Посмотри на меня
Прошел месяц с того дня, как Шикодай впервые осознал свои чувства к Хане, и он наконец решил поговорить с ней. Но его планы не сбылись, потому что Хана была очень занята: миссии, подготовка к экзамену на Чуунина, помощь другим чуунинам и джунинам. Шикодай пытался найти подходящий момент, но все его попытки были безуспешными. Каждый раз, когда он начинал разговор, Хана как бы избегала его, то уходила, то начинала спешить по своим делам.
Однажды, после тренировки, Шикодай увидел, как Хана стояла рядом с группой чуунинов и объясняла им какие-то важные моменты для подготовки к экзамену. Он почувствовал, что это шанс. Подойдя к ней, он тихо сказал:
— Хана, можно поговорить?
Хана подняла голову и улыбнулась, но в её глазах было видно, что она как будто немного отвлеклась от него.
— О, привет, Шикодай! Конечно, что случилось? — ответила она, немного беспокойно осматривая вокруг, как бы проверяя, не нуждаются ли её помощники в её присутствии.
— Я хотел поговорить, — начал Шикодай, собираясь с духом, — но похоже, ты снова занята.
Хана слегка виновато улыбнулась, как будто заранее зная, что разговор будет снова отклонен.
— Ну да, экзамен скоро, много дел... Надо помочь ребятам. Ты же понимаешь, это важно.
Шикодай почувствовал, как его плечи немного опускаются. Он знал, что это будет сложно, но всё равно хотел продолжить.
— Я не могу больше ждать, — сказал он, немного нервничая. — Я ведь не просто так хотел поговорить. Я... Я что-то чувствую, Хана. Каждый раз, когда ты рядом с другими парнями, я... я начинаю злиться. Когда ты смеёшься, моё сердце просто бешено бьётся. Это не просто дружба, и я не могу скрывать это.
Хана замолчала на несколько секунд. В её глазах мелькнуло что-то, но она быстро вернулась к своей обычной стойке.
— Ты говоришь так, как будто... это что-то большее, чем просто простое чувство, — сказала она, хотя её голос звучал мягче, чем обычно. — Шикодай... я понимаю, что ты чувствуешь, но... я не уверена, что это тот момент, чтобы всё решать.
Шикодай почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее, но уже не от радости. Его глаза стали немного мрачнее.
— Почему? Я всё время стараюсь быть рядом, но ты постоянно куда-то уезжаешь или занимаешься чем-то важным, когда я пытаюсь поговорить с тобой. Почему ты избегала меня? Что я сделал не так?
Хана, заметив его расстройство, немного вздохнула и сделала шаг назад.
— Шикодай, ты ничего не сделал не так. Просто... я занята. Ты же понимаешь. Я помогала готовиться ребятам, и мне нужно быть сосредоточенной на экзамене. Всё это просто... важно для меня. И я не хочу, чтобы личные чувства всё усложнили. Я не хочу, чтобы ты чувствовал, что из-за меня ты должен изменять своё отношение ко всему остальному.
Шикодай стоял перед ней, его глаза теперь были полны сомнений и боли.
— Я понимаю, но... разве ты не замечала, как я к тебе отношусь? Я не могу просто так это игнорировать. Это всё... сложно. Не могу я просто оставаться в стороне, когда чувствую это внутри.
Хана посмотрела на него с лёгкой грустью в глазах.
— Я ценю твою откровенность, но мне нужно больше времени, чтобы понять, что я чувствую. Всё слишком быстро, Шикодай. Многое меняется, и я не готова к тому, чтобы так сразу что-то решать. Я не могу сейчас позволить себе быть поглощенной личными переживаниями, когда на кону стоит экзамен.
Шикодай чувствовал, как его глотка пересохла, но он знал, что она права. Он кивнул, хотя в его глазах оставалась боль.
— Я понимаю, Хана. Я просто не могу больше держать это в себе. Но если ты решишь, что... мы можем поговорить об этом позже, когда тебе будет удобно. Я буду ждать.
Хана взглянула на него с мягкой улыбкой.
— Спасибо за терпение, Шикодай. Я не уверена, что смогу сразу всё понять, но я ценю твою честность и то, что ты рассказал мне. Но сейчас, давай, пожалуйста, вернемся к подготовке. Нам нужно больше работать.
Шикодай медленно кивнул, хотя в его душе было больше вопросов, чем ответов. Он был готов ждать, несмотря на боль, но понимал, что время, возможно, даст ему шанс на что-то большее с Ханой.
