Оранжевый
Любой безгрешный грешен. Любой больной здоров.
***
Занавеска лёгкими волнами поднимается вверх, приглашая утро. Весеннее солнце ярко светит и согревает комнату после сна. Ветер через распахнутое настежь окно прорывается клубами, сдувая пыль и приподнимая простыни. Всё прямо таки кричит о наступившей весне, необыкновенно тёплой и яркой в этом году. Зелень расцветала на всех улицах и подворотнях, было даже страшно закрыть глаза, а вдруг сон? Снег ещё где-нигде лежал, но его было мало, как будто муку рассыпали. А солнце... Солнце светило во всю, заставляя расстёгивать польта.
В светлой комнате пахнет фиалкой, весной и... лекарствами. На всех полках, тумбочках стоят различные баночки и коробочки с медикаментами. Таким количеством таблеток можно вылечить всю больницу. Даже вместо рамок и фикусов стоят ампулы и уколы. Весь воздух, хоть и был с весенними нотками, пропитан больницей. Не хватает только медсестры с подносом и милой улыбкой. Потолок белый, пол белый, стены бледно-оранжевые, тумбочки и кровать серо-коричневые, нет яркости, нет радости. Тапочки возле кровати аккуратно поставлены и выглядят совершенно не поношенными, ковёр прогибается под весом маленькой прикроватной тумбочки с какой-то книгой и ватой, непонятно зачем тут нужной. Совсем рядом красуются маленькие капли воды на полу и пустая кружка. Люстра немного покачивается в сторону перины, по другому эту башню из одеял и подушек невозможно назвать. Кажется ещё чуть-чуть и кто-то нарушит тишину своим чихом, кашлем, кряхтением, но её не рушит ничего, абсолютно.
Глаза слипаются, нос морщится от привычного, но до сих пор неприятного, запаха комнаты, его комнаты. Глаза моментально выхватывают из общей картины распахнутое окно и парень корит сиделку, которой было жарко ночью. Пальцы, больше похожие на голые кости, проводят по рыже-русым волосам и трут переносицу. Весенний воздух рывками остужал кожу, что уже и до этого была как лёд. Подбородок немного приподнят вверх, чтобы удобно было смотреть в потолок. Всё как обычно, только лежать и думать, и как дошёл до такого, что он теперь похож на скелет с светло-оранжевой кожей?
В памяти опять всплывают те непонятные бумажки, неразборчивый почерк с не читаемыми диагнозами, анализами и рецептами. Только пару месяцев назад, день за днём, надо было идти в больницу за новыми листочками, что бы вновь посмотреть на нудные лица врачей и их цоканье, сожаление в голосе. Его там знали, как родного, даже те бабушки на стульчиках, что приходят пару раз в неделю, перешёптываются о "юном возрасте", "всё впереди", "останется без долго и счастливо". Кабинет за кабинетом, врач за врачом, аптека за аптекой и всё для чего? Для того, что бы сейчас лежать в постели в полумёртвом состоянии и совершенно не заботиться ни о чём?
Парень не считал, что его нынешнее состояние - наказание, ошибка судьбы, или плохое будущее. Нет, его вполне устраивало то, что он лежит здесь, принимает лекарства, что он скоро умрёт. Он не плакал, когда узнал о диагнозе и его последствиях, а просто мило улыбнулся и кивнул врачу, что скал лишь:"Простите, Ким Нам Джун, мы ничем не можем помочь.Только советую провести больше времени в окружении близких. И...удачи."
Родители тогда охали и ахали, мама плакала, несколько ночей подряд, отец рассказывал, да и сейчас наверное плачет. Сложно смириться, что собственный сын умрёт скоро. Они винили себя в своей глупости, что, возможно, когда-то сделали неправильный выбор и Бог теперь их так наказывает. На самом же деле Бог тут вообще никаким боком не причастен. Просто у него развилась болезнь, название которой он благополучно оставил в медицинской карте, появление которой ещё не изучено, и всего-то. Почему так ведут себя взрослые, хотя его можно тоже причислить к их рядам, Намджун искренне не понимает. А ещё каждый раз закатывает глаза, когда бабушка перебирает его старые фотографии и дипломы, нет, ну он же не мёртв ещё, зачем смотреть на снимки, если вот он живой лежит да пьёт водичку? Странно, обидно, непонимание всюду.
Ким был всегда прилежным ребёнком, учился на отлично и закончил всё с красными дипломами и медалями. Всегда слушал родителей, из-за них же учил несколько языков и поступил на программиста. Всегда считался ботаником, держаться от которого нужно подальше. Люди странные существа, увидят кого-то умнее себя и тыкают в него пальцем, но это ведь не зоопарк. Ему было жаль тех, кто считал его не таким как все, слишком умным и обособленным. Нет, он не такой, просто родители с детства заставляли учить больше чем задают, на друзей времени не было, а время то шло, стрелки на часах бежали... И вот Намджун в конечном итоге остался один, с книгами и ручкой в пальцах.
Он ни о чём не жалеет, хотя... Хотя есть пару моментов которые хочется исправить, но вряд ли они повлияют на его судьбу. Часы на стене показывают ровно девять утра, и в голову закрадывается мысль о том, что странно тихо в этом доме. Обычно в семь утра приходит сиделка, прибирается внутри квартиры и готовит завтрак. А в пол восьмого или в девять будит его, что бы дать поесть каши или супа. Из-за дверей всё это время слышится суетня, топот ног в тапочках и лёгкий, еле уловимый, запах еды и чая. Но сегодня ничего, абсолютно. И если отсутствие запаха можно списать на открытое окно, то хотя бы топот и редкие чиханья в больничной тишине он услышал бы. А что если она уволилась? Или резко ушла ничего не сказав? Кто приготовит поесть, откроет дверь родителям или даст таблеток? По неведомым причинам вариант, что она просто уснула за столом откидывается, будто такого и в магической стране с розовыми пони не случится. Тик-так, минутная стрелка продолжала неумолимо бежать, перетаскивая часовую на изображение десятки. Час, прошёл ещё час, тик-так.
Что будет если ничего не принять в ближайший час? Скорее всего он умрёт, в другом случае его могут взять конвульсии в которых он промучается ещё пол часа, но в конце всё равно смерть. Уголки сухих, всех в трещинах губ приподнимаются, ямочки даже на исхудалом и суховатом лице смотрятся довольно мило, как-то даже солнечно. Глаза начинают слезиться и улыбаться одновременно, натягивая огромные мешки под глазами, в которых уже скоро поместится пачка купюр. Слёзы начинают медленно скатываться вниз, делая больно своей солью пораненным губам. Улыбка становится ещё шире, ещё светлее, в ней нет ни капли грусти, сожаления, печали, только счастье. Нос втягивает воздух поглубже, пытаясь всеми лёгкими запомнить этот чудесный миг перед свободой, настоящей свободы души. Глаза блаженно прикрываются, обостряя слух, что улавливает шёпот листьев и пение птиц вдалеке. Тело полностью расслабляется, пытаясь стать мягче и податливее, тихий смешок на выдохе колышет воздух и...
Тик-так, тик-так, тик-так...
***
У каждого счастье своё, свобода своя, желания свои и только одиночество и смерть одни для все.