закатывает рукав, протягивая Елене руку. Со шприцом она управляется очень ловко и безболезненно, не то что сестры в той крошечной клинике.
Дело даже не в том, что Драко безумно хочет быть здоров. Он плевал на это, если честно. Но если есть шанс - он ухватится крепко-крепко. Потому что этот шанс означает, что между ним и Сивым станет на одну связующую нить меньше, чем имеется на данный момент. Это значит, что он сможет не вспоминать весь этот ужас каждое утро глотая горсть таблеток, являющихся напоминанием о его собственных ошибках.
Ошибках, да? Нет, конечно, будь возможность, он все равно поступил бы ровно так же - ради матери. Но ошибкой была его наивная уверенность в глупости Фенрира, который оказался невообразимо изворотливым и хитрым.
- Я буду звучать как занудная пенсионерка, но тем не менее,- возвращает его в реальность Елена.- Как там у тебя с личным?
- Есть...кое-кто,- уклончиво отвечает Драко, отводя глаза, рассматривая детские рисунки на холодильнике.
- Парень, значит,- весело хихикает женщина, улыбаясь его удивлению и смущению.
Малфой неоднозначно дергает головой, не отрицая, но и не подтверждая ее неясно откуда взявшуюся верную догадку. Та заливисто смеется, и Драко, глядя на эту солнечную улыбку, согревается, понимая, почему Элиот был готов умереть за эту женщину.
Тогда, в Мэноре, Драко и сам был готов умереть за треклятого идиота Поттера, который так глупо попался егерям. Сил у него было немного, но он успел бы перед смертью убить пару Пожирателей: знает, что первой целился бы в тетку. Однако, спроси его кто, Малфой никогда не признается в этом героическом порыве. Потому что Драко Малфой все так же остался трусом.
- Вы поссорились?- уточняет участливо Елена.- Ты какой-то поникший.
- Не сошлись во мнениях,- кривит губы Драко.- Публичное проявление чувств - штука сложная.
- Не говори глупостей, сынок,- пожимает плечами женщина, подливая ему кипятка в чашку.- Именно в любви все обычно просто. Люди сами делают ее сложной - на то они и люди.
- С ним - сложно,- возражает все же Драко, потирая переносицу.
В любви все просто. Если ты любишь - ты просто любишь и все. Но люди действительно на то и люди, существа социальные и мыслящие, чтобы подвергать все сомнению - это просто человечная природа: мыслить постоянно и обо всем.
- А он - это кто?- все не сдается Елена.
- Гарри Поттер.
Елена совершенно не по-дамски присвистывает, напоминая поведение Блейза, и через секунду хохочет, хлопнув по столу. Как бы далека она не была от магического мира, но она с ним неплохо знакома, а уж тем более с такой известной личностью как британский Герой.
- А у тебя губа не дура,- только лишь улыбается она, одобрительно кивая.
Драко искренне смеется, подхватывая ее веселье.
***
- Малфой.
Драко вздрагивает от неожиданности, оборачиваясь к дверям. Уизли стоит, оперевшись на косяк, и сверлит его взглядом.
Гарри оставил записку о том, что пошел к Гермионе - Драко нашел ее на столе, вернувшись от Елены. Поэтому теперь наводил порядок в кабинете, перед тем как окончательно уйти из замка на Рождество и быть потом готовым к начала учебы.
- Ты разве не уехал с остальными?
- МакГонагал меня впустила ненадолго,- уклончиво тянет Рон.- Поговорим?
Драко хмыкает, рассматривая его с ног до головы, но не отвлекается от дела, продолжая сортировать свитки с работами студентов по курсам.
- Если тебя заставили извиняться, то нет смысла, я зла не держу,- жмет плечами Малфой.- Закрой за собой дверь, когда будешь уходить.
- Я не для того здесь.
- Если ты пришел за извинениями от меня, то в этом тоже нет смысла. Мы квиты,- мгновенно ориентируется Драко, повторяя.- Закрой за собой дверь.
Рон с завидным успехом игнорирует его наставления и проходит вглубь кабинета. Опирается на первую парту, прямо перед Драко, и теперь их разделяет только преподавательский стол, заваленный пергаментами.
- Почему ты?
Малфой закусывает губу, чтобы сдержать в себе рвущуюся наружу самодовольную ухмылку. Так вот в чем заплет. Ожидаемо, но интересно.
- Спроси у Гарри,- пожимает он плечами.
- Гарри отказался со мной говорить,- злится Рон.- Как и Гермиона. А вместе с ней и вся семья, за исключением отца и Перси!
