6. Папа не виноват
Даже понедельник прошёл ничего так… Антон не опоздал, потому что шёл в школу из дома, а чтобы не пересекаться с родителями, вышел рано. И уроки все прошли терпимо. Две математики, физика, английский, русский, химия и ОБЖ. Потом и выматывающая самоподготовка увенчалась успехом благодаря ГДЗ и собственным силам, касаемо лишь языков.
После школы Шастун заскочил домой, чтобы искупаться, переодеться и собрать вещи. Впереди была рабочая ночь. И она прошла достаточно трудоёмко, но налегке, что определённо радовало парня и Сашу с Викой в их смене. Вот только с утра он снова опаздывал и опаздывал на алгебру. Благо Позов успел замолвить словечко о «пробках», в которых «застрял» Шастун, и Тамара Георгиевна хотя бы что-то знала об этом опоздании подростка. Правда, без укоризненных острот, замечаний и доклада классному руководителю от учителя не обошлось, а сегодня в расписании у Попова была литература и русский, причём друг за другом.
И вот, когда друзья заходили в класс, Антон заприметил сидящего за своим местом Арсения, который тут же обратил внимание на проходящего мимо ученика.
— Шастун! — окликнул он его. — На минуточку, — учитель поманил Антона пальцем, и тот спокойно вернулся обратно в два шага. — Ты сегодня снова опоздал.
— Да, — легко пожал плечами парень.
— Почему? — строго нахмурился литератор.
— Ну, вот так получилось, — хмыкнул подросток.
— Но в пятницу и понедельник ты явился без опозданий… — непонимающе продолжал Попов.
— Ну да, — развёл руками Шастун.
— Так и в чём проблема? Почему ты опять вернулся к режиму антидисциплины? — спросил Арсений, журя парня острым взглядом.
— А такой есть? — Антон иронично удивлённо и недоверчиво выгнул брови.
— Шастун, — недовольно рыкнул учитель. — Хватит придираться к словам. Я задал конкретный вопрос.
— Арсений Сергеевич, ну чё-то получается, что он не особо конкретный, раз я его не понимаю… — абсолютно серьёзно продолжил стоять на своём мальчишка.
— Вот как… — терпеливо вздохнул Попов. — Либо ты сейчас же отвечаешь мне, почему снова опоздал, либо… — он задумался и чуть опешил, увидев наглую, вызывающую ухмылку на лице ученика, которая говорила не иначе, как о безнаказанности.
— Ну, правда… Арсень Сергеич, я постараюсь больше не опаздывать. Просто… Ну, не важно, короче, — уже более смущённо и зажато заговорил он, бегая глазами по классу, будто в поиске спасения.
— Нет, Антон, важно. Ты пропускаешь по половине урока. По-твоему, это так, не в счёт? — строго заговорил Попов, и тут прозвенел звонок.
— Короче, я могу идти, Арсений Сергеич? — почти прохныкал парень, умоляюще хлопая ресницами.
— Иди, — усмехнулся учитель. — Но мы поговорим ещё.
— Обязательно! — довольно вскрикнул подросток, убегая на своё место. И они прекрасно знали эту интонацию — сарказм.
Оба урока у Арсения прошли спокойно и ровно. Новые темы, новые обсуждения, в которых Шастун всё-таки участвовал.
Затем обычные школьные муки на биологии и ещё одной алгебре с обществом, немного отдыха в виде волейбола на физкультуре, ну а потом самоподготовка, где Антон провалялся за партой большую часть времени, привычно скатав многие уроки с ГДЗ. А когда прозвенел звонок и на часах было 15:50, все начали устало собираться и расходиться по домам.
— Так, всё, ребят. Идём домой, отдыхать. Встретимся завтра со всеми... кроме Шастуна и Филимоновой! — громко проговорил Арсений, встав около своего стола. Антон, ранее быстро запихивающий в рюкзак учебники и тетрадки, остановился.
— А чёй-т Вы нас завтра не ждёте уже? Можно не приходить? — растерянно усмехнулся подросток, поглядывая то на учителя, то на одноклассницу, чьё имя назвали тоже.
— Нет, Шастун! Ждём в обязательном порядке. Вот только пока не прощаемся. Но если ты забыл, то напоминаю: сейчас у нас с вами электив по литературе, — насмешливо проговорил Попов.
— Бля-я-я! То-о-очно! — в полный голос протянул подросток, хлопнув себя по лбу ладонью. Все вокруг услышали это и рассмеялись, ну… кроме Арсения.
— Как красноречиво, Шастун! — укоризненно покачал головой литератор, заставив Антона неловко улыбнуться и развести руками. — Ещё хоть раз услышу подобное — пожалеешь! — пригрозил он, сверля ученика недовольным взглядом.
