Dni Maroderov

Роксана Малфой

Люциус сидел за столом в темной комнате и читал книгу.
Огонь в камине почти догорел, и теплые блики медленно стекали по его лицу.
Услышав, что она проснулась, брат повернул голову и спокойно молвил:
— Не стоило тебе так поступать. Мы вынуждены отдать тебя дьявольским силкам.
Роксана удивленно уставилась на него, поднимаясь на локте.
— Что?
Люциус закрыл книгу, посмотрел на нее в упор ледяными серыми глазами и вдруг громко крикнул:
— ГДЕ МОЙ ЧЕМОДАН?!

Роксана дернулась и проснулась.
Какая-то волшебница визгливо смеялась прямо у нее над ухом, ей вторил высокий мужской голос, отовсюду доносились торопливые голоса и топот.
Ткань подушки была непривычно жесткой и пахла травами.
Роксана сердито натянула одеяло на голову и заткнула уши, надеясь снова заснуть, но внезапно кто-то сильно толкнул ее кровать. Захотелось вскочить и выкинуть этого типа в окно, но вместо этого она просто сбросила с головы одеяло и открыла один глаз.
Автобус стоял. Чудовищная тряска наконец прекратилась, но Роксане все равно казалось, что ее кровать куда-то скачет, перепрыгивая через выбоины.
Она села, кутаясь в плед. Окна были открыты, и по автобусу гулял холодный ветер.
Мимо нее выстроилась вереница заспанных волшебников, обвешанных сумками с ног до головы. Все они зевали, почесывались и пытались заглянуть через плечо тем, кто стоял впереди. На соседних кроватях, уже убранных, сидели волшебники и терпеливо ждали, пока пробка рассосется.
Если они уже приехали, почему ее никто не разбудил, они что, подумали, что она умерла?
Даже если и так, могли бы хотя бы из любопытства её толкнуть.
— Пожалуйста, мисс Марш, не надо так кричать, мы обязательно найдем ваши вещи, только отойдите в сторонку... — послышался снаружи голос Эрни Шанпайка.
— Что случилось? — спросила какая-то девушка. — Что там такое?
— Ай, кто наступил мне на ногу?!
— Простите, мэм.
— Кажется, та ведьма потеряла сумку?
— Кто-нибудь видел жабу?
— Где моя палочка?! Я потеряла палочку! А, нет, вот она...
Все эти голоса и шум...
Голова просто раскалывалась. Интересно, они сами понимают, какие они противные?
Роксана свернулась клубочком, прижимая к себе подушку.
Она так и не смогла заснуть в течение ночи. Сначала не давали покоя кошмары — ей все казалось, что она слышит шипение дьявольских силков под кроватью и глухое ворчание оборотня. А еще почему-то было жутко холодно даже под одеялом, так что она лежала и тряслась, захлебываясь от жалости к себе. Потом, когда она все-таки ухитрилась забыться тревожным сном, брела по темноте и постоянно цеплялась за корни, в автобус ввалилась большая и шумная компания с гитарой наперевес. Их вопли сами по себе выводили из себя, а уж когда какой-то парень начал ужасно фальшиво орать «Исповедь банши», Роксана и вовсе испытала период ненависти ко всему живому. Ей стоило большого труда сдержаться и не колдануть засранца чем-нибудь... эдаким.
При воспоминании о магии её замутило.
Ночью она применила магию.
Во имя Мерлина, она в самом деле применила магию.
Ум-м-м, как, ну как она могла быть такой дурой?! Ну почему она всегда сначала делает, а уже потом думает?!
Роксана зажмурилась и прижала к лицу ладони.
Раскаяние превышало все отметки.
Она не знала, как быстро долетают вести о нарушениях до французского министерства магии. Должно быть, со скоростью света. Она представила, как в эту самую секунду ее мать, проверяя за завтраком почту, находит письмо от Шери Дюклэ, главы отдела по работе с малолетними колдунами. С ним они уже имели парочку неприятных встреч.
Она так и видела, как Эдвин, меча молнии, поднимается по лестнице, как развеваются полы ее изумрудного халата и стучат каблуки. Вот она открывает дверь в ее комнату... и видит поломанную кровать и приветливо распахнутое окно.
Роксана вцепилась в подушку, оборвав картинку так резко, как если бы пыталась захлопнуть это самое окно.
Если она вернется домой, мать размажет ее по стенке.
Это ясно.
Домой нельзя.
Из Шармбатона ее уже, скорее всего, исключили, так что и в Шармбатон нельзя.
От одной мысли о том, что она больше никогда не увидит Трапезную с ее белыми колоннами, садом и фонтанами, в горле защипало.
Нет, рано паниковать.
Люциус ей поможет.
Да-да, он обязательно поможет.
А сейчас она просто не будет об этом думать.
Подумает потом, после концерта.