- Считаешь, это моя вина?- поднимает бровь Драко, опираясь рукой на стол.
- Я просто не понимаю - почему?
Малфой тоже этого не понимает. Он не знает, что подтолкнуло Гарри к такого рода чувствам, и, честно, не хочет знать. Слишком страшно услышать не то, что услышать хочется. Самое сильное разочарование человек испытывает именно в момент, когда ожидания не соответствуют действительности, потому что желать люди могут и будут бесконечно многое и порой нереальное даже теоретически.
Драко всегда был именно таким типо людей. Драко Малфой всегда был мечтателем. Мечтателем, слишком нездорово привязанным к своим фантазиям, слишком бережно их лелеющим.
Поэтому на вопрос Уизли он пожимает плечами. Он тоже не в курсе.
- Что такого ты можешь дать ему, чего не могу я?- напористо повторяет он.
Рону было...стыдно. Да, наверное, это все же был стыд. Последний раз он чувствовал себя предателем на седьмом году обучения, тогда, вернувшись домой, оставив друзей. Друзей, которые были в опасности. На этот раз он снова оставил человека - пусть и Малфоя - в опасности.
«Он мог умереть,- постоянно слышал Уизли, прикрывая глаза.- Я бросил умирающего.»
Рон пытался оправдать себя страхом, оцепенением, нестандартной реакцией на странную ситуацию. Малфой тогда плел что-то об Эйвери, и Уизли невольно воспроизвел в памяти свежие картины минувшей войны и того месива, которым был замок, усеянный телами. Рон не хотел, чтобы Драко умирал, он правда не хотел. Тогда он почти шагнул в его сторону, чтобы поддержать под локоть, но вкрадчивый шепот, прозвучавший эхом в голове, сбил его. Это было так похоже на влияние крестража, что Уизли почти задохнулся на месте.
Сразу же после его долго рвало от мерзкого ощущения внутри. От омерзения, отвращения к самому себе. К тому, что он послушал голос. Потому что голос не был оправданием - поступок совершил он сам, а не бестелесное нечто. Потому что нельзя вечно оправдывать свои ошибки влиянием.
Рон вернулся в тот переулок через два часа, но кроме следов крови и обрывка рубашки не нашел ни единого следа, ни одного намека на то, куда мог исчезнуть Малфой. Он потратил еще три часа на то, чтобы обойти каждую больницу и каждый морг в этом и близлежащих районах - ничего. Малфой как сквозь землю провалился.
А уже после он просто был не в силах признаться Гарри и остальным в том, что натворил. Потому что снова стал предателем. Потому что в который раз разрушил доверие к нему. Потому что не хотел опять разочаровывать друзей своими поступками. Лимит прощения не вечный, и он ясно понимал, что однажды достигнет потолка. И именно этот раз мог быть последним.
- Почему ты не сказал ему, Рон?- вздрагивает, когда Малфой обращается к нему по имени, но не возражает: он не имеет права возражать.
- Потому что это страшно,- говорит он так, словно это совершенно очевидно.
И это очевидно. Драко не хочет признавать, но они с Роном, кажется, похожи; или, в конце концов, похоже мыслят. Драко мечтал, видел во сне, воображал, но никогда бы сам не сделал шаг к Поттеру, чтобы сократить расстояние. Он предпочел бы унести эту тайную с собой в могилу, чтобы больше ни одна живая душа и подумать не могла о его чувствах. Он понимал Рона, он вел себя хуже Рона. Все эти издевки, ужасные поступки, попытки задеть побольнее: все это - способ обратить внимание на себя. Мерзким, но действенным образом.
- Мне тоже,- признает Драко: а почему нет?
Рон рассматривает его молча, но кивает. Понимает.
- Я виноват.
Малфой только качает головой.
- Мне не за что прощать тебя, а тебе не за что прощать меня,- он жмет плечами, продолжая копаться в свитках.- Это не предательство, потому что мы не друзья. Это не подлость, потому что между нами нет доверия. Если ты хочешь получить прощение, то должен просить его у тех, кого предал.
Рон прикусывает щеку, отворачиваясь. Именно этого он и боялся. Его шанс на лимит доверия становится совсем призрачным, потому что терпение у людей не резиновое, даже у таких рубаха-парней как Гарри Поттер. Особенно у таких, как Гарри Поттер. Потому что Гарри и так потерял слишком многих в этой жизни, потерял слишком близких, и предательства сыграли в этом не последнюю роль.
- Для справки: ты мне все еще не нравишься.
- Для справки,- копирует Драко его тон.- Это хорошая новость.