— Блин, ну как это? Услышите Вы, а пожалею я? И где справедливость?! — напыщенно разочарованно спрашивал парень, благодаря чему Попов невольно растянулся в улыбке, обнажив продолговатые ямочки на щеках.
— Вот услышу, тогда и узнаешь, где справедливость, — усмехнулся учитель, всё ещё не отрывая взгляда от подростка.
— Спасибо, пока, пожалуй, воздержусь, — в ответ помотал головой мальчишка.
— Давай-давай! — ответно ухмыльнулся Арсений. — Так, всё, дети! На выход! Всем до свидания! — наскоро прощался он с остальными своими одиннадцатиклассниками. Шастун в это время тоже слёзно расставался с Димой и даже Катей, почти с платочком провожая их у двери класса. Но тут её закрыли прямо у него перед носом.
— Всё, Шастун, теперь тебя никому не спасти, — Арсений улыбнулся и вернулся к учительскому столу.
— Да… дела… — задумчиво сказал Антон, поглядывая на одноклассницу, сидящую за своей первой партой второго ряда.
— Ну всё, хватит страдать, — весело скомандовал литератор. — Бери давай вещи и чеши сюда, за первую парту!
— О-о-ой!.. — вымученно простонал подросток. — А может, не надо?..
— Надо-надо! Не тяни кота за… Короче, переезжай уже!
Шастун опять проворчал что-то невнятное, но всё же вернулся за вещами и уселся перед Поповым.
— Так, ну, у нас с вами осталось не так много времени, — начал Арсений, шурша какими-то листочками на своём столе. Антон вдруг тихо прыснул смехом. — Я что-то не то сказал? — вопросительно выгнул бровь учитель.
— Да нет… — опустив смеющийся взгляд и создавая вид бурной деятельности типа письма карандашом, ответил мальчишка.
— Да ла-а-адно! — недоверчиво прищурился Попов. — Не поверю, Шастун.
— Ну, Вы просто теперь в списке моих бывших математичек, биологичек… Они каждый раз приходили и говорили, что мы отстаём от программы, как бы по классике. И не важно, что это мог быть первый урок в году или четверти, — объяснил подросток, стараясь сдержать смех в сторону классного руководителя.
— Так! Умник! — улыбчиво воскликнул Попов. — Вот тебе первая часть, три варианта. Решай. Посмотрим, что получится, — сказал он, положив перед Антоном распечатанные листы из книжки по ЕГЭ. Следом Попов протянул такую же стопочку листов Лизе.
— Чё прям сразу три-и-и? — жалостливо проскулил Антон.
— Ну смотрите: возьмём в каждом варианте все задания, кроме пятого, шестого, десятого и одиннадцатого. Над ними мы позже будем работать отдельно. На каждый вариант я вам дам… Ну, минут по двадцать. Время проходит — я забираю работы, а вы переходите к следующим. Так мы сейчас посмотрим, как хорошо вы ориентируетесь в этой части. Вы только не торопитесь, этих двадцати минут в будущем вам хватит для того, чтобы решить все три варианта.
— Мда… — коротко оценил всё подросток, на что Арсений лишь усмехнулся.
— Всё. Я засекаю время, приступайте к первому, — улыбчиво объявил Попов, настроив таймер на смартфоне.
— Хорошо, — легко согласилась Филимонова и взялась за ручку. Антон удивлённо вскинул брови, но тоже приступил к заданиям.
Уже через минут десять в голове парня только и звучало «И я должен это помнить?! И я должен это знать вот так хорошо?!» А ведь это только самые безобидные и лёгкие задания во всём экзамене. Арсений даже отставил в сторону несколько штук, оставив только простые. И пока Шастун мысленно стрелялся, а Лиза очень сосредоточенно водила карандашом по тексту заданий, Арсений печатал какие-то отчёты на своём ноутбуке.
Тишину нарушил сигнал телефона Попова.
— Та-а-ак, — даже чересчур заряженно протянул он, переводя таймер. — Сдаём работы! — нет, всё-таки слишком весело попросил он, но ребята спокойно отдали листы с заданиями. Антон даже тяжко вздохнул, и литератор заметил это. — Ну, как впечатления?
— Полный восторг, — без какого-либо энтузиазма прокомментировал ситуацию Шастун, театрально взмахнув руками. Арсений только улыбнулся ему, понимая истинный смысл этих слов.
— Лиза?
— Ну… Местами сложновато. Нужно многое знать в деталях, — поделилась та.
— Да. Ты права, — в ответ кивнул Попов. — Так, ну, вообще тесты несложные, поэтому приступайте уже сейчас к следующему. Я засекаю время, — сказал он, водя пальцем по дисплею смартфона.
