Глава 14
– А сейчас мы идем танцевать, милочка!
Хорошо, что квартира звукоизолирована, иначе сюда бы давно наведались копы. Камилла уже прилично налакалась и теперь пытается оттащить меня от дверного косяка, к которому я оказалась пригвождена усталостью.
Здесь уже все пьяны, поэтому звуки становятся еще громче, а движения активнее. Наши апартаменты превратились в самый настоящий студенческий дом братства, причем не самый убранный и приличный. Повсюду валяются пустые стаканчики, куча конфетти и прочего мусора. Я уже не говорю про кухню, там как будто проходили массовые сражения времен наполеоновской войны. Завтра придется знатно попотеть, чтобы все привести в порядок, ну или я просто приглашу сюда уборщиков, потому что вряд ли буду в состоянии вычистить все самостоятельно.
Эштон танцует с какой-то девчонкой. Наши одногруппники, которые пришли почти в полном составе за исключением занозы Уэлш и ее подружек, устроили настоящую танцевальную битву и сейчас убивают паркет своими сумасшедшими полетами и прыжками. Крамер с какой-то черноволосой пустышкой, устроившись на подоконнике в гостиной, предается пламеню внезапно нахлынувших чувств и облизывает ее физиономию, как огромный бульдог, радующийся хозяину.
Сюда даже Ривз пришел! И он ведет себя слишком тихо по байкерским меркам. Подобные ему обычно первыми слетают с катушек и устраивают беспредел, громя все вокруг. А он же просто сидит с бутылкой пива в руках и болтает с незнакомой блондинкой, которая, судя по всему, на седьмом небе от счастья от того, что находится рядом с таким «горячем парнем».
Он симпатичный. Глупо спорить, пытаясь не признавать данный факт. Крепкий, накаченный, высокий. У него правильные черты лица, прямой, чуть вздернутый нос, отчетливые линии скул, длинные ресницы, которым позавидовала бы любая девчонка. Если внимательно смотреть на его губы, двигающиеся при разговоре, можно залипнуть. Хочется ненароком прикоснуться к ним, ощутить мягкость тонкой алой кожи.
Я на секунду возвращаю себя на неделю назад в тот момент, когда почти смогла попробовать их на вкус...
Стоп. Виски плохо на тебя влияет, Коуэн!
Заметив, что я на него открыто пялюсь, Ривз поднимает бутылку вверх и отпивает немного содержимого. Стало быть, за меня.
Ха-ха, вот еще!
Я закатываю глаза, показывая безразличие, и перевожу взгляд на подругу, решившую станцевать страстное танго с тем самым парнем, с которым была на приеме! Как он здесь оказался? Хотя, Камилла же говорила... Эта парочка не скрывает обоюдной симпатии и, прижавшись телами, как разнополярные магниты, не сводит глаз друг с друга. Надолго ли это влечение?
Ну вот, все уже разбрелись по мини-компаниям, только я в гордом одиночестве стою у двери и не знаю, куда податься. Лягу спать – Кэм потом будет еще долго припоминать мою «вопиющую» выходку. Пойду и напьюсь – есть вероятность, что забуду эту ночь. Ни то, ни другое не устраивает.
Что я буду делать в ближайшее время, решает в хлам пьяный парень. Проходя мимо, он спотыкается, и все содержимое его стаканчика оказывается на мне. Бурбон стремительно пропитывает верх платья и въедается в кожу! Придется переодеваться.
– И-и-из-ви-ин-и-и, – протяжно бормочет он и неловкими движениями пытается стереть двести грамм вылитого алкоголя с моего декольте, словно это крохотная капелька.
– Идиот, отвали от меня! – Я легонько толкаю его в сторону, но он сразу же падает на пятую точку.
– Я же не спец...иально-о-о, – кричит тот вдогонку.
Я быстро захожу в свою комнату и беру первое попавшееся платье из шкафа, но дальнейшие планы прерываются настойчивым жужжанием телефона.
– Дакота, доброй ночи! Это Дилан, м-м-м, Дилан Фостер. Мы познакомились в ресторане.
Черт, его еще здесь не хватало!
Стало быть, это папочка позаботился о моем славном будущем и дал этому англичанину мой номер.
– Да, я помню.
– Извини за столь поздний звонок, я надеялся, что ты еще не спишь.
– Надежды оправданы, дальше что? – Мое раздражение набирает обороты с каждой секундой простоя в мокром платье.
– Я бы хотел с тобой утром увидеться и пригласить куда-нибудь позавтракать.
– Это вряд ли. Думаю, я просплю эту замечательную возможность, так как лягу ближе к рассвету в лучшем случае.
