8 часть
Гроза бушевала за окном, разрывая небо ослепительными вспышками. Каждый раскат грома заставлял Феликса содрогаться — он ненавидел это. Ненавидел, как тело предательски цепенеет от страха, как пальцы впиваются в подушку, будто она может защитить.
Когда очередной громовой удар прокатился по дому, он не выдержал.
Феликс сорвался с кровати и рванул к двери — куда угодно, лишь бы не оставаться в этой комнате, где стены сжимались от каждого всполоха молнии.
Но едва он выскочил в коридор, как врезался во что-то твердое.
— Осторожнее, — раздался низкий голос.
Феликс отпрянул. Перед ним стоял Хёнджин.
Босый. В пижаме. С глазами, в которых читалось что-то... опасное.
— Ты что, не спишь? — прошептал Феликс, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
Хёнджин медленно провел языком по губам, изучая его.
— А ты? — он сделал шаг вперед.
Феликс сжал кулаки, чувствуя, как дрожь гнева пробегает по его спине. Он толкнул Хёнджина в грудь, заставив того сделать шаг назад.
-Иди спать. Это была большой ошибкой. Давай не будем говорить об этом сейчас, - его голос звучал низко и опасно. -Я люблю твою маму. Мне 37, тебе 17. Это должно что-то значить.
Хёнджин шагнул вперёд
-Ты прав... мне всего 17... Хёнджин подрагивающими пальцами потянулся к руке Феликса. -Но если ты действительно любишь маму... ты не расскажешь ей об этом, да? Она ведь так тебе доверяет...
Феликс резко отдернул руку, глаза сузились от ярости:
-Ты что, это шантаж сейчас?!- Его голос стал громче, но Хёнджин только ухмыльнулся, вновь превращаясь в уверенного хищника.
-Шантаж? - он рассмеялся, медленно приближаясь. -Я просто напоминаю, как ты недавно был прижат к столу и отвечал на мой поцелуй. Как твои ноги дрожали. Как ты...
-Заткнись! - Феликс снова толкнул его, но Хёнджин был готов - он ловко поймал его запястье, прижимая к стене.
-Она ведь думает, что ты такой правильный, такой благородный, - шептал он, горячее дыхание обжигало шею Феликса. -А если узнает, как ты сам пришел ко мне прошлой ночью? Как просил...
-Я ничего не просил! Зачем врать!? - вырвалось у Феликса, но голос уже потерял уверенность.
Хёнджин улыбнулся, проводя свободной рукой по его бедру.
Темнота комнаты будто сгущалась вокруг них, нарушаемая только прерывистыми вздохами. Хёнджин прижал Феликса к стене, его пальцы сжимали запястье так крепко, что на утро останутся синяки. Вторая рука скользила по талии, заставляя мышцы под тонкой тканью дёргаться от каждого прикосновения.
-Смотри, как ты дышишь,— прошептал Хёнджин, приближая губы к его шее. Горячее дыхание обжигало кожу. -Часто-часто... Это и есть твой ответ мне.
Феликс зажмурился, чувствуя, как волны возбуждения накатывают одна за другой. Его грудь тяжело вздымалась, а между ног уже пульсировало назойливое желание. Он пытался бороться — но тело предательски реагировало на каждый вздох Хёнджина, на каждый след его пальцев.
-Я же вижу, как ты хочешь,— продолжал Хёнджин, слегка прикусывая мочку уха. -Я уже давно сдался...
Феликс открыл глаза. Взгляд был мутным от возбуждения, но он всё же выдохнул:
-Нет... Отпусти.
Хёнджин замер на секунду, изучая его лицо. Потом внезапно отстранился, разжимая пальцы.
-Ну, как скажешь, — проговорил он с лёгкой усмешкой и развернулся, делая шаг к двери.
Феликс смотрел ему вслед, чувствуя, как желание разгорается ещё сильнее. Сердце бешено колотилось, а внизу живота всё сжималось от неудовлетворённости. Он был уже провален — и знал это. Может, потом он пожалеет... Но не сейчас. Сейчас ему было всё равно.