— Ага, — девушка спокойно приняла эту участь. Антон снова удивился её решительности, но поддержал и только кивнул. Оба взялись за следующий вариант. За час с небольшим они успели прорешать три неполных, понятное дело, варианта. И вот сейчас и Лиза, и Антон сидят в ожидании результатов. Кажется, обоим неловко, потому что смотрят они по сторонам, какие-то тетрадки с листочками перекладывают с места на место, ручки крутят между пальцев. Со стороны казалось, что Антон уже извёлся в этом ожидании: нога под партой ритмично билась без остановки, а зубы терзали и без того израненные губы. Вот только он сам этого вовсе не замечал…
Когда же время перевалило за 17:30, Арсений тяжело, но с улыбкой вздохнул.
— Ну, вот как, ребят…
— Насколько всё прискорбно? — ухмыльнулся Шастун.
— Да подожди ты! — усмехнулся учитель. — Мы с вами попробовали в первый раз, без всяких рекомендаций и советов, поэтому эти результаты почти ничего не значат.
— Значит, настолько… — себе под нос шепнул Антон и наткнулся на осуждающий взгляд литератора, потому виновато улыбнулся и пожал плечами.
— Так вот, Лиза справилась с половиной почти в каждом тесте стабильно. Ошибки в разных местах, то есть где-то жанр, где-то размер, где-то герой выпадает из общей картины… — озвучил первое Попов, разглядывая маленький листочек, в котором он писал. — Антон… Ну, в принципе, всё нормально, вот только западают моменты по содержанию, где дело касается деталей.
— Да понятно! — хмыкнул парень. — Как я должен помнить имя какой-то там женщины этого купца Калашникова?! Она же там появилась, дай Бог, один раз! Ну тётка и тётка, приставали к ней, и ладно. Но там же говорят о других людях, а её даже второстепенным героем назвать трудно! Написали о ней три слова, и спасибо. Нужна мне эта Алёна Дмитриевна! Уверен, и Лермонтов её имя упомянул только раз… — вспыхнул в возмущениях Шастун, удивив этим одноклассницу и учителя.
— Так а чё ты не написал, что она Алёна Дмитриевна? — прервал эти эмоции Арсений.
— Кто? — непонимающе нахмурился подросток.
— Ну, жена Калашникова, — в ответ нахмурился литератор.
— В смысле? А я откуда знаю? — в свою очередь, продолжал тупить Антон.
— Погоди, ты сам только что назвал её… — чуть растерявшись от происходящего, сказал мужчина и тут же уловил на себе не менее растерянный взгляд напротив. — У-у-у! Как всё запущено-то, — усмехнулся он. Подросток опомнился и влепил себе ладонь в лоб, с чего уже рассмеялись все.
— Остального я точно не помню. И не смогу я вспомнить. Кто там где… — серьёзно прервал всех Антон.
— Ничего, Шастун, — кротко улыбнулся Арсений. — Значит, будем снова читать, снова анализировать…
— Всё? — шокированно округлил глаза парень.
— Ну, то, что в кодификаторе, — кивнул учитель.
— О-ху… — аж по слогам чуть было не выразился на эмоциях Антон.
— Шастун! — возмущённо воскликнул Попов. — Перед тобой девушка и учитель!
— Извините, — мальчишка виновато поджал губы, смотря только в разгневанные глаза учителя. Стало страшновато, потому отшучиваться он не стал даже пробовать.
— В общем, — перевёл тему Арсений, переставая сверлить подростка взглядом, — к следующему нашему занятию приносите «Слово о полку Игореве». Начнём с него. Постарайтесь прочитать как можно больше, но сколько успеете.
— А что мы будем делать-то? — спросила Лиза, записывая что-то в своих бумажках.
— Ну вот и будем работать с ним. Всё, что нужно, постараемся обсудить и запомнить.
— Да у меня столько памяти нет! Да у… у любой рыбы больше памяти, чем у меня! — искренне пожаловался Шастун. — Где её столько взять?
— Ну, я же помню, — Попов развёл руками в стороны. — Поддерживай память, Шастун, и всё поместится. Витамины там… здоровый образ жизни… — продолжил он, собирая всякие листочки на своём столе, да и ребята тоже начали собираться.
— О, да! Я самый ЗОЖный ЗОЖник! Вы бы знали только, — усмехнулся парень.
— А что, нет? — прищурился учитель.
— Что Вы! Что Вы! — улыбнулся ему Шастун. — Меня вон физрук чуть ли не во все виды спорта играть поставил за школу.