– Может...
– ... извини, – сразу же перебиваю я. – Мне не очень удобно сейчас говорить.
– Хорошо, я буду ждать твоего звонка.
Ждать придется всю жизнь, дружок.
– Да-да, мне пора.
Не дав ему любезно попрощаться, я первая нажимаю на «отбой» и бросаю телефон на кровать.
Не мой это тип мужчины. Он слишком спокойный, местами даже нудный. С ним я стану очередной представительницей богатого ответвления – такой же скучной и слишком брезгливой к вещам, которые сейчас меня вполне устраивают. Смысл во встречах нулевой. Мы слишком разные, хоть и вышли из одной вселенной богатства и успешности.
Мне пару минут приходится выгонять из ванной комнаты двух «философов» с полупустыми бутылками в руках, размышляющих о смысле жизни. Они неспешно встают с кафеля, продолжая болтать, вовсе не замечая меня.
– Вас реактивным топливом напоить? – уже ору я.
Дверь закрывается. Наконец-то я одна. Включаю воду, споласкиваю чуть липкую кожу возле шеи и ключиц. Где бы я ни была, везде найдется кто-то, кто сможет вывести меня из себя. Знаете ли, не очень круто в свой праздник отмываться от алкоголя.
Та-а-а-к, спокойно.
Мокрый красный шелк выглядит уже не так впечатляюще, как сухой. Наряд отправляется в мусорку, потому что никакая химчистка его уже не спасет. Пара тысяч долларов на свалку.
Переодевшись в более простое фиалковое платье на бретельках, я пытаюсь застегнуть молнию на спине. Бегунок неохотно поддается моим стараниям и не двигается с места.
– Черт бы тебя побрал! Ну же, давай застегивайся!
Эта процедура меня утомила, я уже ощутила, как теплая кожа стала горячей. Руки успели немного затечь, и я почувствовала себя беспомощным ребенком, который не в состоянии справиться с простым делом. То ли все это от того, что я устала, то ли от виски, способного рассеять мою внимательность и сосредоточенность.
– А-а-а, ненавижу, ненавижу, ненавижу!
– Что случилось?! – Неожиданно в ванной появляется Ривз.
– Что ты здесь делаешь?! – поворачиваясь к нему, рассержено спрашиваю я.
– Услышал крик.
– Из гостиной? Вряд ли это возможно, учитывая шумную обстановку.
– Ну вообще-то я шел сюда.
– Сегодня это излюбленное место у всех гостей, как я успела заметить.
– Любовь к чистоте – не порок.
– Любовь к промыванию нутра алкоголем тоже?
Джейден подходит к крану и споласкивает сначала руки, а потом лицо. Медленно вытирается. Ему в кайф удерживать меня на паузе.
– Это другое, Коуэн. Так чего орала-то?
– Не твое дело.
– Как знаешь, – собираясь уйти, заявляет он.
– Стой! – вздыхая, шепчу я. – Мне нужна твоя помощь.
Парень удивленно приподнимает бровь и облокачивается на дверь.
– Не думал, что когда-нибудь услышу это от тебя.
– Не думала, что когда-нибудь обращусь с этим именно к тебе.
– Ну и?
– Застегни молнию, пожалуйста. Я больше не могу с ней бороться, – поворачиваясь к зеркалу лицом, униженно прошу я.
Моя полуобнаженная спина открывается перед ним во всей красе. В отражении я успеваю заметить его слегка смущенное выражение лица, которое вскоре сменяется, на первый взгляд, полным самообладанием. Ривз подходит ко мне вплотную, и я чувствую горячий ветерок на своей коже. По телу сразу же пробегает толпа мурашек, похожая на табун слонов.
Мне приятно, вы понимаете?! Мне приятно от того, что сейчас произошло!
Легким движением руки он касается неподатливой застежки.
– Может, это и не мое дело, но позволь спросить: откуда этот шрам?
А это одно из вечных напоминаний о мерзком годе моего бунтарства. Небольшая, уже зажившая полоска, расположившаяся на позвонке возле правой лопатки, – последствие одной пьяной драки. Спустя пару недель после смерти матери я надралась до чертей и в каком-то из баров Бруклина нарвалась на потасовку, где меня толкнули прямо на небольшой штырь. Крови тогда было море, но осознала я это только на следующий день, когда огромная засохшая корка неприятно стянула кожу на спине.
– Спросить можешь, узнать ответ – нет.
– Понимаю. Слишком стыдно будет, если скажешь? – не переставая бороться с бегунком, продолжает он.
– Уж ты точно не тот, перед кем я буду чего-то стыдиться.
