Глава 22
— Ненавижу! Ненавижу!
Кричала девушка, не понимая кому относятся слова. К ней или к отцу. Новая волна раздирающей душу боли — она кричит. Сбрасывая книги с полок. Она резко останавливается. Взгляд бешеный, грудная клетка часто вздымается. Осматривает комнату. Оценивая ущерб. Недостаточно. Она как будто пытается показать, что у нее в душе. Пытается передать весь внутренний хаос. Она как будто просит о помощи, но молчит.
Т/и подносит ладони к лицу. Трет глаза. Нужно просто заплакать. Ведь тогда станет легче. Ведь в фильмах после соленого потока всегда наступает облегчение. Но слез нет. Они высохли еще семь лет назад. Когда она ночи напролет заливала подушку.
И снова лавина злости накрыл с головой. Ведь ничего не изменилась. Она такая же беспомощная, как и тогда. Она такая же маленькая, глупая, ненужная девочка.
Т/и срывает одну полку и запускает в противоположную сторону. Окно с характерным звуком разбивается. Вторая полка и часы срываются вниз. Третья полка. И тут ее руку перехватывают. А тело стальной хваткой прижимают к сильной груди.
— Отпусти! Отпусти меня, черт возьми!
Вопит брюнетка, осыпая мужскую спину ударами.
— Отпусти! Ненавижу! Отпусти!
Но мужские руки только крепче сжимают в объятьях. Он начинает покачиваться, как будто баюкает.
— Отпусти! Я прошу, отпусти!
Удары уже не такие сильные. Голос стал тише. Попытки высвободиться слабее.
— Ненавижу. Отпусти.
Руки бессильно опустились. Тихий шепот срывает с губ. Тело обмякло, но благодаря сильным рукам, девушка еще держится на ногах. Он сел вместе с ней на диван. Т/и обвела ногами его талию. Прильнула так близко, что чувствовал биение его сердца. Положила голову на плечо, а руки на грудь.
— Отпусти меня, — снова прошептала она, давая последний шанс.
В ответ услышала только усмешку.
— Никогда. Смирись с этим, Т/и, я никогда тебя не отпущу.
Его руки нежно гладили по спине. Ровное дыхание помогало успокоиться. Брюнетка с облегчением выдохнула, утыкаясь в его шею. Так спокойно. Так не хочется себя ненавидеть. Мужчина говорил тихо, рассказывая какие-то глупости. Т/и сосредоточилась на голосе, давая себя убаюкать. Постепенно глаза закрылись. Дыхание стало глубоким. И она уснула.
***
Намджун сидел за барной стойкой в домашних спортивных штанах и белой футболке. В руке стакан с водой. Плечи поникли вниз. Он ужасно устал. Он услышал, как открылась входная дверь. Вздох брата.
— Я вижу, ты застал последствия злости Т/и, — Тэхен дошел до холодильника, достал бутылку пива. Открыл и сел рядом с братом. — Ну и как тебя?
— Феерично.
Младший Ким невесело хохотнул.
— Это только один день в году. Сначала это пугает, но со временем привыкаешь.
Молчание.
— Не надоело возиться с ней? Не надоела ее изменчивость?
Намджун перевел на брата красноречивый взгляд. Мотнул головой и отвернулся.
— Любишь, значит.
Старший со звуком втянул воздух. Допил напиток до конца, и со стуком поставил стакан на столешницу.
— Не отрицай, Нам. — Не унимался младший Ким.
— Что ты от меня хочешь услышать? — Раздражено спросил мужчина.
— Услышать? Абсолютно ничего. Ты знаешь не меньше меня, что слова пустые. Мне достаточно видеть твои поступки. А твой взгляд, красноречивее глупых слов. Я еще тогда на озере заметил, как ты на нее смотришь. Сначала подумал, что просто хочешь заполучить в постель очередную девушку. Все это время я наблюдал за вами. Как она сияет, когда ты рядом. Как загораются твои глаза, когда она появляется в поле твоего зрения. Я видел, как ты дернулся тогда в клубе, когда к ней подошел парень. Я видел, как ты прижимал ее около бара. Я слышал, как вы занимались сексом тогда ночью. Я даже бесился первое время. Ведь когда-то любил ее, но она никогда не отвечала мне взаимностью. Никогда не смотрела на меня, так как на тебя.
