Я хотел ненавидеть Питер

Четвёртое сентября. И снова Шастун, опаздывая на чёртовы уже пятнадцать минут, бежит по лужам прошедшего недавно дождя и залетает в школу, почти снося с ног охранника. Сегодня первым уроком стоит биология. Антон буквально врывается в кабинет, привлекая к себе всё внимание там присутствующих.
— Господи! Шастун! Чё пугать-то так?! Где пожар? — оторвавшись от доски, спросил Паша.
— Извините. Можно войти? — в смятении попросил парень, всё ещё пытаясь отдышаться.
— Ну попробуй! — хмыкнул учитель, возвращаясь к уроку. Антон в несколько шагов добрался до своей парты и прямо-таки упал.
— Это пиздец… — прошептал он сам себе.
— Живой? — спросил наклонившийся к нему Дима.
— Да, — еле улыбчиво ответил тот.
***Следующей была физкультура. В раздевалке Антон выпил банку энергетика, и они с Димой зашли в спортзал со звонком.
— Так, ребят, без суеты. Выстроились по росту, и начнём, — свистнул Сергей Петрович.
Антон без всяких сомнений двинулся к первой позиции, поняв, что он один в классе такая шпала в 193 сантиметра, и это ещё явно не конец в его росте. Он задел плечом парня, стоявшего первым, тем самым сдвинул чуть в сторону и понял, что раньше не видел его, но заметил, что тот свободно общается с одноклассниками, значит, не новенький.
— Слышь! — грубо окликнул Шастуна этот самый Никитин. — Тебя разве кто-то звал сюда?
— Не-а, я сам пришёл, — хмыкнул парень.
— Так а чё пришёл, если не звали? — агрессивно продолжил подросток.
— Так а я виноват, что ты ростом не вышел? Это ты лучше своим родителям предъявляй, — фыркнул Антон.
— Чё сказал?! — встрепенулся Никитин, зло зыркая на Шастуна.
— Говорю, я сюда встал на основании своего роста. Чё ты хочешь — мне плевать, — на конкретном расслабоне и равнодушии ответил парень. Кажется, энергетик ещё не начал своё действие, потому что он выглядел очень уставшим, что подтверждали красные глаза и тяжёлые веки, хотя мешков не было (такие природные задатки выручали мальчишку, чтобы он не привлекал лишний раз внимание своим замученным видом). Ну конечно, спать каждый день всего по три часа, и то дай Бог, если так, вот уже неделю; питаться одним кофе, ну и булочкой среди ночи, так ещё и выкуривать за раз по половине, а иногда и больше этого, пачки сигарет, держась весь день.
— Слышь ты! — пихнул его плечом Артём.
— Да не глухой я, слышу. Чё толкаться-то? — вяло хмыкнул Шастун.
— Никитин! — грубым тоном физрук одёрнул подростка. — Чё у вас там происходит?
— Ничего, Сергей Петрович. Всё нормально, — фальшиво улыбнулся Артём.
— Надеюсь, — с подозрением кивнул учитель.
После короткой переклички все отправились на разминку в виде пробежки, за время которой Позов успел немного рассказать Шастуну о Никитине. Всё, что понял Антон, так это то, что Артём — это сын богатеньких родителей, с которыми он и пропадал эти учебные дни на каком-то из зарубежных курортов, местный неуправляемый дебил и любитель докопаться до всех и каждого.
Когда Сергей Петрович дунул в свисток, началась активная борьба в баскетболе между пацанами. Все на поле достаточно увлечённо играли, а вот Никитин намеренно «охотился» на Шастуна, бил по рукам, толкался, на что Антон пытался не обращать внимания, тем более, что физрук не делал замечаний. Когда же это повторилось уже раз в пятый, парень не выдержал.
— Слушай, чё ты пристебался? Чё ты хочешь, а?! — с приливом энергии подросток толкнул Артёма в грудь.
— Я? О чём ты, Антошка? — Никитин включил дурака.
— Чё ты прикидываешься? — снова на эмоции спросил тот. — Я не такой дебил, как ты, чтобы не видеть этого.
— Ты кого дебилом-то назвал, урод?! — вспыхнул теперь и Артём, зарядив крепким кулаком Шастуну в скулу.
— Вот сука… — скривившись, прошипел Антон и схватил того за грудки, смачно приложившись пару раз к его лицу, предварительно уронив на пол.
— Э! Никитин! Шастун! — оглушающе громко крикнул на весь зал физрук. — Вы чё творите?!
Все собрались вокруг. Позов и Морозов схватили вцепившегося в Артёма Шастуна, а трое других парней оттаскивали Никитина.
— Урод! — выплюнул Антон.
— Совсем охуел?! — рукавом утирая нос, из которого струилась кровь, спросил всё ещё рвущийся к продолжению драки парень. К этому времени Сергей Петрович уже стоял рядом.
— Да это ты, по-моему, охуел! Чё те надо от меня?! — в ответ громко сказал Антон.