Не выдержав, он резко шагнул вперёд, схватил Хёнджина за плечо и развернул к себе. Их губы столкнулись в жгучем поцелуе — яростном, влажном, полном немого признания. Хёнджин не заставил себя ждать: он ответил с той же страстью, одной рукой вцепившись в волосы Феликса, а другой прижимая его бёдра к себе.
Они сплетались в этом поцелуе, пока Хёнджин не сделал шаг вперёд, заставляя Феликса отступать. Ноги последнего подкосились, и они рухнули на кровать — Хёнджин сверху, прижимая его всем весом. Его губы скользнули по шее, оставляя влажные следы, а рука уже задирала футболку, обнажая горячую кожу.
Темнота комнаты дрожала от их тяжелого дыхания. Хёнджин резко оторвался от поцелуя, оставив губы Феликса влажными и опухшими от страсти. Его пальцы впились в ткань футболки и одним резким движением задрали её вверх, обнажая горячую кожу, покрытую испариной.
— Ты так красив…— прошептал он, прежде чем опуститься к его груди.
Губы Хёнджина обхватили один сосок, язык скользнул по нему, заставляя Феликса резко вдохнуть. Зубы слегка сжали нежную кожу, и Феликс выгнулся, подаваясь вперёд, стоная сквозь сжатые зубы.
Но тот не останавливался. Он перешёл ко второму соску, лаская его то влажными, жгучими поцелуями, то лёгкими укусами, от которых по телу Феликса пробегали мурашки. Каждое прикосновение заставляло его дёргаться, живот напрягался, а пальцы впивались в плечи Хёнджина, пытаясь то притянуть его ближе, то оттолкнуть — он и сам не знал, чего хочет больше.
Внезапно Феликс сел, перевернув их позицию. Теперь Хёнджин оказался у него на коленях, оседлав его бёдра. Их тела прижались друг к другу, и Феликс почувствовал, как твёрдое возбуждение Хёнджина давит на его живот.
Феликс резко стянул футболку с Хёнджина, обнажая его горячее тело. На мгновение он замер, охваченный странным чувством - перед ним был мальчик, почти подросток, с тонкой талией и резко очерченными ключицами. Хёнджин не дал ему опомниться, уже начав двигаться, создавая восхитительное трение между их телами.
-Ты... черт... - Феликс выдохнул, чувствуя, как его собственное тело предательски отвечает на эти движения. -Я об этом пожалею.
-И я... - прошептал Хёнджин, его горячие ладони скользнули по спине Феликса.
С резким движением Феликс перевернул его, нависнув сверху. Его пальцы впились в резинку пижамных штанов Хёнджина, стаскивая их вместе с боксерами одним решительным движением. Мысли путались - он никогда не представлял себя в такой ситуации. Если бы ему год назад сказали, что он будет трахать этого мальчишку... Он бы рассмеялся и покрутил пальцем у виска.
Но сейчас все было иначе. Его пальцы обхватили возбуждение Хёнджина, заставляя того выгнуться со стоном. Когда он наклонился для поцелуя, Хёнджин грубо притянул его к себе, их губы слились в жгучем, влажном контакте.
-Фели... - задыхаясь, прошептал Хёнджин.
-Для тебя я... - Феликс прервался, когда услышал то, от чего по его спине пробежали мурашки.
-Папочка... прошу... - голос Хёнджина звучал одновременно настойчиво и покорно.
Эти слова стали последней каплей. Феликс резко сбросил с себя остатки одежды и, не теряя времени, вошел в Хёнджина. Оба замерли на мгновение, наслаждаясь этой жгучей полнотой. Громкие вздохи и прерывистое дыхание наполнили комнату.
Феликс навалился всем телом, его горячее дыхание обжигало ухо Хёнджина. Он начал двигаться - сначала медленно, позволяя телу партнера приспособиться, затем все быстрее. Каждый толчок заставлял Хёнджина выгибаться, его ноги обхватили талию Феликса, притягивая глубже.