—О-о-о, ну молодец! — улыбнулся в ответ литератор. — Но это для тела, мозгу нужно своё здоровое питание.
— Да уж… — хмыкнул подросток, закидывая последнюю ручку в рюкзак, а тот на спину. — Ладно, пошёл я. До свидания, Арсений Сергеевич. Пока, — Антон попрощался с обоими и покинул класс.
***Шастун слишком быстро выскочил на крыльцо, пробежав сквозь пустые коридоры, и тут же вытащил со дна портфеля пачку сигарет. О, да. Об этом он мечтал последние несколько часов, да и в принципе весь день. Вот только отошёл он немного подальше к ограде. Домой идти абсолютно не хотелось, а до работы оставалось чуть больше трёх часов.
Антон облокотился на массивное дерево у выхода с территории школы, оставшись спиной к зданию, и желанно закурил. Он так простоял ещё минут пять, наслаждаясь вот уже второй подряд дешёвенькой Philip Morris, как вдруг на плечо опустилась чья-то тяжёлая рука, развернув мальчишку к себе лицом. В это же мгновение парень испуганно сжался, зажмурив глаза, но как только увидел перед собой Арсения, более-менее выдохнул, но после его слов опомнился совсем…
— Вот значит, какой ты у нас ЗОЖный ЗОЖник, — плотно стиснув губы, процедил Арсений.
— Бля-я-ять, — протянул подросток, непроизвольно выдыхая на воздух сизые клубы едкого дыма, что потянулись выше к небу. Попов же выглядел слишком недовольно.
— Шастун, ты хоть какие-нибудь другие слова знаешь?! Бросай! — возмущённо голосил учитель, указывая на бычок между изящных пальцев. Антон без всяких возможных вопросов затушил оставшуюся сигарету и бросил на землю. — Идём! — мужчина толкнул парня под лопатку вперёд себя, заставив в который раз поёжиться, но так или иначе подчиниться.
— Куда? — непонимающе попятился подросток. Арсений без слов подхватил его под локоть и повёл к парковке. Шастун просто побледнел на глазах, чувствуя табуны пробегающих по коже мурашек. Всё тело вдруг содрогнулось пару раз и будто обмякло, теряя контроль над собственными сигналами и действиями. Арсений уже сам им управлял, пока Антон впал в какую-то панику, не имея возможности сопротивляться. Ему было страшно и некомфортно, но он не мог вырываться. Мало того, что у человека появятся нежелательные вопросы, так и поймали же на косяке. Куда больше? Как ему что вообще можно будет объяснить…
— Садись! — строго бросил Арсений, оставив парня одного на ватных ногах. Только сейчас Шастун опомнился, оказавшись со стороны пассажирского сидения тёмно-серой Toyota Camry, что так и переливалась на свету пасмурного неба. Арсений стоял у противоположной с ключами. Дошло. До Шастуна дошло, несите торт.
— Зачем? — неуверенно покосился он, прокрутив в голове последнее слово учителя.
— Я что-то невнятно сказал? Сел в машину, — жёстче повторил мужчина, когда сам уже садился за руль.
— Ладно… — чуть сжавшись, очень тихо ответил подросток, сбросив с плеча рюкзак и сев на место рядом с водителем. Попов захлопнул дверь и молча протянул мальчишке ладонь, параллельно не сводя с него глаз.
— Что? — Антон непонимающе хлопал длинными ресницами.
— Сигареты давай, — просто железным тоном потребовал Попов.
— К-какие сигареты? — режим дурака — on.[8]
— Шастун, не провоцируй меня. Хуже будет, — Арсений покачал головой, заставив парня нервно прикусить губу. — Сюда давай, — в очередной раз учитель в манящем жесте сомкнул ладонь.
Антон тяжело вздохнул и, вытащив из кармана кофты полупустую пачку Philip Morris, вложил её в руку литератора.
— Вот и умничка, — заметно смягчился мужчина, спрятав сигареты к себе в пиджак. Шастун лишь цокнул и недовольно закатил глаза. — Говори адрес. Домой отвезу тебя, заодно поговорим с родителями… — проворачивая ключ в зажигании, попросил Арсений.
— Я… Мне не надо домой… — замялся парень, невольно вздрогнув от упоминания родителей. — Я лучше сам дойду, Арсений Сергеич, — уже берясь за ручку двери, проговорил он.
— Антон, — начал Попов, аккуратно схватив мальчишку за локоть, тем самым не давая уйти. «Да ёп твою мать! Издеваешься, блять?!» — взвыл у себя в голове парень, стискивая зубы и веки. Он опять пытался спокойно перенести этот жест, из-за которого всё тело будто током прошибло. Он уже мысленно сам себя раз в десятый только за этот день корил за свою «дебильную особенность» — Что значит «не надо»?