— Так! Что у вас происходит?! — встряхнув обоих, задал вопрос учитель, но подростки промолчали. — Ясно, — лишь сказал он спустя пару секунд, отпустив их и оттолкнув друг от друга ещё немного дальше. — Вы двое, — физрук обратился к Позову с Антоном, — сели туда. А вы туда! — незамысловатыми жестами в виде махов руками Сергей Петрович разогнал ребят по разным сторонам. — И чтобы ни с места! — добавил он, вытаскивая из спортивных штанов телефон. — А у вас урок никто не отменял! — несколько нервно прикрикнул учитель на остальных одиннадцатиклассников, и они нехотя вернулись в игру, всё ещё недоумевающе косясь на подравшихся.
— Ты чего, Шаст? — взволнованно спросил Дима, заглядывая другу в глаза, но тот молчал. — Я же говорил, он докапывается ко всем и по любому поводу…
— И что?! С каких пор я не могу ответить?? — резко вспыхнул Антон, что друг его аж растерялся. — Прости… — на выдохе извинился он, опустив голову, но поглядывая исподлобья на сидящего на другом конце спортзала Артёма.
— Что он сказал тебе? — без предисловий спросил Дима.
— Ничего. Просто грязно играл, задевал, — чётко ответил Шастун.
— Всё? — вопросительно посмотрел на него парень.
— Всё, — буркнул Антон. Дима промолчал. Он понимал, что это по сути реальные мелочи, но говорить этого другу не стал. Антон на реальных и небеспочвенных эмоциях, а он не может его вот так кинуть в этот момент.
И вот тут в зал залетает Арсений, громко хлопая дверью. Все в момент обратили на него своё внимание.
— Пиздец… — себе же шепнул Шастун, увидев разгневанный взгляд учителя уже издалека.
— Не ссы, ок всё будет. Он мужик нормальный, — подбодрил Дима, хлопнув друга по плечу.
— Ага, — только и буркнул Антон.
— Шастун! Никитин! — разнеслось по спортзалу. — Сюда, быстро!
— Давай, я тут если что, — негромко поддержал Позов.
Оба так называемых нарушителя порядка подошли к учителям, когда игра на площадке снова возобновилась.
— Чётко и по пунктам. Причина и зачинщик, — потребовал Арсений, чеканя каждое слово. Антон посмотрел на него, разглядел подёргивающиеся мышцы скул и потемневшие голубые глаза, после чего резко опустил свой взгляд в пол.
Таким он ещё не видел своего классного руководителя. Оба подростка, кстати, на заданный вопрос ответа не дали.
— Мне повторить? — спросил литератор, но никто снова не подал голоса. — Сергей Петрович? — Арсений вопросительно посмотрел теперь на физрука.
— Я без понятия. Сцепились… — пожал плечами учитель.
— Я в последний, третий раз спрашиваю, — грозно предупредил Попов, но в ответ снова молчание и надменный взгляд от Никитина. — Раз так, сегодня же звоню вашим родителям. Не хотите говорить мне — объясняйте свой мордобой им. Я не против, — даже как-то на срыве сказал он. — С твоими ещё и по поводу систематических опозданий побеседую, — не на шутку сердито добавил Арсений, и Шастуна аж передёрнуло от всей участи, что его ждёт, ведь понимал, что избежать отца сегодня не выйдет, он его даже из-под земли достанет, лишь бы Антон домой пришёл, хотя никаких больше поводов никогда и не было для этого.
Кажется, никто не заметил такой его реакции. Настоящего испуга, хотя взгляд он так и не поднимал, оставив его на широких шнурованных кроссовках. Арсений только заметил, но не придал особого значения, как и в прошлые разы. В эту минуту он правда злился, еле сдерживая себя.
— Сейчас оба в медпункт, и если ещё хоть попытка к продолжению появится, мало не покажется никому. Я понятно объясняю? — суровым баритоном осадил он по идее обоих, но нет, потому что местному понтовщику на всё посрать вот уже сколько лет, поэтому по-настоящему испугался такого учителя только Антон. — Я спрашиваю, понятно? — чуть повысил голос литератор.
— Понятно, — в один голос произнесли парни.
— Позов и Гаврилов! — громко позвал подростков физрук, и те мигом подошли. — Разобрали под ручки товарищей и по очереди в медкабинет, шагом марш! — скомандовал учитель, за чем Арсений участливо наблюдал.
— По очереди? — переспросил Миша.
— Да, Гаврилов, по очереди. Или хочешь, чтобы эти двое поубивали друг друга? — немного агрессивно ответил Сергей Петрович, и Арсений заметно кивнул его речам, осознав свою глупость в том, что хотел отправить только что разнявшихся парней вдвоём в медпункт через полшколы. — Кто первый?
— Тот, кто ущербнее! — первым ухмыльнулся Никитин. Арсений зло поджал губы и шумно выдохнул через нос. Позов едва заметно положил другу на плечо руку, заставив того привычно, но почти незаметно вздрогнуть, чуть оступиться и наскоро оглянуться назад.
— Правильно, — неожиданно для всех согласился Шастун, что Попов аж взгляд на него перевёл, но Антон так и не поднимал головы, не желая сталкиваться с учителем. — Тот, кто ущербнее и тот, кто больше отхватил. Так что, твою побитую, зазнавшуюся, богатенькую харю уже ждут не дождутся, чтобы отмыть от такого позора. Но, боюсь, у них не получится, — так же неожиданно продолжил он свою мысль с ироничной интонацией, раз за разом прокручивая на указательном пальце левой руки металлическое широкое кольцо. Попов непроизвольно вздёрнул брови.
