Глава 16
— Все, ребят, нам с Элей уже пора домой.
— Оставайтесь у нас лучше, в чем проблема? Сможем еще посидеть, а то когда мы еще так соберемся? — Дима посмотрел на Леру, после ее слов и кивнул. Я же только умоляюще посмотрела на Даню, вдруг он согласится, хотя после того, что было днем очень в этом сомневаюсь.
— Мышка, не смотри на меня так...
— Дань, да не ломайся, оставайтесь, — ооо, Дима тоже уговаривает его, значит шансы есть.
— Эль, пойдем поговорим. Мы через пару минут вернемся и скажем наше решение.
Раз Даня сомневается, значит у меня есть возможность его убедить, это хорошо. Надеяться на то, что он все забыл смысла нет, но чем больше времени пройдет, тем лучше будет для моей пятой точки, которая итак зудеть начинает. Как хорошо было, когда он меня не наказывал, а мы просто разговаривали. Но, как я поняла, эти времена прошли с момента тех съемок. Хорошо хоть расследование движется, а не просто стоит на месте. Это уже неплохо.
Мы с парнем поднялись на второй этаж в одну из гостевых комнат, он обнял меня и зарылся носом в мои волосы. Я думала будет какой-то неприятный разговор, а не такая нежность. Странно, но я не против. Очень не против.
— Солнышко мое, ты же понимаешь, что за сегодняшний проступок ты так просто не отделаешься. Нам с тобой предстоит серьезный разговор, мышка. Я бы с радостью остался и сам, но я не хочу выносить такие вещи "из избы". Ты понимаешь о чем я? А чем дольше откладывать, тем нам же обоим хуже.
— Ты сильно накажешь меня? — посмотрела ему в глаза, слегка отстранившись от объятий. Как же много в них нежности, да и голос такой, что ему самому, кажется, не хочется всего этого.
— Эль, мы с тобой поговорим, просто поговорим. Ты мне расскажешь все, что произошло. Мы все обсудим. И вместе придем к выводу заслужила ли ты наказание, и если да, то какое. Я не хочу делать тебе больно, родная моя, как бы сильно ты не провинилась.
— Но ты злился на меня... и сильно.
— Злился, солнышко. И даже сейчас я сержусь на тебя, мышка, мы итак имеем дела с полицией, ведется судебное расследование. Не хватало еще, чтоб тебя под суд отдали из-за того, что кто-то сначала говорит и делает, а только потом думает. Поэтому я сержусь. Но проблема решена, ты смогла справиться с этим сама, вышла сухой из воды. А моя любовь к тебе все равно сильнее, поэтому я и не хочу тебя наказывать, при любой тяжести твоей провинности. Но иногда...
— Знаю, что иногда это необходимо. Дань, а если мы просто поговорим здесь, перед сном и ты меня накажешь тоже здесь? Звукоизоляция вроде как тут хорошая, ну и я пообещаю сильно не кричать... — от смущения опустила голову и уперлась ему в грудь.
— Мышка, а если друзья зайдут? Стыдно не будет?
— Оле тут неуютно, так что шастать она не будет по дому. Лере с Митей явно будет не до нас, ну и их можно попросить не заходить. Да и вообще, можно просто дверь закрыть.
— Ты очень хочешь остаться?
— Если честно, да... Мне до сих пор неловко находиться у тебя дома...
— Почему? Элечка, что такое? И почему у меня дома, это и твой дом. Это наше место. Милая моя, скажи пожалуйста, что не так.
— Понимаешь... я чувствую вину, за то, что не выслушала тебя, за то, что ушла, ничего не выяснив. Дома часто бывает Серж, а я считай чуть не изменила тебе с ним, а юристы, это постоянное напоминание о моем безрассудном поступке...
— Нам предстоит два серьезных разговора... Хорошо, сегодня мы останемся здесь. Иди к девочкам, посидите, в девять вечера приходи в нашу комнату. И запомни раз и навсегда, — он перешел на шепот и добавил, — я тебя очень сильно люблю, — а после наградил легким шлепком по попе, когда я только сильнее сжала его в объятиях.
Я до сих пор считаю себя самым счастливым человеком, просто от того, что мы помирились с парнем и наконец смогли прийти к тем отношениям, в которых обоим тепло и комфортно. Единственная проблема — долбанное чувство вины, от которого я никак не могу избавиться. Хоть Даня меня убеждает и постоянно показывает действиями, что мои переживания абсолютно пустые, нам обоим просто нужно было немного времени на подумать и наоборот хорошо, что я решилась на этот шаг... Но я же этим шагом причинила ему столько необоснованной боли из-за какой-то ерунды. Он то всегда все делал для меня, даже когда отстранялся, а моя благодарность просто изумительна — рассталась с ним, нарушила все возможные правила, пошла гулять с его братом... Просто супер, ничего не сказать! А он даже не злиться на это. Он слишком хороший.