Парень замолчал. Сделал глоток. Задумался. Воспоминания унесли его в далекий Лондон.
— С ней очень сложно. — Вздохнул Намджун. — Я как будто стою на углях, которые в любой момент обожгут. Вчера она нежная, игривая, сегодня она в ярости крушит дом. Что будет завтра? Бросится под поезд? Улетит в другую страну? Пошлет все к черту и признается в любви? Иногда мне хочется прогнать ее. Опустить руки и прекратить бороться. Но она как будто чувствует мои сомнения и начинает ластиться, прогоняя все эти мысли. А потом все с начала. Я к ней шаг, она от меня два. Помнишь, мы как-то в детстве катались на американских горках? Так с ней в три раза страшней. Потому что я не знаю чего ожидать за очередным резким поворотом. Ее любовь или удар под дых.
Два брата сидели в тишине. Младший пытался осмыслить услышанные слова. Старший думал, что делать дальше.
— А знаешь! — Воскликнул неожиданно Тэ. — Ты это заслужил! Это твоя кара за все твои ловеласовские похождения. Ты столько раз пользовался девушками. Бросал их. Так что, да, Т/и, это расплата за разбитые сердца.
Тэхен рассмеялся, похлопал брата по плечу. Уголки губ Намджуна дернулись в намеки на улыбку.
— Если действительно любишь ее, тебе придется все это преодолеть. Т/и, многое пережила и не удивительно, что боится доверять и любить. Но она заслуживает счастья, даже больше чем кто-либо на земле. Если ты уверен, что можешь это ей дать. Борись. Если же сомневаешься, отпусти и не мучай ни себя, ни ее. Поступи правильно, Нам. Хоть раз в жизни не думай о себе. Подумай о ней. Она уже испытывает к тебе чувства, дальше будет больнее.
Намджун прекрасно это понимал. Он был уверен и в своих чувствах, и в силах. Он не был уверен в его маленькой сломленной чертовке. Ему нужно помочь ей исцелиться. Мысль ударила в голову моментально. Мужчина резко встал и направился на выход.
— Ты куда?
Спросил удивленный брат.
— Помогать Т/и, — бросил Ким.
Около двери он помедлил. Поднял скомканный клочок бумаги. Развернул. Бегло прошелся по строчкам. Кивнул, будто понимая, отчего пришла в ярость брюнетка. Сунул в карман штанов письмо и вышел из дома.
***
До нужного дома он доехал быстро. Пост охраны пропустил, как только получил разрешение от хозяина. Пара минут и мужчине открывают дверь, а он даже не успел постучать. Только занес руку. Милая пожилая женщина поприветствовала его и провела в кабинет. От такой расторопности Намджун был в растерянности, но виртуозно обладал собой. И быстро взял себя в руки.
Уютный большой кабинет встретил классической музыкой. В камине играли язычки огня, а окна были открыты. Странные причуды владельца дома снова удивили. Но то что он увидел на стене, напротив стола, вогнала Кима в ступор. Большая картина в золотой раме. Мужчина и женщина сидели на резных старинных креслах, а рядом стояли парень и девушка. Парень около женщины, девушка около мужчины. Картина излучала счастье и семенную идиллию.
— Она безумно похожа на мать, — проговорил вошедший.
Седовласый мужчина в черной домашней кофте и таким же цветом штанах, смотрел своими зелеными наполненными грустью глазами на картину.
— Она не хотела стоять часами и позировать. Поэтому мы сделали фотографию и отдали художнику. Ей не нравилась всё это средневековье. Хотя я находил в этом что-то романтическое. — Он улыбнулся и морщинки вокруг глаз стали еще выразительнее. — Выпьете господин Ким?
