Run away Roxanne
Run away Roxanne
Где-то за спиной хрустнула ветка и захлопали крылья. Звук иглой вошел в мозг, и Роксана прыжком развернулась, вскинув желтый лучик фонарика, как шпагу. Сова приземлилась на ветку подгнившего дерева, насмешливо ухнула и внимательно взглянула на девочку.
Ещё один шорох - Роксана опять крутанулась. Свет упал на безобидного ежика.
Сова заухала, смеясь, захлопала крыльями и сорвалась с ветки, обсыпав девочку трухой.
Бесконечная толпа черных деревьев расступалась, провожая Роксану взглядом тысячи невидимых глаз. Голые стволы блестели, словно покрытые слизью, их скрученные ветки тянулись к Роксане. По прелой, не ласканной солнцем земле Уилтширского леса стелился вязкий плотный туман. То тут, то там вдали раздавались заливистые переклички волков, снова ухали совы...
Пару раз Роксане казалось, что за ней кто-то следует, но всякий раз, когда она оборачивалась, свет выхватывал из темноты мирно спящие растения и только.
Один или два раза она всерьез подумала о том, чтобы вернуться, но письмо со словами Донагана согревало её сердце и укрепляло дух, так что она только покрепче обхватывала себя руками и упрямо шагала вперед.
Спустя какое-то время она почувствовала усталость и остановилась передохнуть. Вдыхать густой прелый воздух было тяжело, на лбу выступил пот, а ноги почему-то дрожали так, словно она только что пробежала марафон.
А когда Роксана вытерла лицо, увидела, что рука у нее тоже мелко дрожит.
Бросив сумку на землю, в корневище дерева, она плюхнулась на нее и прижалась спиной к стволу, прикрывая глаза. Ей казалось, что когда она не смотрит, деревья медленно сдвигаются вокруг неё.
Нет, с этим лесом явно что-то не чисто. Он действительно высасывал силы, пил их своей засушливой темнотой, тишиной и тяжелым воздухом. Казалось, что он поджидает, когда она, обессиленная, рухнет на землю, чтобы беззастенчиво запустить в нее свои жадные скользкие корни.
Она покрутила фонариком вокруг себя в поисках вымышленных корней и устремила свет наверх, поднимая за ним взгляд. Небо над верхушками деревьев было темно-сиреневым, беззаботным, летним и теплым, в то время как в лесу было темно и холодно, как в погребе. А там, наверху, в теплом черничном океане уже загорелись звезды. Одна из них сияла ярче остальных. Роксане невольно вспомнились школьные уроки по Астрономии. Почему-то она это запомнила:
«Сириус – самая яркая звезда в созвездии Большого Пса».
Это имя казалось ей знакомым. Как будто имя героя из сказок Барда Бидля или историй про великана, который съел луну.
Роксана посмотрела на луну, круглую и желтую. Она выглядела так, словно кто-то придавил ее к небу большим пальцем.
Роксане вдруг стало очень тоскливо. Эта луна сейчас наверняка смотрит в окна её дома, потому что там, несомненно, веселее, чем здесь. Даже этой луне можно быть на свадьбе Люциуса.
Только её, Роксану, туда не пустили. А всё потому, что её стыдится её собственная мать.
Свет фонарика вдруг стал тусклым. Роксана защелкала выключателем, направив гаснущий луч себе в лицо. Что-то тихонько, отчаянно заскрипело в фонарике, и он окончательно потух, а Роксана погрузилась в темноту.
– Ну вот, отлично, – буркнула она, убрала фонарик в карман, после чего встала и подхватила рюкзак, зацепившийся лямкой за корень.
Неожиданно где-то рядом снова хрустнула ветка.
На этот раз настолько намеренно, что у девочки все внутри оборвалось.
– Кто здесь? – требовательно спросила она, обмирая и вглядываясь в деревья. В повисшей тишине ее голос прозвучал как призыв: я здесь, хватайте меня! Роксана сглотнула, чувствуя, как немеет кончик языка, и спросила еще раз, громко, но невнятно:
– Кто там?!
Раздался новый хруст. Роксана выхватила палочку.