— Да просто дела ещё есть! — тут же ответил Шастун, посмотрев в глаза учителю. Но и это, и скорость ответа смутили Арсения.
— Не придумывай, — после небольшой паузы литератор кивнул и отпустил ученика.
— Я не придумываю! — отчаянно заявил подросток.
— Шастун, мы всё равно поедем на разговор с твоими родителями. Просто либо ты сам сейчас скажешь адрес и мы уже поедем, либо я буду искать его в своих записях в телефоне, — достаточно твёрдо и даже безэмоционально сказал литератор.
— Нет… — тихо произнёс парень.
— Говоришь?
— Нет, — помотал тот головой, смотря чётко вперёд.
— Ладно… Поищем, значит, — Арсений пожал плечами и предусмотрительно заблокировал двери.
Антон очень сильно запаниковал, но ему удавалось сохранять хотя бы внешнее спокойствие.
— Так… Есть! — торжествующе объявил мужчина, вбивая адрес парня в навигатор. Шастун просто старался казаться спокойным и уверенным в себе, но когда Попов ехал по действительно правильной дороге и с каждым метром приближался к его дому, он всё больше и больше нервничал. Арсений же уже ничего не спрашивал и не говорил. Он лишь ехал, не отрываясь от движения.
И вот, когда машина остановилась у нужного подъезда, сердце подростка просто выскакивало из груди, ладони уже давно вспотели раз десять, а щёки изнутри были искусаны на грани крови.
— Идём, Шастун, — вздохнул Арсений, разблокировав двери и заглушив мотор.
— Арсений Сергеевич, — даже каким-то дрожащим голосом начал Антон, всё же повернув к нему хотя бы голову.
— Нет, Антон. Даже не думай меня уговаривать, — Попов сочувствующе, что ли, приподнял уголки губ.
— Что, вообще никак..?
— Нет. Мне не нравится твоё поведение от слова совсем. Лучше сейчас всё решить. Идём, — твёрдо сказал он.
— Но я больше не… — снова попытался что-то выпросить подросток.
— Нет, Антон. Идём, — в который раз повторил мужчина.
Он вышел первым, за ним и Шастун.
— Я знаю и квартиру, так что… — заранее покачал головой учитель, заблокировав машину ключом. Антон молча шёл впереди, за ним и Арсений тянулся. Они поднялись на лифте на нужный седьмой этаж и подошли к квартире. Антон в последний раз оглянулся на литератора позади, сглотнул и, беззвучно выдохнув, позвонил в звонок, потому что открывать со своего ключа, а потом звать «маму и папу» он не хотел, не представлял себе этого.
Меньше, чем через минуту, дверь открыл высокий крепкий мужчина — Андрей, отец Антона. Он нахмурился.
— Здравствуйте, — первым начал Арсений, слегка улыбнувшись и протянув ладонь. — Я Арсений Сергеевич, классный руководитель Вашего сына. Недавно ещё звонил Вам…
— А! Да! Конечно… — притворно улыбчиво ответил рукопожатием Шастун-старший, а сам так косился на сына, что тот резко побледнел, и так имея чересчур белёсый цвет кожи. — Вы проходите… — он отступил назад, пропуская в квартиру Арсения, а за ним и Антона.
— Я всего на минуту…
— Да-да, что-то случилось? — уж слишком мягко вопрошал Андрей.
— Андрюш, кто пришёл?! — громко донеслось из зала или кухни.
— Учитель… Антона! — с запинкой ответил мужчина, зло сверкнув глазами в сторону парня. Тот просто старался глубоко дышать, опираясь о стену чуть позади всех. В прихожую вышла и Майя.
— Здравствуйте, — дружелюбно улыбнулась женщина.
— Да, здравствуйте, — ответно кивнул Попов.
— Здрасте… — робко донеслось немного дальше. Это из-за угла выглядывала Полина. Но не успел Арсений ответить и ей, как девочка тут же бросилась к брату в объятия. Он же, явно очень испуганно озираясь по сторонам, одной рукой прижал её к себе. Учитель заметно умилился и смягчился, но его почти не настораживал этот чрезмерно напряженный и зашуганный взгляд тёмных глаз. Тем более, что Антон постоянно пытался спрятать его от всех, опуская глаза вниз или отводя в сторону.
— Так есть какие-то проблемы? — вернулся к теме Андрей.
— Да, — прямо ответил учитель.
— Поль, пойди к себе в комнату, пожалуйста, — тихо и ласково попросила Майя.