Толпа редела, и теперь можно было выйти, не привлекая лишнего внимания. Несмотря ни на что, в Роксане все же плавала парочка ген «истинной Малфой» — ей совсем не хотелось продефилировать перед кучей своих сверстников в драном, заляпанном спортивном костюме, с вороньим гнездом на голове и в грязной обуви, так что она дождалась, пока выйдут все, и только потом тихонько шмыгнула на улицу.

Оказавшись на свежем воздухе, Роксана с наслаждением вздохнула и потянулась. Жмурясь на бледном дневном свету, вытянула руки над головой, довольно улыбнулась, еще разок потянулась, разминая мышцы, и повернулась к лесу.
Первой мыслью было: их всех жестоко обманули.
Автобус остановился у маленькой, вымытой дождями полянке. На желтой гнилой траве кучами лежал мусор, распространяя удушливый запах, а над мусором вились мухи. Чуть поодаль над этой полянкой нависали мокрые деревья, хилые и больные. Некоторые из них уже начали облетать из-за холодного климата и были такими грязными, словно мимо недавно пронесся смерч и заплевал их грязью. Все они как-то дружно накренялись вперед, нависая над землей, некоторые так низко, словно просто не до конца упали.
Роксана была так потрясена этой убогой картиной, что даже не заметила, как уехал «Ночной рыцарь».
Это чья-то шутка?!
Каледонский лес, лес, где жил сам Мерлин, величайший заповедник волшебного мира — вот эта помойка?!
Да нет, это ошибка!
Но... ошибки быть не могло. Вокруг неё кучковались люди, все они, судя по разговорам, также приехали на концерт, и раз внешний вид леса их не удивляет, значит все правильно?
Это было так неправдоподобно, что казалось, будто кто-нибудь сейчас громко засмеется, скажет, что это, конечно же, просто бред, и все отправятся в настоящий лес.
Но никто не смеялся и не кричал.
Впервые за все это время Роксане захотелось домой.
Неожиданно трое лохматых мальчишек, заставив всех вокруг вздрогнуть и обернуться, с громкими воинственными воплями бросились обниматься. Можно было подумать, что они все побывали на поле боя и теперь дико счастливы, что снова встретились. Потом вдруг на них с такими же воплями накинулись ещё какие-то люди, какие-то девчонки. Они все хватали и хватали друг друга, так что очень скоро маленькая толпа превратилась в одно большое объятие. Роксана, спасибо маменьке с папенькой, давно не была в подобном обществе и теперь с жадностью смотрела, как все эти хипповые подростки в магловских тряпках запросто таскают друг друга, орут и хохочут.
Люди постарше оглядывались на них, улыбались и говорили друг другу "Хогвартс!", как будто это всё объясняло.
Если это в самом деле были студенты того самого Хогвартса, которым её так пугали родители, то Роксана не увидела в них ничего страшного. Девицы из Шармбатона в сто раз противнее, а в Дурмстранге все такие угрюмые и злобные, только попробуй кого-нибудь обними.
Роксане вдруг страшно захотелось, чтобы и ее тоже кто-нибудь обнял.
Кто-то вдруг с силой толкнул её плечом, проходя мимо, и она узнала рыжего парня с гитарой. Он шел таким бодрым и уверенным шагом, что она невольно пристроилась за ним. Этот тип наверняка знает, куда идти. Ей очень не хотелось в одиночестве заходить в этот лес — она так и видела лежащие под деревьями кучи мусора, алюминиевые банки и тучи насекомых.
О Мерлин.
Ну уж нет, если они и утонут в этом дерьме, то лучше все вместе.
Роксана глубоко вздохнула, встряхнула рюкзак и направилась следом за весело гомонящей толпой.
Как только они вошли в лес, воцарилась тишина. Такая внезапная, словно Роксана с головой погрузилась под воду. Шум так неожиданно стих. словно кто-то подкрутил регулятор громкости. Даже хогвартская компания притихла и Роксана понимала, почему.
Как только её нога ступила на пожухлую сухую траву, ей показалось, что все внимание леса сомкнулось именно на ней, Роксане Малфой. Словно лес сунулся к самому её лицу.
К тому же...
Она была абсолютно уверена, что вылезла из окна своей комнаты тридцать первого июля, но как же так вышло, что всего за ночь она переместилась из душного засушливого лета в самое сердце осени? Многие деревья здесь все еще оставались зелеными, но большинство из них оделось матовой, бледно-золотой и коричневой дымкой листьев. Срываясь с веток, они мягко и беззвучно опадали на головы идущим людям. Здесь как будто не могло существовать громких звуков. В воздухе витал суховатый, грустный аромат, какой бывает в конце сентября, деревья с каждым шагом становились больше, словно росли прямо на глазах — стволы раздавались, становились шире, кроны незаметно разрастались и закрывали свет так, что косые солнечные лучи с трудом проникали сквозь них и рассекали бледный, золотистый полумрак. Мерцающие пылинки кружились в них, как маленькие планетки.