— Ах ты… — даже не успевает договорить Артём, как бросается на Шастуна с кулаками, но парень невозмутимо отходит чуть в сторону, и Димка вместе с ним, а Гаврилов и физрук ловят дебошира.
— Никитин! — разоряется их классный руководитель. — Живо в медпункт, пока я ещё держу себя в руках! — прикрикнул Попов, подталкивая его с сопровождающим в лице Миши к выходу, и тот покорно направляет всё ещё рвущегося, но слабо рвущегося к продолжению «банкета» друга.
— Asshole! [2] — на английском выплёвывает Шастун, когда спины только скрываются за дверью и тут же натыкается на ошеломлённый взгляд голубых глаз, от которых он прятался последние минуты.
— Шастун! — рявкнул Арсений. — Держи язык за зубами! Перед тобой два учителя! — он сделал замечание, от которого Антон просто выпал, продолжая с округлёнными глазами смотреть на учителя. Попов оставляет это без слов, лишь раздражённо кивает Сергею Петровичу, и они отходят в сторону на пару метров.
— Что это было? — вопросительно посмотрел Позов на друга.
— Поз, без лишних вопросов. Сам нихуя не понимаю, — устало зажмурился подросток. — Я щас так курить хочу. Давай, этот… — он еле сдерживается от нового, а может, и первого прозвища для одноклассника, с которым познакомился только сегодня, — придёт, и ты покажешь мне место, где можно спокойно выкурить пару сигарет? — попросил Антон.
— Ты куришь? — удивился Дима.
— С шестого класса, — хмыкнул Шастун, понимая, что наступил момент признания его привычки другу.
— Ясно, — только и кивнул Дима. — А медпункт?
— Поз, издеваешься? — нахмурился подросток. — Какая-то ссадина и покраснение, даже крови почти нет. На кой мне торчать в этом вонючем кабинете? Терпеть не могу… — раздражённо сказал Антон. Они переглянулись с Димой, одновременно посмотрели на Попова, озадаченно трущего переносицу в разговоре с физруком и вернули взгляд друг к другу.
— Хорошо, — выдохнув, ответил Позов, за что Шастун был невероятно благодарен ему. Они вдвоём молча встали около двери в ожидании возвращения пострадавшего. А уже через минуту мимо них прошёл Попов, сердито и даже разочарованно глянул на Шастуна и скрылся за дверью. А вот в этот раз Антон не отвёл свой взгляд от учителя…
«Он реально зол. И действительно, кто бы мог подумать… Четвёртое сентября. Драка на уроке. Одиннадцатый класс. Не пятый и даже не девятый», — озвучил у себя в голове Антон. Ему почему-то совсем не хотелось выставлять себя придурком именно перед этим учителем. Сам пока не понимал почему…
Через ещё несколько минут в спортзал вернулся Гаврилов и Никитин с заклеенными пластырем носом и скулой в районе глаза, куда и не особо-то целился Шастун.
— Шастун! Вперёд! — заметив движение в дверях, а потом и Артёма, крикнул физрук. Антон лишь кивнул и как можно скорее ретировался оттуда, даже не обращая внимания на побитого одноклассника и его друга, а за ним вышел и Дима.
— Погнали! —заговорщически шепнул Шастун, подходя к раздевалкам.
— Погоди. Десять минут до звонка, — остановил его Позов. — Давай уже переоденемся по-человечески, вещи возьмём и…
— Ла-а-адно… — на выдохе закатил глаза Антон, распахивая дверь в мужскую раздевалку. Там они достаточно быстро переоделись, взяли рюкзаки, а потом Позов повел его на четвёртый этаж, где в тихом пролёте была висячая лестница наверх, состоящая из металлических прутьев, сливающихся со стеной. Дима же и полез первым, отпирая люк в потолке маленьким ключом, откуда-то взявшимся в его руке. Он тихо откинул крышку и ловко проскользнул наверх, подтаскивая за собой Шастуна.
— Охуеть! — непроизвольно слетает с губ Антона, когда он выпрямляется и понимает, что оказался на крыше, на крыше школы. Так ещё и вид отсюда просто зашибись: высокая точка огороженной большой территории, а вокруг жилые высотки, где-то офисы и магазины.
— Ага, — довольно улыбается Дима, аккуратно подталкивая друга к месту, где можно сесть, а точнее, к выступу почти у края крыши. — С класса восьмого сюда бегали с пацанами. Потом запалили, и они больше сюда года два не суются. Тихо так… Холодно часто, но иногда можно успеть урвать куртки из раздевалки, пока охранник не видит. Тут можно и покурить, и выпить, и поговорить, да и просто помолчать, подышать… — умиротворённо говорит парень, закидывая левую руку на плечо Шастуну.
— Спасибо, — всё ещё заворожённо поблагодарил его Антон, терпеливо выдохнув при ощущении чужой руки. — Это очень круто.
Шастун лишь слегка поёжился плечами и достал из кармана золотистую пачку Philip Morris и красную зажигалку.
— Куришь? — спросил он, всё же смотря вперёд себя.
— Такие? Нет, — усмехнулся подросток, вытаскивая из собственного рюкзака ментоловый Marlboro.
— О-о-о, наш человек, но, видимо, побогаче меня, — усмехнулся Шастун, чирканув зажигалкой себе и другу.