— Хорошо, я не буду больше тебя отвлекать. Удачи с подготовкой, — сказал он, поворачиваясь, но его взгляд ещё долго оставался на ней.
Шикодай стоял ещё пару секунд, пытаясь осознать, что только что произошло. Он снова посмотрел на Хану, которая уже возвращалась к группе, продолжая помогать другим чуунинам и джунинам. Её сосредоточенное лицо и уверенная поза показывали, как сильно она поглощена работой. Шикодай вздохнул, чувствуя себя одновременно освобождённым и разбитым.
Он отошёл, не оборачиваясь, чтобы не дать Хане почувствовать его разочарование. С каждым шагом его уверенность таяла, а мысли снова начали вертеться в голове. Всё ли он сказал правильно? Не слишком ли он давил? И вообще, почему он не смог раньше разобраться в своих чувствах?
Шикодай решил вернуться домой, но даже дорога в его дом казалась длинной и тяжёлой. В голове всплыли воспоминания о всех их встречах с Ханой — момент, когда они разговаривали, смеялись, иногда даже спорили, но всегда поддерживали друг друга. Всё это казалось таким простым, и теперь вдруг всё стало настолько сложным.
Когда он вернулся домой, его мать, Темари, заметила его усталость и задумчивость. Она сидела за столом, занимаясь каким-то делом, но взглянула на сына с пониманием.
— Ты поговорил с ней? — спросила она спокойно.
Шикодай только кивнул, не отвечая, и опустился на диван.
Темари немного подождала, потом осторожно продолжила:
— Ты переживаешь, потому что она не ответила тебе взаимностью, верно?
Шикодай не стал скрывать, что чувствует.
— Я не знаю... Может быть. Просто... я думал, что если скажу ей всё, что думаю, это как-то изменит всё. Но теперь я понимаю, что, возможно, я просто спешил. Она сейчас занята, и она... она даже не дала мне понять, что это что-то важное. Я чувствую, что не знаю, что делать дальше.
Темари встала с места и подошла к сыну, села рядом. Её взгляд был мягким, как всегда, когда она говорила что-то серьёзное.
— Шикодай, ты не можешь заставить человека чувствовать то же, что и ты. Всё, что ты можешь, — это быть честным с собой и с ней. Не стоит торопиться, не стоит ожидать мгновенных результатов. Пусть она сама разберётся в своих чувствах, а ты постарайся не терять себя в этом процессе.
Шикодай задумался. Он знал, что мать права, но, несмотря на её слова, его сердце всё ещё было полно вопросов. Почему Хана не могла дать ему хоть какую-то подсказку? Почему она продолжала избегать его?
— Я знаю, что ты правду говоришь... Но это не облегчает. Мне сложно понять, что с этим всем делать. Я просто... не хочу потерять её, если я буду слишком медленным, или наоборот, слишком настойчивым.
Темари слегка улыбнулась и положила руку на плечо сына.
— Ты хороший парень, Шикодай. Просто будь собой. Если она почувствует, что ты искренен, она найдет свой путь к тебе. А пока не торопись с выводами. Жизнь — это не гонка. Иногда нужно просто ждать.
Шикодай вздохнул и потер висок рукой.
— Я понял. Но всё равно... тяжело. Иногда мне кажется, что я никогда не буду готов к таким чувствам.
Темари кивнула, понимая, как тяжело бывает на этом этапе. Но в её глазах был светлый взгляд, который говорил, что всё будет хорошо, даже если это потребует времени.
— Не переживай. Всё станет на свои места, как только ты будешь готов к этому. А пока продолжай быть хорошим другом для Ханы, помогай ей. Она ценит тебя больше, чем ты думаешь.
Шикодай почувствовал небольшое облегчение от её слов. Он встал с дивана, уже менее подавленный.
— Спасибо, мама. Ты всегда знаешь, что сказать.
Темари в ответ слегка усмехнулась.
— Это моя работа. Я буду здесь, если тебе нужно будет поговорить.
Шикодай улыбнулся, поблагодарил её и вышел из комнаты, чувствуя, что хотя бы немного отпустил свои мысли. Но в глубине души он знал, что решение всего этого не пришло сразу. Он решил, что будет ждать, несмотря на свои чувства, потому что знал: если это нужно, он может проявить терпение.
А что будет дальше — покажет время.