– Мерлин вас подери, ну-ка блять покажитесь, кто там! – яростно крикнула она, отчаянно уповая на то, что это просто лукотрусы или лесные «чертики». – Эй!
Лес упорно молчал.
Сердце колотилось уже где-то в горле.
– Клянусь, если ты не покажешься, я...
И тут-то это и случилось.
Её гневную речь оборвал вой. Пронзительный, печальный вой.
Секунда на осознание.
Роксана медленно подняла глаза, в ужасе глядя на насмешливо светящийся в небе шар, изрытый кратерами, точно оспинами.
– Черт! – она бросилась бежать.
Оборотень услышал её топот и побежал следом - неторопливо, расчетливо, внюхиваясь в аппетитный человеческий запах.
Ей бы думать как спастись, а всё, что она делала - это неслась как сумасшедшая куда глаза глядят и в ужасе слушала треск ветвей и хриплое дыхание убийцы позади.
Они были здесь вдвоем. Больше никого на много миль.
Оборотень и человек.
Сколько раз за последние месяцы этот сюжет освещался в "Пророке", знаменуясь в конце отвратительными колдографиями...
Нет! Не думать об этом сейчас!
Она столько лет дружила с Мироном Вогтейлом, её не напугать вшивым волком!
Роксана резко свернула вправо, ломясь прямо через колючий кустарник. От страха ноги отяжелели, прямо как в кошмарном сне, и топали по мягкой земле, как две мраморные колонны. Мерлинова мать!
Все это время за ней по следу шел оборотень, черт возьми, а она останавливалась, сидела на сумке и светила своим дурацким фонариком! Могла бы просто пробежаться по лесу в кетчупе с криком "Ужин подан!"
Далекий размеренный топот стал быстрее и ближе.
Неправильный топот, нечеловеческий.
– Помогите!!! – истошно закричала Роксана. Голос у нее сорвался.
Конечно, глупо было уповать на то, что ее кто-нибудь услышит. Но она все равно попробовала еще раз:
– Помо...
Она захлебнулась, споткнувшись о вылезший корень, и с размаху шлепнулась в рыхлую влажную смесь грязи и опавших листьев.
Она обернулась, готовая в любой момент попрощаться с жизнью, но в этот самый миг оборотень, с такого расстояния казавшийся просто очень большим и длинноруким человеком в лохматой шубе, перецепился через поваленное дерево, под которым легко проскочила миниатюрная Роксана.
Она успела только увидеть, как ярко бликнули в темноте два небольших желтых глаза, а затем волк с грохотом упал в темноту.
Сердце захлебывалось от страха и быстрого бега и билось какими-то скачками.
Уже несколько секунд, как она могла быть мертва.
В самом деле, мертва.
Впервые в жизни это было так близко.
И впервые в жизни Роксана видела это жуткое существо, видела на расстоянии вытянутой руки. Ушастая звериная морда, огромное рукастое тело, широкое и мускулистое, покрытое длинной шерстью, отдаленно напоминающей обычные человеческие волосы – все точь-в-точь как на колдографиях, только гораздо, гораздо реальнее. Живое, шевелится, думает, хочет крови. Её крови.
Ей вдруг стало так страшно, что она тихонько заскулила от ужаса. Серьезно, в такой ситуации и описаться от страха можно, любой нормальный человек сразу попытался бы прикончить тварь, пока она лежит без сознания, а она сидит, хныкает от страха, как маленькая, и не может остановиться.
Оборотень вдруг жалобно взвыл, прямо как собака, который прищемили дверью хвост, и лязгнул челюстью, снова проткнув темноту своими жуткими глазами.
Этот звук хлестнул Роксану, как отрезвляющая пощечина.
Мозг включился и активно заработал.
Очень осторожно, чтобы не привлекать к себе внимание, она уперлась руками в землю и попыталась встать, но что-то вдруг дернуло ее назад, и она снова повалилась в грязь.
Нога застряла.
Роксана в панике выхватила палочку, совершенно не думая о том, что делает:
– Люмос!
Мрак испуганно разбежался в стороны, и она увидела, что ее нога запуталась в корнях, черных и мокрых, похожих на жирных червей.