— Да я редко затягиваюсь. Куплю пачку, и дней на пять её хватает, — пожал плечами Позов.
— А-а-а, ну тогда норм. Я за день… за пару часов могу всю выкурить, — задумчиво глядя вдаль, проговорил тот в ответ.
— Ого… Эт серьёзно, — покачал головой Димка, параллельно делая новую тягу.
— Ладно я… Но ты же врач будущий, не? С какого хера такие замашки? — улыбнулся Шастун, стараясь отвлечься.
— И у врачей бывают свои слабости, Антох. Иногда проще выкурить сигарету, выпить бутылку коньяка или просто сожрать полхолодильника, чем идти и решать свои проблемы. Иногда куда полезнее травить себя так, чем… В общем, у всех свои тараканы. Врачи — не исключение, — отмахнулся парень, выдыхая сизый дым в сторону.
— Да, — тихо сказал Антон и опять сладко затянулся.
Так они и сидели: в обнимку, почти на краю, но не свесив ноги, потому что ещё не совсем дебилы, да и спалить в случае чего могут.
— Он просто решил показать, что это его территория, — спустя небольшую паузу озвучил свои мысли Дима.
— Да плевать! — фыркнул Шастун, даже немного улыбнувшись. Да, ему сейчас определённо было не до какого-то там Никитина. Он просто наслаждался никотином, заполняющим его лёгкие, влажным воздухом в носу, мелкой изморосью, падающей с неба, видом на чудесный город и наконец другом, который так нужен был ему почти всю жизнь, а его просто не было. Нигде. Он жил сам по себе, никому не нужным, лишь сестра вспоминала о подростке. А сейчас, всего за четыре дня ему удалось обрести настоящего друга, который рядом с ним даже по какой-то мелочи. Странные ощущения. Не верится…
— Урок уже как почти две минуты идёт, — дождавшись, пока Антон докурит и умиротворённо выдохнет, бросив бычок куда-то вниз, на землю, сказал Дима, ведь сам он закончил гораздо раньше. — Идём?
— Да. Спасибо, что поделился этим местом, — по-настоящему искренне улыбнулся подросток, хотя улыбкой это можно было назвать вряд ли, но он старался.
— Ну уж теперь оно наше, Шаст! — Позов коротко хлопнул друга по плечу, вынудив того только на секунду сжаться от замаха, но потом расслабиться. — Сделаю ещё один дубликатик, чтобы у всех были ключи, — он покрутил перед носом поднимающегося с места парня маленьким ключиком, которым несколько минут назад сам открывал вход на крышу.
— Всё, погнали! — поторопил он обоих, первым спускаясь вниз с просторной по площади крыши. За ним аккуратно и тихо, что просто удивительно, спрыгнул и Шастун.
***Их следующим уроком была несчастная география, но они пришли даже раньше учителя, а вот она припёрлась только посреди урока, отмазываясь на ходу, о чём и предупреждал Дима. Всё шло спокойно до самого конца дня, Артём ненавистно зыркал на Шастуна и иногда бросал едкие фразочки, но тот и ухом не вёл. Не надо оно ему, но вот последним пунктом в расписании стояла пара по русскому у Попова, естественно.
Антон с взволнованным вздохом проскользнул в класс и сел на своё место, достав нужный учебник, тетрадку и ручку, подобая прилежному первокласснику.
Шастун уже забыл про своё «ранение», а вспоминал только тогда, когда болезненно шипел, непроизвольно подпирая правую щёку рукой, чтобы было удобнее. А вот Артём только и трепался всем о том, как «этот урод бешеный напал» на него. Шастун лишь закатывал на это глаза и цокал. «Господи… И они ещё его за авторитета взяли. Класс. Куда мир катится? Одни бабки у людей на уме… — рассуждал Антон, едва заметно покачивая головой из стороны в сторону. — В Воронеже бы ты и в первый день… да куда там, в первый час не выжил бы. Там такое дерьмо за версту чуят», — хмыкнул он, поглядывая на жалующегося одноклассника.
По всей школе в четыре этажа разнеслась трель звонка. Это и вырвало Шастуна из размышлений, заставив попутно обратить внимание на входящего в класс Попова и встать, чтобы попривествовать его всем классом.
— Садитесь! — буркнул тот, даже не глядя на одиннадцатиклассников, а те притихли, почувствовав не очень уж и хорошее настроение вечно доброго учителя.
Арсений подлетел к своему столу, шумно бросил на него пару небольших папок с какими-то бумагами и, не теряя времени, раскрыл учебник русского языка, закинув ногу на ногу и надевая чуть округлые, но больше прямоугольные очки в чёрной оправе. Антон замер, увидев Попова таким. Он открыто пялился на него, аккуратно выглядывая из-за вереницы спин перед собой. «Он до сих пор зол», — пронеслось в его голове.
— Русский язык. Одиннадцатый класс. Вы всё прекрасно знаете. ЕГЭ ждёт всех нас, каждого и без исключения. Мы продолжаем изучать все нужные темы. Сегодня два урока типа введения-повторения, поэтому можете открыть свои учебники на седьмой странице, и мы начнём, — как-то отстранённо и леденяще сказал литератор. Антону этот голос не понравился, как и всему его классу, который страдал от двух, грубо говоря, идиотов, устроивших драку без объяснения причин, в первые же дни учёбы, подставив классного руководителя перед администрацией и остальными учителями. Нет, почти все успели накосячить по мелочам, но это было всё в коллективе и еле заметно, а не реальное ЧП.