— Воды. Я за рулем. — Кивнул брюнет.
— Мне нравится ваша ответственность. Зная свою дочь. Её импульсивность. Хорошо что с ней человек, который может контролировать себя. А значит, сможете и ее, как только она начнет доверять. — Кивнул мужчина, приглашая сесть в кожаное кресло около камина.
— Я удивлен, что вы знаете обо мне.
— Я знаю обо всех, с кем близко общается моя дочь. Хотя это не сложно ближе вас и вашего брата Тэхена, Т/и ни с кем не общается. Еще возможно девушка Александра. Тем более сложно не знать о человеке, о котором говорит каждый второй. А новости пестрят вашей фамилией. Фамилией, которую я когда-то разорил. Впрочем, у меня есть оправдания моих поступков. Какого ваше? Заявиться в мой дом, в выходной и не в самый удачный день в году.
Намек Ким понял. Хоть тон седовласого мужчины был дружелюбный, Намджун уловил нотки раздражения и злости. В эту минуту он понял, что внешне Т/и совсем не похожа на этого человека, но внутренне она его маленькая копия.
— Я думаю, вы прекрасно знаете, почему я здесь именно сегодня. — Спокойно проговорила брюнет. — В это день Т/и потеряла не только маму и брата. В этот день она потеряла отца, в котором так нуждалась. И спустя столько лет она получает письмо, а не объятия родного человека. Я думаю, вы достаточно наказали свою дочь.
- Я ее не наказывал! — Зеленые глаза вспыхнули гневным огнем.
— Тогда что это? Ей было семнадцать. А вы от нее отвернулись, когда она нуждалась в вас. Вы хоть знаете, через что она прошла в одиночку?
— Я знаю достаточно!
— Нет! Вы ничего не знаете! Не знаете, через какой ад она прошла. Да, вы в тот день потеряли жену и сына, но дочь осталась в живых. А вы как будто похоронили ее вместе с остальными. Т/и не заслуживает этого! Она нуждалась в отцовской любви и поддержки. А получила очередной нож в спину! — Голос Кима был холодный. С нотками презрения. — Она страдает и ненавидит себя. Винит себя в их смерти. Она думает, что вы ненавидите ее.
— Это не так. — Взгляд Валерия Анатольевича стал туманный. Голос тихий, но твердый.
— Так убедите ее в этом. Прекратите ее страдания.
Молчание. Только музыка и огонь нарушали тишину.
— Что вы от меня хотите господин Ким?
— Только одного. Чтобы Т/и была счастлива. А этого не будет, пока груз прошлого не дает ей двигаться дальше. Поговорите с ней.
— Она не будет со мной разговаривать.
— Вы даже не пытались. А те письма... Вы серьезно думали что написав письмо, она прибежит к вам и кинется в объятия?
— Я знаю свою дочь.
— Я знаю ее лучше вас. Просто попытайтесь. Не с первого, значит со второго раза получится с ней поговорить. Не со второго, значит с третьего. Хотя, я думаю, одной попытки будет достаточно. Она хоть упряма, но любит вас. Ей нужна ваша поддержка. Как и вам ее.
Ким поставил нетронутый стакан с водой на журнальный столик. Встал и пошел к двери.
— Берегите ее, — послушался тихий надломленный голос.
Намджун посмотрел на седовласого мужчину. Тот смотрел задумчивым взглядом на картину. Брюнет знал, что взгляд зеленых глаз смотрят на дочь.
— Я не смогу сберечь ее, если вы мне не поможете. Вы нужны ей. Для девочки главный мужчина в жизни это папа. Так станьте им, наконец. Вспомните, что у вас есть дочка. Маленькая принцесса. А не брошенная сломанная кукла.
От последних слов Братков вздрогнул.
— Валерий Андреевич, еще не поздно. Все еще можно исправить.
После этих слов Ким ушел. В надежде, что сумел достучаться до взрослого мужчины. Который даже спустя столько лет хранит траур.