— А Тоша? — спросила девочка, обеими руками крепко держа Антона за усеянное браслетами запястье. Он же вообще мысленно молился и хотел, чтобы все сейчас же исчезли и перестали обращать на него внимание и перестали о нём говорить. Но этого не происходило… Все глаза в этой комнате были тупо устремлены именно на него.
— Потом поговорите, — как-то небрежно бросила женщина. Полина нехотя отпустила брата и ушла.
— Извините, — неловко улыбнулся Андрей, дождавшись, когда дочь уйдёт в комнату. — Так что случилось?
— Понимаете… дисциплина вашего сына… хромает, — начал Арсений, оглянувшись на наверно уже позеленевшего Шастуна, что просто как вкопанный смотрел на отца и не моргал. — Почти систематически опаздывает, про драку вы уже знаете… И к тому же сегодня я лично застал его с сигаретами, — серьёзно говорил мужчина и, быстро вынув полупустую золотистую пачку из кармана пиджака, отдал её Андрею. — А это… Сами понимаете, противоречит как минимум уставу лицея…
Ни Майя, ни Андрей не смотрели на сына. Они упорно слушали и глядели только на Попова, кивали и оставались хладнокровными.
— Хорошо… Спасибо большое, что… лично всё это сказали, — достаточно спокойно и ровно говорил Андрей, крутя в одной руке сигареты. — Мы обязательно всё решим. Такого больше не повторится, обещаем.
— Да, это хорошо, конечно. Но это подростки… Такое бывает… — слегка улыбнулся литератор, так как атмосфера была поистине напряжённой уже и для него.
— Спасибо, Арсений Сергеевич, — добавила Майя. — Вы уже уходите?
— Да-да. Мне пора… — учитель попятился к дверям.
— Что ж, до свидания. Были рады видеть, — сказал за обоих Андрей, когда Попов уже был на лестничной площадке.
— Всего доброго, — ослепительно улыбнулся он всем троим. Майя ещё что-то ответила, а Антон молчал. Дверь закрылась. Он продолжал сверлить потерянным взглядом отца и молчал. Его вообще поражало, что вот это всё прошло так быстро. Его даже меньше волновало, что будет сейчас. Он просто переживал, что всё может вскрыться на глазах у учителя, но нет. Повезло.
— Сигареты, значит… — на выдохе прошипел Андрей, всё ещё крутя картонную пачку между пальцев. Майя лишь отошла чуть в сторону, потому что мужчина уверенно шагнул в сторону прижавшегося к стене сына.
Антон немного выдохнул. Ну, к этой части своей жизни он уже привык. Он знал, что будет, хотя бы примерно. Главным было расслабить мышцы и не дёргаться. Первое было для того, чтобы было менее больно, а второе — чтобы меньше получить.
Андрей тут же схватил мальчишку за ворот толстовки, сжал у шеи, заставив потянуться всем телом за его рукой, которая крепко стискивала ткань мягкой кофты.
— Это что за позорище?! — действительно заорал он своим грубым и глубоким баритоном, тыча в нос парню уже смятую от гнева пачку сигарет.
— Папа? — выскочила из комнаты Полина, удивившись такому резкому крику. Никаких слов не потребовалось, Майя тут же ушла к дочке, впервые за вечер кинув на сына укоризненный, осуждающий, просто ненавистнеческий, но хоть какой-то взгляд… Девочка сопротивлялась, но в итоге обе они скрылись в комнате Полины.
— Ты! Щенок неблагодарный! — цедил сквозь зубы Андрей, не отпуская мальчишку, которому в самом деле становилось гораздо труднее дышать. — Ты совсем охренел?! — зарычал он, в этот самый момент нанося первый удар — традиционный уже удар в скулу.
Антон только невольно от силы кулака отшатнулся, запрокинув голову, но отреагировал беззвучно и стойко.
— Уже учителя ко мне в дом приходят! Ты кто вообще такой, чтобы какую-то там дисциплину нарушать, а?! Ты кто?! — он продолжал надрывать связки и припечатывать свободный кулак к лицу сына. В этот раз попал всё на ту же сторону, но уже в нос, из ноздри которого через секунду хлестнула алая кровь. — Я тебя научу вовремя приходить! Я тебя… — уже не кричал, но рычал Андрей, всё ещё крепко держа одну руку у шеи подростка, который не успевал менять цвет лица: то он белеет и зеленеет от страха, то синеет от недостатка кислорода, то краснеет от брызг крови. Второй же он начинал наносить удары прямо под дых, в район солнечного сплетения. Антон тут же закашлял и невольно скрутился пополам, но мужчина и этого не позволял, сильно прижимая парня горлом к стене. Так ему было даже сложно откашляться.