— Так, лексика, фразеология… Всё вам знакомо. Разберём ещё немного подробнее, — объявил Арсений, поднимаясь с места. Он отложил учебник в сторону, а сам встал и опёрся обеими ладонями на первую парту второго ряда, за которой сидела лишь одна Лиза. — Лексика. Надеюсь, ваши головы не сильно опустели за три месяца и помнят, что это совокупность слов того или иного языка, части языка, — говорил Попов, а сам смотрел на опухшую и красноватую (да нет, красную и даже с проблёскиваниями запёкшейся алой крови) щёку Шастуна. Взгляд сам непроизвольно упал на его лицо, как только Арсений заговорил с классом. В очках уж он точно был уверен, что ссадина после «боя» так и осталась на скуле ученика и сейчас уже потихоньку опухала, хотя тот велел обоим дебоширам явиться в медпункт, но с пластырями на лице почему-то сидит только Никитин. Попов невольно нахмурился. Шастун смутился от такого пристального взгляда на себе, который он заметил почти в первую секунду, и буквально уронил голову, будто кукла, которой, в отличие от тела, не набили голову каким-нибудь синтепоном, и теперь она не может банально держать её.
Антон не очень понял, почему именно на него так смотрел учитель, ведь про рану он и не думал, ну поэтому и опустил голову, принимаясь ковыряться с единственной ручкой в руках, как тогда, на литературе.
Через сорок не таких уж и долгих минут прозвенел звонок.
— Так, всё. Перемена. Продолжим позже, — согласился с сигналом Арсений, снимая с глаз очки и кладя их на стол, за который он как раз планировал благополучно усесться на время перемены. Кстати, литератор хотел позвать Шастуна для разговора, но его мысли и желания прервал телефонный звонок со смартфона в его же кармане. Он в то же мгновение вытащил его и без раздумий взял трубку, но потом продолжил с какой-то чуть заметной усталостью и раздражением.
— Конечно. Сейчас приду, — нехотя отвечал Попов на просьбы коллег по работе, всё равно они касались и его.
Антон в это время сонно прижался к парте грудью и головой, которые упали у него вместе с оглушающей трелью школьного звонка. С Позовым улыбчиво вела незамысловатую беседу впереди сидящая Катя Добрачёва. Антон и про неё уже немного знал от Димы, да и от самой Кати. Прикольная девчонка.
«Ладно. Успею ещё. После урока поговорю», — подумал литератор, выходя из уже полупустого кабинета.
Шастун проследил за этим и в то же мгновение одним ловким движением пальцев вытащил из собственного рюкзака оставшуюся банку бодрящего Burn-а со вкусом яблока и киви. Дима и Катя ничего и сказать не успели, как Шастун за секунду откупорил железную крышечку и тут же залил в себя треть.
— Если не выпью, я усну прямо здесь и сейчас против своей воли, — пояснил свои действия Антон, останавливаясь на пару секунд. — У него слишком усыпляющий голос, — сказал он, снова делая несколько глотков.
— Да уж, — подозрительно сощурившись, хмыкнул Позов.
Так и прошла их перемена. В принципе, урок был достаточно динамичным, но Антон лишь внимательно слушал, мысленно отвечая на вопросы Попова и иногда своих одноклассников. А вот пустая баночка из-под энергетика всё ещё стояла на парте за спиной впереди сидящей одноклассницы.
— Так, дети! — услышав звонок за дверью, хлопнул в ладоши Арсений. — Я не задаю вам ничего письменно, но, пожалуйста, на совесть повторите то, что мы с вами обсудили сегодня. Всем понятно? — спросил он, возвращаясь к своему месту.
— Да-а-а! — устало протянули подростки.
— Хорошо. Тогда сейчас можете идти в столовую там или ещё куда. Самоподготовка, как и положено, через двадцать минут. Все возвращаются в кабинет, — объявил он о предстоящей участи старшеклассников. Да, именно старшеклассников. Такая лабудень типа детской продлёнки была только у десятых и одиннадцатых классов. В то время, как все остальные дети спокойно покидали школу, они торчали тут ещё полтора часа, а многие и дольше за выполнением домашних работ, факультативами и интенсивной подготовкой к ЕГЭ.
Дослушав Попова, дети поползли к выходу из кабинета, а самыми последними двигалась троица наша в лице Антона, Димы и Кати.
— Шастун! — окликнул приближающегося к нему ученика Арсений. — На минуточку останься, пожалуйста.
— Идите. Догоню, — подросток переглянулся с ними и пожал плечами. — Вы… что-то хотели, Арсений Сергеевич? — немного неуверенно спросил он, дождавшись, пока последний закроет за собой дверь.
— Да, — кивнул он, оставаясь на расстоянии полуметра. — Что с лицом?
— В смысле? — непонимающе изогнул бровь парень.
— Ц! Да я в смысле, почему оно не обработано у тебя? — исправился учитель, аккуратно беря двумя пальцами его подбородок и крутя в разные стороны. На этот раз Антон понял, что хотел сделать мужчина, поэтому и не шелохнулся с места, покорно отдав лицо в чужие руки. — Я отправлял вас обоих в медпункт, но заклеенный весь ходит только Никитин.