Пока они шли и вертели головами, в восхищении раскрывая рты, было тихо и слышно было только шорох листьев под многочисленными кроссовками.
А потом кое-кто нарушил тишину.
Впереди Роксаны шла девчонка с густыми темно-рыжими волосами. В каждой группке туристов или не знакомых между собой путешественников всегда найдется девушка, на которую нет-нет, но поглядывают все. Эта девушка была именно такой. Роксана и сама не понимала, почему периодически оглядывается на неё. Возможно, ей нравилось, как вздымаются на ходу красивые, темно-рыжие волосы. Они привлекали внимание.
Парни, которые обнимались у автобуса, шли впереди, через несколько человек с рюкзаками. Один — в джемпере, другой — в кожаной куртке, как и многие в этой толпе, третий в куртке.
Последний шел пружинисто, чуть что слегка припрыгивал и вообще, казалось, он в любой момент может сорваться с места и побежать куда-то.
Так оно и вышло. Повернув голову в сторону заметной рыжей девчонки, он вдруг хлопнул друга в кожаной куртке по спинке, оторвался от своей компании и догнал эту девушку. Припрыгивая на ходу, он пошел спиной вперед прямо перед ней. Лохматый, симпатичный, с придурковатыми тяжелыми очками, которые, впрочем, не мешали ему сыпать улыбочками. Он говорил рыжей что-то, немного рисуясь и смешно морща лицо — извинялся, но, похоже, безуспешно. Рыжая не замедляла шаг и явно пыталась отвязаться от него поскорее. В какой-то момент ей это удалось. Тогда парень совсем уж неуместно бухнулся на колени и сорвал с лица очки, но девчонка демонстративно обошла его и пошла дальше. Тогда он, вызывая смешки у окружающих, пополз следом за ней на коленях, жалобно свесив руки. Все смотрели и смеялись, все больше и больше людей обращали на них внимание, смех усиливался, и рыжая не выдержала. Крикнув «Хорошо!» так громко, что услышала даже Роксана, она чуть ли не бегом устремилась вперед, подхватив под руки подружек. Парень вскинул в воздух кулак и вдруг повалился в высокую траву, раскинув руки. На виду остались только острые коленки в джинсах. Его друзья подошли к нему, тот, что был в косухе поднял бесчувственную руку павшего, пощупал пульс, а затем небрежно бросил обратно и через плечо сказал что-то остальным. Темноволосый и красивый, он показался Роксане смутно знакомым, но тут их загородили другие люди, а потом эта компания и вовсе пропала из виду.
Вдруг, откуда ни возьмись, налетел легкий ветерок, и вкусно запахло медом. Смешиваясь с запахом прелых листьев и древесной смолы, этот аромат странно опьянил Роксану.
Она почувствовала себя так, словно проглотила ложку Огдена — в районе солнечного сплетения угнездился теплый шарик, и она даже на всякий случай потрогала футболку в этом месте, чтобы убедиться, не горячая ли она.
Кто-то вдруг рассмеялся у нее за спиной. Роксана оглянулась и наткнулась на такой же вопрос на лицах тех, кто шел позади.
Ей стало не по себе.
Роксана отвернулась и вдруг краем глаза уловила какое-то движение в кустарнике справа от себя. Он остановилась, приоткрыв в изумлении рот.
Из теплого солнечного лучика на нее смотрело человеческое лицо. И оно было совершенно точно женским — женские глаза, губы, даже очертания длинных волос. Оно было как будто соткано из солнечной пыли и тонких солнечных переливов, но когда Роксана сделала микроскопический шажок, чтобы получше его рассмотреть, лицо вдруг рассыпалось мерцающими частицами света.
Тут же над головами идущих прокатился смех, а вслед за ним — далекое, словно долетающее сквозь сотни лет эхо, наполненное смехом женщин, голосами мужчин и смехом детей. Прокатилось и унеслось...
Стало совсем жутко, кто-то на всякий случай достал волшебную палочку, и тут поляну огласил пронзительный крик:
— Смотрите, смотрите! Нимфы!
Все разом переполошились и принялись вертеться на месте, но рассекреченные лесные проказницы перестали запугивать гостей и показались сами.
Они выступали из шевелящихся на ветру кустов, отделялись от солнечных лучей и деревьев, поднимались прямо из земли ворохом листьев и обступали замеревших людей, кокетливо посмеиваясь. Одеждой им служили листья, все та же солнечная пыль, веточки и ветер...
Некоторые мальчики, потеряв голову, бросились их ловить, но это было не так просто. Нимфы забавлялись, ускользая от них, и каждое их движение неизменно сопровождалось далеким, тающим в небе смехом. Они срывали с ребят рюкзаки, осыпали их желудями, а когда кто-то ухитрялся-таки поймать одну из них, та немедленно рассыпалась опавшими листьями, и везунчик стоял с пустыми руками, озадаченно хлопая ресницами.