Джейден слегка ухмыляется и резким рывком застегивает молнию, но отходить от меня, похоже, не собирается.
– Правда что ли?
Его низкий голос, пробирающий до приятного трепета в сердце, заставляет меня застыть.
– Спасибо, – в состояние сказать лишь это, шепчу я.
– Ты не ответила.
Он прикасается к моей шее и пальцами ведет дорожку к плечу. Чувствует, зараза, что застал меня врасплох.
– На что?
– Тебе нечего стыдиться?
– Нечего, – не твердо вырывается из горла.
Он изучающе смотрит на меня через отражение в зеркале. Со своей хищной улыбкой, которой, я уверена, сражает наповал всех девиц, он смело сжимает кожу на плече и стягивает бретельку вниз.
Такого кайфа от происходящего я не испытывала уже очень давно. Это вызывающее движение и его настойчивость приковывает к месту еще основательнее, чем пару секунд назад.
– Нужны доказательства...
Я и опомниться не успеваю, как горячие губы байкера оказываются на моей шее. Приятно покусывая ее, он спускается ниже. Его смелая рука властно пристраивается на моей груди. Даже через тонкую ткань платья, я могу измерить силу огня в его ладони.
Меня мигом сжигает касание двух ничего непонимающих разумов и всепонимающих тел.
Все произошедшее между нами тотчас стирается из памяти, воссоздавая новую страницу книги, названия которой еще не придумано. В ней нет места колкостям, раздражению, неприязни, есть только новое ощущение, проходящее пульсирующими электрическими зарядами от сердца к животу.
Невозможно сдержаться от собственных эмоций, и я издаю слегка слышный стон, входящий в Джейдена при поцелуе. Он усаживает меня на мраморную столешницу, призывая обвить его сильное тело ногами.
Если все происходящее – это море, то надвигается шторм. Он все ближе и ближе. Скоро нас накроет волной и унесёт на глубину манящих чувств порока. И чтобы справиться со своими демонами, не поможет никакая молитва, так как ничто не властно над стихией природы.
Его рука на моих бедрах, сбивчивое дыхание и грубые, но сладкие самозабвенные поцелуи усугубляют ситуацию. Я отправляюсь в лапы дьяволу, прихватив с собой еще одного попутчика.
Голова кружится, мысли сбиваются и вьются скопом, пытаясь вернуться на место. И только желание не останавливаться управляет разумом. Вздох – учащенное сердцебиение, еще один – тело дрожит от удовольствия. Секунда – и наша одежда готова позволить себя снять. Еще одна – и внутри меня проснется вулкан, способный уничтожить на своем пути все здравое.
Здравое, здравое, здравое...
– Нет! – резко вскрикиваю я.
– Если ты сейчас проплывешь мимо, то, возможно, не откроешь свою Америку, – приглушенно хрипит он.
– Интересно, Колумбу тоже так говорили?
Становясь на ватные ноги, неготовые держать тело, я опираюсь на столешницу. Пока на меня смотрит возбужденный Ривз, я поправляю бретельки и включаю холодную воду, чтобы умыться и сбить пыл.
– Почему?! – снова подойдя ко мне, спрашивает он.
– Потому что я не хочу тебя.
– Да ладно?! Твоё хорошее настроение похоже на весеннюю аллергию. Весна проходит, хорошее настроение тоже.
Я выхожу из ванной, игнорируя язвительные шутки, и бегу в свою комнату, дабы скрыть искренние чувства. Но Джейден успевает догнать меня, прежде чем я закрываю дверь.
– Ты думаешь, я так просто все это оставлю?! – начинает орать он. – Не хочешь меня, да? Я обратил внимание на это, когда ты прижимала меня к себе так сильно, словно я единственный, кого ты готова подпустить к себе настолько близко. Я почувствовал, что ты не испытываешь желания, когда твой язык исследовал мой рот, а зубы кусали мои губы. Я понял, что ты меня не хочешь, когда твоя рука смело блуждала по моему телу, Коуэн. И я слышал, что ты хочешь остановиться, когда твой стон вырывался из горла.
– Заткнись!
– Не смей затыкать меня!
Он приближается ко мне так стремительно, что еще чуть-чуть и наши носы коснутся друг друга. Только после такого столкновения взорвется все к чертовой матери. Прикинув масштабы разрушений, я отступаю на безопасное расстояние и усаживаюсь на кровать.
– Отвечай! Я хочу понять, в чем дело. Почему ты не подпускаешь меня к себе? Почему после нашей первой репетиции, после нашего сближения ты оттолкнула меня, как оттолкнула сегодня? Разве ты не хотела обратного еще пару минут назад?