— А… — только и может сказать подросток.
— Шастун, мои слова в спортзале были не ясны? — строже спросил он, отпустив мальчишку.
— Ясны, — Антон робко перемялся с ноги на ногу, услышав такой тон. Он и взгляд пристыженно отвёл куда-то к окну.
— В чём тогда дело? Скула распухает. Почему нельзя было по-человечески сходить в медкабинет? — спросил Попов, буравя взглядом школьника. — Сейчас на перемене этой идёшь и исправляешь всё это дело, понятно тебе? — даже не спросил, а больше отдал приказ литератор.
— Я не пойду, — скривился парень, понимая, что врачи, медпункты, лекарства — всё это не для него.
— Антон! — Попов сердито сжал в кулаке тонкую ручку.
— У меня это… аллергия на многие лекарства, мази и медикаменты в целом, — сморозил на ходу Шастун, оставаясь с виду серьёзным.
— Правда? — немного удивлённо вздёрнул брови учитель. А подросток лишь неуверенно кивнул, принимаясь нервно пожёвывать край и так потрескавшейся нижней губы.
— Можно я не пойду? Мало ли… — добавил актёрской игры Шастун.
— Ну, тогда конечно. Сразу, что ли, сказать нельзя было? — нахмурился Арсений, покачав головой.
— Могу идти? — с желанием поскорее покинуть кабинет спросил Антон.
— Нет, — твёрдо ответил тот, и подросток замер. — Я хочу тебе ещё раз сказать, что и о драке, и об опозданиях твоим родителям я сообщу в ближайшее время, — напомнил учитель.
— Да… — почти шёпотом отозвался Шастун, опустив глаза. — Да, конечно. Я помню, — уже в полный голос продолжил парень, побоявшись показать испуг или ещё что похуже. Арсений не придал особого значения такому поведению ученика, хотя в прошлый раз было не так. Ну а кто будет в восторге от того, что будут жаловаться твоим родителям?
— И ещё! — объявил он, задрав вверх указательный палец правой руки.
— Ещё?! — удивился Шастун. Ну и впрямь, куда ещё «ещё»? Попов быстрым ровным шагом дошёл до парты Антона и взял с неё пустую банку от энергетика. — Что это? — жёстким тоном задал вопрос учитель, продемонстрировав ученику жестянку в яркой обёртке.
—Энергетик… был… — ответил тот, немного опешив. Арсений за две секунды долетел обратно, вернув былое расстояние между ними в полметра.
— Хочешь погубить молодой организм? Сердца хочешь лишиться? Желудка? Что у тебя ещё лишнее? — агрессивно засыпал его вопросами Попов.
— Так а чё не так-то? — ощутимо тише, чем классный руководитель, спросил Антон, наивно хлопая глазами.
— Шастун, ты дурак?! Мозги где вообще? — опять наехал литератор, но парень не ответил. — Детям в пятом классе инструктаж проводят о вреде таких напитков, а ты в свои семнадцать лет не в курсе?
— Да всё я в курсе… — недовольно скривившись, ответил он.
— Зачем тогда делаешь это, а?! Два-три часика бодрости, а из-за этого сердцу за тебя… — Попов не успел зачитать свою лекцию, ведь его нарочно перебили.
— Да нормально всё с моим сер…
— Шастун! — рявкнул учитель. — Ещё раз подобное увижу — разговор будет серьёзный, понял? — немного спокойней спросил Арсений.
— Понял… — убедившись в безвыходности всей ситуации, ответил мальчишка.
— Молодец. Свободен, — всё ещё чуть строго проговорил литератор, и Антон, запнувшись в своих ногах, чем заставил учителя незаметно усмехнуться, вышел из класса.
***Самоподготовка прошла спокойно. Все занимались своими делами, уроками, а потом одновременно ушли, так как элективы начнутся только со следующей недели. Шастун не хотел пока идти домой, а Дима как раз предложил пошататься по городу, потому они и гуляли около трёх часов, а потом всё-таки разошлись по домам.
Вот и Антон выдохнул перед дверью в квартиру в последний раз, прекрасно понимая, что родителям уже нажаловались, и оба они дома, так как у отца график работы свободный, а мать вообще не работает. Шастун зашёл в тихую прихожую, почти бесшумно стал разуваться, слыша доносящиеся новостные монологи из телевизора в зале, а потом сдержанные шаги возле себя.
— Ну что ты, гадёныш, — сквозь зубы сказал Андрей, подходя к сыну на расстояние метра, — крадёшься?
Антон оставил обувь на полке, выпрямился и увидел перед собой отца, а за ним мать в проходе.
— Ты что нас позоришь, щенок?! — прошипел мужчина, беря совершенно не сопротивляющегося мальчишку за грудки и встряхивая его. — Почему мне кто-то там звонит и жалуется на тебя? — всё больше и больше гневился он.
— Наверное, потому что при подаче документов в графе законных представителей несовершеннолетнего вы указали себя, — типа сострил подросток, но тут Андрей разозлился почти вкрай. Он замахнулся правой рукой, и в следующую же секунду Антон пошатнулся от удара в до этого момента здоровую скулу.
