БОНУС.
Феликс сидел на жесткой деревянной скамье в переполненном зале суда, его пальцы судорожно сжимали край сиденья. Кондиционер гудел где-то в потолке, но капли пота все равно стекали по его спине. Рядом перешептывался нанятый Хёнджином адвокат - дорогой костюм, уверенные жесты, но в глазах читалась тревога.
-Обвинение может продолжать, - раздался металлический голос судьи.
Прокурор медленно поднялся, поправляя галстук. Его туфли гулко стучали по паркету, когда он приближался к свидетельской трибуне. В зале повисла напряженная тишина - даже журналисты перестали шелестеть блокнотами.
Ваша честь, - его голос прозвучал слишком громко в этой тишине, - у нас есть неопровержимые доказательства того, что...
Мина сидела рядом с Хёнджином в последнем ряду зала суда.
Хёнджин не шевелился. Его руки были сцеплены так крепко, что суставы побелели, а вены выступили синими реками под тонкой кожей. Каждый раз, когда прокурор повышал голос, его челюсть напрягалась ещё сильнее, будто он физически сдерживал крик.
Зал суда замер, когда прокурор включил видео. На экране — кадры поцелуев, страстных и нежных, снятые скрытой камерой. В воздухе повисло тягучее молчание, нарушаемое только щелчком проектора. Все глаза устремились на Феликса, но он не опустил голову, хоть пальцы его дрожали на столе.
Прокурор усмехнулся, довольный эффектом.
— Доказательства говорят сами за себя, не так ли?
Но прежде чем он успел продолжить, адвокат Ким Юна резко поднялась. Её улыбка была острой, как лезвие.
— А вы уверены, что это вся запись?
Прокурор нахмурился.
— С чего такой вопрос?
— Ваша честь, разрешите?
Судья кивнул.
Юна вставила флешку. На экране сменилась картинка — теперь там был Феликс, отчаянно отталкивающий Хёнджина, его голос, срывающийся на крик:
— "Нет, остановись! Я не хочу этого!"
Зал ахнул.
— Как видите, — голос адвокатки звучал ледяной сталью, — инициатором был Хёнджин. Но это не делает Феликса виновным. Вопрос в другом — зачем Хёнджин подставил его?
Она повернулась к залу, её взгляд упал на бледного Хёнджина.
— Господин Хван, пройдите, пожалуйста, к трибуне.
Тишина стала гуще.
Хёнджин медленно поднялся. Его шаги гулко отдавались в зале, пока он шёл к месту для свидетелей. Он сел, сжал руки, но взгляд его был твёрд.
— Он никогда ко мне не приставал, — его голос дрогнул, но не от страха. — Это я принуждал его. Видео — правда, но оно обрезано. Мы любим друг друга. Мне уже 18, и я имею право любить того, кого хочу.
— Сынок! Как ты можешь?! — крикнула Мина, вскочив с места.
— Тихо в зале! — рявкнул судья.
Юна продолжила, будто не замечая перепалки:
— Ваша честь, Феликс невиновен. Они оба взрослые люди, чья личная жизнь была выставлена на показ против их воли. Наказать следует того, кто распространил эти записи — а именно, мать Хёнджина.
Она положила на стол папку.
— У меня есть доказательства её причастности к шантажу и незаконной слежке. Этого достаточно для тюремного срока.
Судья нахмурился.
— О чём именно идёт речь?
Юна улыбнулась.
— О нарушении закона о неприкосновенности частной жизни, шантаже и клевете и убийства. И, если позволите, я готова представить улики прямо сейчас.
В зале начался ропот. Прокурор побледнел.
А Хёнджин и Феликс переглянулись — впервые за весь процесс в их взглядах мелькнул ужас. УБИЙСТВО!?
В зале суда повисла гробовая тишина, когда на экране вспыхнуло видео.
Мина резко вскочила с места, лицо ее исказилось в гримасе ужаса. "Нет, это невозможно!" - прошептала она, шатаясь. Но когда она бросилась к выходу, два охранника грубо перехватили ее, холодные наручники щелкнули на ее тонких запястьях с непривычной легкостью.
На экране заиграла запись с автомобильного регистратора. Хёнджин замер, его глаза расширились от шока. Кадр за кадром разворачивался кошмар: его мать, хладнокровно подмешивающая отраву в напиток отцу, ее ледяная улыбка, когда он начал задыхаться...