Лучше сразу сказать и забыть как страшный сон все, что было. Лучше предостеречь себя от следующего такого срыва. Если я снова дам слабину, разрешу дурацким чувствам стать сильнее, то меня можно смело сравнивать с той идиоткой, которой я была весь год.
– Хотела. Очень хотела. Но этому никогда не бывать. Однажды я позволила себе связаться с байкером... Больше я не повторю эту ошибку.
– Погоди-ка, ты сейчас меня с придурком Хантером сравнила? – Он начинает смеяться.
– Я покупалась в дерьме и не нырну в него снова ради тебя, так что проваливай отсюда и даже не пытайся наладить со мной близких отношений. Мы останемся партнерами, но только по танцам. И если ты хоть когда-нибудь себе позволишь поцеловать меня, я врежу тебе по яйцам так, что ты навсегда окажешься инвалидом!
– Ты в своем уме?!
– Ты свалишь из этой гребанной комнаты? – теперь уже ору я.
– Даже в мыслях не было, – со всем спокойствием заявляет он и усаживается на кресло возле окна.
– Тогда уйду я.
Забирая свой телефон и пальто, я хлопаю дверью и покидаю Ривза наедине с собой.
В гостиной все так же веселятся гости. Эштон все так же танцует с девушкой. Камилла все так же находится в компании своего блондина. Для них прошло всего минут десять от силы, не решающих ничего, а для меня этого времени оказалось достаточно, чтобы, возможно, изменить судьбу, растоптав свои же чувства под толстой подошвой. Мне нравится байкер, мне понравились ощущения, которые подарила внезапная страсть, но я должна это забыть, чтобы не испоганить свое будущее.
Я не упаду еще раз. Не окажусь в руках у того, кто способен испортить мою жизнь.
***
Около года назад
– Ну же, Даки, давай одну тягу! – Обкуренный Хантер протягивает мне косяк.
Тусовка банды переместилась из бара, где мы устроили очередной погром на свалку ржавых автомобилей и прочего барахла. Я уже мало что соображаю, благодаря почти пустой бутылке текилы, поэтому без раздумий делаю сразу несколько затяжек.
Ужасный приступ кашля, словно петля, душит шею. Дышать, кажется, нечем. Вдох застревает в горле. Вонючий дым заплывет в легкие, режет глаза, вызывает рвотные позывы.
– Тише-тише, детка! – постукивая по спине, успокаивает Лихач.
– Твою ж макаронину, Хантер! Какой же ты урод! Вздумал меня на тот свет отправить? – немного придя в себя, шепчу я.
– А что, если мы уже и так на нем, красотка?
– Тогда ты идешь к черту! – Встаю я и на ватных ногах тащусь в сторону огромной груды ржавых машин.
Пара шагов, и я понимаю, что с моим телом творится неладное. Руки немеют, становятся холодными, но спустя секунду в них будто наливается раскаленная лава, и они начинают жечь не по-детски. Но это почему-то меня совсем не пугает, я лишь смеюсь, как ненормальная во все горло.
Мир расплывается и становится так спокойно, словно все живое замерло, оставив лишь во мне способность двигаться. Я не слышу разговоров банды, не обращаю внимания на то, что мы находимся в прямом смысле на свалке. Такое ощущение, что я сейчас стою у подножья высокой-высокой горы, на самом верху которой замер теплый свет последних солнечных лучей. Он такой манящий, чарующий, до него хочется добраться и притронуться, ощутить волшебное тепло.
Вообразив себя опытным скалолазом, я уверенно карабкаюсь по груде металла. Царапая в кровь руки, я не чувствую ноющей боли.
Чувство всемогущества делает меня бесстрашной, пока я не слышу чей-то встревоженный крик:
– Охренеть, ты совсем с катушек слетела?! Немедленно слазь оттуда!
И лишь посмотрев вниз, я понимаю, что с орущим Хантером меня разделяет приличное расстояние.
Голова сразу же закружилась, словно я слезла с чертового колеса в парке аттракционов, руки затряслись и перестали слушаться.
– Кажется, я сейчас упаду, – не своим голосом кричу я.
– Дакота, просто постарайся за что-нибудь зацепиться, я сейчас заберусь к тебе.
Поздно. Я качусь вниз, уродуя колени внушительными ссадинами и впиваясь ногтями во все, что можно, чтобы сделать приземление максимально мягким.
Как можно утратить способность здраво мыслить?! Какого черта я лечу вниз, как пингвин со льдины на своем пузе?!
Собрание мерцающих мириад мыслей. Грохот. Вспышка. Я закрываю глаза. Темнота.
Я падаю прямо к нему.