— Ах ты, гад! Будет он мне ещё указывать! — громче возмущался мужчина, оставляя второй удар где-то под глазом. Мальчишка еле устоял, но его одной рукой держал отец, давая время отрезвиться немного. И Шастуну это помогло. Он часто поморгал, стараясь чётче развидеть картину перед собой, а увидел он разъярённого отца, угрожающе нависавшего над ним с кулаком и абсолютно безразличную мать, равнодушно наблюдавшую эту ситуацию чуть позади отца. Она просто облокотилась на дверной косяк и сложила руки на груди.
— Если ещё раз мне кто-то позвонит и начнёт жаловаться, — дождавшись фокуса во взгляде Антона, сказал Андрей и снова оставил удар, но в этот раз где-то под рёбрами, что мальчишка аж скрутился, хватаясь руками за живот, — ты больше никогда не поимеешь возможности… — он на пару секунд прервался, — никакой возможности ты не поимеешь. Уяснил или нет? — только и рыкнул мужчина.
— Тоша! — на эти звуки прибежала Полина.
— Майя, убери её! — Андрей рявкнул это Шастуну-младшему в лицо, и женщина действительно схватила девочку и под её негромкие визги сопротивления утащила в её же комнату.
— Я спрашиваю тебя, уяснил?! — больно схватив и дёрнув мальчишку пальцами за подбородок, спросил он.
— Уяснил… — морщась от боли, тихо сказал подросток.
— Поганец! — выплюнул мужчина, напоследок встряхнув парня. Он ровным шагом ушёл к жене в гостиную. Антон же тяжело дышал, но не промедлил, а сразу пошёл к себе, закрываясь на замок. Шастун громко выдохнул, скинув со спины рюкзак, а сам всем телом прислонился к двери, закрывая глаза. Парень выглядел поистине истощённым: и без того бледное худое лицо с наличием одной ссадины и жалкого подобия синяка пополнилось пока только покраснениями, небольшим рассечением на нижней губе и струйками крови у носа. Глаза тёмные, почти чёрные — уставшие. Он в течение недели спал каждый день только около четырёх часов максимум.
Антон загнанно дышал, старался перевести дух после крепкого удара в живот, но потом вспомнил про время и про работу, потому очень быстро собрал всё нужное и абсолютно бесшумно выбрался из квартиры. Неважно, что до смены оставалось ещё больше двух часов. Дома он сидеть не мог. Несмотря ни на что, он не мог находиться через стенку с ними.
Шастун нашёл более правильный для себя вариант. Он вспомнил, как сегодня же днём ему помог Дима на крыше. Это очень отвлекло и расслабило. Ему срочно нужно было выбраться куда-то наверх, в тишину, где никого не будет. В Питере он ещё не был на других крышах. Вот Воронеж он уж очень хорошо изучил с высоты в своё время...
Как только подросток беззвучно захлопнул дверь в квартиру, он с опаской оглянулся на лестничной клетке, прислушался к возможным шагам, а потом со всех ног рванул наверх, незаметно для себя перепрыгивая через ступень, а то и две. Антон за считанные секунды добрался на последний девятый этаж, снова опасливо огляделся по сторонам, заприметил (ну хотя не заприметишь тут…) полноценную железную дверь (хотя как полноценную… по ширине нормальную, а вот в длину — половина обыкновенной), перегораживающую последующий лестничный пролёт. И не поверите, в её замке торчал ключ. Шастун неистово обрадовался, судорожно прокрутил им пару раз по часовой стрелке. Дверь отперлась, и он аккуратно выбрался наружу, забрав с собой ключик, ведь неизвестно, что может быть.
Парень тихо закрыл дверь и обернулся лицом ко всей площадке крыши. Она оказалась достаточно большой, и вид тоже был внушительным. Со школьного здания круто, что всё видно вокруг, но не особо высоко, а с дома — с высоты. Антон медленно зашагал к краю крыши, нашёл какой-то каменный прямоугольный выступ, не понятно для чего именно созданный, как и ещё десяток таких по всей площади, и сел на него, не отрывая взгляда от облачного вида на жилой квартал, дорогу и даже часть парка. Он глубоко вздохнул, вытащил из рюкзака излюбленные сигареты и в следующую же минуту уже сидел, смачно закуривал в очередной раз и смотрел то в затянутое серыми тучными облаками небо, то вдаль.
Эта обстановка действительно успокаивала подростка. Второй раз за день. Второй раз за жизнь в этом городе. И почему раньше он не пробовал так делать? Что мешало? Он ведь снова остался наедине со своими мыслями и порой абсолютной пустотой в голове, с которыми не мог остаться в обычной жизни.
Тёмное пасмурное небо кое-где просвечивало заходящее сумеречное солнце. Оранжево-розовый свет мягко разливался в тяжёлых облаках, обволакивал их, а потом в них же постепенно проваливался и утопал. Откуда-то снизу слегка доносились редкие, едва слышные визги детей с площадки во дворе, с другой стороны сигналы машин на проезжей части, непонятный звук сопротивления и трения колёс о дорогу, далёкий щебет оставшихся птиц на деревьях, но всё это перекрывал тихий-тихий шорох ветра на высоте. Именно к нему Антон прислушивался, выпуская дым изо рта. Ему так этого не хватало. Обычной тишины, спокойствия, свободы, отрезанности от всех. Он уже совершенно не обращал внимания на реально существующую боль после обеих сегодняшних «драк». Парню было плевать абсолютно.
