Лето, бабушка и я

Стоило только начаться летним каникулам, как мама нас обрадовала. Мы - это я и мои младшие брат Симка и сестра Луша. Вообще, меня зовут Вася, то есть Василиса, мне десять лет. У меня длинные русые волосы и большие голубые глаза. Я закончила четвёртый класс и осенью пойду в пятый. Только пойду уже не в старую школу, а в новую, которую обещают открыть в сентябре. Потому что эта школа будет ближе к дому, и маме не придётся каждое утро провожать нас. Кроме того, этой осенью Луша пойдёт в первый класс, а по месту жительства её распределили в эту новую школу. Водить же нас в разные концы города на занятия родители не намерены...

Я очень переживаю по этому поводу. Так уж получилось, что маленькой я почти ни с кем не общалась, и друзья у меня появились только в школе. Не подумайте, я всегда была очень общительной, просто так получилось. К тому же в первом классе у нас была одна компашка, во главе которой стояла красавица Маринка. Эти ребята были знакомы с детского сада, а некоторые даже ещё раньше. Я же в этой, давно выстроенной системе, была каким-то инородным телом. И меня травили. А поскольку компания Маринки была самой большой по численности во всём классе, все остальные тоже со мной дружить не спешили, опасаясь стать изгоями.

Но однажды я так поссорилась с Маринкой, что взяла и хорошенько приложила её портфелем. Меня тогда отвели к директору (слава богу, родители ничего не узнали, видимо, Алла Викторовна решила на первый раз умолчать об инциденте!), зато на следующий день Маринка сама извинилась передо мной, с тех пор мы стали чуть ли не лучшими подругами.

После случая с Маринкой у меня появилось много приятелей в классе. Но теперь это уже в прошлом. Надеюсь, в новом классе не будет такой же Маринки. В том смысле, что мне бы очень не хотелось повторять ту историю.

Но всё это будет осенью, а сейчас лето. У меня были просто потрясающие планы на это время, время самых длинных в году каникул, время тепла и свободы. То есть ровно никаких. А родители взяли и испортили мне... Всё!

Итак, в один из первых дней лета, когда мы (я, Симка и Луша) сидели и весело пинали балду в своей душной комнате, пришла мама и сказала, что завтра, когда папа вернётся с работы, мы поедем к бабушке. С концами. То есть мама, конечно же, сказала не совсем так, а немного по другому. Вот примерно:

- Дети! Мы решили, что это лето вы проведёте у своей бабушки, Марии Егоровны. Она живёт в деревне. Завтра папа вернётся с работы, отвезёт вас, а после выходных уедет домой. Можете начинать собирать вещи.

Не могу точно сказать, почему нам так не хотелось ехать в деревню. Пожалуй, просто очень страшно звучало само это слово «деревня», да ещё и в сочетании с «на всё лето». Да, вы, конечно, можете удивиться, мол, вы же всё равно собирались всё лето «пинать балду», так какая разница, где это делать, в городе или в деревне? Однако в нашем представлении деревня была... Чем-то очень непонятным. Неизведанным. Это тайна, окутанная мраком. Да к тому же очень неприятная такая тайна. Захолустье какое-то. Поэтому да, лучше «пинать балду» у себя дома, в городе, чем у бабушки в деревне.

Но родители, как всегда, уже всё решили и спорить с ними было просто бесполезно. Поэтому немного поныв, мы продолжили ничего не делать. А на следующий день с кислыми минами на лицах собирали вещи. Надо сказать, что справились мы с этим делом довольно быстро.

Когда же вечером приехал с работы папа, мы вроде были готовы ехать, но маме неожиданно вздумалось что-то ещё положить в нашу сумку. Открыв молнию, она обнаружила внутри нашего баула мой личный дневник и огромный набор блестящих ручек, наклейки, а также книги моего любимого автора Холли Вебб и не менее любимую мною «Лесную газету». Также в сумке были найдены три Симкиных рогатки, Лушина любимая кукла Аня, плюшевый медвежонок, носивший незамысловатое имя Медвежонок и коробка с фантиками. Неизвестно, что именно из этого набора не пришлось маме по душе, но почему-то она нас троих отчитала, Симке за рогатки отвесила подзатыльник и сама сложила нам все вещи.

- Хорошо, я догадался хоть одну рогатку за пазуху спрятать! - Проворчал брат.

Папе очень не нравилось нас ждать. За время сборов они с мамой несколько раз поругались.

- Ты же говорила, вы всё собрали! - Язвил папа.

- Матвей, не лезь под горячую руку! Думаешь, мне легко одной с этим стихийным бедствием, помноженным на три? Сам бы попробовал всех собрать, организовать и за всем проследить!

- Ах, оказывается я и этим должен заниматься!