Так, надо выбросить эти мысли из головы и пойти посидеть с девочками. Все равно потом мне предстоит это все обсудить с Даней, так зачем накручивать себя заранее?
— Эля? Ну что? Даня разрешил остаться? — не успела я зайти в комнату, как Лера накинулась на меня.
— Разрешил! Но я свободна только до 21, потом нас не трогать. Нам надо поговорить, — Лера понимающе кивнула, а Оля посмеялась. Теперь у меня еще большее желание свести ее с Киром, чтоб реакция была не такой.
— Мы планировали посмотреть фильм, присоединишься? — ну, а почему бы и нет. Зато можно выдохнуть, расслабиться и тихо пожаловаться Лере перед неизбежным.
И правда, весь фильм я просидела, прижавшись к Лере и тихо-тихо рассказала ей, что произошло на самом деле. Подруга не подвела, обняла, поддержала, намекнула, что есть большая вероятность того, что парень надо мной сможет сжалиться. А после я откинулась и просто лежала, смотря "Одаренную".
В комнату к Дане я пришла уже заплаканная, хоть слезы я и стерла, но красные глаза спрятать не удалось. Но... я же не виновата, что фильм такой трогательный, что я почти всю вторую половину прорыдала.
— Эля, мышонок, что с тобой? Ты почему плакала? Что-то случилось? — он выглядел очень растерянным и озадаченным.
— Нет, ничего. Все хорошо, правда. Мы с девочками просто смотрели фильм, он был очень трогательным и вот...
— О господи, милая, иди ко мне, — я села к нему на колени, он обнял, начал успокаивать. Да я итак уже спокойна, но мне приятно.
— Дань, правда все уже хорошо. Я готова к разговору...
— Уверена?
— Да.
— Тогда, малышка моя, рассказывай, как все произошло и почему вместо спокойной прогулки по магазинам, которую ты мне обещала, я забираю тебя из полицейского участка.
— Ну... я направлялась к торговому центру, но решила дойти пешком... Я наткнулась на уличного художника, который рисовал граффити, мы с ним немного повздорили, я просто стояла и смотрела, как он рисует, а он начал на меня гнать, что из-за меня его спалят власти и подобное. Пока я ему отвечала, он просто сунул мне баллончик в руки и убежал куда-то. Я и опомниться не успела, как подъехала полицейская машина, они начали меня задерживать за незаконную деятельность, меня даже слушать не стали, когда я спокойно пыталась донести до них суть того, что произошло. А когда я начала кричать и вырываться, то уже повязали по 319 ст. за оскорбление представителей власти. Потом в участке мне попались наконец-то адекватные люди, которые выслушали поверили, ну и я пригрозила им немного... Они поняли, что я ориентируюсь в праве и неплохо аппелирую своими правами, другими статьями, по которым мое задержание незаконно и меня выпустили, но с условием, что меня кто-то заберет. Вот вообщем-то и вся история...
— Мда... и вот скажи пожалуйста, что мне с тобой делать? — Даня устало потер виски, второй рукой, продолжая обнимать меня. — Мышка, я понимаю, что все это стечение обстоятельств. Но, пожалуйста, научись включать голову. Ты же знаешь, что рисунки граффити в общественных местах запрещены, если нет полученного разрешения, и тебя же просили уйти. Я понимаю, что это красиво и хочется посмотреть. Но милая, ты же себя считай и подставила. Я не оправдываю действия того человека, просто говорю, что ты бы не попала в эту ситуацию, если бы просто ушла. Ну и кричать на органы власти... а я знаю, как ты кричишь в таких ситуациях, мышка моя. Если б тебе не повезло, на тебя могли бы запросто оформить, в лучшем случае административку. Солнышко, вот тебе это нужно?
— Не надо... но ведь все обошлось... да?
— Это тебя и спасает. Родная, вот что мне сделать, чтобы ты не попадала в подобное?
— Не знаю, мне кажется, у меня это в крови...
— Знаешь, мышонок, мне тоже так кажется, — он посмеялся и потерся носом о мое плечо.
— Ты накажешь меня? — он опять странно посмотрел на меня.
— Эля, ты последнее время постоянно задаешь мне этот вопрос, после любого моего хоть немного недовольного слова, даже если это связано не с тобой. В чем причина?
— Ты меня полгода не наказывал по-настоящему, кроме наказаний на сессиях за непослушание, но это не в счет. Потом эта ситуация со студией. Потом я сильно обидела тебя и своими словами, когда ты написал, что я твой идеал, а я в тебя какие-то нелепые обвинения кидала. Потом расставание... Между нами точно что-то изменилось, но я не знаю, что и в какую сторону и...