Он начал откровенно задыхаться, исходясь в порыве не выходящего наружу кашля. Но он не двигался с места. Стоял намертво, никуда не отворачивался и не пригинался, не говоря уже о попытке вырваться. Глаза же давно были пустыми, а тело, как и мысли, равнодушным. Антон лишь хотел, чтобы этого не видела и не слышала сестра, потому он и молчал. Ну, это была только одна из причин…
— Ты, сучёныш! Я тебе что тогда про сигареты говорил?! Что?! — опять заорал Андрей, всё же отпустив немного руку от его шеи и дав мальчишке чуть откашляться. — Ублюдок! — бросил он, стиснув зубы. И именно в этот момент он убрал руку совсем. Антон стоял самостоятельно, опираясь о стену. — Когда-нибудь ты дашь нам спокойно пожить?! — зло зарычал мужчина и тут же ударил его по лицу, попав в область над глазом. Затем пара ударов в грудь и по животу. В общем, как не страшно сказать, по классике…
Несколько ударов, и Антон без сил скатывается по стене на пол. Молча, хотя кашель так и рвался изнутри, организм просто кричал о помощи, потому что было ощущение, будто все органы внутри перемесились или сначала оторвались, а потом перемесились. Не понятно. Но по идее, это было ужасно больно и невыносимо, а он молчал. Будто совсем мёртвый… Ни эмоций, ни действий. Он просто свалился на пол.
— Видеть противно! Поганец! — напоследок выплюнул Андрей и ушёл из прихожей в гостиную.
— Охренеть, логично… — безголосо произнёс Антон, скривив губы в подобии ухмылки. Он не лежал, а скорее сидел чуть поодаль от двери, около стены. Рюкзак продолжал мешаться за спиной, даже когда парень бессильно откинул голову назад. Было ощущение, что он проглотил весь кашель, слова, боль, эмоции, а осталось только тяжёлое, загнанное дыхание.
Антон с полминуты так просидел, глядя в потолок и изолируя свой мозг от окружающих звуков и мыслей. Сейчас, именно сейчас ему снова хотелось на крышу, но он не мог… Потому и встал, морщась от боли, и бесшумно проник в комнату, заперевшись на ключ.
Только теперь он шумно выдохнул, скинув на пороге портфель. Шастун просто бессильно свалился на пол в этом же месте. До кровати было рукой подать, но ему было всё равно… Он просто упал. Так хотелось покоя и тишины. Так хотелось избавиться от мира вокруг, от всех людей. Антон просто опять оказался в таком же положении, в каком был и в прихожей. Только в этот раз он уронил голову в сгибы локтей, что лежали на коленях. В этот момент ему нужно было хотя бы просто отдышаться. Это он и делал.
— Тоша-а-а… — протянул дрожащий тоненький голосок за дверью. Парень понимал, что если прогонит сестру, то ещё больше напугает её, поэтому, корчась от резкой боли под рёбрами и в груди, он всё же вытянул руку наверх, провернул замок пару раз и открыл дверь.
В мрачноватую, освещённую только лучами потихоньку заходящего солнца из одного небольшого окна, комнату забежала Полина. Она увидела брата на полу и тут же упала рядом. А в глазах её так и наворачивались солёные слёзы. Антон в этот момент понял и вспомнил, как он выглядит, но всё же улыбнулся и захлопнул дверь одной рукой, продолжая сидеть на месте.
— Тош… — беспомощно захныкала девочка, пытаясь как-то обнять брата, но пугаясь крови на его лице. Слава Богу, что из носа она уже почти перестала идти.
— Цветочек, ты чего? — ласково заговорил подросток, улыбаясь сестре. Но улыбка не была улыбкой. Это было что-то необходимое для ситуации и такое вымученное…
— У тебя кровь… — уже была готова расплакаться Полина.
— Это не страшно, честно-честно. Я в полном порядке. Видишь? — Антон продолжал достаточно правдоподобно изображать бодрый голос.
— Но…
— Поль, ты мне веришь? — прервал её мальчишка, медленно моргая и держась за живот.
— Да, — уверенно закивала девочка.
— Умничка. Люблю тебя, — вот теперь более естественно и мягко улыбнулся он.
— Я тебя тоже оче… Тебе больно? — заметив сжавшуюся ладонь брата на его же животе, спросила Полина.
— Нет, ты что! — тут же ещё веселее заговорил Шастун. Он уловил этот взгляд сереньких блестящих глазок, перешедших с его лица вниз, на руку, вот поэтому он и убрал её почти в тот же момент.
— Это же был твой учитель… А почему папа тебя ударил? — быстро меняя темы, спрашивала Полина.
— Не бери в голову, Поль. Я… Он… Папа не виноват. Просто так получилось… — уверенно и с тем же подобием нормального здорового выражения лица ответил парень, подбадривающе подмигнув сестре.