Маленькая нимфочка выглянула из-за дерева совсем рядом с Роксаной, и она невольно застыла, боясь спугнуть лесной дух. Волосы нимфы под венцом из цветов и листьев развевал ветер, и они шумели, как крона молодого деревца. Глаза у нее были раскосые, узкие и пронзительно зеленые — глаза леса, который всегда исподтишка наблюдает за теми, кто вторгается в его владения. Глядя в эти глаза, Роксана вдруг с какой-то пронзительной ясностью почувствовала родство с тем человеком, о котором никогда не вспоминала в течении всей жизни — с прабабушкой-вейлой.
Нимфа склонила голову набок и закусила зубами нижнюю губку, словно Роксана сказала что-то смешное. Словно услышала, о чем она думает.
— Смотрите! — снова закричал кто-то.
Все оглянулись, включая Роксану. Из земли прямо посреди дороги, рассыпая опавшие листья, вдруг вылез огромный деревянный щит-карта, оплетенный плющом и белыми цветами. На нем значилось крупными, выцветшими от времени буквами.
«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КАЛЕДОНСКИЙ ЛЕС — СТАРЕШИЙ ЗАПОВЕДНИК ВОЛШЕБНОГО МИРА»
«Здравствуй, уважаемый путник! Если ты попал в этот лес — значит, сюда тебя привела рука Судьбы. И совершенно не напрасно. Каледонский лес знаменит своей фауной. Здесь можно найти единорогов, грифонов, гиппогрифов, древесных, водяных и лесных нимф, гарпий, мантикор, саламандр, троллей и водяных. Как только Вы прочитаете эти строки, перед вами появятся указатели...» 
Многие почти одновременно начали вертеть головами и увидели, что пока они читали, в полумраке вспыхнули и протянулись в разные стороны дорожки из крошечных круглых огоньков, сотканных из пучков голубого света. Кто-то немедленно попытался тронуть один из них, и тот растаял с каким-то пугающим потусторонним вздохом.
«Если Вы прибыли в Лес на экскурсию, сверните налево и дождитесь своего Проводника. Предлагаем Вам посетить «Загон Мерлина»: там Вы можете за умеренную плату прокатиться на гиппогрифе и сфотографироваться с единорогом, а также посетить смежную часовую экскурсию в пузыре в сопровождении Озерной Леди. Цены уточняйте. Во время экскурсии запрещается проникновение на территории колонии кентавров и ловля лукотрусов. Штраф: 500 галлеонов».
Роксана машинально вскинула голову и без особого удивления увидела на низко растущих ветках у себя над головой маленьких деревянных человечков. Один из них, вглядываясь в девочку крошечными черными глазками, схватил пролетающую мимо фею-светляка и рассеяно запихнул в рот. Изо рта у него торчали прозрачные крылышки. Роксана улыбнулась.
«Если Вы желаете посетить домик Мерлина, пройдите вперед и получите у проводника пропуск и личную карту Леса. Во время экскурсии по дому запрещаются такие чары как Акцио и Диффиндо, а также различные копирующие и чары невидимости. Фотосъемка запрещена. Штраф: 500 галлеонов. После экскурсии у Вас будет свободное время, и Вы можете посетить нашу «Лавку чудес», где найдете удивительные товары производства Каледонской мастерской для Вас и Вашей семьи, см.: метлы, котлы, посуда и проч.»
Пока Роксана читала, подпрыгивая и вставая на цыпочки (при росте в пять с хвостиком футов ей жилось сложнее, чем остальным), пыталась прочитать объявление, их компания стала потихоньку распадаться и исчезать в лесу небольшими группками. Люди постарше, приехавшие на экскурсии, семьи с детьми, служащие заповедника. Большая часть прибывших все еще теснились у щита, пытаясь прочесть свежую надпись, сделанную под основным текстом:
«Если вы прибыли на концерт магической рок-группы группы «Дикие сестрички», который состоится в ночь с первого на второе августа, пройдите, пожалуйста, направо и предъявите пригласительные флаеры Проводнику, после этого Вы получите карту с указанием Вашего городка. Напоминаем, что на время концерта лес окружен защитными чарами, обеспечивающими работу немагической аппаратуры. Не пытайтесь трансгрессировать или пользоваться порталом!!! С ув., Гл.Администратор Каледонского Заповедника, Урсула Пендрагон».
Проводниками оказались три молодые ведьмочки в фирменных футболках «Диких сестричек». У каждой на груди был большой круглый значок: желтый, зеленый и красный.
На флаер Роксаны ведьма с красным значком посмотрела с огромным удивлением, на саму Роксану — тем более. Роксана представила, как выглядит со стороны, и еще ниже натянула на капюшон, затолкав под него дурацкие белые волосы.