Шастун просидел на крыше долго. Он просто смотрел вперёд себя, курил с небольшими перерывами. Почти ни о чём не думал. Он просто выбрался туда, где никого нет. Где его никто не видит и не слышит. Ему хотелось получить именно это ощущение.
— It must be even more beautiful here at night…[3] — прошептал парень, откинувшись спиной на небольшое бетонное возвышение позади.
Он закинул голову назад, чтобы взглянуть на небо снизу вверх и увидел самый настоящий закат. Несмотря на то, что серый небосвод еле-еле давал такую возможность, что-то всё же было видно. Тусклые, застывшие, глаза болотного цвета устремились на собирающиеся тучи, вялые руки его (в одной из которых был остаток вот уже четвёртой сигареты) обессиленно упали по швам, а и без того длинные ноги вытянулись вперёд, придавая телу несуразную величину в росте. Подросток замер в этом неудобном положении и недвижимо уставился взглядом в медленно плывущее серенькое облачко над его головой.
— Надеюсь, хотя бы ты в порядке… — одними губами, изредка срываясь на тихий сиплый звук, сказал он, не моргая стеклянными глазами. Сигарета медленно тлела между двух пальцев парня, а в какой-то момент и вовсе бесконтрольно вывалилась и потухла на уже бетонной поверхности крыши.
Спустя минуту Антон оправился. Он собранно выдохнул, похлопал длинными ресницами, сел ровнее, и просидел так ещё долго, стараясь ни о чём не думать. Когда он достал телефон, уже вовсю шёл девятый час. Вокруг и в самом деле значительно стемнело, небо окрасилось из серо-синего, в чёрно-синее, где-то внизу, наверное, зажглись фонари, но наверх свет попадал только от белого месяца, теряющегося в неспешно плывущих тучах, и от соседних высоток с огнями в окнах.
Шастун решил, что всё же пора уходить. Он медленно и нехотя поднялся с насиженного места, прошёлся по огороженному краю крыши, усмехнулся слегка, вглядываясь в обстановку снизу, но видно было плохо. Парень ещё пару минут пошагал и наконец вернулся на лестничную площадку, вставляя ключ обратно в дверь и вообще возвращая всё на свои места.
Антон тихо вышел из подъезда, преодолев все ступени на своих двоих, а не на лифте, пожмурился немного, услышав исходящий отовсюду шум, который теперь неистово резал привыкший к тишине слух, и неспешно направился на работу.
***На улице многие смотрели косо, да и Шастун только потом понял, что даже не умылся. Так помимо разбитого лица он ещё и курил, чем окончательно дополнял свой образ уличного пьяницы.
И всё бы было как обычно, как всегда, если бы Антон работал этой ночью, но администратор кафе, увидев его, не разрешил этого, отправив парня домой. Да, Шастун долго упрашивал того, но мужчина был неприступен. Потом он смирился с тем, что сегодня у него выходной. Вот только домой возвращаться не хотелось уж никак…
Тоха ШастДим, примешь на ночь к себе?22:14
Прям слишком тяжело вздохнув, Шастун отправил это сообщение. Он маялся минут пять, шагая по автобусной остановке в руках с телефоном. Так не хотелось никого впутывать в эти дела, но в последний момент Антон понял, что всё же хочет довериться или хотя бы попробовать сделать это…
Димка Позов
Что?
22:15
Ты имеешь в виду переночевать у меня?
22:15
Тоха ШастДа, если есть возможность и ты не против. Ну или знакомых каких посоветуй, пожалуйста, где принять смогут.22:16Димка Позов
Ты чё, придурок, что ли? Каких знакомых?
22:17
Чтобы сейчас же пришёл ко мне. Понял? Подъезд знаешь, этаж 4, квартира 73.
22:18
Антон, что случилось-то? Расскажешь?
22:18
Тоха ШастСпасибо. Иду.22:19
Очень коротко ответил подросток, где-то глубоко внутри искренне радуясь такому ответу от… настоящего друга.
Димка Позов
Шаст, я не понял. Что-то серьёзное?
22:20
Тоха ШастДа нет. Всё норм.Давай приду, и тогда расскажу?22:22Димка Позов
Ну допустим. Жду.
22:23
Скрепя сердце Дима ответил так. Он хотел всё же поговорить вживую, так как почуял неладное…
Шастун мысленно благодарно кивнул последнему сообщению, отключил телефон и зашёл в первый попавшийся супермаркет. С пустыми руками посреди ночи он не хотел приходить в гости к другу. Не пойми что могут подумать родители Позова о такой «ночёвке». Антон просто купил какой-то небольшой шоколадный, но достаточно дорогой торт, сигареты (что было очень удачно, ведь паспорт не спросили) и направился по известному адресу.
***Даже в половине одиннадцатого мама Димы удивлённо, но всё же с удовольствием познакомилась с другом сына. Она была не готова к таким полуночными гостям, но Дима до прихода подростка придумал какую-то «интереснейшую» историю для матери.
Женщина гостеприимно улыбнулась, приняла торт и ушла спать. Позов же тут же запихнул Шастуна в свою комнату, захлопнув за обоими дверь…