Прямо у нее на глазах эти корни вдруг с протяжным чавканьем начали втягиваться обратно в землю, видимо, испугавшись яркого света, и как-то осторожно, робко потянули ее ногу за собой.
От страха у девушки помутилось в голове.
Похоже, весь лес был за то, чтобы ее сожрали этой ночью.
Если не волк, так сама земля.
Земля, принадлежащая Малфоям, съест ее.
Мерлин, какая жестокая ирония.
Оборотень вдруг резко поднял голову.
Волк наконец очухался от падения, оперся на передние лапы, как человек, и вскочил на задние.
Трясясь от ужаса, Роксана никак не могла заставить себя опустить палочку, и теплый луч света плавал из стороны в сторону, слепя зверя. Все нужные заклинания вдруг вылетели из головы. Она машинально дергала ногой, пытаясь отделаться от дьявольских силков, и смотрела, как к ней приближался оборотень.
Он почему-то не спешил на нее нападать.
Уши его были прижаты к голове, лапы испуганно поджаты.
Он как-то жалобно, тоскливо рыкнул, подступив к ней, и тут же отскочил.
Шевелящиеся корни пугали его. Похоже, дьявольские силки были в этом лесу в большем почете, чем волки.
Это радовало.
Но немного. Пока она рискует быть съеденной корнями, волк ее не тронет.
Просто блеск.
И что делать?
Оборотень обошел ее, и она повернулась вслед за ним. Теплый свет, ушедший было в сторону, коснулся толстых черных корней, и они импульсивно дернулись под землю, спасаясь от него и увлекая Роксану за собой. Нога ее никак не желала протискиваться в плотную землю, но они не отступали. Стало больно. Роксана проехала несколько сантиметров по земле и инстинктивно попыталась ухватиться за что-нибудь, ступня ее погрузилась в землю, и она почувствовала, как под ней тоже что-то копошится – скользкое, холодное...
Из каждой поры выступил пот, даже на ногах. Говорят, что дьявольские силки растут тысячелетиями, и их матка, зерно, никогда не показывается наружу. Роксана почувствовала, как что-то холодное и влажное неуверенно тронуло ее за локоть, и дернула рукой. Свет палочки разлился, и Роксана увидела, что вся полянка вокруг нее шевелилась и переливалась, как если бы по ней ползало с полсотни толстых блестящих змей.
Похоже, только свет и мешал корням напасть на нее всем скопом – они копошились вокруг, оставив вокруг Роксаны маленький чистый пятачок.
Шерсть на спине волка встала дыбом. Он снова взвыл так, что Роксана зажала уши, и вдруг рванул в лес.
Она осталась наедине с дьявольскими силками.
«Господи...»
Осталось только одно.
– Диффиндо!
Режущее заклинание попало в цель, но как только корень лопнул, и Роксана выдернула ногу из земли, корни вокруг взвились, и дьявольский силок набросился на нее.
Роксана бросилась в чащу. Растения взбесились, издали жуткий, устрашающий не то свист, не то визг и бросились за своей жертвой, вспарывая почву.
Деревья росли очень плотно, свободное пространство между ними занимала паутина, разросшиеся кусты диких ягод и тучи насекомых. Отплевываясь от паутины и на ходу срезая кусты, девочка вырвалась на более или менее свободное пространство и тут же услышала за спиной страшный хруст – жадные корни ломились следом за ней, выкорчевывая из земли деревья.
В погоне за обидчиком цветок был горазд выломать свое убежище.
Она не знала, куда бежит, просто бежала и все. Несколько раз она попыталась пальнуть в силки огнем, но маленького костерка было недостаточно, чтоб вспугнуть целый цветок, который, вполне вероятно, был размером с самый лес и сидел под ним уже не одну сотню лет...
Корни вдруг с шипением вырвались из земли прямо перед Роксаной. Девушка взвизгнула и машинально резанула по ним палочкой. Лицо и руки забрызгал черный сок.