— Поч… — снова было хотела что-то спросить девочка.
— Иди ко мне? — предложил Шастун, протянув руки, и Полина безусловно кинулась в объятия. Она крепко обвила его руками и сжала. Хорошо, что она не видела лица своего брата, который в этот момент беззвучно кривился от этой боли и даже покраснел, стиснув зубы.
Полина присела рядом, ослабив хватку, и положила голову на плечо Антону. Так, они молча просидели около минуты.
— Хочешь, можешь, попозже прийти… Но пока мне нужно сделать кое-какие дела. Пойдёшь к себе, ладно, Поль? — мягко попросил он.
— Ты сегодня не уходишь? — заметно оживилась девочка.
— Нет, — в ответ усмехнулся подросток, понимая, что в таком виде он на работе никому не нужен. Уже и никакая косметика Вики не спасёт, да и вопросики у людей появятся…
— Ты будешь дома? — на всякий случай переспросила она.
— Да.
— Круто! — в восторге подскочила на ноги Полина.
— Ну всё-всё, беги, — ответил он, приподняв уголки губ. Девочка мимолётно чмокнула его в здоровую, не тронутую, то есть правую скулу, и вышла, закрыв дверь.
«Получилось», — единственно пронеслось в голове у парня на выдохе. Он просто был рад, что успокоил сестру. Больше ничего и не надо было.
Он лишь болезненно поднялся с пола, всеми силами стараясь игнорировать боли, и аккуратно стащил с себя через голову толстовку, оставив торс обнажённым. В зеркале шкафа отражалось измученное худое тело, хаотично усеянное потихоньку проявляющимися синяками, а пока в большей степени многочисленными покраснениями.
— Мда… Хорошая работа, па-па… — с явно ироничной насмешкой сказал подросток, ухмыльнувшись себе в зеркало. Он откинул чуть испачканную в крови кофту на стул, стянул с себя джинсы, корчась от некоторых движений, и, откопав какие-то домашние штаны с футболкой, нацепил их. Оставалось только убрать кровь с лица. Старая упаковка влажных салфеток на столе как раз кстати.
Проторчав у зеркала пару минут, стирая кровь у носа и рассечённой брови, Антон обессиленно завалился на кровать. Он просто написал какую-то СМС-ку с предупреждением работодателю и вырубился.
***Так и проспал он до глубокой ночи. И не проснулся бы до утра, если бы не…
— Тоша-а-а… — тихо-тихо шептала Полина, приоткрыв дверь в комнату парня. — Тош! — повторила она, уже закрыв эту самую дверь и маленькими шажками подступая к кровати брата. Он же не просыпался. Тогда девочка снова позвала его и потеребила за плечо.
— Поль? — еле-еле открыв глаза, подорвался Шастун, но тут же почувствовал последствия тех самых ударов отца и болезненно поморщился, прикусив губу. — Ты чего? Что случилось? — сонно шептал подросток.
— Мне страшно, Тош. Можно с тобой поспать? — слезливо и вполголоса попросила Полина.
— Конечно, запрыгивай, — тут же ответил парень, двигаясь к противоположному краю, тем самым освобождая немного места на своей односпальной кровати. Полина тут же ласково улыбнулась и немедля забралась к брату.
Она легла набок, спиной к Антону, слегка подогнув к себе хрупкие коленочки, а он обнял её своей длинной, всё так же увитой браслетами рукой, и нежно поцеловал в светлую макушку.
— Поль, а что случилось? — шёпотом спросил он, незаметно быстро глянув время в телефоне. Да, редко Полина могла приходить к нему в двенадцать ночи, почти никогда… И поэтому сейчас ему это казалось странным.
— Ничего… — робко ответила та тоненьким голоском. Антон не знал, что ещё спрашивать, а давить на ребёнка хотелось меньше всего, поэтому он в одно движение расправил одеяло, что обычно лежало у него в ногах и заботливо укрыл сестру.
— Теперь всё хорошо? — снова задал вопрос подросток, осторожно прижавшись носом к макушке девочки.
— Да, — на этот раз прошептала Полина и закрыла глаза.
Антон выдохнул, но не засыпал, пока не почувствовал ровное дыхание сестры, а потом и лёгкое сопение. Так оба и спали до утра: в обнимку и под одеялом.
Непонятно, что случилось с Полиной, когда и почему, но она спокойно отдыхала под такой крепкой и нежной защитой старшего брата. Тот тоже ничего не понимал, но без вопросов дал сестре ту заботу, за которой она пришла посреди ночи с реальной просьбой или даже мольбой в маленьких, блестящих в ночи глазках.