Она всегда переживала из-за своего необычного цвета. Куда больше, чем Люциус или мама. Может, все дело было в том, что в детстве каждый ребенок считал своим долгом спросить ее, а не седая ли она? Поэтому Роксане всегда хотелось иметь темные волосы, как у большинства нормальных людей. Или рыжие, как у той девчонки.
Внимательно изучив флаер, ведьма взмахнула палочкой, ставя на него печать, вручила Роксане карту и вызвалась проводить до городка.
Больше с ними никто не пошел — остальные ребята отправились в свои городки в сопровождении своих волонтеров.
Они вошли в темную аллею, ведущую в палаточный город — с веток деревьев свисали фонарики на цепях, в полумраке древесных крон слышалось хихиканье пикси, то тут, то там мелькали феи светляки и проводник отмахивалась от них картой. Роксана молчала, ведьмочка время от времени прижимала пальцы к уху и ругалась с кем-то, крича в волшебную палочку, как в микрофон.
Вскоре показались первые палатки, а с ними — их обитатели.
Утро Роксаны началось почти сорок минут назад, а лагерь только-только просыпался. Люди выбирались из тентов, потягивались, разжигали огонь, ставили на него чайники и котелки, гремели ведрами, перекликались. Длинноволосый рокер сидел по-турецки перед плавающим в воздухе зеркальцем и брился, оттянув двумя пальцами собственный нос. Девушка немногим старше Роксаны готовила завтрак, а возле нее топтался светловолосый маленький мальчик в футболке «Диких сестричек», которая волочилась за ним по земле — рукава были такими длинными, что почти целиком закрывали руки. Сунув в рот пальцы, он завороженно смотрел на палочку в руках матери. Из их палатки, украшенной плакатами, выбрался небритый длинноволосый парень в одних джинсах, спросил о чем-то девушку, а увидев малыша, схватил его и посадил себе на плечи. Темнокожая, важного вида дама сидела в роскошном летнем шезлонге у своей палатки, похожей на восточный шатер, и нежно перебирала струны гитары. С нервным трепетом Роксана узнала в ней Селестину Уорлок.
— Скажите, а где я могу найти саму группу? — спросила Роксана у своей проводницы.
— Какую группу? — тут же деловито спросила та.
— А что, здесь много групп? — ехидно поинтересовалась Роксана.
— «Салемские ведьмы», «Домовые», «Пикси Пэдстоу», вчера приехал Дэн Капулетти и Селестина Уорлок. Хотя они сами по себе. Кто вас интересует?
Роксана выпучила глаза.
— И вы что, можете вот так запросто познакомить меня с любым из них? — слабым голосом спросила она.
— У вас флаер в VIP-зону, — ответила девушка, окидывая Роксану и её одежду все тем же, раздражающе-скептическим взглядом. — Так что можете пригласить любого из них на чай, — сказала она и вдруг добавила безо всякого перехода: — Если им опять не понравится палатка, скажи, что в таком случае они могут свернуться калачиком под деревом и подремать, — Роксана удивленно вскинула брови, но тут девушка прижала пальцы к уху и поднесла к губам свою волшебную палочку. — Да, с любым, — вдруг коротко бросила она Роксане. Из палочки полился странный скрип и она снова отвернулась. — Калеб, я не могу сейчас этим за... — палочка чуть не взорвалась. — Ну ладно-ладно. Хорошо. Я сейчас приду, — она сунула палочку в карман джинсов. — Простите, так кто вам был нужен?
— Эм-м... Мирон, — сказала Роксана, почему-то чувствуя, что ничем хорошим это не кончится. — Или Донаган.
— Мирон Вогтейл? — переспросила девушка.
— Да.
— Солист «Диких сестричек»? — на всякий случай уточнила она.
— Точно.
Пару секунд проводница оторопело глядела на Роксану, потом фыркнула.
— Очень смешно. Знаете, боюсь, что вы неправильно поняли мои слова насчет VIP-флаера. Мне не нужны проблемы.
— Вы не поняли, я — Роксана Малфой.
— А я — Вэнди Пэн, очень приятно, и что дальше?
Роксана начала закипать.
— Послушайте, мы с Мироном — старые друзья, одноклассники, и если вам действительно не нужны проблемы...
— Да, Калеб, я же сказала, что сейчас приду! — рявкнула девушка в волшебную палочку, и Роксане захотелось сунуть ей эту палочку в нос. — А теперь вы послушайте меня! — сказала девушка, прежде чем Роксана успела открыть рот. — У группы сейчас есть дела поважнее, чем общение с фанатами. Я каждый день встречаю, по меньшей мере, два десятка кузин, бывших девушек, жен и матерей Мирона или Донагана. У меня нет на это времени. А у них — тем более. Ваша палатка вон там, обустраивайтесь и... не советую вам приставать к остальным организаторам, иначе проблемы будут у вас. И это не шутка. До свидания, — с этими словами проводница сунула Роксане карту, развернулась и ушла, а Роксана осталась одна, сгорая от желания запустить в спину нахалки забористым заклятием, от которого волосы в носу растут с удивительной скоростью.