-Так... да... вот так... - хрипел Хёнджин, его пальцы впились в спину Феликса, оставляя красные полосы.
Феликс ускорился, чувствуя, как нарастает напряжение внизу живота. Его рука скользнула между их тел, обхватывая возбуждение Хёнджина в такт движениям. Комната наполнилась звуками их страсти - шлепком кожи, хриплыми стонами, скрипом кровати.
-Я... скоро...- предупредил Хёнджин, его тело напряглось.
-Вместе... - прохрипел Феликс, чувствуя, как волны удовольствия накрывают его.
Их кульминация наступила почти одновременно - горячие струи между их животами, судорожные объятия, последние толчки, выжимающие каждую каплю наслаждения. Феликс рухнул на Хёнджина, их сердца бешено колотились в унисон.
В наступившей тишине было слышно только их тяжелое дыхание. Феликс знал - они пересекли черту, за которой нет возврата. И странное дело - он совсем не жалел об этом. Возможно.
Хёнджин лежал, глядя в потолок, не понимая, как он дошёл до этого. Сначала — жгучая ненависть к этому человеку. А теперь... "Папочка, прошу..." Слова, которые сорвались с его губ так естественно, будто он ждал этого всю жизнь. Но сейчас ему было всё равно. Они уснули в спутанных объятиях, кожа к коже, дыхание смешалось в тёмной комнате.
— Если бы ты был постарше... — прошептал Феликс в полудрёме, обнимая его за талию, — я бы оттрахал тебя сразу. Но ты ещё... маленький.
— Ты уже это сделал, — хрипло ответил Хёнджин, чувствуя, как по спине пробежали мурашки от этих слов.
— Заткнись. Просто заткнись и спи, — Феликс прижался губами к его плечу, и они погрузились в сон.
******************
Утро.
Феликс проснулся в отличном настроении. Солнечный свет ласкал лицо, в голове — приятная пустота. Он потянулся, улыбаясь... и вдруг его пальцы коснулись чужой кожи.
Он медленно повернул голову.
Хёнджин.
Воспоминания нахлынули, как ледяная волна: горячие стоны, дрожащие руки, влажные губы, шепчущие "папочка". Как Феликс его...
— А-ААА!
Он вскочил с кровати, прикрываясь простынёй. Хёнджин проснулся от крика, моргнул, потом ухмыльнулся.
— Ты сосунок! — закричал Феликс, трясясь от ярости. — Молоко на губах не обсохло! Как ты смеешь...
— Ты меня изнасиловал, — спокойно сказал Хёнджин, садясь.
— Ты шантажист хренов.
Феликс увидел его взгляд — холодный, расчётливый — и вдруг осознал свою ошибку. Перед глазами всплыло лицо Мины. Её вопрос, который он слышал ещё до того, как она его задаст:
"Ты что, моего сына тр..."
Нет. Этому нужно положить конец. Сейчас же.
Он сел на край кровати, голос дрожал:
— Хёнджин... я понимаю... Это должно остаться в тайне.
— В каком смысле?
— В прямом.
— То есть то, что было ночью...
— Ты должен забыть.
Хёнджин замер. Его лицо стало каменным.
— Ты сейчас серьёзно?
— Я тебе в отцы гожусь!
— И что это меняет?
— Всё! — Феликс сжал кулаки. — Я люблю твою мать!
Хёнджин посмотрел на него. По-настоящему посмотрел. Глаза, которые ещё вчера горели страстью, теперь были пусты.
— Это должно остаться в тайне, — прошептал Феликс. — Это была ошибка. Большая ошибка.
Хёнджин вдруг рванулся вперёд, схватил его за шею и притянул к себе. Их губы почти соприкоснулись...
Феликс ударил его по лицутсо всей силы. Хёнджин отлетел, прикусив губу до крови.
— Хорошо, — он вытер кровь пальцем, глаза сверкали. — Как скажешь. Это была ошибка.
Хёнджин встал, подобрал одежду и вышел, хлопнув дверью так, что задрожали стены.
*********************
1530 слов.