"Это... это..." - Хёнджин схватился за голову, его дыхание участилось. Все эти годы слез, вся ее показная скорбь - оказались чудовищным спектаклем. Она не просто лгала - она наслаждалась этой игрой, пила его слезы как вино.
Ким Юна медленно поднялась, ее каблуки мерно постукивали по паркету.
-Ваша честь, - ее голос звучал металлически четко, - дополнительные доказательства. Она протянула судье толстую папку и добавила: -- Мина платила за молчание врача, подделавшего заключение о сердечном приступе.
Судья даже не стал удаляться на совещание.
-Господин Ли Феликс - свободен. Дело закрыто за отсутствием состава преступления. Его молоток гулко ударил по дереву.
-Госпожа Хван Мина, вы признаны виновной в умышленном убийстве, шантаже, клевете и распространении материалов, нарушающих частную жизнь. Пожизненное заключение без права на помилование.
Когда охранники повели Мину к выходу, она вдруг дико захохотала.
-Ты думаешь, ты победил, сынок? - ее голос звенел истерическими нотами. Но Хёнджин даже не взглянул в ее сторону. Его глаза были прикованы к Феликсу, который, дрожа, стирал с лица слезы облегчения.
В этот момент в зал ворвался яркий луч солнца - кто-то распахнул тяжелые двери. Как символ того, что кошмар наконец закончился.
*****************************
Семь месяцев спустя.
Раннее утро. Лучи солнца пробивались сквозь полупрозрачные шторы, окрашивая спальню в золотистые тона. Хёнджин ещё не открывал глаза, но уже чувствовал тепло рядом — Феликс ворочался, стараясь не разбудить его, но безуспешно.
— С днём рождения, Хёнджин!
Голос Феликса прозвучал тихо, но с такой нежностью, что у Хёнджина тут же подрагивали уголки губ. Он приоткрыл один глаз и увидел перед собой торт — небольшой, но украшенный с любовью. Одна свеча мерцала в полумраке.
— Задувай.
Хёнджин приподнялся на локте и задул свечу, не отрывая взгляда от Феликса.
— А подарок? — пробормотал он, голос ещё хриплый от сна.
Феликс ухмыльнулся, поставил торт на тумбочку и наклонился ближе.
— Сейчас.
— Ты с ума сошёл? — Хёнджин перехватил его запястье, резко притянув к себе. — Мне не нужен никакой подарок. Мне нужен ты. Весь. Полностью.
Их губы встретились в жгучем поцелуе. Феликс ответил с тихим стоном, впиваясь зубами в нижнюю губу Хёнджина, заставляя того глубже втянуть воздух.
— Знаешь что, папочка? — прошептал Хёнджин, отрываясь на секунду.
— Что, сынок? — Феликс провёл пальцем по его подбородку, наслаждаясь тем, как тот прикрывает глаза.
— Не хочешь перевоспитать своего сына заново? — Хёнджин прикусил губу, играя с ним. — Ведь он у тебя какой-то слишком... грязный. Не считаешь?
Феликс рассмеялся низко, почти рыча.
— Мне нравится такой сын.
Он резко перевернул Феликса, прижимая к матрасу, но тот ловко вывернулся и сам оседлал его, притягивая в новый поцелуй.
В этот момент дверь спальни скрипнула, и на кровать запрыгнула Ками — их маленькая собачка, преданная до мозга костей. Она тявкнула, недовольная, что её забыли, и сунула холодный нос Хёнджину в бок, заставляя его фыркнуть.
— Ага, вот и наша третья лишняя, — проворчал Феликс, но тут же рассмеялся, когда Ками устроилась между ними, упрямо тычась мордой в его руку.
— Ладно, ладно...— Хёнджин почесал её за ухом. — Сначала завтрак для неё, потом для нас.
Феликс фальшиво вздохнул, но улыбка выдавала его.
— Ну уж нет. Сначала торт. Потом всё остальное.
И Хёнджин не стал спорить.
В конце концов, у него теперь была вся жизнь, чтобы наслаждаться этим — их домом, их утром, их маленькой семьёй.
И это был лучший подарок.
**************
1080 слов.
прошу подписаться на мой тгк: зарисовки лисы. @lisaserions. там проды выходят намного раньше.