На карте значилось, что группа выступает на большой поляне размером с футбольное поле неподалеку от сектора А, где находился VIP-городок. Секторы B и C находились по бокам от него на небольшом отдалении.
Можно было не сомневаться, что ради безопасности парни обосновались прямо за сценой, в какой-нибудь крошечной хибарке, на которую никто и не взглянет. Это сработало, когда они выступали в Швейцарии, так что когда Роксана с треском вырвалась из кустов ежевики и увидела натянутую между деревьев грязную покосившуюся палатку, сшитую из кусков разноцветной ткани, а рядом с ней — сурового вида мракоборца в форменной мантии Министерства, то нисколечко не удивилась. Прямо за палаткой над верхушками деревьев возвышалась сцена, но с такого ракурса Роксане был виден только исполинский деревянный задник и каркас.
Когда она только полезла в этом направлении, за ней сразу устремились несколько организаторов, они кричали ей что-то, ругались. Роксана убегала от них как могла, петляя по зарослям как заяц, и теперь у неё была всего пара минут, прежде чем её догонят и вытолкают из леса. Так что она решительно одернула кофту и направилась к палатке, уже предвкушая, как надерет Дону зад за то, что её никто не встретил как следует.
Но сначала поест.
— Куда? — грозно спросил мракоборец, когда она поравнялась с ним.
— Туда, — отрезала Роксана, не поднимая головы. Наверное, стоило хотя бы снять капюшон — лапища охранника вдруг с силой обрушилась на ее плечо и заставила отступить от входа на пару шагов.
— Туда — нельзя, — деревянным голосом отозвался волшебник и спокойно, словно ничего не произошло, сложил на груди руки. Похоже, он считал, что с такой маленькой ведьмой, как Роксана, даже палочка ему не пригодится — она так и торчала у него из футляра на поясе.
Роксана прищурилась.
Ладно бы все эти ревностные служители шоу-бизнеса не давали ей увидеть физиономию Донагана — это еще можно было бы как-то пережить, но они перекрывали ей доступ к еде и постели, а за это она сейчас готова была драться до последней капли крови.
— Знаешь что? — она сунулась к бесстрастному лицу волшебника. — Вы меня уже вконец заебали своими заморочками, ясно! Сюда не ходи, об этом не проси, с теми не говори! Мне можно, понятно тебе? Меня лично пригласил Вогтейл и я уже заебалась вам всем это объяснять! Я его гостья! И если ты не хочешь, чтобы завтра твою задницу вышвырнули из Министерства, немедленно пропусти! А тебя вышвырнут, потому что я — его девушка, ясно?! И мне...
— А я его бабушка, — без всякого выражения отозвался мракоборец. — Мне все равно, приказано никого не впускать. Идет репетиция.
— Да плевать мне на их гребанную репетицию!
Роксана задрала куртку, полезла себе под футболку, выхватила из лифчика письмо и швырнула охраннику прямо в лицо.
— Вот! — выкрикнула она. — Читать ты, я надеюсь, умеешь?!
Мракоборец с выражением величайшей скуки на лице прочел пару строк, потом легонько вздохнул и порвал письмо на мелкие кусочки. Роксана потеряла дар речи.
— Как я уже сказал, приказано никого не впускать. Идет репетиция. Будьте так добры, отойдите от палатки на двадцать футов, иначе я буду вынужден применить парализующее заклинание.
— Я тебе сейчас, блять, «отойду»! — Роксана выхватила палочку, мракоборец схватил ее за локоть, доставая свою, и тут душевая занавеска, служившая дверью в палатку, отдернулась, и наружу выглянул сам Донаган.
Шелковая фиолетовая рубашка болталась на тощем бледном теле, обнажая покрытую черными волосками грудь, ремень брюк был расстегнут, длинные волосы стояли колтуном. Они не виделись почти год, и за это время он успел так здорово измениться, что Роксана с трудом узнала в его холеной упитой физиономии знакомые черты. Вслед за ним из палатки выпорхнула фигуристая, сверх всякой меры оголенная ведьма.
— Спасибо, куколка, — музыкант, не глядя, клюнул ее в щеку, шлепнул по обтянутому кожаной юбкой заду, подгоняя, после чего неторопливо повернулся к мракоборцу. — Что, Джим, еще одна? Что тут за шу...
Роксана вырвала локоть из захвата и откинула капюшон, готовясь обложить Донагана всеми матерными словами, которые знала.