Неожиданно земля резко пошла вниз, спускаясь в карьер, поросший маленькими деревцами. Роксана чуть не упала и с разбегу налетела на ближайшее из них. Сердце выпрыгивало из груди, по спине градом катился пот. Чуть отдышавшись, Роксана выпрямилась и отерла лицо. Свет палочки упал на ствол, и на Роксану уставилось абсолютно человеческое лицо.
Девушка взвизгнула, отскакивая.
Как только свет сполз с дерева, мученическая маска снова стала корой, распахнутый в крике рот – дуплом, а пустые глазницы – трещинами.
Девушка обернулась, освещая остальные деревья, и ноги ее подкосились от ужаса – это были вовсе не деревья...
За спиной снова затрещало и зашуршало.
Девушка бросилась бежать, но ноги ее вдруг подкосились, и Роксана, оступившись, кубарем покатилась по оврагу, рискуя каждую секунду сломать себе шею. Рюкзак грохотал, ударяясь то о ее спину, то о землю; в безуспешной попытке схватиться за что-то она счесала руки, земля попала в рукава и под кофту. С треском вломившись в густой кустарник, в который нырял овраг, который раньше, видимо, был рекой, девочка с размаху обрушилась на плоскую поверхность и словно со стороны услышала глухой удар своего тела о землю. Дыхание вырвалось из легких, и на какой-то миг она подумала, что больше никогда не сможет дышать.
С усилием выдавив из себя боль и судорожно вдохнув, Роксана открыла глаза.
Небо – все такое же нежное и сиреневое, каким было, когда она влезала на подоконник, качнулось над головой.
Роксана села, потирая гудящую, как гонг, голову, и только сейчас поняла, где оказалась. Под ней расстилалась упоительно гладкая, проложенная человеческими руками, дорога.
Чуть не плача от радости, Роксана трогала руками мокрый асфальт и смеялась, думая, что, наверное, очень глупо выглядит со стороны.
Далеко в лесу прокатилось эхо волчьего воя. Роксана дернулась, инстинктивно сжимая в руке палочку, и с опаской взглянула на издевательски безобидную стену деревьев высоко над дорогой.
Со стороны они выглядели, как самый обычный лес.
Она отвернулась и попыталась встать на ноги, но тут новое потрясение оглушило ее. Вырвавшись из мрака, на нее с протяжным воем несся молочно-белый слепящий свет.
Роксана осознавала, что должна сию секунду вскочить и отбежать в сторону, но не могла двинуться с места, словно кто-то ее парализовал, и жадно смотрела в глаза несущейся на нее смерти.
«Это конец!» – вспыхнуло в парализованном сознании, и все вдруг сузилось, съежилось, стихло, руки стали ватными, небо снова качнулось над головой. Слепящая, тошнотворная боль – и все исчезло.
Водитель гигантского трехэтажного автобуса нажал на тормоз почти сразу же, как только Роксана упала на дорогу, выронив при этом волшебную палочку. В это время автобус находился как раз в нескольких километрах от Уилтшира, так что водитель сориентировался очень вовремя, всего за несколько километров – как раз чтобы остановиться в нескольких метрах от лежащей на дороги девушки и не переехать ее.
Мягко качнувшись, автобус остановился, утопая в клубах дыма, как огромный фиолетовый дракон, и невысокий плотный мужчина в форме кондуктора спрыгнул на землю, испуганно щурясь в полумрак.
– Померла? – заорал Эрни Прэнг, водитель автобуса, высовывая в водительское окошко всклокоченную голову.
– Жива! – ответил Эрни Шанпайк, туда-сюда ворочая голову девочки. – Ударилась, видать, сильно, – он боязливо оглянулся по сторонам. – Нашла место, где по ночам разгуливать. И куда только родители смотрят! – кондуктор поцокал языком.
– Вноси ее, времени в обрез! – окошко водителя захлопнулось.
Шанпайк крякнул, опускаясь на колени, и поднял Роксану на руки.
– Небось из дому сбежала... – пропыхтел он.
– Смотри, чтобы она потом не сбежала, не заплатив! – проворчал Эрни, когда Шанпайк прошел мимо и опустил Роксану в кресло. Дверь автобуса со скрипом захлопнулась. Эрни потянул за рычаг.