— Элечка, я понял, у тебя слишком сильно обострилось чувство вины. Давай я тебе объясню. Правила остаются теми же, ничего не поменялась, я не собираюсь тебя наказывать за мелкие шалости, за поступки, которые не несут тебе прямого вреда. То был период тяжелый для нас обоих, который мы смогли пройти, мы оба натворили глупостей, это нужно просто отпустить и тебе нужно простить себя. Ты не сделала ничего криминального, ты смогла признаться мне в том, что чувствуешь на самом деле и это дорогого стоит. Правда, мышонок, я за такую искренность готов все отдать. А так, да, кое-что изменилось, мы стали ближе друг к другу, но разве это плохо?
— Нет, не плохо. Просто я переживаю...
— Не переживай, мышонок, давай я тебя сейчас еще раз обниму, — я словно сжалась в комок в его теплых больших руках. — Спрашиваю один раз, ты считаешь, что мне нужно в данной ситуации воспользоваться воспитательными средствами, выходящими за рамки простого разговора?
— Если ты спрашиваешь, хочу ли я наказания, то ответ нет.
— Мышка, я спросил другое. Никто не хочет получать. Я спросил, считаешь ли ты нужным быть наказанной? — и вот как он так чувствует меня? Да, ты должен это сделать, но признаться я не могу. — Посмотри на меня, милая. Лично я не хочу тебя наказывать и считаю, что в этой ситуации достаточно и просто разговора. Но, мышка, я спрашиваю у тебя, потому что вижу, что тебе сейчас это нужно и ты слишком близко к сердцу приняла все это.
— Дань, мне и правда кажется, что наказание сейчас необходимо, но я его вообще не хочу... Я не знаю...
— Ладно, мышонок, перелазь на кровать. Ложись на живот, под него подушку и оголи все ниже пояса. Я проверю закрыта ли дверь.
— А можно вопрос...
— Можно, что тебя беспокоит? Элечка, ты знаешь, я не тиран, сильно больно не будет.
— Нет, я не про это. А почему ты теперь выбираешь разные позы, но не у тебя на коленях, как раньше?
— Ты хочешь лечь ко мне на коленки?
— Наверное...
— Хорошо, мышонок. Тогда шортики и трусики можешь полностью не снимать, а просто приспустить, — странно, есть ощущение, что он что-то задумал, но я не могу понять, что именно.
Спустя смущение, заметила, как он уже сидит на крае кровати, оу черт, рядом лежит его ремень, как я надеялась, что он просто рукой отшлепает. Непроизвольно захныкала, укладываясь к нему на колени. А это еще и я сама попросила его о наказании, он же вообще этого не хотел делать. И зачем?! Вот зачем?!
— Мышонок, не плачь, хотяб заранее. Я же пообещал сильно больно не будет. Считать не надо, кричать не стоит. И попу расслабь.
Не знаю сколько времени прошло, но он только гладит мою спину, ягодицы и бедра, иногда чуть сминая или почесывая их. То ли он решил сделать массаж, то ли хочет чтобы я полностью расслабилась. Но это совершенно не похоже ни на какое наказание. В руках ни капли силы, только нежность, от которой у меня даже мурашки пошли по коже, насколько это приятно. Ой-ей, я поспешила с выводами, слышу тихий звук от поднимающегося ремня, и легкое прикосновение прохладной кожи к моим ягодицам. Даня опять же не спешит начинать экзекуцию и продолжает гладить уже ремнем по попе и бедрам. Тяжелый вздох, понимаю, что он скоро начнет... И правда первый удар опускается на меня. Я лишь зажмурилась, это и правда не так больно, как я предполагала, неприятно — да, больно — нет. Второй удар опускается на вторую половинку, по силе такой же, как первый. Слышу, как Даня откидывает ремень и слегка похлопал по моим ягодицам своей рукой, а после наклонился и поцеловал под шеей, обняв и подхватив меня. Я уже сижу на его коленях и смотрю недоумевающим взглядом.
— Все, солнышко, наказание закончилось. Ты прощена. Но это на первый раз, в следующий раз, когда не будешь включать голову, получишь больше. Я очень надеюсь, что мне больше никогда не придется тебя наказывать, а то зачастили мы с этим. Тебе так не кажется, мышка?
— Я постараюсь, правда, спасибо, мне легче, — в его объятиях слишком хорошо, не хочу отпускать. Кажется, я и не отпустила, потому что последнее, что я помню, сквозь сон, как он переодел меня и обнял еще крепче, подарив поцелуй в лобик.