— Рокс! — пронзительно крикнул тот, вскидывая обе руки. — Рокс, детка, Мерлиновы яйца! — тут из кустов вырвались охранники и парочка мракоборцев с палочками наперевс. Дон вскинул руку, показывая им, что все в порядке. — Все в порядке! Всё в порядке! Это моя гостья!
Мракобрцы переглянулись со взмыленными организаторами и потянулись в обратную сторону. 
— Надеюсь, ты хорошо ее отрепетировал, Дон? — спросила Роксана, кивнув в ту сторону, где скрылась ведьма и ударила его по торчащему из брюк ремню. Глаза ее так и метали молнии. — Потому что сейчас тебя буду репетировать я!
Донаган захохотал, и прежде чем она успела разозлиться посильнее, схватил ее в объятия и крутанул.
— Черт возьми, как я тебе рад! — выдохнул Тремлетт, радостно оглядывая ее. — Мерлинова борода, во что это ты одета? — он зацепил край ее битника двумя пальцами. — Тобой что, подметали пол, девочка моя?
Роксана жалобно поморщилась.
— Чего только не делали. Я жрать хочу, Дон, сейчас тебя начну грызть.
— Ты прямо как он, — картинно закатил глаза гитарист. — Он тоже периодически грозит, что сожрет меня, если буду вые... — тут Дон бросил взгляд на охранника. — Ну пойдем, я тебя накормлю, — с этими словами Донганан обнял Роксану за плечи и увел в палатку.
Едва Роксана нырнула за душевую занавеску в цветочек, ее окатило громкой музыкой, а в нос ударил резкий запах сигарного дыма. Как и следовало ожидать, за душевой занавеской обнаружилась великолепная комната, обитая красным деревом, с кожаной мебелью, кучей светильников, баром и бильярдом.
"Дикие сестрички" совсем недавно выбрались из дерьма дешевых кабаков и теперь жрали красивую жизнь большой золотой ложкой. Роксане все эти понты приелись еще лет в двенадцать, но парней, которые пол-жизни прожили в нищете, можно было понять. Хотя их дурмстрангское прошлое все равно вылезало наружу, как его ни прячь. На кофейном столике королевского размера перед длинным полукруглым диваном из блестящей коричневой кожи теснилась куча грязной посуды и початые бутылки виски «Огден», повсюду валялась одежда, пластинки и разномастная обувь.
Сами члены группы утопали в облаке дыма, развалившись на диване. Увидев старую знакомую, они радостно и немного вяло загомонили, протягивая к ней руки.
Самый мелкий из всех, шестнадцатилетний Керли вскочил и подбежал к ней, так же как и Донаган до этого, обхватив руками, а следом за ним и остальные ребята по очереди высказали любовь старой боевой подруге: кто-то обнимал, кто-то трепал по волосам, словно ей все еще было двенадцать, кто-то лез с поцелуями.
Первым делом Донаган распорядился о том, чтобы Роксане принесли поесть — оказывается, в палатке было несколько домовых эльфов. 
Девушке принесли яичницу с ароматным беконом, блестящие от масла тосты, вишневый и черничный джем и горячий кофе со сливками.
Роксана так наелась, что ей начал давить ремень джинсов, но не успела она проглотить последний кусочек и дослушать историю о подписании контракта, как вдруг...
— Так-так-так, смотрите-ка, кто пришел! — от звука этого голоса по коже пробежали мурашки, и она оборвала свою историю о сражении с дьявольскими силками на самом интересном месте. По лестнице, ведущей на второй этаж, лениво выбрасывая ноги, неторопливо сбежал худой бледный парень со стаканом в руке. Из одежды на нем были только черные кожаные штаны и кулон на шее. Тонкие русые волосы были растрепаны, под черными, как дыры, глазами залегли фиолетовые тени.
— Привет, Мирон, — Роксана постаралась, чтобы ее голос прозвучал по возможности небрежно, и поднялась ему навстречу. Сердце скакало от радости, но они не виделись тысячу лет, и она боялась с криками бросаться ему на шею. — Как... поживаешь?
Мирон Вогтейл, тот самый Мирон, который когда-то протянул ей руку в подземелье Дурмстранга, тот щуплый странный мальчишка, в которого она была так влюблена, теперь же самый красивый и сексуальный солист современности, наклонился к Роксане и сухо коснулся губами ее щеки. Девушка ощутила невольный трепет, когда кожу легонько кольнули клыки.
Сердце досадливо екнуло.
Она рассчитывала на более теплый прием...
— Все еще мертв, — осклабился он и отпил что-то очень нехорошее из своего стакана.
— Это ужасно, Вог, — растерянно пробормотала Роксана.
Дон нетерпеливо цокнул языком и чуть взмахнул расслабленной кистью.
— Вог, веди себя прилично.