Наконец, мы выехали. Папа сидел с каменным лицом, явно в очень плохом настроении. Мы знали, как папа не любит ругаться с мамой, тем более перед дальней дорогой, поэтому старались молчать. Но долго сидеть в полной тишине было скучно, поэтому мы стали играть в слова и «Нам тётушка прислала...». Симка играл нечестно, он постоянно картавил, чтобы штрафные «р» ему не засчитывались. Например, говорил «лозовый» вместо «розовый». А в словах, чтобы не проиграть вообще придумывал дурацкие правила, по которым ему можно было пропускать ход, говорить любое слово, какое захочется, говорить слова, переставляя буквы и всякую прочую чепуху. Наконец я не выдержала и поколотила несносного мальчишку. Остаток дороги мы ехали молча. Каждый смотрел в своё окно, а брат ныл, что, мол, вот какая несправедливость, он сидит посередине и своего окна у него нет. А потом Симка и Луша заснули. Я тоже попробовала подремать, но глаза сами собой открывались... Поэтому пришлось и дальше глазеть в окно. Так я и не заметила, а мы уже приехали в бабушкину деревню.

Было очень поздно, по ощущениям уже совсем ночь, но довольно светло. И поэтому я увидела огромное поле и лес за ним, увидела маленькие домики с наличничками на глазках-окошках и новые кирпичные дома. Я разглядела даже чёрную кошку, сидевшую под кустом (хотя может она была не чёрной, просто сидела в темноте), а потом... Потом машина остановилась.

Я выглянула в окно и увидела очень милый домишко из дерева и, конечно же, с наличничками. Если бы дом бабушки был без наличников, я бы точно поехала домой! А если бы меня не согласились забрать родители, пошла бы пешком! Потому что наличники на окнах - это чуть ли не единственное, что могло радовать в нашем бедственном положении. В окнах горел свет. Видимо бабушка увидела нашу машину, потому что вскоре хлопнула дверь, затем скрипнула калитка и вскоре я увидела её... И тут же забыла о том, что меня насильно увезли из города, забыла сколько прекрасных дней ничегонеделания в родной квартире отняли у меня этой поездкой в деревню... Всё это было не важно. Теперь у меня была бабушка.

Конечно, бабушка была у меня и раньше, но ехать на машине в её деревню почти четыре часа и виделись мы очень редко. Последний раз - на позапрошлый Новый год, когда бабуля приехала к нам в город на все праздники. Тогда она сказала, что уже стала очень старенькой и ей не по силам столь дальние поездки. Папа тогда ещё, как назло был в командировке и вернулся только тридцать первого, и поэтому бабуле пришлось добираться до нас на электричках. И несмотря на то, что обратно её всё-таки отвезли на машине, больше к нам бабушка не приезжала. Но теперь это уже было не важно! Ведь мы снова вместе! И так будет завтра, послезавтра и всё лето...

- Бабуля! - Заорала я и пулей выскочив из машины бросилась на шею к бабушке.

- Васенька, ну погляди, какая большая стала! Ой, как я тебя давно не видела, внученька! - Стала причитать бабушка... Моя бабушка...

От моего крика проснулись Симка и Луша. Спросонья они не сразу поняли, что произошло. Когда же всё и до всех дошло, мои младшие одновременно бросились в разные двери, хорошенько встряхув несчастную машину и тоже повисли на бабушке.

Последним к бабуле подошёл папа. Он уже вытащил из машины наши вещи и теперь ждал, когда же мы все наобнимаемся. Сначала папа и бабушка долго смотрели друг на друга... А потом бабуля расплакалась! Папа стал её успокаивать, и они ещё всё обнимались, и обнимались, так долго обнимались, что я даже озябла. И тогда я сделала для себя открытие... Очень неожиданное и довольно важное. Бабушка - это папина мама. Это значит, что я больше двух лет не виделась с бабушкой, а папа - с мамой. Это, наверное, очень грустно, когда так долго живёшь без мамы. Вот мы только несколько часов назад уехали, а я уже думаю, как там наша мама... Интересно, а Симка и Луша догадываются о том, кто же наша бабушка для папы? Вряд ли. Даже я это только сейчас поняла. А скучают ли они по дому, по маме? По прежнему ли хотят вернуться в город? Я вот уже не знаю, чего хочу...

Тем временем бабушка и папа... То есть мама и сын перестали обниматься, и бабуля пригласила нас в дом. Мы взяли свои вещи и пошли...

Обстановка бабушкиного домика была очень небогатой, зато какой уютной... Мы сели в кухне, залитой тёплым жёлтым светом лампы за большой круглый стол. Бабуля засуетилась, вытаскивая всё новые и новые баночки, соленья, салатики, супчики, фрукты-овощи, пирожки... Однако мы уже просто клевали своими одинаковыми веснушатыми носами и ничего не могли есть. Поэтому вскоре нас помиловали и проводили на второй этаж. Там, под самой крышей было две небольшие комнатки: в одну поселили нас с Лушей, а во вторую Симку. Мы настолько устали, что ни я, ни сестра даже не стали возмущаться, почему нам одна комната на двоих, а брату отдельная... Сил хватило только на то, чтобы переодеться и рухнуть в постели.