— Угу, — рассеяно выдохнул тот, обходя Роксану по кругу и обдавая дыханием ее шею. Так обходят понравившийся в магазине столик или лампу. Ледяная рука скользнула по животу и талии, а уже в следующую секунду Роксана оказалась прижатой к голой и холодной, как лед, груди.
Она ойкнула, а когда подняла глаза, то наткнулась на такую улыбку, что у нее как-то разом ослабели ноги и воля к сопротивлению.
Это был тот самый Мирон.
— Да я шучу. Ты ужасно выглядишь, детка, — он крепко поцеловал ее и засмеялся.
— Получше, чем ты! — выпалила она и обняла его так крепко, как только могла.
Все было не зря. Не зря ее пытались съесть домашние растения её матушки, не зря ее пытался убить оборотень, не зря автобус, все не зря...
— Я скучал, — молвил он, и Роксана чуть не разревелась от радости.
С тех пор, как с Вогом произошло это несчастье, прошло уже два года, но она все равно никак не могла привыкнуть к тому, что ее друг превратился в вампира. 
Не хотелось верить.
Хотелось придумать какое-нибудь хорошее, честное оправдание, но красным глазам и клыкам оправдание не придумаешь.. Как и школьнику с разорванным горлом.
Для всех было шоком, когда под матрасом кровати Мирона обнаружили ампулы с кровью и шприцы.
Его отчислили сразу после того как отчислили Роксану, которую поймали на месте преступления вместе с Мироном. А вместе с ними ушли и остальные ребята из группы. На отчисление всем было наплевать, но вот то, что происходило с Мироном действительно пугало. Роксана до сих пор помнила, как Донаган вывалился из ее камина посреди ночи, взъерошенный, ободранный, в одной пижаме и сказал, что Вог кидается на учеников в общей спальне и шипит, как животное. Вог тяжело адаптировался к своему новому я, даже пытался покончить с собой, но безуспешно...
Он пытался бросить, не пить кровь, но рано или поздно начиналась ломка, и все шло по новой.
Если бы не музыка, он точно сломался бы. И тогда не было бы «Диких сестричек». Именно они помогли ему удержаться на плаву и принять свою новую жизнь, но даже по прошествии стольких лет он так и не сказал, кто его подсадил и за что.
Идя по лагерю, Роксана видела девушек, которые истерично обнимались и целовались с плакатами, на которых было его лицо.
Их всех почему-то ужасно заводил тот факт, что их кумир — вампир. Они видели в нем потустороннюю харизму, темную притягательность, соблазн.
Роксана же видела трясущегося от озноба подростка с черными кругами под глазами, который с болезненной жадностью смотрел на своих же друзей, мечтая выпить всю их кровь до капли, видела его второе я, отвратительное, страшное, видела использованные ампулы и булькающее в котле зелье, помогающее усмирить его голод. Ради этого зелья пришлось ограбить не один магазин в Лютном переулке и пережить парочку домашних арестов, но оно того стоило, потому что после него Мирон пришел в себя и смог обуздать монстра.
Остальное было не важно.
Позже, когда ребята ушли на генеральную репетицию, Роксана приняла ванну и удобно устроилась на их замечательном диване с надеждой вздремнуть часок-другой, но как только ее голова коснулась мягкой приятной подушки, она сразу же провалилась в сон, а очнулась от странного ритмичного грохота, похожего на морской прибой, когда на улицу уже царили мягкие летние сумерки.
Протерев глаза, она увидела, что в комнате чисто, как в операционной, а рядом с ее головой лежала аккуратная стопочка чистой одежды.
Из соседней комнаты доносились взволнованные голоса, то и дело вбегали и выбегали какие-то люди с аппаратурой, все суетились и словно не обращали на нее никакого внимания.
Роксана села и потянулась.
Из студии вышел Мирон, застегивая шипованный браслет. На нем уже был концертный костюм — длинная черная сетка вместо майки, черный кожаный плащ, брюки и высокие сапоги, усеянные металлическими заклепками. Он казался еще бледнее обычного, волосы торчали, как у взбешенного дикобраза, глаза были подведены и горели огнем. Комнату наполнил острый холодный аромат дорогой туалетной воды.
— Что за шум? — спросила Роксана, поеживаясь. Ассистенты сновали туда-сюда, и палатку заполнил уличный воздух.
Шум вдруг стал четче, и она смогла различить грохот человеческих голосов. Он скандировал название группы, и, казалось, накатывался на Роксану откуда-то сверху, как один большой прибой, грозясь смыть, раздавить, стереть с лица Земли. Она так и видела эту огромную толпу людей, которой можно было бы целиком заполнить поле для квиддича. Видела, как они кричат и в едином ритме выбрасывают в воздух кулаки в кожаных перчатках без пальцев. Страшная человеческая мощь.
— Это не шум, Рокс, — вкрадчиво молвил Мирон, разводя руки в стороны, и закрыл глаза, глубоко втягивая воздух через нос. — Это люди. Мой наркотик.